"Дьявольский котел"

Джейсон открыл шампанское, которое, образно говоря, пролежало на льду два с половиной столетия, и заказал еще в магазине качественных вин в торговом центре Плаза. Он провел импровизированную пресс-конференцию. Один из представителей СМИ присвоил этим существам название сигмы, и это стало их официальным обозначением.

После того, как Тереза отвезла Присси в школу, она тоже пришла вместе со своей кузиной Элис. Она была явно в восторге от внимания, которое оказывалось ее мужу, и долго сидела, наслаждаясь теплым сиянием, исходившим от знаменитости. Во многих отношениях это был самый счастливый момент в его жизни.

Годы спустя, когда он вспоминал тот день, когда сигмы уже канули в лету, в его памяти всплыл не ночной звонок, и не комментарий Томми: "Этот случай может стать настоящим хитом", и даже не само сообщение: "Приветствую наших (неизвестно) по ту сторону (неизвестно)". Это даже не было подтверждением со стороны Джинни. "Мы не можем найти другого объяснения". Это была Присси, когда она вернулась домой из школы, где уже слышала новости. Это было странно: ей было девять лет, и она понимала то, чего не могла ее мать.

— Папочка, ты собираешься отправить ответное сообщение? — спросила она. К тому времени он был уже дома, измученный, но собирался переодеться и вернуться в Центр.

— Нет, — сказал он. — Они слишком далеко, любимая.

— Даже просто поговорить с ними? Они прислали нам сообщение. Почему мы не можем отправить его в ответ?

— Ты знаешь о фараонах? — спросил он.

— В Египте? — Ее темные глаза затуманились от удивления. При чем тут фараоны? Она была красивым ребенком. Унаследовала внешность своей матери. Но у нее были его мозги. Она станет разбивать сердца.

— Да. Ты знаешь, как давно это было? Фараон Тутанхамон и все такое?

Она задумалась. — Давнее время, — сказала она.

— Тысячи лет.

— Да. Почему мы не можем поговорить с сигмами?

— Потому что их там больше нет, — сказал он. — Они давно мертвы. Они были мертвы задолго до того, как появились фараоны.

Она выглядела озадаченной. — Люди, которые отправили сообщение, умерли до того, как появились фараоны?

— Да. Я не думаю, что в этом есть какие-то сомнения. Но они не были настоящими людьми.

— Не понимаю. Если они умерли так давно, как они могли отправить нам сообщение?

— Прошло много времени, прежде чем сообщение дошло сюда.

Ее темные глаза округлились. — Я думаю, это печально, что мы не можем поздороваться с ними в ответ.

— Я тоже, милая, — сказал он. Он посмотрел на нее и подумал, что она прикоснулась к истине в последней инстанции. — Пора начинать строить очень быстрые корабли. Может быть, однажды ты сможешь отправиться и посмотреть.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

"ПРОМЕТЕЙ"

Глава 1

Четверг, 11 января 2255 г.

Франсуа Сент-Джону не нравилось омега-облако. Оно лежало под ним, темное, туманное и серое. Зловещее, как надвигающаяся летняя гроза. Это был огромный облачный ландшафт, освещаемый внутренними молниями. Казалось, это будет продолжаться вечно.

Они обмерили его, оценили массу, измерили температуру, собрали образцы из более глубоких недр, чем кому-либо удавалось проникнуть раньше, и были готовы отправиться домой.

Омега-облако, несмотря на видимость, ни в коем случае не дрейфовало по течению. Оно мчалось сквозь ночь со скоростью, намного превышающей все возможное для обычного пылевого облака, двигаясь за "ежом", своим триггером, следуя за ним со скоростью около тринадцати километров в день. Примерно через три тысячи лет оно настигнет объект и ударит в него молнией. Когда это произойдет, взорвется триггер, поджигающий облако, и оно извергнется огромным огненным шаром.

