| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Но прямо сейчас перед глазами Харуюки расстилалось море предметов разных форм и размеров — и все это были подушки.
Стен, похоже, не было. Под красивым синим небом до горизонта простирались сплошные подушки пастельных тонов. И в самую середину этого плюхнулся Харуюки, подлетел вверх и снова упал на ягодицы.
— ...Что, что это...
Он уставился на подушку в виде желтого жирафа, лежащую прямо перед ним; потом на подушку в виде слона, лежащую рядом; потом на подушку в виде странного существа, лежащую рядом со слоном, — и вновь пробормотал ту же фразу.
— Это аномалокарис. Он жил в кембрии, — вдруг раздался голос Тиюри откуда-то сзади, и Харуюки развернулся.
На черной подушке в виде морской звезды — возможно, акантастера — стоял элегантный аватар в коротком платье. Все его тело покрывал мягкий на вид светло-сиреневый мех, и в целом он выглядел как получеловек, полукошка. Это был аватар Тиюри, которым она пользовалась и в локальной сети школы Умесато.
Большие сине-зеленые глаза на лице Тиюри, кошачьем на 60%, моргнули, и она фыркнула:
— Ты до сих пор ходишь в этом аватаре. Мог бы уже на что получше заменить.
После этих слов Харуюки покосился на свое тело.
Это был тот же аватар, что он носил в школе, — розовый поросенок. Почти шарообразное тело, пухлые руки-ноги. Пятачок, торчащий посреди лица. И (хоть сам он этого и не видел) большие уши наверху.
Такую фигуру никак не назовешь ни клевой, ни симпатичной; по правде сказать, этот аватар Харуюки не сам для себя выбрал. Однако почему-то он продолжал его использовать. Шевельнув пятачком, Харуюки ответил, будто оправдываясь:
— Я уже привык к ощущениям этого тела, если сменю, будет неудобно. Ладно, проехали... когда я сказал только что "что это", я имел в виду не эту странную зверюгу, а все VR-пространство. Что это за подушечный ад... в смысле рай.
Вообще-то Тиюри с раннего детства обожала подушки в виде зверей; Харуюки помнил, что видел у нее на кровати множество таких. Но этот масштаб был за пределами разумного. Сколько здесь всего объектов, попытался прикинуть он. В это время кошачий аватар шевельнул хвостом с ленточкой и гордо улыбнулся.
— Ни-хи-хи, круто, правда? Мне недавно в честь перехода в следующий класс подарили расширение домашнего сервера и собственный банк памяти. Даже при таком разрешении тут от края до края около пятнадцати километров.
— Ни... ни фига себе!
Харуюки машинально подался назад; тут же его круглый зад соскользнул с подушки, и он плюхнулся между слоном и аномалокарисом. Пока он барахтался, в голове у него вертелось: будь у него столько ресурсов, он бы воссоздал Курскую битву 1943 года. Чтобы повсюду были тучи "Тигров" и Т-34, а в небе истребители BF-109. И при виде этого любой бы воскликнул: "Вот это да, аж кровь в жилах стынет!"
— ...Ээ, слушай, Тию, дай мне чуток поиграться с этим...
— Ни за что!!!
Он еще даже договорить не успел, а уже получил холодный отказ. Тиюри высунула язычок между остренькими клыками.
— Если я дам Хару навести тут дизайн, наверняка выйдет что-нибудь со сплошной сталью, маслом и дымом.
— Н-ну и что такого...
— Ска-за-но нет! Блиин, с этими разговорами мы вообще никуда не придем.
Подняв глаза на кошачий аватар, скрестивший тонкие руки на груди, Харуюки наконец вспомнил, зачем его сюда позвали.
— А... ааа, ну да. Так что ты хотела, чтобы я сделал?
— Просто посиди здесь.
— Э?
Не понимая, к чему Тиюри клонит, Харуюки уселся на громадную подушку, вытянув короткие ноги перед собой, и склонил голову набок. И тут же —
Кошачий аватар подскочил к нему и без тени колебаний улегся головой на ноги Харуюки.
