— Я ценю вашу честность. Сейчас не время для долгих разговоров о том, что вы скрывали... или почему. Пока что это касается только нас с тобой. Мы вернемся к этому разговору после того, как ты принесешь мне труп Сарена.

Шепард была немного удивлена, что турианец не использовал это, чтобы отругать ее, а просто кивнула.

— Удина собирается спросить, о чем ты хотел поговорить.

Спаратус фыркнул.

— Скажи ему... что его комментарии о Скайллианском пределе были приняты во внимание. Спаратус скрестил руки на груди и вздернул подбородок. — Это все... Спектр.

В раздражающем голосе слышалось невольное уважение, и Шепард смогла только улыбнуться в ответ, когда отдала честь и ушла.

* * *

Выражение лица Удины, когда она передавала слова Спаратуса, было обеспокоенным, но он уже был занят общением со средствами массовой информации и попросил ее встретиться с ним до ее отъезда в Новерию. Она кивнула и, глубоко вздохнув, решила, что должна как можно скорее поговорить с Андерсоном, пока окончательно не сошла с ума.

К сожалению, когда она спустилась к подножию башни, то обнаружила там Гарруса и Теланью. Азари выглядела так, словно только что плакала, огонь и напряжение в ее теле явно исчезли, а взгляд стал напряженным и несчастным. Гаррус не смотрел на нее, его поза была напряженной и тяжелой.

Она с трудом подавила свой гнев и подошла к Гаррусу, встретившись с ним взглядом.

— Есть ли какая-то причина, по которой вы здесь, детектив? Сопровождаете ее, чтобы сообщить Тевос о Лиаре?

Гаррус спокойно встретил ее взгляд.

— Нет, мэм. Я здесь, чтобы поговорить с вами, поскольку лейтенант-коммандер Прессли счел нужным удалить нас обоих с корабля.

Шепард бросила на него сердитый взгляд, а затем огляделась по сторонам. Окрестности тауэр-плаза были открыты, но в пределах слышимости никого не было. Она повернула голову, чтобы снова встретиться с ним взглядом, подавляя инстинктивное желание ударить его по лицу.

— Нам не о чем говорить, детектив. Вы впустили агента азари на мой корабль, зная, что ее заданием, возможно, было убить члена моей команды — члена, который не только помог мне расшифровать изображения маяка и шифр, но и который важен для понимания того, чего добивается Сарен.

Она встала перед ним, не обращая внимания на его большие размеры.

— Я доверяла тебе. Я, блядь, доверяла тебе, когда все вокруг ставили под сомнение само твое присутствие на моем корабле. Я доверяла тебе, когда пустила ее на борт, потому что она была твоей гребаной подругой. Ты знал, что она была там, чтобы убить Лиару, и ни хрена не сказал.

Что-то уродливое вспыхнуло в глазах Гарруса.

— Я думал, ты другая, Шепард. Как я. Вы духи — крайне правы, я вам этого не говорил. Ты говоришь, что доверяла мне, но ты не доверял мне настолько, чтобы поверить, что я позволил чему-то подобному случиться, не сказав тебе? Я знал, почему она была там, и я знал, что у нее никогда не было намерения убивать Лиару. Она очень боится Лиары. Она считает ее членом королевской семьи, а себя — отбросом общества.

Турианец подошел к Шепард так близко, что они оказались почти нос к носу.

— Я не сказал тебе, потому что, если бы я это сделал, независимо от того, каковы, блядь, были ее истинные намерения, тебе пришлось бы убрать ее с "Нормандии". Если бы она действительно планировала таким образом поставить под угрозу миссию, я бы... Я бы...

Разочарованные, злые, прерывистые движения челюстей Гарруса — вот и все, что он мог изобразить. Его глаза были злыми, расстроенными, пристыженными и полными того же усталого отчаяния, которое она видела в них в зале Совета, когда Сарен ушел нетронутым.

Шепард выдохнула и почувствовала, как в ней закипает гнев. Прежде чем она успела заговорить, раздался тихий голос Теланьи.

