Триада миров.1. Внешний мир

И, как ты понимаешь, во Внешний мир тоже стараются привлекать энергетов, как мы — лишенных энергии. Так было достаточно долгое время, шла игра на вербовку, но однажды и мы и они слишком заигрались. Игра пошла по-крупному, на высшем эшелоне. Практически началась открытая война между мирами. И это грозила апокалипсисом на два мира. Хвала небесам, у вышестоящих в обоих мирах хватило мудрости выйти на договор. Был подписан пакт о ненападении, в результате которого пришли к соглашению об известном тебе обмене первопереходящих. Ах да, я ж забыл об особенности первого перехода в том мире.

— А что с ним— я напряженно слушаю хранителя, прекрасно понимая что в школе нам много не договаривались, пытаясь решить— это было минидиверсия преподавательского состава или хранитель выдавал информацию не для общего пользования. Картинка вполне устойчивого мирра рушилась на глазах, рождая на обломках новый мир.

— Да ничего особенно, просто при их первом переходе энергеты наоборот теряют энергополе, но при этом становятся прекрасными проводниками энергии в свой мир. Они рождаются уже с открытыми потоками, составляющими первичное энергополе. При первом переходе потоки перекрываются, и начинается полная перестройка, которая при втором переходе открывает и энергетические потоки и возможность управлять им. В нашем же мире дети рождаются лишенными энергии, но, что удивительно, проводниками они не становятся. Энергополе их вообще обходит стороной. Далее по мере взросления происходит первый переход, когда в спящем поле открываются потоки энергии и человек переходит в новое состояние. Впрочем, управлять потоками все равно получается уже и после первого перехода, просто ограниченно и грубо. И не всегда гарантированно точно в цель. Но этого достаточно для стабилизации энергополя во внешнем мире. И вот мы возвращаемся к делам минувших дней. Расскажешь, что дальше?

— А дальше, вернее порядка пятидесяти лет назад был подписан пакт и соглашение, согласно которому все, кто прошёл первый переход обязан отправиться в соседний мир, где пробудут до своего второго перехода. Выгоду внешнего мира я теперь понимаю — они получают энергетов и стабилизированное энергополе. При чем в более чем достаточном количестве и с наименьшими материальными затратами. А наша выгода?

— Ну материальные затраты не маленькие, а очень даже большие, потому что согласно пакту каждому переселенцу обеспечивают нормальные условия жизни и безопасность до возвращения домой. Согласись, не мало. С нашей стороны аналогично. А наша выгода.... Проводники. Хоть и в меньшем количестве. И тогда была ситуация, когда мы практически не могли диктовать условия.

— Почему???

— Я не готов ответить на этот вопрос. Задай его отцу.

— А он то каким боком?

— Хельга, грубовато. Не только по отношению к родителю, но и по отношению к правителю. Ты уже немаленькая, следи за речью. Приучайся, ты следующая по списку на правление. Любое твоё слово будет рассматриваться через кучу линз, призм и прочих инструментов.

Он встаёт и отходит к столу. Я молчу, понимаю, что не сдержалась. Наконец Алексин возвращается с двумя чашками чая. Протягивая мне мою, он продолжает как ни в чем не бывало

— Причина в нашей податливости при заключении пакта была завязана на высшем уровне, поэтому открыть её сможет только отец, это не моя тайна. Но продолжим. Теперь о твоём переходе. Открытие энергетических потоков обычно сопровождается слабостью, потому вся энергия, что попадает извне и находится внутри, тратится на перестройку организма. Эти энергозатраты колоссальны и сравнимы с марафоном на спринтерской скорости. Но есть ньюанс. Сколько всего переходов переживает организм?

— От двух до трёх.

— И чем это обусловлено?

— Кроме энергии ещё влияет сила этого поля, которое даёт определённые способности. Но не любое поле обладает такой силой. Зависит от наследственности, особенностей роста и внешних воздействий. И личных качеств, причем даже в большей степени.

— Ваша школа небезнадежна. Пусть живёт. Обычно для окончательного становления человека в нашем мире достаточно двух переходов. После второго его энергополе вплетается в систему общего и человек может полноценно существовать в нашем мире. Жить, любить, работать, растить детей. Обычная жизнь обычного человека Внутреннего мира. Но есть определенная немалочисленная группа людей, которым требуются более расширенное поле и возможности его использовать. Это врачи, учителя, ученые, воины, правитель. А есть те, без которых равновесие двух миров невозможно. Это хранящие, видящие. Первые хранят все знания прошлых лет и умеющие вплетать опыт прошлого в настоящее. Вторые видят пути развития в будущем и могут с помощью анализа выбрать оптимальный. И есть Странник. Он один на два мира и не принадлежит ни тем ни другим. Он может коренным образом и резко менять структуру энергополя, тем самым меняя миры. У него полный карт-бланш — он может уничтожать, вмешиваться в наказание, спасать, и говорят даже оживлять, но только если точно уверен в правильности шага и объективен. Любые меры в угоду своей выгоды чреваты для него смертью. Странник может быть только один и если появляется второй, то их ждёт поединок на выяснение кто более достоин быть судьей миров.

