Ксаран-варвар.Секира Тарра

Однако дело оказалось куда сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Схваченный сакарийцами в лагере тинхов шаман племени признался, что на этот шаг Ингимунда подтолкнул некий чёрный маг, личность которого для шамана тинхов так и осталась невыясненной. Собственно, самого мага здесь и не было, в поселение северян прибыл его эмиссар — то ли андоранец, то ли уберриец, шаман так до конца и не понял, кем являлся этот хорошо одетый господин в посеребренной дорогой саварской кольчуге с длинным арвенским двуручником в инкрустированных золотом ножнах. О чём он разговаривал с Ингимундом, шаман не мог сказать, поскольку чужеземец недвусмысленно потребовал, чтобы разговор происходил тет-а-тет, а сопровождавшие его сурового вида телохранители-бархейнцы своими действиями дали всем тинхам понять, что мешать важному разговору не стоит. Может боком выйти.

И вот с этого момента Ксарана очень заинтересовало происходящее. Зачем неизвестному чёрному магу потребовалось устраивать резню и какое отношение к его деятельности имели Серые Ястребы, не знал никто. Даже тинхский шаман. Но оно и понятно — колдун явно не относился к числу тех недотёп, которые развлекали публику на городских площадях и различных ярмарках простенькими фокусами с некоторой долей магии, в основном, серой, поскольку иметь при себе телохранителей из числа бархейнских каддумов11, пусть и оставивших службу у дат-хана12, мог позволить себе человек явно не из числа последних обывателей. И разглагольствовать о своих мотивах и целях он явно не собирался, равно как и лишний раз афишировать свою персону. Ведь даже имени колдуна никто не знал. Возможно, знал Ингимунд, но спросить его об этом в данный момент не представлялось возможным по вполне понятной причине. Нет, если прибегнуть к помощи Римгена — сакарийского владыки потустороннего мира, возможно, это удастся выяснить, но обращаться за помощью к богам сакарийцы лишний раз не любили. Справлялись сами.

Единственная зацепка, о которой смог поведать шаман тинхов — это символ, выгравированный на серебряной пластине, висевшей на груди посланца, являвшейся, скорее всего, опознавательным знаком либо самого чёрного мага, либо колдовского ордена, к которому тот принадлежал. Символ этот представлял собой изображение восьмилучевой звезды, заключённой в состоящий из языков пламени круг. Ничего подобного никто из сакарийцев ранее не видел и не встречал, но всё же это была хоть какая-никакая, но зацепка.

Однако всё-таки должна была быть какая-то причина неприязни неизвестного колдуна к сакарийцам вообще и к родному клану Ксарана — в частности. Возможно, дело было в каких-то давних событиях, однако ни о чём подобном ни Ксарану, ни оставшимся в живых Серым Ястребам не было известно. Либо же тинхи по наводке этого самого чёрного мага что-то искали в поселении сакарийцев, но что именно, тоже оставалось непонятным. Определить, пропало ли что-либо ценное после набега тинхов, было непросто — поселение было основательно разрушено и разграблено в свойственной линдхеймцам манере.

Сакарийский кодекс чести требовал отомстить за погибших, но для начала надо было узнать, кому, собственно говоря, мстить. И не было ничего удивительного в том, что свершить месть вызвался именно сын кузнеца Аримира. Кому, как не ему, обрушить на голову врага справедливое возмездие за своих убитых родителей и сородичей? Так вот и случилось оказаться Ксарану на дороге, что вела из Пограничного Королевства в небольшой арвенский городок под названием Фунди. Никаких следов чёрного мага молодой сакариец ещё не обнаружил, но и так было понятно, что поиски эти не будут простыми. И уж точно маловероятно что-либо обнаружить в таком захолустье, каковым, вне всякого сомнения, являлся этот Фунди.

Однако такие важные дела не делаются на пустой желудок, и Ксарану об этом было прекрасно известно. Да и коню, которого звали Слай, тоже следовало дать отдых и накормить, а где лучше всего это сделать, как не на постоялом дворе? А значит, лежащий на пути северянина арвенский приграничный городок подходил для этих целей как нельзя лучше.

