— Беги отсюда! — Крикнул Рон, наваливаясь всем весом на дверь, но в следующую секунду он был отброшен назад, на колени Гарри, сильным апперкотом с другой ветки.

— Нам конец! — простонал он, когда потолок просел, но внезапно пол машины завибрировал — двигатель заработал снова.

— Задний ход! — Крикнул Гарри, и машина рванулась назад; дерево все еще пыталось их сбить; они слышали, как скрипят его корни, когда оно почти вырвалось из земли и набросилось на них, когда они оказались вне досягаемости.

— Это было близко, — выдохнул Рон, — Это было близко. Отличная работа, машина...

Машина, однако, была на пределе своих возможностей. С двумя резкими щелчками дверцы распахнулись, и Гарри почувствовал, как его сиденье опрокинулось набок: следующее, что он осознал, — это то, что он растянулся на влажной земле. Громкие удары подсказали ему, что машина выбрасывает их багаж из багажника; клетка Букли взлетела в воздух и распахнулась; она выскочила из нее с сердитым визгом и помчалась к замку, не оглядываясь. Затем, помятая, поцарапанная и дымящаяся, машина с грохотом умчалась в темноту, сердито сверкая задними фарами.

— Вернись! — Крикнул Рон ей вслед, размахивая сломанной волшебной палочкой. — Папа меня убьет!

Но машина скрылась из виду, в последний раз фыркнув выхлопной трубой.

— Ты можешь поверить в нашу удачу? — жалобно произнес Рон, наклоняясь, чтобы поднять Паршивца. — Из всех деревьев, по которым мы могли бы ударить, мы должны были выбрать то, которое наносит ответный удар.

Он оглянулся через плечо на древнее дерево, которое все еще угрожающе размахивало ветвями.

— Пойдем, — устало сказал Гарри, — нам лучше подняться в школу...

Это было совсем не то триумфальное прибытие, которое они себе представляли. Окоченевшие, замерзшие и покрытые синяками, они схватились за концы своих чемоданов и потащили их вверх по травянистому склону, к большим дубовым парадным дверям.

— Я думаю, праздник уже начался, — сказал Рон, опуская свой чемодан у подножия крыльца и тихонько подходя к ярко освещенному окну, чтобы заглянуть в него. — Эй, Гарри, подойди и посмотри — идет сортировка!

Гарри поспешил туда, и они с Роном вместе заглянули в Большой зал.

Бесчисленные свечи парили в воздухе над четырьмя длинными, заставленными столами, заставляя сверкать золотые тарелки и кубки. Над головой, на заколдованном потолке, который всегда отражал небо за окном, сверкали звезды.

Сквозь лес остроконечных черных хогвартских шляп Гарри увидел длинную вереницу перепуганных первокурсников, входивших в зал. Среди них была Джинни, которую было легко разглядеть из-за ее ярких волос Уизли. Тем временем профессор Макгонагалл, ведьма в очках, с волосами, собранными в тугой пучок, ставила знаменитую распределяющую шляпу Хогвартса на табурет перед вновь прибывшими.

Каждый год эта старая-престарая шляпа, залатанная, потрепанная и грязная, распределяла новых учеников по четырем факультетам Хогвартса (Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин). Гарри хорошо помнил, как ровно год назад надел её и, оцепенев, ждал её решения, пока она громко шептала ему на ухо. На несколько ужасных секунд он испугался, что шляпа отправит его в Слизерин, на факультет, который выпустил больше Темных ведьм и волшебников, чем любой другой, но в итоге он оказался в Гриффиндоре, вместе с Роном, Гермионой и остальными Уизли. В прошлом семестре Гарри и Рон помогли Гриффиндору выиграть чемпионат факультета, впервые за семь лет обыграв Слизерин.

Очень маленького мальчика с волосами мышиного цвета вызвали вперед, чтобы он надел шляпу себе на голову. Взгляд Гарри скользнул мимо него туда, где профессор Дамблдор, директор школы, сидел за преподавательским столом и наблюдал за распределением, его длинная серебристая борода и очки-полумесяцы ярко блестели в свете свечей. Через несколько мест от него Гарри увидел Гилдероя Локхарта, одетого в аквамариновую мантию. А в самом конце стоял Хагрид, огромный и волосатый, и жадно пил из своего кубка.