Ну так вернёмся к переходам. Чем выше внутренняя сила, тем больше шансов, что человек выйдет в этот круг избранных. Определяется это еще при первом переходе, но окончательно кем он станет — решит третий переход. Самый болезненный, но в тоже время дающий огромные возможности. Вот и твой первый переход был больше похож на третью ступень. Но это не так, я же чувствую, что у тебя открылись только энергетические потоки.

Поэтому я мучаюсь вопросом — что же тебе уготовано?

Алексин замолкает, погрузившись в свои мысли. Я тоже перевариваю полученную информацию. Нет, я слышала и про избранных и про переходы, но как-то куце и разрознено. Сейчас же владела практически полной картиной мироустройства, кроме...

— Алексин, а хранители? Как они вписываются в этот мир?

Алексин переводит взгляд на меня и грустно улыбается

— Как домашние питомцы или прислуга. Хранитель существует, пока у него есть кого хранить. Причём срок действия ограничен — до третьего перехода. Далее наш подопечный считается слишком крутым, чтобы его защищать.

Я напрягаюсь и забываю, как дышать. То есть он, Алексин, его жизнь зависит только от меня, он как вещь с определенным запасом прочности, и в какой то момент наступает точка невозврата? Я отказывалась верить услышанному. Он замечает в моих глазах слёзы и пожимает плечами:

— Прости, девочка. Не плачь. Я был груб. Мы существуем вне миров. Мы своего рода телохранители. Во Внешнем мире нас называют архангелами, хотя реально с ангелами из их религии мы ничего не имеем общего. Нас можно нанять, но без права выбора личности. Хранитель возникает, рождается на свет, когда контракт заключен и исчезает, развеиваются, когда контракт окончен. Наша природа — это симбиоз энергии и материи, именно поэтому они нам подвластны. Но мы не можем убить человека без веских на то причин, одна из которых угроза жизни подопечного, при этом в любом случае мы стараемся сохранить человеческую жизнь.

А иногда мы приходим сами, когда вселенский разум решает защитить особо ценного человека. И тогда контракт оканчивается обычно с третьим переходом, или раньше, если ценный человеческий экземпляр исполнил свою миссию, либо будущее изменилось так, что он больше не играет роль в бытие. Хельга, мне сложно объяснить словами то, что являет нашу сущность. К тебе я пришел сам, и останусь до последнего. Мог бы не говорить всего этого, а наплести романтическую чушь, но не вижу смысла скрывать правду. Хотя бы потому что наши с тобой отношения не похожи на обычные отношения хранителя и подопечной, да и вообще моя жизнь не похожа на среднестатического существование хранителя.

— Почему? — я отвлекаюсь от грустных мыслей, стараясь узнать больше, пока информация бьет ключом.

— Ты видела хоть одного хранителя, который носится по государственным делам, решает дипломатические проблемы, и является действующем советником правителя? При условии, что правление сплошь и рядом сторожат хранители?

-Не-ет — А ведь действительно, хранителей в резиденции много, но только Алексин состоит на государственной службе. Остальные как безмолвные и безликие тени. Безликие? Я перевожу взгляд на хранителя. Черноглазый брюнет не одно сердце разбил на светских приемах, мои одноклассницы по нему сохли. Да я сама одно время была в него влюблена и честно пыталась добиться взаимности или хотя бы поцелуя, а он вежливо со смешком отбивал мои попытки. Я чувствую как краснею. Причем я понимаю, что Алексин с любопытством и мягкой усмешкой разглядывающий меня, в курсе моих мыслей. Отчего краснею больше и бурчу

— Мне тогда было всего тринадцать, и вообще это было пять лет назад.

Он не выдерживает и хохочет во весь голос так заразительно, что я тоже начинаю смеяться.

— Хельга, это было так забавно. Особенно, когда меня вызвал твой отец и начал вызнавать, что у нас происходит. А потом еще и лекцию прочел о развитии нравственности и сохранения чести у молодежи в целом и некоторых принцесс в особенности.

— Правда? — я сползаю с кресла на пол и всхлипываю от смеха, представляя эту картину.

— Честное слово, я даже не сразу понял, что именно от меня хотят. Причем, если бы я спокойно ответил, что ничего нет, то может он успокоился и отпустил без лекции, но я ж тоже расхохотался, за что и вынужден был слушать получасовую лекцию. За тебя страдал, между прочим.

— Это еще почему?

— Хельга, ты только не обижайся. Это было как раз после того, как ты сказала, что у меня нет сердца и ты уходишь от меня к Теру, кажется?

— К Торию. — я опять краснею, вспоминая тот разговор — Но у тебя действительно не было сердца, у меня первая влюбленность, а ты про памперсы. Между прочим, никто не просил их мне менять.

— Считай, что отец, сам того не зная, отомстил за тебя. — Алексин усмехается и помогает мне подняться.

— Возвращаясь к разговору. Угу, я еще гад красавчик. А еще обычно для большего удобства взаимоотношений хранитель и подопечный одного пола, что опять таки не наш случай. В общем сплошное исключение из правил. Просто обычно у нас один контракт, после чего нас освобождают. У меня это второй контракт.