— Я... Я сделал это не для того, чтобы шпионить в пользу матриархата. У меня не было выбора. Находясь вдали от Гарруса, не зная, жив он или мертв, будучи... один. Я не мог этого вынести. Я не могла найти другого способа быть с ним, и я не могла просить его упустить этот шанс доказать самому себе, что он может это сделать. — Теланья, вздрогнув, встретила горящий взгляд Шепард, ее руки были сжаты почти умоляюще.

— Я... Я создал это экранное меню, зная, что оно вам понадобится, даже после того, как вы увидели всех этих мертвых азари на Эдолусе... зная, что вам придется найти способ рассказать правду членам совета. Я сделал это, потому что мне было ужасно соврать о том, почему я оказалась на борту. Она вытерла глаза, наполовину сердито, наполовину разочарованно. — Богиня, я никогда...

— Заткнись. — Шепард выдавила из себя эти слова, сжав кулаки так сильно, что стало больно. Часть ее мозга кричала ей, чтобы она просто убила их обоих. Они представляли угрозу для Лиары. Ничто и никогда не причинит Лиаре вреда.

Она заставила себя дышать, думать, пытаться слушать. Гаррус был прав. Если бы их связывало что-то подобное тому, что она испытала с Лиарой, Гаррус бы знал о миссии Теланьи... и о том, намеревалась азари выполнить ее или нет. Если бы он пришел к ней с вежливым заявлением о том, ради чего ее отправили на "Нормандию", это, вероятно, привело бы к тому, что она захотела бы убрать Теланью.

Турианцы были защитниками своих товарищей.

Азари были сосредоточены на подчинении представителям власти и на коллективном благе расы.

Она знала факты. Но это причинило ей больше боли, чем она ожидала. Гаррус был тем, с кем она могла расслабиться, тем, на кого она могла положиться, чтобы расправиться со злодеем, которого она даже не видела. Она была в ярости на него на Эйнгане, потому что поняла, что, как и она сама, когда он злился, он забывал о своей личной безопасности, о своих границах, обо всем, кроме гнева. Она ценила его и не хотела потерять из-за этого, как теряла себя на долгие годы.

Непоколебимая вера Гарруса в абсолютную справедливость, его остроумие в напряженных ситуациях, его железное спокойствие, когда ставки на Феросе, на Эйнгане, на Теруме падали в тартарары... Она стала зависеть от них больше, чем осознавала.

И часть ее, новая часть ее, понимала, почему он сделал то, что сделал. Что бы она сделала, чтобы удержать Лиару рядом с собой? Убила? Покалечила? Нарушила закон? Кого это, блядь, волнует? Она не могла вспомнить ничего такого, что заставило бы ее хотя бы усомниться в выборе между Лиарой и какой-то другой целью.

Она сделала второй, более глубокий вдох, стиснула зубы и, наконец, заговорила.

— Теланья. Я не собираюсь повторять это, так что тебе лучше выслушать. Мы с тобой возвращаемся в башню, чтобы поговорить с Тевос. Ты расскажешь этой голубой сучке все, что знаешь о Лиаре, а потом скажешь ей, что больше не будешь за ней шпионить. Мне насрать, если это будет стоить тебе работы, или разозлит твою семью, или еще что-нибудь. Ты хочешь остаться на "Нормандии"? Тебе придется убедить меня, что ты не представляешь угрозы для жизни моей подруги.

Она прошипела последнее предложение, и глаза Теланьи расширились, а затем все ее тело затряслось.

— Я... Я не знала... я...

Шепард проигнорировала ее слова.

— Если ты когда-нибудь станешь представлять угрозу для Лиары, я причиню тебе такую боль, о которой ты, блядь, и мечтать не можешь. — Она услышала рычание Гарруса и повернулась к нему лицом, когда он встал между ней и Теланьей, изо всех сил пытаясь сдержать свой гнев. Вокруг нее вспыхнула вспышка биотической энергии, но мгновение спустя она подавила ее.

— Что касается тебя...

Гаррус зарычал, издав звериный звук, в котором слышались неприятные нотки.