— У... уааа?!
Харуюки попытался удрать, но правая рука Тиюри ухватила его за нос и оттащила в исходное положение.
— Побудь подушкой немного. Тогда я забуду про ту поездку. Но предупреждаю: если затеешь что-нибудь непристойное, я натравлю на тебя аномалокариса.
— Не, не буду! Но это... насчет подушки... что ты...
Не отвечая на взволнованный вопрос Харуюки, Тиюри вытянула руку и щелкнула маленькими когтистыми пальцами. Тут же спокойное синее небо над головой съехало в сторону, сменившись ночным небом с громадной луной.
Под россыпью мерцающих звезд, которая выглядела точно так же, как созвездия на картинках в книжках, Тиюри, лежа на коленях у Харуюки, смачно потянулась, потом свернулась калачиком.
— ...Никакого особого значения нету, — тихо прошептал рот, которого Харуюки не видел. — Просто я вспомнила: когда Хару приходил ко мне с ночевкой, я всегда быстро засыпала, когда ты был моей подушкой.
— ...К-когда это было...
— Кто знает. Давно... очень давно.
Широко зевнув, кошачий аватар закрыл глаза.
...Для таких вещей зови Таку.
Так Харуюки хотел сказать, но проглотил эти слова. Когда они были маленькими, только Харуюки играл роль подушки Тиюри. Родители Такуму придерживались очень строгих взглядов по части воспитания ребенка, и у него редко получалось оставаться ночевать у друзей.
Но все равно — неужели тот условный рефлекс сохраняется до сих пор? Более того, они сейчас оба в звериных аватарах, а вокруг виртуальный подушечный рай, созданный нейролинкером. Хотя, конечно, воспроизвести ту ситуацию своим реальным телом Харуюки сейчас ну никак не может. Даже в VR не факт, что сможет, честно говоря.
Пока эти мысли крутились в его голове, Тиюри задышала спокойно — поразительно, но, похоже, она действительно засыпала.
— ...Офигеть... — пробормотал он. Тиюри, про которую Харуюки решил, что она уже спит, в ответ невнятно промямлила:
— Знаешь, Хару... Я правда очень старалась...
— Э? Для чего?..
— Чтобы стать Бёрст-линкером... я очень старалась... чтобы... мы опять... стали как тогда... когда втроем играли вместе каждый день допоздна... тогда...
И тут она на самом деле уснула. Глядя на аватар, с тихим сопением выдыхающий виртуальный воздух, Харуюки прикоснулся к мягкой шерсти ниже уха и мысленно ответил:
Наверняка есть что-то, что не изменилось.
Но есть и то, что изменилось и уже никогда не вернется.
Несколько минут спустя, когда нейролинкер Тиюри определил, что она в глубоком сне, он автоматически отключил режим Полного погружения. Но и после того, как кошачий аватар на коленях Харуюки исчез с колокольчиковым звоном, Харуюки сидел еще какое-то время среди молчаливых зверей.
К оглавлению
Глава 2
Частная средняя школа Умесато, расположенная на востоке Сугинами, насчитывала три параллели в каждом классе, так что ее вряд ли можно было считать очень уж большой.
И все же если все 360 учеников соберутся вместе в спортзале, их взгляды должны давить весьма прилично. Харуюки казалось, что, будь он сам мишенью этого концентрированного взгляда, в нем бы точно дырка образовалась.
Но сейчас, на приветственной церемонии, лицо стоящего на возвышении человека, голос которого без всякого нейролинкерного усиления легко доносился даже до задних рядов, было настолько спокойным, будто этот человек ни миллиграмма давления не ощущал.
— ...Многие из вас сейчас ощущают нетерпение, беспокойство и тому подобное. Новые ученики, придя в новую школу с новыми семпаями, вполне могут испытывать чувство тревоги, это естественно. Но подумайте вот о чем. Те люди, которые сидят позади вас со спокойными лицами, один или два года назад сидели точно там же, где вы сейчас, и точно так же тревожились...