— А так бывает? — я замираю в шоке.

— Бывает. — Алексин замолкает и тяжело вздыхает. — Хотя наверно это единственный случай. Я не справился с первым контрактом, не уберег подопечного. Так что твой контракт — это кара или шанс все исправить.

Вот теперь мне становится обидно, ведь несмотря ни на что, Алексин мне самый близкий человек, ближе отца. А я для него, оказывается, наказание. Встаю и отхожу к окну. Пока мы разговаривали, за окном стемнело. Вечер безоблачный и на небе светит луна. Блики от ее света танцуют на листьях деревьев. Я прислоняюсь любом к стеклу, пытаясь успокоиться. Как вдруг две ладони опускаются на мои плечи.

— Но я лично думаю, что ты мне послана в награду.

Когда я резко разворачиваюсь и хочу высказать ему все что думаю, он поднимает руки в примирительном жесте

— Ээээ, не, не в любовном смысле. Не бей меня. — он усмехается и тут же говорит серьезно — Ты действительно стала мне дорога как друг и младшая непутевая сестра. Поэтому слушай внимательно. За время существования соглашения, оно соблюдалось беспрекословно. Однако сейчас твой отец хочет нарушить его. Он не хочет отпускать тебя во Внешний мир. У него на это личные мотивы, но в данном случае личные мотивы могут окончится для нас плачевно. Я говорил с ним, но мои доводы его не тронули. Отец персона нон грата во Внешнем мире, это также прописано в пакте. Я также, но с оговоркой, если этого не требуется моим контрактом. Аналогичное условие выдвинуто для Странника — он здесь персона нон грата, если этого не требует равновесие. К сожалению, скрыть твой переход не удалось. Всплеск энергии засекла делегация и определила, кто именно. Ты можешь повлиять на решение, шансы велики. Но при одном условии — если отец узнает, что я тебя предупредил — дверь во Внешний мир тебе закрыта. Ты меня поняла?

Я хочу задать вопрос, но в этот момент открывается дверь и входит отец.

Вслед за ним появляется Элинабель с подносом, уставленном бутербродами чашками и чайником со свежем чаем.

Она быстро меняет посуду на столе, не обращая на двусмысленность нашей с хранителем позой. Отец наоборот буравит нас взглядом. Алексин аккуратно отстраняется, подает мне руку и провожает до моего кресла, после чего становится за моей спиной. Отец хмурится и садится в кресло напротив меня. Элинабель наливает чай, подает сначала правителю, потом мне. Алексин отказывается, мотнув головой. Элинабель приседает в реверансе и исчезает, так и не нарушив тишины.

Отец поворачивает голову ко мне и начинает разговор:

— Я ждал тебя.

— Мы слишком заговорились с Алексином и не заметили как время прошло.

— Я заметил.

Мне захотелось ударить его чем нибудь. Опять короткие фразы, полная безэмоциональность. И эти намеки. Я молчу. Алексин фыркает, пытаясь приглушить смешок. Отец переводит взгляд на него и продолжает:

— Я заметил это на обеде, поэтому попросил приготовить вам бутерброды и принести.

Алексин снова хмыкает и отходит за стулом, который ставит чуть подальше от нас но поближе к бутербродам. Я же в ошеломлении смотрю на отца. Он вдруг усмехается и более расслабленно продолжает:

— Ты когда на себя последний раз смотрела? Через тебя солнечное затмение можно наблюдать.

— Утром — Алексин с набитым ртом ябедничает отцу— Это первое, что она сделала, придя в себя. Я её на секунду оставил, а она уже красоту наводить поползла. Женщины, чего с них взять.

— С тобой я позже поговорю. О твоем манкировании обязанностями и о нахождении в комнатах и наедине с дамами.

— Краус, я...

— Ты, Алексин, ты! И я не о Хельге, вернее, не только о Хельге. Что будем делать с дочерью Раентара? Между прочим, если ты забыл, он финансами заведует, и его треволнения могут пагубно отразиться на бюджете.

— Да не было ничего!

— Вот поскольку ничего не было, я и советуюсь с тобой. Если было бы, мы б иначе разговаривали. Кстати, а почему?

— Что почему?— Алексин недоуменно смотрит на правителя.

— Не было ничего почему?

Хранитель закатывает глаза и тянется к новому бутерброду.:

— Переход потому что.

Теперь очередь отца возмущённо сверкать глазами:

— То есть, если бы не...

— А я вам не мешаю? — я решаюсь вклиниться в разговор.

Мужчины одновременно поворачивают головы и словно вспоминают о моём присутствии. Алексин, радостный что допрос закончился, ерничает:

— О, Ваше высочество, и ты здесь!

— Алексин, заткнись! — синхронно кричим с отцом, и хранитель, радостно сияя, смахивает несуществующую слезу

— Ах, какое единение душ родственных в порыве убить неубиваемое. — пафосно декларирует он, но в тот же момент серьёзно продолжает.— Теперь, когда вы уже не горите желанием наговорить друг другу гадостей и дружите против меня, можно и серьёзно пообщаться. Краус, обещаю, с Россетой и Раентаром я поговорю.