Космический странник

Все засмеялись. Но такому столу не удивлялся никто. У Насти и Лены тоже подавались к столу грибы, ягоды, соленья с огорода, мясо козы, лося и так далее.

— О каком бизнесе может идти речь, спрашиваешь отец. О простом, естественно. Я, например, заметил, что постоянно приезжают скупщики из города и забирают за бесценок мясо. Почему бы нам его не скупать и не стряпать пельмени, например? А в городе продавать их оптом.

— И сколько штук мы сможем их налепить? — спросила мать, — курам на смех.

— Курам, не курам, а подумать надо, — ответил Лев. — И не лепить пельмени руками для кур, а купить специальную линию. Я уже подумал немножко и считаю, что бизнес окупаемый за несколько месяцев. А потом пойдет прибыль. Но необходимо зарегистрировать ИП в налоговой службе. Вот Лена, например, окончила бухгалтерские курсы в свое время. Как ты, Лена, с упрощенкой справишься?

— Конечно, без вопросов. Ну ты и голова, Лёва! Это же миллионы прибыли! — восхитилась она.

— До миллионов ещё далеко, но идти к этому мы будем. Подлатаем заброшенный дом и организуем там производство. Надо будет получить разрешение от СЭС, пожарного надзора, Роспотребнадзора. Выбрать и закупить оборудование, произвести пуско-наладочные работы, найти каналы сбыта. Да много чего ещё надо будет. Что скажете, господа Фомичевы?

— Ты, Лева, в интернате был самым умным и продвинутым мальчиком и сейчас это доказываешь. Я обеими руками "за"! — заявила Елена.

— Так и мы все "за", — ответил за всех отец.

— Тогда распределим роли и за работу, — подвел итог Лев.

Утром он уехал в Сосновку оформлять ИП, а отец с Олегом занялись ремонтом соседнего брошенного дома под пелеменную линию. Во дворе оформляли помещения под морозильную камеру, помещение для упаковочной машины.

Бизнесом занялись всерьез — закупали аппарат для лепки пельменей с комплектом сменяемых форм; просеиватель муки для ее очищения и насыщения кислородом; напольную модель тестомеса, способную замешивать крутое тесто. Именно такое необходимо для пельменей; мясорубку с реверсом; фаршемешалку; упаковочную машину с функцией нанесения даты, времени и веса продукта; морозильную камеру; авторефрижератор для перевозки пельменей.

Все работали в поте лица своего, не забывая про огород и сбор грибов, ягод. Лев закупил ноутбуки с интернет флешкой, способной работать через космический спутник, телефоны со спутниковой симкой. Готовились к производству основательно. Упаковку решили делать прозрачной с видом влюбленной парочки, держащей губами пельмень. Определились с названием: "Пельмени Валентиновские".

Лев Фомичев со своими возможностями быстро организовал производство пельменей и реализацию их в городе. При этом старался не использовать космическое волшебство, а работать в обычном земном режиме. В Валентиновке осталось всего лишь десять жилых домов, и он взял на работу по одной женщине из каждого дома. Это было счастьем для жителей — работа, зарплата. И теперь они получали за месяц больше, чем их мужчины за год, добывая соболей. Фомичевых боготворили!

III

Андрей Тюленев по кличке Тюлень занимался спортом и в особенности боевыми искусствами. В школе учился посредственно и не раз привлекался за хулиганство. В конечном итоге его посадили, там он поднялся на взрослях — так именуют тех, кто отсидел на малолетке и перешел во взрослую колонию. По выходу организовал преступную группу, в основном из спортсменов, и стал её лидером, смотрящим за районом.

Он отдыхал на открытой веранде своего коттеджа, потягивал пиво и закусывал вяленой рыбкой, когда появился Удод, его правая рука.

— Тюлень, к тебе Вареный просится.

— Вареный?

— Ну, этот Варенцов. Из налоговой.

— Чё ему надо? Ладно, пусть зайдет, — разрешил Тюлень.

Варенцов быстро просеменил к смотрящему и угодливо заговорил:

— Здравствуйте, Андрей Игоревич, у меня есть важная информация для вас, Андрей Игоревич...