— Заткнитесь, командир. Мне наплевать, ненавидите вы меня или не доверяете. Я облажался. Я не дал тебе знать, независимо от причин, и это моя вина. Ты зла и расстроена, и я прошу прощения. Но, духи моих предков, свидетели мне, если ты еще раз будешь угрожать Тэлу, я убью тебя собственными руками.

Что-то темное зарычало в Шепарде в ответ, и она наклонилась к нему.

— У тебя крайне много нервов, Вакариан.

Глаза турианца сузились, как у хищника, его поза изменилась на что-то чужеродное, зазубренное и хищническое.

— Нервничаешь, Шепард? Я был тем, кто привел тебя к Рексу. Я был тем, кто задержал СБЦ на достаточное время после перестрелки в "Докторе Мишель", чтобы дать тебе время найти Тали. Я был тем, кто разрушил свою чертову карьеру, пытаясь помочь тебе. Не говори мне о нервозности, когда угрожаешь моей подруге. Если хочешь на кого-то разозлиться, разозлись на меня, Шепард. Если хочешь кого-то ударить, ударь меня. Только не ее. Только не ее. Ей и так было очень больно, а меня было недостаточно для нее, и будь я * в Курте, если брошу ее. Несмотря ни на что.

Теланья крепко зажмурилась, на ее лице ясно читалось страдание. Она чувствовала гнев, отчаяние и стыд своего возлюбленного. Гаррус скрыл ее задание от своего командира, что уже было плохо в турианской культуре, и теперь он оказался лицом к лицу с разъяренной Шепард.

Которая, очевидно, была связана с Лиарой Т'Сони. Как она могла быть такой слепой? Покорность, очевидное обожание, даже застенчивость — это была не глупая влюбленная девчонка, это была девушка, пытающаяся справиться с узами, которых большинство азари не испытывали до трехсот лет и старше. Неудивительно, что Шепард была в ярости.

Но она знала, что у Гарруса не было возможности отступить. Даже несмотря на связь, его собственные инстинкты и культура заставили бы его яростно защищать ее, и ощущение того, как сильно она отреагировала, когда его больше не было в Цитадели, сломало часть его души, которая, возможно, никогда не восстановится. Она не хотела быть обузой. Она хотела помочь. Она презирала действия Сарена — и, что еще хуже, предательство Бенезии — так же сильно, как и сам Гаррус.

И из-за того, что она была слишком увлечена тем, что была рядом с ним, Гаррус мог упустить свой шанс продолжить погоню, ради которой он бросил всю свою карьеру. Она не могла этого допустить, чего бы это ей ни стоило.

Поэтому она шагнула вперед, положила руку на напряженное предплечье Гарруса и потянула его назад.

— Гаррус. Остановка. Пожалуйста, прекрати. — Она осторожно провела рукой по гладкой линии его подбородка, по этому профилю, который она не могла выбросить из головы, и выдавила слабую улыбку. — Шепард нужно... чтобы она могла доверять мне. Доверять тебе. Мы не враги ей. Мы не враги доктору Т'Сони. Мы совершили ошибку...

Она повернулась к Шепард.

— Я... совершила ошибку. И мне жаль, если вы сочли, что я представляю угрозу для жизни вашего партнера по браку. Я не знала, что у вас такие связи, а если бы я знала, то никогда бы не взялась за это задание, чего бы мне это ни стоило. Совет матриархов... у меня сложилось впечатление, что она манипулирует тобой. Они... они хотели, чтобы ее связали с юстициарием, чтобы выяснить, в каких планах ее мать участвовала в сговоре с ней. — Она опустила взгляд. — Если вы связаны узами, вы уже... знаете правду о ее связи с Бенезией.

Шепард нахмурилась.

— Такой нет. Эта сучка отшвырнула ее в сторону, когда она не оправдала ее проклятых "ожиданий" и... — Она замолчала, тряхнув головой, отгоняя воспоминания, которые ей не принадлежали. — Это не имеет значения.

Теланья кивнула.

