| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Это что, должно быть, музыка? — прошептал Рон. Они завернули за угол и увидели почти безголового Ника, стоящего в дверном проеме, занавешенном черными бархатными портьерами.
— Мои дорогие друзья, — печально произнес он. — Добро пожаловать, добро пожаловать. ...я так рад, что вы смогли прийти. ... —
Он снял свою шляпу с плюмажем и с поклоном пропустил их внутрь.
Это было невероятное зрелище. Подземелье было заполнено сотнями жемчужно-белых, полупрозрачных людей, которые в основном кружились по переполненному танцполу, вальсируя под жуткий, дребезжащий звук тридцати музыкальных пил, на которых играл оркестр на возвышении, покрытом черной драпировкой. Люстра над головой сияла полуночно-синим светом от тысячи черных свечей. От их дыхания перед ними клубился туман, как будто они попали в морозильную камеру.
— Может, осмотримся? — Предложил Гарри, желая согреть ноги.
— Осторожно, ни на кого не наткнись, — нервно сказал Рон, и они направились к краю танцпола. Они миновали группу мрачных монахинь, оборванца в цепях и толстого монаха, веселого призрака Хаффлпаффа, который разговаривал с рыцарем со стрелой, торчащей у него изо лба. Гарри не удивился, увидев, что Кровавого барона, изможденного призрака Слизерина, покрытого серебристыми пятнами крови, остальные призраки обходят стороной.
— О, нет, — сказала Гермиона, резко останавливаясь. — Возвращайся, возвращайся, я не хочу разговаривать со плаксой Миртл...
— Кем? — спросил Гарри, когда они быстро вернулись назад.
— Она обитает в туалете для девочек на втором этаже, — сказала Гермиона.
— Она обитает в туалете?
— да. Он весь год не работал, потому что у нее постоянно случались истерики и она заливала все вокруг. Я все равно никогда не заходила туда, если могла этого избежать; это ужасно — пытаться отлить, когда она орет на тебя.
— Смотри, еда! — сказал Рон.
На другой стороне подземелья стоял длинный стол, также покрытый черным бархатом. Они с готовностью подошли к нему, но в следующий момент в ужасе остановились как вкопанные. Запах был просто отвратительный. На красивых серебряных блюдах была разложена крупная тухлая рыба; на подносах громоздились угольно-черные лепешки; там был огромный, кишащий личинками хаггис, кусок сыра, покрытый пушистой зеленой плесенью, и, на почетном месте, огромный серый пирог в форме надгробия, политый дегтем, как глазурью, образующей слова,
"СЭР НИКОЛАС ДЕ МИМСИ-ПОРПИНГТОН
УМЕР 31 ОКТЯБРЯ 1492 ГОДА"
Гарри с изумлением наблюдал, как дородный призрак приблизился к столу, низко пригнулся и прошел сквозь него, широко раскрыв рот, чтобы протиснуться сквозь одну из порций вонючего лосося.
— Вы почувствуете это, если пройдете сквозь него? — Спросил его Гарри.
— Почти, — печально ответил призрак и удалился.
— Я думаю, они оставили его протухать, чтобы придать ему более сильный вкус, — со знанием дела сказала Гермиона, зажимая нос и наклоняясь поближе, чтобы посмотреть на вонючий хаггис.
— Мы можем отойти? Меня тошнит, — сказал Рон.
Однако не успели они обернуться, как из-под стола внезапно вынырнул маленький человечек и застыл в воздухе прямо перед ними.
— Привет, Пивз, — осторожно поздоровался Гарри.
В отличие от призраков, окружавших их, полтергейст Пивз был совсем не бледным и не прозрачным. На нем была ярко-оранжевая праздничная шляпа, крутящийся галстук-бабочка и широкая улыбка на широком, злобном лице.
— Погрызете? — привет, — ласково сказал он, протягивая им миску с арахисом, покрытым грибками.
— Нет, спасибо, — сказала Гермиона.
— Слышал, как вы говорили о бедной Миртл, — сказал Пивз, и в его глазах заплясали веселые искорки. — Вы были грубы с бедной Миртл. — Он глубоко вздохнул и крикнул: — ЭЙ! МИРТЛ!
— О, нет, Пивз, не говори ей, что я сказала, она очень расстроится, — отчаянно зашептала Гермиона. — Я не это имела в виду, я не против нее... э-э, привет, Миртл.
Приземистый призрак девочки скользнул к ней. У нее было самое мрачное лицо, которое Гарри когда-либо видел, наполовину скрытое за прямыми волосами и толстыми стеклами очков в жемчужной оправе.
— Что? — угрюмо спросила она.
— Как дела, Миртл? — спросила Гермиона притворно веселым голосом. — Приятно видеть тебя не в туалете.
Миртл шмыгнула носом.
— Мисс Грейнджер только что говорила о тебе, — лукаво прошептал Пивз на ухо Миртл.
— Просто хотела сказать... сказать, как хорошо ты выглядишь сегодня, — ответила Гермиона, свирепо глядя на Пивза.
Миртл подозрительно посмотрела на Гермиону.
— Ты надо мной смеешься, — сказала она, и серебристые слезы быстро навернулись на ее маленькие прозрачные глазки.
— Нет, честно, разве я только что не сказала, как мило выглядит Миртл? — сказала Гермиона, больно толкнув Гарри и Рона локтем в бок.
— О, да...
— Она действительно...