Омега-облака были величайшей загадкой того времени. Назначение неизвестно. Когда-то их считали природными объектами, но не сейчас. С тех пор, как двадцать лет назад были обнаружены ежи. Никто не знал, что это такое и почему они существуют. Насколько было известно Франсуа, не было даже подходящей теории. Молния притягивалась прямыми углами, заложенными в дизайн ежей. Проблема заключалась в том, что все имевшее прямой угол, если оно попадало на путь облака, должно было остерегаться.

Он был удивлен, услышав голос позади себя. — Почти закончил, Франсуа. Еще час или около того, и мы сможем отправиться в путь.

Это был Бенджамин Лэнгстон. Руководитель команды. Ему было больше ста лет, но он все еще играл в теннис по выходным. Было время, когда люди в этом возрасте обычно подумывали о выходе на пенсию. — У вас есть что-нибудь новенькое, Бен?

Бен наклонил голову, чтобы пройти через люк на мостик. Это был преувеличенный жест, призванный показать себя. Ему нравилось быть самым высоким парнем на корабле. Или самым заносчивым. Или парнем, чье оборудование было наименее надежным. Всякий раз, когда кто-нибудь заводил разговор о женщинах, алкоголе или рисках, Бен всегда был на высоте. Но он умел говорить на простом английском, что отличало его от большинства физиков, с которыми Франсуа работал последние несколько лет.

— Не совсем, — сказал он. — Мы узнаем больше, когда вернемся домой. Когда сможем провести анализ. — У него были рыжие волосы и кривая улыбка. Вероятно, в какой-то момент он повредил челюсть.

— Должен признать, Бен, — сказал Франсуа, — что я был бы рад оказаться подальше от этой штуки. Мне не нравится к ней приближаться. — Предполагалось, что "Дженкинс" безопасен для работы рядом с омега-облаком. Фонд "Прометей", его владелец, перестроил его несколько лет назад, убрав внешнюю оболочку и заменив ее округлым корпусом. Нигде никаких прямых углов. Ничто не могло расшевелить монстра. Но он видел голограммы, наблюдал, как мощные разряды молний достигают цели и поражают объекты, оказавшиеся на их пути. Зрелище было пугающим.

Он посмотрел вниз на облачный пейзаж. Казалось, что под серой дымкой находится что-то твердое, как будто они скользят по поверхности планеты. Но люди, которые работали с омега-облаками, говорили, что такое впечатление было всегда. Одной из необычных особенностей была их способность удерживаться цельными. Можно было ожидать, что они будут рассеиваться, расплываться по краям. Но облака были не такими. Бен заметил, что они были почти как твердые объекты.

На самом деле, Бен восхищался этими чертовыми штуками. — Красиво, не так ли? — сказал он. В его голосе звучало благоговение.

Франсуа описал бы это иначе. Но он притворился, что согласен. — Да, — сказал он. — Красиво. — Прямо по курсу, в глубине облака, появилось красное свечение, которое расширялось, становилось ярче и, наконец, исчезло. Это продолжалось всего несколько мгновений, а затем пропало, и они не видели ничего, кроме своих собственных навигационных огней, которые были скрыты в тумане.

Это происходило постоянно, эти безмолвные вспышки рубинового света.

Они поговорили о непредвиденных расходах, о долгой дороге домой, которая займет около трех недель, и о том, как хорошо было бы выбраться из их тесных кают. Бен признался, что скучал по своим занятиям. Он был одним из тех редких ученых, которые, казалось, получали удовольствие от участия в семинарах. Его коллеги обычно говорили об этом так, как будто это была простая работа, возложенная на бездумный университет, заинтересованный только в зарабатывании денег.

— Франсуа. — Голос искусственного интеллекта.

— Да, Билл, что у вас там?

— Облако меняет курс.

— Что? — Это было невозможно.

— Я наблюдаю за этим уже несколько минут. Сомнений нет. Оно движется левее и ниже нас.

Этого не могло произойти. Облака неустанно преследовали свои цели, если только их не отвлекало что-то еще. Возможно, очертания города. Но, конечно, поблизости не было никаких городов. И никаких гравитационных полей, которые могли бы его отвлечь.