— Нет, это не так. — Она глубоко вздохнула и нервно сглотнула. — Я... Я готова встретиться с советником Тевос, командор... если вы сможете простить Гарруса. Как вы знаете доктора Т'Сони, так и я знаю его. Эта миссия... эта охота... значит для него больше, чем вы можете себе представить. Это его оправдание перед отцом, перед учителями, перед всеми, кто заставил его измениться и подчиниться.

Она почувствовала, как из ее глаз потекли слезы, и сердито вытерла их снова.

— Он никогда бы тебя не предал, потому что его самого предали те, кого он считал друзьями. Он восхищается тобой, смотрит на тебя снизу вверх и мечтает, чтобы его отец познакомился с тобой. Он чувствует себя так, словно он...

Гаррус отвернулся.

— Тел...

Прошипела она.

— Заткнись, Гаррус. Ты не можешь поступиться своими желаниями из-за МЕНЯ. — Она резко повернула голову, чтобы посмотреть Шепард в лицо. — Пожалуйста. Пожалуйста, коммандер. Доктор Т'Сони сказала, что мы должны извиниться перед вами. Итак, вот оно. Мне жаль. Он сожалеет. Мы были неправы и...

Шепард отвела взгляд, ее голос охрип.

— ...просто... заткнитесь, сержант. — Она с трудом сглотнула, боль в глазах азари начала казаться ей до боли знакомой, разбитое выражение лица было слишком похоже на Лиариное, едва заметная дрожь в теле Гарруса становилась все более заметной. Боль в этом голосе слишком сильно напомнила ей ее собственный.

Было время, когда она даже не замечала эмоциональной боли других людей. Когда рыдающие мольбы о прощении и извинения вызывали у нее только смех и выстрелы из ружья. Когда мысль о том, что она расстроится из-за простых угроз насилия, была смехотворной.

Она уже не была тем человеком, каким была прошлой ночью. И, несмотря на то, насколько она была зла, она не могла смотреть азари в глаза и не понимать, какую боль испытывала другая женщина из-за того, что поставила Гарруса в такую ситуацию.

Ей очень нужно было выпить. Поморщившись, она расправила плечи и взглянула на Гарруса.

— Детектив. Сообщите старпому Прессли, что вам двоим разрешено подняться на борт, и пусть свяжется со мной при первой же возможности. После этого... — Она помолчала. Доверять было очень, очень трудно. — ...после этого я ожидаю, что вы отвезете доктора Т'Сони в ближайшую больницу, чтобы ей обработали плечо. Я надеюсь, что с ней все будет в порядке, Вакариан, и я надеюсь, что ты проигнорируешь все ее протесты по поводу поездки сегодня и вылечишь плечо, пока в него не попала инфекция. Я ясно говорю?

Глаза Вакариана встретились с ее глазами, и он очень медленно кивнул.

— И рассказать?

Она бросила свой холодный взгляд на азари.

— Это первый раз, когда я даю кому-то второй шанс... блядь, вообще. Не облажайся.

Теланья смогла только кивнуть в ответ.

* * *

Встреча с Тевос была отвратительной.

Теланья сумела откуда-то взять себя в руки, сумев собрать свои запутанные, подавленные эмоции в достаточной степени, чтобы не рассыпаться на части перед советником. Когда Шепард вошла следом за Теланией, небрежно положив руку на тупую рукоятку ее (недавно замененного) пистолета, глаза советника расширились.

Кабинет Тевос в посольстве азари был таким же роскошным, как и Палаты Совета. Мраморные полы были покрыты толстыми коврами, струйки воды стекали по гранитным водосливам и каналам, прорезанным в стене комнаты. Растения азари были подвешены к тяжелым деревянным столбам в потолке и свисали вниз. Тот факт, что в комнате был широкий портал, ведущий в спальню, не совсем убедил Шепард в том, что слухи о том, что азари спит на своем месте, которое она сейчас занимала, не соответствуют действительности.

Тевос, сидевшая за изогнутым гладким столом из какого-то темного дерева, открыла рот, чтобы заговорить, но Шепард оборвала ее.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