— Ну говори, чего резину тянешь, — недовольно высказался Тюлень, — если важная информация — тебе заплатят.

— Так это, в Валентиновке ипешник Фомичев объявился, пельмени стряпает и в городе реализует.

— И чё?

— Так это. У него уже миллион прибыли за первый месяц работы.

— Ясно, свободен.

Тюлень махнул рукой и жестом показал Удоду, чтобы налоговику заплатили.

— И чё думаешь, Удод? — спросил Тюлень, когда они остались вдвоем.

— А чё тут думать-то... На нашей земле ИП, разрешения от нас не получал и в кассу не отстегивает. Ехать надо...

— Да, возьми братков и езжай. Забери сразу полляма, а дальше пусть тридцать процентов нам отдает ежемесячно и живет спокойно. Денежку не отдаст — сам знаешь.

— Добро, Тюлень, съездим, поговорим.

Удод взял с собой четырех бойцов. Брать больше не видел смысла для захирелой деревни. Оружие не брали, но биты взяли, естественно. Десять километров Крузер пролетел за те же десять минут.

Удод даже удивился — в заброшенной Валентиновке появились новые дома. Он безошибочно определил, где находится производство пельменей, но войти внутрь не смог — всё огорожено забором, а калитка на воротах закрыта изнутри на задвижку. Он забарабанил по ней кулаком, а потом и ногами.

Калитка открылась и вышел незнакомый молодой мужчина. Спросил сразу:

— Господа чего-то хотели?

— Я Удод и когда я приезжаю, то все быстренько хотят принести мне денежку. Вы организовали бизнес без разрешения уважаемого Тюленя, в кассу не отстегивайте. А потому с вас полляма сразу, а потом тридцать процентов выручки ежемесячно. Пяти минут тебе хватит денежку принести, парниша?

Лев осмотрел прибывших с Удодом четырех качков, которые пока мирно стояли, постукивая битами по своей левой ладони. Усмехнулся.

— То, что ты урод, это я понял сразу и передай своему млекопитающему Тюленю, что я приглашаю его на стрелку, где отворот с трассы на нашу деревню. С него пол-арбуза сразу и тридцать процентов ежемесячно от преступного бизнеса.

— Чего? — ошарашенно-удивленно спросил Удод и кивнул своим бойцам, приказывая: "Отметелить, как следует". Удод повернулся и пошел к машине, нисколько не сомневаясь, что братва поработает на славу. Оскорбление прощать нельзя. Фомичев сам нарвался, а теперь здоровья у него поубавится.

Только у машины кто-то поднял его высоко за шкирку, а потом повернул лицом к себе. Ошеломленный Удод увидел корчившихся от боли своих бойцов на земле, а держал его одной рукой за шкирку всё тот же молодой парень и говорил жестко:

— Если ты урод, то я Лев Фомичев! И как мне тебя отметелить? Руки-ноги поломать, яйца вырвать?

Удод болтался на поднятой руке и никак не мог понять, почему его руки не достают до головы этого Фомичева, чтобы нанести ответный и сокрушительный удар. А ноги, понятное дело, не имеют опоры. Но быстро оценил ситуацию и заговорил:

— Не надо меня метелить, я передам разговор Тюленю.

— Это хорошо, — вроде бы согласился Фомичев, — но вы же вежливого языка не понимаете, а потому действуем по вашим понятиям. За беспредельный наезд ты будешь наказан.

Лев резко отпустил Удода, тот шлепнулся на землю и быстро поднялся, чтобы нанести удар ногой. Но ногу поймали, а самого загнули рачком и спустили штаны.

— Давай, — приказал Лев одному из валяющихся на земле качков, — или тебя тоже загнуть?

Тот замотал отрицательно головой, приподнялся, спустив собственные штаны, и провел членом по заднице Удода.

— Теперь ты Удодочка, белая попочка, — смеясь произнес Фомичев и пнул с силой по заднице свежеопущенного. — Валите все быстро отсюда и передайте Тюленю, что я жду его завтра на стрелке у отворота на Валентиновку в два часа дня. Пусть с собой привезет пятьсот миллионов. Быстро валите, иначе ноги переломаю.