1 Пограничное Королевство этого мира не имеет ничего общего с Пограничным Королевством мира Конана-киммерийца, кроме названия.

2 Известная в мире Ксарана порода лошадей, славящаяся выносливостью и скоростью.

3 Менди Басат — Дикие Горы (слагеронский торговый диалект шенди).

4 Адрос — бог войны пантеона фирондизма — официальной религии семи слагеронских государств (Арвен, Брафолд, Тарсия, Алавия, Уберрия, Герцогство Саварское, Баронство Андоран).

5 Райдант — элитный воин вооружённых сил Мельсины, закованный в броню кавалерист, вооружённый мечом, самострелом и тяжёлым боевым ножом, по уровню боевой подготовки не уступает гиштанским сардаукарам и арвенским рыцарям.

6 Сулица — разновидность метательного оружия, представляет из себя дротик длиной 15-20 см, насаженный на древко длиной 1,2-1,5 м.

7 Хокор — губернатор провинции в Мельсине.

8 Шанта — верховный правитель Мельсины.

9 Столица Мельсины.

10 Кистень — контактное гибко-суставчатое холодное оружие ударно-раздробляющего действия.

11 Гвардейцы правителя южного государства Бархейн, напоминающие эдакий гибрид турецких янычар и индийских кшатриев.

12 Правитель Бархейна, титул дат-хан означает примерно то же самое, что падишах.

Глава 2.

Как и любой уважающий себя магистрат Арвена, магистрат Фунди имел в своём штате городскую стражу, средства на содержание которой выделялись из городской казны. И судя по внешнему виду стражников, средства эти действительно шли на их содержание, а не оседали в бездонных карманах вороватых королевских чиновников и городских голов. Об этом красноречиво свидетельствовала чистая аккуратная униформа стражников и новёхонькое оружие, висящие у них на поясах и за спинами. Умели ли они этим самым оружием пользоваться — вопрос другой, но в данный момент он не слишком заботил Ксарана, подъезжавшего к городским воротам верхом на своём скакуне. Брать этот городок штурмом северянин уж точно не собирался, он всего лишь хотел здесь переночевать и поужинать. Да и Слаю нужно было дать отдохнуть, даром что сакарийские лошади славились своей выносливостью.

Вне всякого сомнения, стражники заметили Ксарана уже давно, но виду не подавали. Мало ли кто куда по своим делам направляется, пусть даже это и вооружённый варвар-сакариец. А станет задираться, так стража, надо думать, быстро утихомирит забияку. Ну, по крайней мере, они так полагали.

Ксаран неспешно приблизился к открытым северным городским воротам, всем своим видом показывая, что настроен дружелюбно. Впрочем, достаточно было одного только взгляда на высокого мускулистого северянина, чей рост был — без малого — почти четыре с половиной локтя1, чтобы понять, что дружелюбие это не является визитной карточкой Ксарана. То есть без нужды северянин никому челюсти набок не сворачивал, но задирать сакарийца было себе дороже. Характером Ксаран несколько отличался от своих соплеменников, то есть был сакариец незлобив и без причины в драку не лез, но задевать его, право слово, не стоило. Когда тебе прилетает кулаком размером с немаленький такой молот, волей-неволей начинаешь чувствовать себя мальванским орехом2, попавшим на кухонный стол. Причём задирать северянина пытались люди, находящиеся, так сказать, в объятиях Либорха3. Почему так получалось, Ксаран перестал пытаться понять.

Подъехав к перекинутому через довольно приличной ширины городской ров и, скорее всего, достаточно глубокий, чтобы его можно было пытаться форсировать вброд, деревянному подъёмному мосту, Ксаран придержал коня и посмотрел на стражников, несущих дежурство на воротах. Двое из них, вооружённые длинными копьями и короткими мечами, характерными для Северного Арвена, при виде остановившегося конного путника подошли ближе, держась несколько настороженно. И не только потому, что из-за правого плеча Ксарана выглядывала рукоять длинного прямого сакарийского меча, а к седлу был приторочен мощный сакарийский лук, стрелы которого пробивали дубовую доску толщиной в локоть в расстояния в сто пятьдесят шагов. Просто потому, что путник был северянином, а что способна натворить эта публика, арвенцы прекрасно знали. Хоть и ни разу не воевали с сакарийцами.

