Попятившись, девушка рванулась туда, где, как она воображала, находилась дверь. Наткнувшись на стену, словно слепая, на ощупь, принялась искать выход. Металась, будто маленький затравленный зверек. Но проемов не было: всюду ладони встречали камень.
В отчаянии София замолотила кулаками по кирпичам, не обращая внимания на вспышки боли.
— Выпустите! Выпустите меня! Я больше не буду! Никогда не буду!
— Не будешь — что?.. — с равнодушным любопытством поинтересовалась обладательница чарующего голоса.
София сползла на пол, спрятала голову в колени и обхватила их руками.
Стол, окружившие его стулья, зачехленная мебель запрыгали, застучали, забили по полу и стенам. Вазы с треском разлетались на осколки. Языки пламени удлинились и разрослись, точно тени от экрана, поставленного перед прожектором.
— Я хочу домой. Пожалуйста! Пожалуйста, отпустите меня! Прекратите это ... заставьте мебель остановиться! Я этого не вынесу!
— Ты сама её двигаешь.
— Нет! Это не я! Хватит! — зажала руками уши девушка. — Хватит! Я не сумасшедшая!
Повеяло холодом, морозной свежестью, запахом хвои. И сразу стало так спокойно. Мир словно отдалился.
— Ты не сумасшедшая, — певуче прозвучало во мгле. — Но, если немедленно не возьмешь себя в руки, можешь ею стать.
София крепко зажмурилась. Когда она открыла глаза, мебель больше не танцевала.
— Вот так-то лучше, — улыбнулась Василиса. — Вставай.
Сомкнув пальцы на протянутой ей ладони, София послушно поднялась.
Как оказалась в уютном кресле, с теплой чашкой в руках, не очень хорошо понимала. Но в кресле было уютно и тепло, так что возражать не имело смысла.
— Выпей. А пока пьешь — слушай.
София кивнула, пригубив предложенное вино.
— Мир, в котором ты существуешь, — женщина передернула плечами, — в котором все мы существуем, — поправилась она, — не так прост, как того бы хотелось. В нём магия такая же реальность, как электричество, магнитные поля, телекоммуникационные сети. — Между бровями Василисы залегла морщинка. — Ты читала книгу о Мальчике-Который-Выжил?
София не сразу поняла, о чём речь:
-Вы 'Гарри Поттера' имеете в виду?
— Помнишь, в ней описываются кланы волшебников, свято верующих в то, что кровь магов нельзя смешивать с кровью маглов?
София кивнула. Не очень уверенно. Она не была фанаткой поттериады и особенно не вникала в действие, поверхностно следя за сюжетом.
— Существуют древнейшие магические роды, следящие, чтобы ни одна капля простонародной крови не соединилась с нашей, волшебной: Блэки, Малфои, Лейстренджи, Гойлы, Краббэ, Дамблдоры. До двадцатого столетия к чистокровным относили себя и Мраксы. Наша родословная по прямой линии легко прослеживается аж до самого основателя — Салазара Слизерина.
— Того самого Слизерина, в честь которого назывался факультет в Хогвартсе у Роулинг? — подняла брови девушка. — Тот, что говорил со змеями?
— Один из многочисленных его талантов, — отмахнулась Василиса. — В книге последним представителем рода стал Том Марволо Риддл. Он же — Темный Лорд Волдеморт. На нём заканчивается некогда пышная ветвь, поскольку Том Мракс Риддл умер, не оставив наследника.
— Согласно книге, он как раз воскрес, а не умер, — внесла поправку София.
— София, — поморщилась Василиса. — Воскрес Святой Лазарь. А Волдеморт живой мертвец, нежить, не более того. Он в мире присутствует во плоти лишь благодаря обряду запрещённой магии. Продолжить род Том не способен. Так что последним представителем рода Слизеринов являешься ты, девочка моя. И вы оба являетесь моими потомками. Полное моё имя — Василиса Слизерин Певерелл Мракс.
— А-а! — протянула девушка, будто и в самом деле что-то поняла.
Не оставляло ощущение, что она спит и видит интересный, но нелепый сон.