Качки доковыляли до машины, но Удода ногами вытолкнули из неё — с дырявыми ездить впадлу. Лев ушел внутрь "пельменной", захлопнув калитку. А Удод осматривался, ища выход отмщения. Но собаки, как известно, чужих не любят. И Удод с покусанным задом все-таки доковылял до Сосновки. На территорию коттеджа Тюленя его, естественно, не пустили.

Тюлень, выслушав рассказ качков, бесновался и в ярости матерился.

— Вы... четверо дебилов с черными поясами по рукопашному бою не смогли одолеть одного деревенского парня?

— Так силен он очень и быстр, как молния, — оправдывались братки.

— У вас же биты были, чего дубинками не работали?

— Так мы и не поняли даже, как на земле оказались, от боли корчились, — снова оправдывались братки.

— Так, завтра с оружием едем. И измесить мне этого Фомичева, в фарш изместить, а потом волкам скормить. Всё понятно?

— Понятно всё, Тюлень, всё понятно, — прозвучал ответ.

На следующий день на стрелку ехали уже три автомобиля и братки с оружием чувствовали себя намного увереннее. Против огнестрела не попрешь при любой быстроте и реакции. Ехали уверенные, но не заметили на дороге расстеленного "ежа". Шины автомобилей прокололись и они остановились. Мгновенно не весть откуда появились омоновцы и поставили раком всех, оружие изымали при понятых. Всех братков задержали, в том числе и Тюленя, у которого, кстати, оружия не нашли. Пришлось в конце дня отпустить.

Дома он неистовал. Во-первых, не приехал на стрелку, а Фомичев может подумать, что струсил; во-вторых, задержали братков и забрали оружие; в-третьих, кто-то сдал; и в-четвертых, как-то надо наказать Фомичева и наказать жёстко.

Вечером Тюлень задремал, но его разбудил шорох и непривычный запах. В кабинете напротив него восседал молодой мужчина.

— Ты не приехал на стрелку, Тюлень. Очко сыграло? — спросил он.

Это Фомичев, догадался Тюлень и рассвирепел:

— Что? — закричал он, — порву, суку...

Тюлень метнулся из-за стола, чтобы ударить, но тут же получил по солнечному сплетению и загнулся, хватая воздух. Фомичев толкнул его в кресло и произнес:

— Сначала говорить будем, а потом силой меряться. Дыши глубже и слушай...

— Как ты сюда попал, член моржовый? — кое-как перебил Тюлень, всё ещё хватая ртом воздух.

— Это неважно, — ответил Лев, — важно то, что ты наехал по беспределу и придется ответить.

— Ты, сука, меня ментам сдал...

— Сам сука, а сдал тебя Удод-урод, белая попка-послушница. Ты же теперь его в дом не пускаешь. Я же предпочитаю действовать сам, без полиции.

— Он теперь опущенный...

— Но ты, Тюлень, особо не радуйся, скоро к нему присоединишься. А накажу я тебя, как надобно, по понятиям. Но сначала отдашь пол-арбуза.

— А хрен в зубы ты не хочешь получить? — возмутился Тюлень и осторожно встал из-за стола, помня, как безрассудно нарвался на кулак перед этим. Теперь подходил аккуратно, готовый в любой момент отразить атаку. А Фомичев спокойно сидел и даже смотрел немного в сторону.

Лох, подумал Тюлень и нанес мгновенный удар в лицо, вложив в него всю свою силу и быстроту движения. Но тут же завыл от невыносимой боли, приседая на корточки и с ужасом глядя на опухающий и синеющий собственный кулак. Так может быть, если ударить по крепкой бетонной стене. Костяшки кулака раскрошились, а мягкие ткани опухали, пропитываясь кровью.

— Вот видишь, Тюлень, мне даже самому делать ничего не приходится, сам себе создаёшь проблемы, — усмехнулся Лев. — А теперь неси брюлики из сейфа, там у тебя как раз их накопилось миллионов на пятьсот.