— Доброго вечера, уважаемые, — вежливо произнёс Ксаран на арвенском, которым он владел довольно неплохо. — Дозволено ли мне будет пересечь этот мост и найти ночлег в этом славном городе? А заодно и дать отдых этому славному скакуну?

Стражник, который выглядел постарше и был похож на отставного солдата-ветерана пограничных войн с Гиштанской Империей, окинул сидящего на коне северянина внимательным взглядом и переглянулся со своим напарником, после чего многозначительно передвинул в более удобное положение висящие на поясе ножны с коротким арвенским мечом.

— И тебе здравствуй, путник, — степенно отозвался стражник. — Куда путь держишь, если не секрет? Откуда сам будешь и как звать-величать?

— Звать меня Ксаран, — отозвался варвар, с трудом сдерживая усмешку. Стражники везде одинаковы, где бы ни происходило действие. — Родом из Сакарии. Куда путь держу, пока не знаю. Я воин, в общем-то...

Ксаран пожал плечами, всем своим видом показывая принадлежность к наёмничьему племени. Хорошо было известно, что городская стража особо не докучала наёмникам, главное, чтобы не чинили непотребств на вверенной им территории.

— Сакариец, стало быть... — стражник почесал переносицу. — Вашего брата не столь часто можно встретить за пределами Сакарии. Впрочем, это уже дело другое. Стало быть, ищешь где переночевать... что ж, в Фунди ты без труда найдёшь такое место. Но сперва ты должен заплатить въездную пошлину. Ты не арвенец, а значит, за въезд в любой город королевства полагается заплатить некоторую сумму...

— Очень интересно. — На сей раз Ксаран не стал сдерживать ухмылки. — А его величество король Илладиус в курсе этого нового закона? Возможно ли, что король Арвена не знает, какие законы принимает Сенат? — Лицо северянина стало серьёзным и задумчивым. — Вот я почему-то так не думаю. Арвен держава сильная, это не какой-то там Самиран, где чуть ли не любой каган может проигнорировать указы, издаваемые верховным правителем, ваш король силён и умён, так что маловероятно, что сенаторы будут что-либо принимать за спиной короля и уж тем более не ставить его в известность о планируемых законах. Или ваш градоначальник уже провозгласил независимость от Невуса4? А может быть, инициатива исходит прямиком из низов, скажем, от тебя самого? Дескать, малограмотный северянин, желающий въехать в город, нихрена не смыслит в здешних законах и его просто тупо можно развести на деньги? Что скажешь, друг?

Стражник с некоторым опасением посмотрел на Ксарана. Чего греха таить — он и вправду надеялся воспользоваться невежеством чужеземца, к тому же варвара, и содрать с него некоторую сумму. Якобы въездная пошлина, которой не существовало и в помине. Прокатит — хорошо, нет — ну, на нет и суда нет. Вряд ли даже варвар-северянин станет задираться с городской стражей, поскольку это чревато серьёзными проблемами.

Дураком арвенец явно не был и прекрасно понимал, что этот сидящий на коне здоровяк-северянин способен — если того потребует ситуация — вбить его в мостовую одним ударом своего пудового кулака по самые уши. Поэтому он придал своему лицу самое простодушное выражение, на которое только был способен, и осторожно положил руку на шею коня. Слай слегка дёрнулся, но более никак не отреагировал на прикосновение чужака. Пока хозяин не сделал условного сигнала, сакарийский боевой конь будет смирным и покладистым.

— Ты всё неправильно понял, северянин, — миролюбиво (а что ещё ему оставалось делать?) произнёс стражник, делая своему напарнику знак отойти в сторону. — Просто это... как бы выразиться потолковее...

— Лучше не стоит, друг, — безразличным тоном произнёс Ксаран, глядя на стражника сверху вниз. — Не выражайся потолковее. Один Тарр5 ничего не получится. Отойди в сторону и дай мне проехать. Скоро стемнеет, а мне ещё ночлег надо поискать и стойло для коня.