— Я родилась в 1886 году и на этом основании считаю себя довольно зрелой женщиной, — насмешливо проговорила Василиса. — Нужно заметить, предрассудки чистокровных я разделяю и по сей день, целиком и полностью: мухи должны существовать отдельно от котлет. Последним же лучше будет. Но так случилось, что обе мои дочери, Меропа и Гретель, предпочли связаться с магглами, наплевав на чистокровных женихов, выбранных для них отцом.
От Меропы мы с Марволо отреклись, выгнав беременную дочь без гроша в кармане, предварительно лишив волшебной палочки. Новость о её беременности обрушилась неожиданно, приведя в ярость. Я не успела остыть. У меня не нашлось для дочери оправданий. Скорбя по сей день, вынужденно признаю: внучок, Том Риддл, по развитию умственных способностей не в матушку пошел.
Идти на преступление, поить любовным зельем — и кого?! Третьесортного маггла. У него не было никаких достоинств, кроме смазливой физиономии! Смазливой до приторного безвкусия — мордашка, а не лицо!
Будь он умён, пылок, честолюбив, даже всего лишь простосердечно честен, я смогла бы её понять. Но отец Тома был банально, непроходимо туп и дико эгоистичен. Он обладал всеми возможными недостатками, за которые мы, волшебники, так презираем магглов. Впрочем, и Меропа звезд с неба не хватала. Природа щедро одарила красотой, умом и темпераментом её близняшку, Гретель, отдохнув на ней самой.
Меропа смирилась с превосходством сестры ещё в раннем детстве. Смирилась и с тем, что для нас с Марволо она была тенью звездной, талантливой Гретель, всеобщей любимицы.
Все любили Гретель. А Гретель любила сестру. Она не простила нам опрометчивого и жестокого решения, и в один ужасный день просто исчезла... Моя дочь, моя надежда, любовь и гордость. — Василиса помолчала, созерцая пламя в камине. — С тех пор я больше не видела ни одну из моих девочек. Бедняжка Меропа умерла раньше, чем я успела прийти в себя, смириться или примириться с ней. О Гретель не удавалось узнать ничего, как я не старалась. Она была сильной ведьмой — одной из самых сильных, что встречались мне в жизни. И даже без палочки смогла противостоять всем моим поисковым заклинаниям.
— Подождите! — тряхнула волосами София. — Вы хотите сказать: мать Волдеморта и моя бабка — сёстры-близнецы?
Василиса кивком подтвердила правильность догадки.
— Получается, Лорд Волдеморт мой дядя?!
— Да. Но не это сейчас важно. Важно то, что один из представителей нашего рода жив. Пусть по нашим законам ты считаешься грязнокровкой, это не важно. Ты — всё равно единственный лучик солнца, последний тоненький ручеёк, что остался от некогда полноводной реки Темных Слизеринских Вод.
— Но я — маггл! Во мне нет магии. Да вы же сами только что говорили: мухи — отдельно; котлеты — отдельно.
— Существуют исключения из правил, — усмехнулась женщина, влажно блеснув острыми зубами. — К слову о магии, швырялась стульями ты вполне убедительно. Конечно, не адские костры, что демонстрировал в свое время Том, уровень Силы не тот, но магия в тебе определенно жива. Как и кровь Салазара. Но для меня важно не его кровь — моя. Даже внешне ты почти копия Гретель.
— Так поэтому ты спасла мне жизнь? Потому что я одной с тобой крови? — София задумчиво нахмурилась. — Но почему, в таком случае, ты не пришла за мной раньше?
— Потому что не знала, где тебя искать. Гретель, по всей видимости, блокировала магию в своих потомках. Когда у тебя произошёл стихийный выброс магии, сдержавший пламя — иначе к моему приходу ты была бы уже мертва, — поисковой амулет, молчавший столетие, привёл меня в ту маггловскую дыру. Очень вовремя, нужно заметить! Ещё минут пять и последняя из рода Слизерин, была бы мертвее нас — меня и твоего непутевого дядюшки Томми, вместе взятых.