— Где-то здесь он заметил геометрическую форму, — сказал Бен. Он всмотрелся в изображения на мониторах. — Должно быть. — Но ни в одном направлении не было ничего, кроме пустого пространства. На многие световые годы. — Франсуа, попросите Билла осмотреть окрестности.

Франсуа кивнул. — Билл?

— Нам нужно опередить его.

Бен скорчил гримасу. — Мы потеряем контакт с зондом, если сделаем это.

Франсуа не был уверен, какие данные собирает зонд. Единственное, что имело для него значение, это то, что это был последний полет. Он посмотрел на Бена. — Что вы собираетесь делать?

— Мы уверены, что облако действительно меняет курс?

— Да.

— Тогда давайте выясним, почему.

— Хорошо, — сказал Франсуа. Он дал указания ИИ, и звук двигателей начал усиливаться. Он включил систему связи. — Лиа, Орел, Тоня, пристегнитесь. Через минуту мы начнем выполнять маневр.

Лиа была миссис Лэнгстон. Как и Бен, она была специалистом по различным аспектам облаков, физической структуре, нанотехнологическим системам, двигательной установке. Целью миссии было узнать что-нибудь об их создателях, кто они такие, каковы их возможности, почему они отправили эти проклятые штуки в рукав Ориона. По всей галактике, насколько кто-либо знал.

Настоящие имя и фамилия Орла были Джек Хоупвелл. Он был коренным американцем, астрофизиком, возглавлявшим отдел в Институте мировых наук. Он утверждал, что является чистокровным чероки, но всегда улыбался, когда говорил это, как будто на самом деле не имел этого в виду. Франсуа подумал, что где-то там может быть немец, а может быть, и ирландец.

Тоней была Антонина Васильева, специалистка по нанотехнологиям из Московского университета. Она была на грани выхода на пенсию, никогда не видела омега-облака и использовала все возможные средства, чтобы получить назначение на эту миссию.

Лиа ответила своим очень четким оксфордским голосом: — Франсуа, что происходит?

Он объяснил, в то время как одна за другой загорелись три контрольных сигнала. Все были пристегнуты амортизационными ремнями. Бен опустился на свое сиденье, и такие же ремни сомкнулись вокруг него. — Хорошо, ребята, — сказал Франсуа, — я дам вам знать, когда мы закончим. Это займет несколько минут. — Он снова переключился на искусственный интеллект. — Когда вы будете готовы, Билл.

"Дженкинс", конечно же, двигался в том же направлении, что и облако, обгоняя его. Франсуа нашел джойстик на панели управления и осторожно толкнул его вперед. Двигатели заработали громче, и облачный пейзаж начал смещаться к корме. Завихрения тумана ускорились, скрылись под светом корабельных огней и расплылись. Билл объявил, что потерял связь с зондом.

Потребовалось некоторое время, но в конце концов горизонт приблизился.

— Омега все еще поворачивает, — сказал Билл.

В глубинах вспыхнуло еще больше электричества. Франсуа показалось, что облако ожило. В некоторых кругах эта идея пользовалась уважением. Никто так или иначе не смог доказать обоснованность этого предположения. И Франсуа с готовностью признал бы, что у него нет доказательств, подтверждающих это впечатление. Но эта штука казалась живой. Именно поэтому он не до конца доверял заверениям инженеров, которые говорили ему, что "Дженкинс" безопасен благодаря своим закругленным краям. Кто мог бы на самом деле предсказать, что может сделать один из этих монстров?

Они пролетели над краем облака. — Билл, видно что-нибудь еще? — спросил он.

— Нет. Но поворот прекращается. Облако выравнивается по новому вектору. — Билл скорректировал курс и продолжил ускоряться.

Франсуа посмотрел на звезды. Поблизости не было солнца. И не было планеты. Ничего, к чему оно могло бы лететь. — Вы думаете, эта штука может видеть дальше, чем мы, Бен?