— Подожди. — Пробормотал Гарри Рону. — За преподавательским столом есть свободный стул. ...Где Снейп?

Профессор Северус Снейп был самым нелюбимым учителем Гарри. Гарри также оказался самым нелюбимым учеником Снейпа. Жестокий, саркастичный, которого не любили все, кроме студентов его собственного факультета (Слизерина), Снейп преподавал зелья.

— Может быть, он болен! — с надеждой предположил Рон.

— Может быть, он ушел, — предположил Гарри, — потому что снова пропустил работу по защите от темных искусств!

— Или его могли уволить! — с энтузиазмом предположил Рон. — Я имею в виду, его все ненавидят...

— Или, может быть, — произнес очень холодный голос прямо у них за спиной, — он хочет услышать, почему вы двое не приехали школьным поездом.

Гарри резко обернулся. Там, в развевающейся на холодном ветру черной мантии, стоял Северус Снейп. Это был худой человек с землистой кожей, крючковатым носом и сальными черными волосами до плеч, и в этот момент он улыбался так, что Гарри понял: у них с Роном большие неприятности.

— Следуйте за мной, — сказал Снейп.

Не осмеливаясь даже взглянуть друг на друга, Гарри и Рон последовали за Снейпом вверх по ступеням в огромный, гулкий вестибюль, освещенный горящими факелами. Из Большого зала доносился восхитительный запах еды, но Снейп повел их прочь от тепла и света, вниз по узкой каменной лестнице, которая вела в подземелья.

— Входите! — сказал он, открывая дверь в середине холодного коридора и указывая пальцем.

Дрожа, они вошли в кабинет Снейпа. Вдоль темных стен тянулись полки с большими стеклянными банками, в которых плавали всевозможные отвратительные штуки, названия которых Гарри в данный момент знать не хотел. Камин был темным и пустым. Снейп закрыл дверь и повернулся, чтобы посмотреть на них.

— Итак, — тихо сказал он, — поезд недостаточно хорош для знаменитого Гарри Поттера и его верного друга Уизли. Мы хотели прибыть на ура, не так ли, мальчики?

— Нет, сэр, это был барьер на Кингс-Кросс, он...

— Тишина! — холодно сказал Снейп. — Что вы сделали с машиной?

Рон сглотнул. Это был не первый раз, когда Снейп создавал у Гарри впечатление, что он умеет читать мысли. Но мгновение спустя он все понял, когда Снейп развернул сегодняшний выпуск "Вечернего пророка".

— Вас видели, — прошипел он, показывая им заголовок: "ЛЕТАЮЩИЙ FORD ANGLIA ОЗАДАЧИВАЕТ магглов". Он начал читать вслух: — Двое магглов в Лондоне убеждены, что видели старую машину, пролетавшую над башней почтамта. ...в полдень в Норфолке миссис Хэтти Бейлисс развешивала белье. ...Мистер Ангус Флит из Пиблза обратился в полицию. ...Всего шесть или семь магглов. Я полагаю, твой отец работает в Отделе по борьбе с незаконным использованием маггловских артефактов? — он посмотрел на Рона и улыбнулся еще более гадкой улыбкой. — Дорогой, дорогой. ...его собственный сын. . .

Гарри почувствовал себя так, словно одна из самых больших веток безумного дерева ударила его в живот. Если кто-нибудь узнает, что мистер Уизли заколдовал машину. ...он об этом не подумал. . . .

— Осматривая парк, я заметил, что, похоже, был нанесен значительный ущерб очень ценной Гремучей иве, — продолжил Снейп.

— Это дерево причинило нам больше вреда, чем мы... — выпалил Рон.

— Молчать! — снова рявкнул Снейп. — К сожалению, вы не на моем факультете, и решение о вашем исключении не зависит от меня. Я пойду и приведу людей, которые действительно обладают этой счастливой способностью. Вы подождете здесь.