— Тот сумасшедший из клуба! — дошло до Софии. — Он был один из этих воландемортовских придурков, Пожирателей смерти, озабоченных уничтожением магглов?! Ну, спасибо дядюшке большое за горячее 'здравствуй'!
— Никаких Пожирателей не существует, — как ни в чём не бывало, продолжала разглагольствовать Василиса. — Карательный отряд Воланда по зачистке магического мира от мугродья обзывается 'Упивающиеся Смертью'. Прими, пожалуйста, к сведению. У Тома на этот счет пунктик. Стареет мальчик, что тут поделать? Скоро разменяет добрую сотню лет. Чувство юмора у старичка не то стало. — Василиса засмеялась грудным заразительным смехом. — Я расскажу внуку, непременно. Пусть знает: его тупоголовые егеря чуть не прибили его единственную племянницу. В качестве моральной компенсации за пережитые страхи хочешь чучело того красавчика?
— Естественно, нет. Что мне с ним делать? — София сжала пальцами пульсирующие от боли виски. — Там столько людей погибло... Ленка? Влад? Я даже не знаю, выжили они или нет! Зачем им понадобилось поджигать клуб?
— Егеря Воланда убивают латентных волшебников, — охотно проинформировала Василиса. — Среди готов, собравшихся в клубе в тот вечер, их было, как минимум, пять. Считай, богатый улов.
— Улов?! Чтобы уничтожить пятерых латентных волшебников вы спалили не меньше двухсот человек! — ужаснулась София, не желая верить услышанному. — Не хочу чучело егеря. Хочу чучело дяди Тома!
— Аккуратнее в желаниях, детка, — резко обернулась Василиса, вскидывая красивую голову, при этом чем-то неуловимо напоминая кобру, раздувшую капюшон перед нападением. — И не смей при мне говорить о подобных вещах.
— Вы — чудовищны. У меня слов нет. За что погибли там все эти люди?
— Люди вообще имеют несовершенный изъян: они смертны, девочка моя.
— Но без вашей помощи многие, в том числе, возможно, и мои друзья, не скоро узнали бы об этом изъяне. И я — не ваша девочка! У меня есть родители. Помимо чертовых Мраксов, во мне течет как минимум кровь ещё четырех родов — маггловской крови, между прочим!
София истерично захихикала, представляя змееликого злобного всемогущего лорда Джоан Роулинг, проникшегося сентиментальными родственными чувствами к последнему жалкому отростку на чахнущем семейном древе. Это даже не комедия — чистый фарс.
— Вы знаетесь с Тем-Кого-Нельзя-Называть? — поинтересовалась София. — Внучек на Рождество, случаем, открытки не присылает?
— Открытки в магическом мире не в ходу, — парировала Василиса. — Но мы частенько шлём друг другу сову. Ведь ни у меня, ни у него больше никого нет.
— Офигеть! — протянула девушка. — Как трогательно!
— 'Офигей' ещё раз в моем присутствии, и я представлю тебя Темному Лорду быстрее, чем планировала, — предупредила женщина. — Чтобы больше я этого выражения от тебя не слышала. Оно крайне неизящно.
— Офи... — но договаривать София не стала. — Словом, я отлично потусила в клубе!
Как уместить подобное в разуме? Живешь-живешь себе нормально, в большом обычном мегаполисе. Привычно живешь, размеренно, как все. Ничего-то любопытного, экстраординарного в себе не замечаешь, а потому, что как нет в тебе ничего такого— эдакого, особенного, чтоб из ряда вон. Обычная смазливая девчонка из среднестатистической московской школы, средних умственных способностей. Ни каких 'звезд с неба', 'жареных кораблей', 'живых драконов'.
А тут — Адеско Файр!
Соизвольте переварить: злодей века, которому, согласно бытописаниям Роулинг, в ближайшее время предстоит полное развоплощение в результате жесточайшего противостояния с Мальчиком-Которого-Фига-Два-Пришьешь-А-Потому-Что-У-Него-На-Носу-Очки: ваш кровный родственничек.
'Мы семейка Адамс злобная
Нам по нраву жизнь загробная', -пропела София.