Даже и не верится, что в другом мире девушка, произносящая сейчас эти благопристойные слова, — разыскиваемая преступница, безжалостная убийца, а главное — суровый тренер, способный удивить даже американских морпехов.
Бормоча мысленно эти слова, Харуюки жадно смотрел на девушку на возвышении. Черная блузка с темно-красным бантом, стройные ноги в черных чулках — это была Черноснежка.
Назвать их отношения "особыми" — значило бы не раскрыть всего смысла этой "особости"; даже полгода спустя Харуюки и Черноснежка еще не достигли уровня встречающихся парня и девушки. В школе все воспринимали это так: чувство долга и жалость Черноснежки спасли толстого младшеклассника, и потом она оставила его при себе как любимого питомца... примерно так все думали.
Что до Харуюки — его это вполне устраивало. Вообще-то ему казалось, что это правда. Ему не хотелось, конечно, чтобы с ним обращались как с питомцем — он предпочел бы роль рыцаря возле принцессы — нет, оруженосца — нет-нет, пажа, — и он был бы более чем доволен.
— ...Один год равен тридцати одному миллиону пятистам тридцати шести тысячам секунд; кажется, что это громадное время, но оно пролетит как одно мгновение. Желаю вам успешного года. На этом позвольте мне закончить свое приветствие.
Черноснежка поклонилась, развернулась на месте, колыхнув гривой длинных черных волос, и отошла туда, где выстроились остальные члены студсовета.
Изо всех сил хлопая в ладоши вместе с остальными учениками, Харуюки тем временем лениво ворочал мысли в голове.
Сегодня я стал второклассником, семпай — третьеклассницей. Значит, всего через год — она уйдет из средней школы Умесато.
Нет, это не означает, конечно, что их отношениям придет конец. У него и Черноснежки гораздо более сильная связь, чем "семпай — кохай". Они связаны нитью "Родитель — Ребенок", которая может быть только между Бёрст-линкерами.
Харуюки зажмурился; потом, открыв глаза, снова принялся усердно аплодировать.
И вдруг —
Пристально глядя на Черноснежку, он почувствовал, что девушка как-то странно шевельнулась.
Взгляд ее прищуренных угольно-черных глаз упал на группу первоклассников, но тут же снова устремился прямо вперед. Харуюки наморщил бровь и, вытянувшись, попытался понять, на кого именно смотрела Черноснежка, но, конечно, среди кучи людей в одинаковой форме выделить кого-то одного было невозможно.
Когда приветственная церемония закончилась, Харуюки вернулся в главный корпус. По рассеянности он чуть не отправился на третий этаж, но спохватился и поспешно зашагал к своему новому классу на втором.
Местоположение своего кабинета ему было известно из объявления, сделанного через локальную сеть, но кто его одноклассники, он узнает, лишь когда войдет в дверь. Пожалуйста, пусть никто из них не будет звать меня "свинтус-кун" и заставлять покупать им булки и прочие вещи! Молясь в душе, Харуюки вошел в класс 2С —
— Хару, привет!
И тут же его так мощно хлопнули по спине, что у него дыхание перехватило.
Первое, что он увидел, крутанувшись на 90 градусов влево, — заколка на челке в виде кошачьей мордочки. Потом — улыбающееся во все зубы лицо лучшей подруги.
— ...Ти-Тию. Ты... здесь?
— А что? Что за непонятное выражение лица?
Глядя на надувшуюся Тиюри, Харуюки подумал про себя, видела ли она прошлой ночью кошмар, и поспешно ответил:
— Не, ничего.
Да — пусть он в одном классе с Тиюри, но если к нему никто не будет приставать, тогда бояться нечего. Однако возникла другая проблема. При таком раскладе стороны треугольника опять —
— Салют, Хару. Ти-тян, и тебе.
Харуюки вновь хлопнули по спине; на этот раз он крутанулся на 90 градусов вправо. Подняв глаза, он увидел улыбающееся очкастое лицо Такуму.