Гарри и Рон с побелевшими лицами уставились друг на друга. Гарри больше не чувствовал голода. Теперь его сильно подташнивало. Он старался не смотреть на что-то большое и скользкое, подвешенное в зеленой жидкости на полке за столом Снейпа. Если бы Снейп отправился за профессором Макгонагалл, деканом Гриффиндора, им бы вряд ли стало лучше. Может, она и была справедливее Снейпа, но все равно оставалась чрезвычайно строгой.

Десять минут спустя Снейп вернулся, и, конечно же, его сопровождала профессор Макгонагалл. Гарри несколько раз видел профессора Макгонагалл сердитой, но то ли он забыл, как поджимались ее губы, то ли он никогда раньше не видел ее такой сердитой. Войдя, она подняла палочку; Гарри и Рон вздрогнули, но она просто указала ею на пустой камин, где внезапно вспыхнуло пламя.

— Садитесь, — сказала она, и они оба опустились на стулья у огня.

— Объясните, — попросила она, зловеще поблескивая очками.

Рон пустился в рассказ, начав с того, что шлагбаум на станции отказался их пропустить.

— ...так что у нас не было выбора, профессор, мы не смогли сесть на поезд.

— Почему вы не отправили нам письмо совой? Я полагаю, у вас есть сова? — Профессор Макгонагалл холодно обратилась к Гарри.

Гарри уставился на нее, разинув рот. Теперь, когда она это сказала, это казалось очевидным.

— Я... я не думал...

— Это, — сказала профессор Макгонагалл, — очевидно.

В дверь кабинета постучали, и Снейп, выглядевший счастливее, чем когда-либо, открыл ее. На пороге стоял директор, профессор Дамблдор.

У Гарри онемело все тело. Дамблдор выглядел необычно серьезным. Он уставился на них, задрав свой очень кривой нос, и Гарри вдруг понял, что ему хочется, чтобы их с Роном все еще избивала Гремучая Ива.

Последовало долгое молчание. Затем Дамблдор сказал:

— Пожалуйста, объясните, почему вы это сделали.

Было бы лучше, если бы он закричал. Гарри ненавидел разочарование в его голосе. По какой-то причине он не мог смотреть Дамблдору в глаза и вместо этого обратился к своим коленям. Он рассказал Дамблдору все, за исключением того, что заколдованная машина принадлежала мистеру Уизли, представив все так, будто они с Роном случайно нашли летающую машину, припаркованную возле станции. Он знал, что Дамблдор сразу все поймет, но Дамблдор не задавал вопросов о машине. Когда Гарри закончил, он просто продолжал разглядывать их сквозь очки.

— Мы пойдем и заберем наши вещи, — сказал Рон безнадежным голосом.

— О чем ты говоришь, Уизли? — рявкнула профессор Макгонагалл.

— Ну, вы же нас исключаете, не так ли? — спросил Рон.

Гарри быстро взглянул на Дамблдора.

— Не сегодня, мистер Уизли, — сказал Дамблдор. — Но я должен убедить вас обоих в серьезности того, что вы сделали. Сегодня вечером я напишу вашим семьям. Я также должен предупредить вас, что если вы еще раз сделаете что-нибудь подобное, у меня не будет другого выбора, кроме как исключить вас.

Снейп выглядел так, словно Рождество отменили. Он прочистил горло и сказал:

— Профессор Дамблдор, эти мальчики нарушили Указ об ограничении волшебства среди несовершеннолетних, нанесли серьезный ущерб старому и ценному дереву — несомненно, подобные действия...

— Решение о наказании этих мальчиков будет принимать профессор Макгонагалл, Северус, — спокойно сказал Дамблдор. — Они учатся на ее факультете и, следовательно, находятся под ее ответственностью. — Он повернулся к профессору Макгонагалл. — Я должен вернуться на праздник, Минерва, мне нужно раздать несколько объявлений. Пойдем, Северус, я хочу попробовать восхитительный пирог с заварным кремом...

Снейп бросил на Гарри и Рона полный яда взгляд и позволил увести себя из кабинета, оставив их наедине с профессором Макгонагалл, которая все еще смотрела на них, как разъяренный орел.

— Вам лучше отправиться в больничное крыло, Уизли, у вас идет кровь.