— Да-да, можешь проезжать... хотя постой!

— Что такое? — Ксарана уже начал утомлять этот стражник.

— По законам магистрата любой вооружённый человек не имеет права проходить через городские ворота с не завязанным мечом. Мало ли какие непотребства заезжие гости станут чинить в городе! Так что мне придётся надеть на твои ножны "ремешок добрых намерений". Снимать его нельзя, если только не возникнет угроза твоей жизни. За беспричинное повреждение ремешка полагается штраф в размере пятидесяти деймов6. После того, как ты пересечёшь городскую границу на выезд, ремешок будет снят городской стражей. Всё ясно?

— Ясно, — безразлично пожал плечами Ксаран.

— А раз так, тогда давай я завяжу ремешок...

Пожав плечами, Ксаран с абсолютно невозмутимым выражением лица стянул со спины ножны и протянул их стражнику.

Арвенец вынул из поясной сумки простой кожаный ремешок коричневого цвета и обстоятельно обвязал им устье ножен, расположив его так, что сделалось невозможным вытащить меч из ножен, не распоров ремешок. При этом он с некоторой опаской поглядывал на Ксарана, словно опасаясь того, что варвар что-нибудь да учудит. Однако Ксаран не собирался делать ничего противозаконного — он просто хотел найти таверну с комнатами для гостей, где он мог бы переночевать, а на утро продолжить свой путь. А заодно, может быть, и разжиться какой-нибудь информацией, могущей помочь ему в поисках таинственного чёрного мага.

— Готово, — стражник отступил в сторону и полюбовался проделанной работой. — Теперь ты можешь въезжать в город.

— Спасибо. А кстати — может быть, посоветуешь приличный постоялый двор? Мало охоты ночевать в каком-нибудь клоповнике...

— В Фунди один постоялый двор и он является вполне приличным и благоухоженным заведением, — с некоторой долей возмущения в голосе произнёс арвенец. — Здесь не Линдхейм и не Дикие Горы, здесь цивилизованное королевство. Его хозяин Дементий Орс — весьма уважаемый член общества и человек сам по себе неплохой. И заведение своё он содержит в порядке. Чисто, спокойно — ну, почти спокойно, бывает ведь всякое, еда хорошая, пиво отменное... и девочки есть, если ты понимаешь, о чём я. — Стражник хитро подмигнул Ксарану. — И вполне приемлемо по цене. Есть ухоженное стойло для лошадей, там твоему коню будет вполне комфортно. Отсюда ехать минут пять-семь по главной улице, там увидишь. Мимо точно проехать не получится. Так что не прогадаешь, северянин. Там всяко найдётся место для любого путника, вне зависимости от того, какой толщины у него кошелёк.

— Благодарю за совет, друг, — Ксаран кивнул стражнику и, слегка пришпорив Слая, направил коня через городские ворота.

По тому, как выглядели улицы в Фунди, можно было смело заключить, что здешний бургомистр радел не за страх, а за совесть. Проезжая часть улицы была вымощена аккуратно пригнанными друг к другу булыжниками, причём было видно, что дорожные рабочие трудились со знанием дела — края камней были так плотно подогнаны друг к другу, что создавалось впечатление сплошной ровной поверхности. Кати по ней на дилижансе или на простой телеге — и не почувствуешь никаких неровностей. Не то что в некоторых городах Пограничного Королевства и Мельсины — пешему ногу можно сломать, если не смотреть, куда идёшь. Да и в плане чистоты Фунди — не самый, кстати, значимый город в Арвене, всего-то несколько тысяч населения — сильно отличался от, скажем, Тальзаха или Наттаза7 в гораздо лучшую сторону. Сразу видно, что служба золотарей здесь поставлена на "отлично". Чисто, нигде не валяется мусор и прочая гадость, а если и доносятся до обоняния посторонние запахи, так исходят они из кухонь, а не от зловонных куч и луж нечистот. В общем, вполне приличный городок.