Как-то так вышло, что все трое оказались в одном классе. Стало быть, треугольник сжался, но сохранил равносторонность. Харуюки вспомнил, как Тиюри прошлой ночью сказала: "Чтобы мы опять стали как тогда", — и ощутил какое-то непонятное чувство в груди. Улыбнувшись такой же улыбкой, он произнес:
— ЗдОрово, Таку тоже в классе С... ну-ка... — и, с трудом припомнив правила подсчета вероятностей, пробормотал: — Шанс, что мы все угодим в один класс, равен... одна треть на одну треть на одну треть... одна двадцать седьмая, э. Офигенное совпадение.
Такуму, направившийся к окну, легонько покачал головой.
— Нет, шанс одна девятая.
— Ээ, почему?
— Почему? — одновременно спросила Тиюри, явно пришедшая к тому же ответу, что и Харуюки. Прислонившись своим высоким телом к оконной раме, Такуму поддернул дужку очков к переносице и объяснил:
— Если бы мы считали "вероятность того, что мы все трое окажемся в классе С", то получилась бы одна двадцать седьмая, как сказал Хару. Но в нашем случае неважно, в каком именно мы классе. Поэтому нас интересует случай "мы трое вместе в классе А, или в классе В, или в классе С"; умножаем то число на три, получаем одну девятую.
— Ааа!..
— Понятно!
Вновь Харуюки и Тиюри кивнули синхронно. Потом Харуюки добавил с улыбкой:
— Как и ожидалось от Таку. На весенних каникулах ты оттачивал навыки Профессора.
— Хару, прекрати, я серьезно! Если мне дадут кличку "Профессор" или "Очкарик", это ты будешь виноват.
Сделав недовольное лицо, Такуму окинул взглядом кабинет класса 2С, заполняющийся все большим количеством учеников, и тихо добавил:
— ...В любом случае, в мире бывают самые разные совпадения, и если подсчитать их аккуратно, то окажется, что вероятность выше, чем ты думаешь. Поэтому нам надо быть наготове — на всякий пожарный.
— Э? К чему наготове?
Такуму подошел к недоумевающему Харуюки вплотную и еле слышно прошептал:
— Новые первоклашки. Их сто двадцать человек — вполне возможно, что там затесался какой-нибудь Бёрст-линкер.
При этих словах у Харуюки на миг перехватило дыхание, но тут же он качнул головой.
— Э, это... вероятность ненулевая, конечно, но разве они пойдут в другую школу, чем их Родитель? Если бы они перешли, как Таку, это, конечно, другое дело...
— Да, в норме никто не сделает своим Ребенком человека, который будет ходить в другую школу. Потому что если там есть другие Бёрст-линкеры, очень вероятно, что твоего Ребенка заставят сражаться на их стороне. Конечно, самая сильная связь в ускоренном мире — это "Родитель — Ребенок", но "Общая школа" на втором месте...
Такуму имел в виду, что, если два Бёрст-линкера посещают одну и ту же школу, это неизбежно приведет в конце концов к "вторжению в реальности". И если они рассорятся, то драка будет идти насмерть, без правил. Поэтому, чтобы сохранить "Brain Burst", им придется рано или поздно заключить перемирие.
Вот почему немногие Бёрст-линкеры решаются сделать своим Ребенком того, кто, возможно, будет ходить в другую школу. Это значит, что сейчас в средней школе Умесато Бёрст-линкерами являются Черноснежка, Харуюки, Такуму — теперь еще Тиюри, — и больше никто; шансов, что среди новичков окажется еще какой-нибудь Бёрст-линкер, практически нет.
Однако это не значит, разумеется, что не следует удостовериться — на всякий случай.
Вспоминая, что было, когда он сам сюда только поступил, Харуюки спросил Такуму:
— Давай поглядим... когда новенькие впервые подключаются к школьной сети?
— Уже скоро. Если здесь все так же, как в моей предыдущей школе, это будет вскоре после окончания приветственной церемонии, когда все разойдутся по классам, — тогда им раздадут аккаунты.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