— Ну, и что я должна делать? — развернулась девушка к своей мучительнице. — Записаться в клуб УПСа? Убить Дамболдора? Привести Волдеморту мистера Поттера за веревочку? Нет, придумала! Лучше я их помирю. Поттера с Волдемортом! Представь, я вся такая, новоявленная Мери-Сью, мирю непримиримых врагов, становлюсь миссис Поттер, улучшая тем самым общую демографическую ситуацию в магическом мире, а заодно уж и нашу змеиную породу. Продолжаю род Слизерина, укрощаю Тёмного Лорда, спасаю жизнь Мальчика-Который-Выжил. Вуаля!
Закрыв лицо руками, София разрыдалась:
— Не хочу попадать в какую-то дурацкую книжку! Пусть не в дурацкую — все равно не хочу! Хочу вернуть свою жизнь.
— Но, София, именно это с тобой и происходит, — вкрадчиво нашептывала Василиса. — Ты возвращаешься в настоящую жизнь: яркую, непредсказуемую, полную огня, вспышек тьмы и света. Все, что нужно сделать — принять условия игры. Если не захочешь, не придется никого убивать или спасать. Просто — живи. Просто — люби. И подари нам наследников.
Очередной стул разлетелся в щепы от проявления стихийной магии:
— Так вот зачем я вам нужна?! Как племенная кобыла?!
— Сколько экспрессии! — насмешливо фыркнула старая ведьма с молодым лицом. — А что в этом плохого? Что плохого в том, чтобы выйти замуж за достойного человека и родить ему детей? Любая жизнь родом из Темных Вод и Животворящего Светлого Луча. Имей мудрость принять это.
София не видела, как женщина переместилась ей за спину:
— Ты пока не готова. В твоих глазах я вижу маленькую, перепуганную маггловскую девочку, едва не погибшую от руки не самого сильного волшебника, но которого ты своим маггловским зрением приняла едва ли не за высшее существо. Мы все исправим, моя дорогая. Я не повторю былых ошибок, из-за которых потеряла дочерей. С тобой все будет иначе.
Руки женщины утонули в девичьих локонах, пальцы ласково перебирали светлые прядки.
Захотелось закрыть глаза. София уступила возникшему желанию, смежая веки.
— Тебе понравится в моем мире, — баюкал голос. — Ты не захочешь из него убегать. К чему? Здесь есть все, о чем только может мечтать женщина: красота, благородство, знания и неисчислимое количество тайн и загадок. А ещё — самые сильные, могущественные, умные и коварные мужчины. Я не заставлю тебя стать лишь дополнением к их положению. Нет! Я покажу тебе такие глубины магии, о которых не догадывается даже мой любимый внучек. Пока существуют головоломки — существует и азарт! Перед тобой будет столько загадок, сколько ты пожелаешь. Все, что захочешь, моя маленькая Гретель...
Ну, подумай сама, моя милая, разве не интересно увидеть настоящего Поттера? Не такого, каким тебе показал его Голливуд, а подлинного? Гермиону, Рона, Дамблдора? Разве не интересно поучаствовать во всем известной истории, но увидеть её капельку иначе? А может быть, увидеть её именно такой, какой себе и представляла, но не застывшей — а в красках, движении, действии?
Веки Софии наливались тяжестью. На мягких лапах к ней подкрадывался сон.
— В твоем мире есть дементоры, — прошептала она перед тем, как погрузиться в объятия Морфея.
— Порождения твоего могущественного предка — тебе они не страшны. Ты станешь маленькой славной принцессой в нашем царстве Змей, Грета.
— Я не принцесса, — проваливаясь в сон, возразила София. — И ещё — я не Гретель...
Глава 3
Змеиное Гнездо
Тело покоилось на мягкой постели на простынях столь нежных, что сама возможность осязать их была лаской.
София потянулась, не раскрывая глаз. Пододеяльник теплой волной скользнула вдоль тела. В следующее мгновение яркой вспышкой прорезалось воспоминание о ночи; о странном разговоре с незнакомкой...