Бен вздохнул. — Не знаю. Мы все еще многого не знаем. Но потенциально у него гораздо большая зона приема, чем у нас. Так что да, вероятно, оно может видеть дальше. Возможно, не оптически, но в некотором смысле.

Облако за их спинами уменьшалось, становясь частью ночи, темным пятном, закрывающим звезды, освещаемым только периодическими вспышками молний. Это могла быть отдаленная гроза.

— Все еще ничего? — спросил Франсуа.

— Пока нет, — ответил Билл. — Что бы это ни было, оно прямо перед нами. Облако начало снижать скорость.

Он снова взялся за джойстик и открыл общий доступ: — Отправляюсь в полет, ребята. Если вам нужно что-то сделать, сейчас самое подходящее время, но не отходите слишком далеко от своего сиденья.

Через несколько минут Лиа просунула голову в люк. — Пока ничего?

— Ничего, — сказал Бен.

Лиа было за девяносто. Она была высокой и грациозной, с темно-каштановыми волосами и такими же глазами. Она была хорошей партнершей для Бена, любила обмениваться с ним колкостями и, насколько мог судить Франсуа, с легкостью не уступала ему в интеллектуальном отношении. — Хорошо, — сказала она, отступая назад. — Дайте нам знать, если что-нибудь увидите.

Франсуа знал Лиа тридцать лет, он возил ее по разным местам, когда работал в Академии, еще до того, как она вышла замуж за Бена. На самом деле, до того, как познакомилась с ним. Однажды, в те безмятежные времена, вскоре после того, как распался его первый брак, он попытался заигрывать с ней. Но она не проявила к нему интереса. Он подозревал, что она думала, будто не сможет удержать его.

Прошло полчаса, пока Билл пытался выяснить причину изменения курса облака. Франсуа начал задаваться вопросом, не ошибся ли ИИ в показаниях омеги. Бен замолчал, просматривая какие-то записи, а Франсуа сидел, запрокинув голову, в полудреме, когда Билл пошевелился. Можно было сказать, что Билл собирался сделать какое-то важное заявление, потому что этому неизбежно предшествовала электронная трель, эквивалент прочищения горла искусственным интеллектом. — Франсуа, впереди объект. Расстояние 3,4 миллиона километров.

Бен немедленно поднял глаза. Изучил дисплей. — Что это? — спросил он.

— Похоже, это корабль.

— Корабль?

— Да. Какое-то искусственное сооружение. Оно обесточено.

Бен повернулся, чтобы посмотреть в иллюминатор. — Франсуа, кто еще здесь есть?

— Никто. Здесь не должно быть никого из наших.

Какого черта? — Билл, что это за корабль?

— Не знаю. Мы слишком далеко.

Он выглядел как набор кубов или коробок разного размера, соединенных трубами. Некоторые трубы шли прямо из одной коробки в другую, другие отклонялись в разных направлениях. Ни одна из них не была изогнутой. Все они были прямыми, как мишень для омеги.

Эта штука напоминала детскую игрушку, головоломку, которой нужно манипулировать, пока все кубики не выстроятся в ту или иную линию. Несмотря на оценку Билла, это определенно был не корабль. — Я ошибся, — сказал Билл. — Не вижу никаких видимых средств передвижения. Более того, если бы существовал какой-то неочевидный для нас метод, я сомневаюсь, что эта штука удержалась бы цельной при ускорении.

— Какая-то космическая станция? — спросил Бен.

— Возможно, это среда обитания, — предположил Франсуа. — Я действительно не знаю, что с этим делать.

— Что он здесь делает?

Франсуа подвел их ближе. Поскольку сзади надвигалось облако, он хотел добраться до объекта как можно быстрее. Поэтому он прибавил скорость, а затем нажал на тормоза. Не обращая внимания на расход топлива. Бен улыбнулся ему. — Это хорошо, Франсуа. Вы учитесь.