— Немного, — сказал Рон, поспешно вытирая порез на глазу рукавом. — Профессор, я хотел посмотреть, как мою сестру сортируют...

— Церемония отбора окончена, — сказала профессор Макгонагалл. — Ваша сестра тоже учится в Гриффиндоре.

— О, хорошо, — сказал Рон.

— И, кстати, о Гриффиндоре... — резко сказала профессор Макгонагалл, но Гарри прервал ее:

— Профессор, когда мы брали машину, семестр еще не начался, так что... так что с Гриффиндора не должны были снимать баллы, не так ли? — он закончил, с тревогой наблюдая за ней.

Профессор Макгонагалл бросила на него пронзительный взгляд, но он был уверен, что она почти улыбнулась. Во всяком случае, ее губы казались менее тонкими.

— Я не сниму никаких баллов с Гриффиндора, — сказала она, и на сердце у Гарри заметно полегчало. — Но вы оба останетесь после уроков.

Это было лучше, чем Гарри ожидал. Что касается письма Дамблдора Дурслям, то это ничего не значило. Гарри прекрасно понимал, что они будут разочарованы тем, что Гремучая Ива не раздавила его в лепешку.

Профессор Макгонагалл снова подняла палочку и направила ее на стол Снейпа. На столе с громким хлопком появились большая тарелка с бутербродами, два серебряных кубка и кувшин с тыквенным соком со льдом.

— Вы поешьте здесь, а затем сразу поднимитесь в свою спальню, — сказала она. — Я тоже должна вернуться на праздник.

Когда дверь за ней закрылась, Рон издал протяжный низкий свист.

— Я думал, с нас хватит, — сказал он, беря бутерброд.

— Я тоже так думал, — сказал Гарри, тоже беря один.

— Но ты можешь поверить в нашу удачу? с трудом выговорил Рон с набитым курицей и ветчиной ртом. — Фред и Джордж, должно быть, летали на этой машине пять или шесть раз, и ни один маггл их ни разу не видел. — Он проглотил и откусил еще один огромный кусок. — Почему мы не смогли пройти через барьер?

Гарри пожал плечами.

— Теперь нам придется быть осторожнее, — сказал он, с благодарностью отпивая тыквенный сок. — Жаль, что мы не смогли пойти на праздник.

— Она не хотела, чтобы мы выпендривались, — глубокомысленно заметил Рон. — Не хотела, чтобы люди думали, что это умно — прилетать на летающей машине.

Когда они съели столько бутербродов, сколько смогли (тарелка наполнялась сама собой), они встали и вышли из кабинета, направляясь по знакомой тропинке в Гриффиндорскую башню. В замке было тихо; казалось, праздник закончился. Они прошли мимо бормочущих портретов и поскрипывающих доспехов, поднялись по узким каменным лестницам, пока, наконец, не достигли прохода, где за картиной маслом, изображающей очень толстую женщину в розовом шелковом платье, был спрятан потайной вход в Гриффиндорскую башню.

— Пароль? — спросила она, когда они приблизились.

— Э-э... — начал Гарри.

Они не знали нового пароля, так как еще не встречались с префектом Гриффиндора, но помощь пришла почти сразу; они услышали торопливые шаги позади себя и, обернувшись, увидели Гермиону, спешащую к ним.

— Вот и вы! Где вы были? Самые нелепые слухи — кто-то сказал, что вас исключили за то, что вы разбили летающую машину.

— Ну, нас не исключали, — заверил ее Гарри.

— Ты же не хочешь сказать, что прилетели сюда? — спросила Гермиона почти так же сурово, как профессор Макгонагалл.

— Пропусти лекцию, — нетерпеливо сказал Рон, — и назови нам новый пароль.

— Это "болотная птица", — нетерпеливо сказала Гермиона, — но дело не в этом...

Однако ее слова были прерваны, так как портрет толстой дамы распахнулся и раздался шквал аплодисментов. Казалось, что весь Гриффиндор еще не спал, набившись в круглую гостиную, стоя на кривобоких столах и мягких креслах в ожидании их прибытия. Сквозь отверстие в портрете протянулись руки, чтобы втащить Гарри и Рона внутрь, оставив Гермиону карабкаться следом за ними.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