— Хрен тебе, — ответил со злостью Тюлень и снова завыл от боли.

— Хрен тебе будет, не переживай, но чуть позже.

Фомичев подошел к картине Репина "Бурлаки на Волге", снял её со стены, оголив сейф, и набрал шифр. Дверца открылась и он вынул плотный тугой мешочек.

— Вот видишь, Тюлень, теперь у тебя и брюликов нет. Пора переходить ко второму действию.

Тюлень дернулся, чтобы перехватить мешочек с бриллиантами, но боль сковала его, резко усиливаясь при любом движении. В кабинет вошли два охранника. Тюлень обрадовался и приказал:

— Взять его, — указывая рукой на Фомичева.

Но охранники, словно зомбированные, подошли к Тюленю и загнули его рачком, сдергивая штанишки. Один пристроился к голове, другой сзади. Всё снималось на видео онлайн в интернет. Извращенно опустив Тюленя, охранники ушли.

— Это для того, Тюлень, — пояснял Фомичев, — чтобы ты меня не искал и не мстил. А петушком теперь ты можешь только кукарекать и садиться на кожаный насест с удовольствием.

Лев засмеялся и ушел.

Полиция, обнаружив видео в интернете, нашла тех двух охранников и возбудила в отношении них уголовное дело за мужеложество и распространение порнографии. Но зомбированные охранники ничего не помнили. А петухо-тюлень попал в больницу — кисть руки пришлось ампутировать. На допросах в полиции он всю вину валил на Льва Фомичева, но только кто ему поверит, если вся деревня подтвердила, что он в тот момент контролировал производство пельменей.

И слава богу, сосновская ОПГ без лидеров распалась.

IV

Осень... Время поэтов и буйство красок. Но некоторым осень, как время года, не нравится — ветра, промозглость, дожди, детям идти в школу... Но есть и плюс — бабье лето, например.

Осень... заблудилось бабье лето

В перелесках, сопках и лугах,

Подзависло над тайгою где-то,

Зацепилось колером в кустах.

По утрам туманы над рекою,

Ивы орошаются росой,

Лето вдруг осеннюю тоскою

Возвернулось теплой полосой.

Лист увядший ветреным порывом

Взмыл над сопкой в чистой синеве,

И завис над жизненным обрывом,

Словно каплей в трапезном вине.

Ветви оголенные тоскливо

Вспоминают летние деньки,

Как шептались листья суетливо

На ветру, устав от болтовни.

Бабье лето желтым листопадом

Моросит особенным дождем,

Изморозь серебряным фасадом

Рассыпалась ночью сентябрем.

А природа чувством золотится,

Нацепив багрянец из осин,

Чувствует — зима уже стучится

В заберегах водных паутин.

(здесь и далее стихи автора)

Настал день свадьбы и Лев с Олегом и невестами, родственниками уехали в Сосновку на регистрацию брака. Отзвучала музыка Мендельсона и теперь уже все Фомичевы с родителями молодых жен вернулись в свою Валентиновку, где у накрытых столов на улице их тоже встречал свадебный вальс в исполнении местного баяниста.

Гуляли до темноты, кричали горько и истинно радовались все. Не только молодые, но и жители деревни, у которых появилась возможность жить, а не существовать, благодаря Фомичевым. Жить и не зависеть от удачи в сезон охоты на соболей. Жить и не возить кули с мукой, сахаром и крупами из Сосновки на тележках. Жить и покупать себе одежду, жить в уверенности завтрашнего дня.

Уверенность в завтрашнем дне — это то, чего нет при капитализме. А ведь раньше эта уверенность была. Что раньше? Раньше были колхозы, совхозы, трактора, комбайны и работа. А сейчас только ностальгия. Но зато есть продукты и одежда. Но опять же для тех, у кого есть деньги. Раньше можно было попасть в врачу, отсидев в очереди. А сейчас старушке из Валентиновки необходимо прийти и записаться, врач примет через две недели, но зато медицина у нас лучшая. А сколько раз можно умереть за две недели? Лучше ни разу!