— Не лгите мне, — выдохнула Миртл, по ее лицу потекли слезы, а Пивз радостно захихикал у нее за спиной. — Думаете, я не знаю, как люди называют меня за глаза? Толстая Миртл! Уродливая Миртл! Несчастная, стонущая, хандрящая Миртл!
— Ты забыла прыщавую, — прошипел Пивз ей на ухо.
Плакса Миртл разразилась мучительными рыданиями и выбежала из темницы. Пивз бросился за ней, швыряя в нее заплесневелыми орешками и вопя:
— Прыщавая! Прыщавая!
— О боже, — печально произнесла Гермиона.
Почти Безголовый Ник теперь пробирался к ним сквозь толпу.
— Развлекаетесь?
— О, да, — солгали они.
— Неплохая явка, — гордо сказал Почти Безголовый Ник. — Плачущая вдова приехала аж из Кента. ...Почти подошло время моей речи, я лучше пойду и предупрежу оркестр. ... —
Оркестр, однако, в этот самый момент перестал играть. Они и все остальные в подземелье замолчали, в волнении оглядываясь по сторонам, когда прозвучал охотничий рог.
— Ну вот, началось, — с горечью произнес Почти Безголовый Ник.
Сквозь стену подземелья прорвалась дюжина призрачных лошадей, на каждой из которых сидел всадник без головы. Собравшиеся бешено зааплодировали; Гарри тоже начал хлопать, но быстро остановился, увидев лицо Ника.
Лошади галопом вылетели на середину танцпола и остановились, вставая на дыбы и ныряя. Впереди стаи шел огромный призрак, который держал свою бородатую голову подмышкой и трубил в рог. Призрак спрыгнул вниз, высоко задрал голову, чтобы видеть поверх толпы (все рассмеялись), и подошел к почти Безголовому Нику, втягивая его голову обратно себе в шею.
— Ник! — взревел он. — Как дела? Голова все еще на месте?
Он от души расхохотался и хлопнул почти безголового Ника по плечу.
— Добро пожаловать, Патрик, — натянуто произнес Ник.
— Живы-здоровы! — воскликнул сэр Патрик, заметив Гарри, Рона и Гермиону, и притворно подпрыгнул от удивления, так что его голова снова отвалилась (толпа покатилась со смеху).
— Очень забавно, — мрачно сказал почти Безголовый Ник.
— Не обращайте внимания на Ника! — крикнула голова сэра Патрика с пола. — Все еще расстроен, что мы не позволили ему присоединиться к Охоте! Но я хочу сказать — посмотрите на этого парня-
— Я думаю, — поспешно сказал Гарри, поймав многозначительный взгляд Ника, — Ник очень... пугающий и... э-э...
— Ха! — завопила голова сэра Патрика. — Держу пари, это он попросил тебя так сказать!
— Если бы я мог привлечь всеобщее внимание, пришло время для моей речи! — громко сказал почти Безголовый Ник, направляясь к трибуне и поднимаясь в лучах ледяного голубого прожектора.
— Мои покойные лорды, леди и джентльмены, это моя великая скорбь. . .
Но больше никто ничего не услышал. Сэр Патрик и остальные участники "Охоты на безголовых" только что начали игру в хоккей, и толпа повернулась, чтобы посмотреть. Почти безголовый Ник тщетно пытался вернуть себе аудиторию, но сдался, когда голова сэра Патрика проплыла мимо него под громкие аплодисменты.
Гарри к этому времени уже сильно замерз, не говоря уже о том, что проголодался.
— Я больше не могу этого выносить, — пробормотал Рон, стуча зубами, когда оркестр снова заиграл, а призраки вернулись на танцпол.
— Пойдем, — согласился Гарри.
Они попятились к двери, кивая и лучезарно улыбаясь каждому, кто на них смотрел, и минуту спустя уже спешили обратно по коридору, полному черных свечей.
— Пудинг, возможно, еще не сьеден, — с надеждой сказал Рон, направляясь к лестнице, ведущей в вестибюль.
И затем Гарри услышал это.
— ...разорвать. ... разорвать. ... убить. ...
Это был тот же голос, тот же холодный, убийственный голос, который он слышал в кабинете Локхарта.
Он споткнулся и остановился, вцепившись в каменную стену, прислушиваясь изо всех сил, оглядываясь по сторонам, щурясь по сторонам в тускло освещенном коридоре.
— Гарри, что ты...?
— Опять этот голос... заткнись на минутку...
— ...такой голодный. ...так долго.
— Послушайте! — настойчиво сказал Гарри, и Рон с Гермионой замерли, наблюдая за ним.
— ...убить. ...время убивать. ...
Голос становился все тише. Гарри был уверен, что он удаляется — поднимается вверх. Смесь страха и возбуждения охватила его, когда он уставился в темный потолок; как он мог двигаться вверх? Был ли это призрак, для которого каменные потолки не имели значения?
— Сюда, — крикнул он и побежал вверх по лестнице, в вестибюль. Было бесполезно надеяться услышать что-нибудь здесь, из Большого зала доносился гул разговоров на празднике Хэллоуина. Гарри взбежал по мраморной лестнице на второй этаж, Рон и Гермиона топали за ним.
— Гарри, что мы...
-ТСС!
Гарри напряг слух. Издалека, с верхнего этажа, до него донесся голос, который становился все слабее:
— ...Я чувствую запах крови. ...Я ЧУВСТВУЮ ЗАПАХ КРОВИ!
Его желудок сжался
— Это кого-то убьет! — крикнул он и, не обращая внимания на изумленные лица Рона и Гермионы, побежал вверх по следующему пролету, перепрыгивая через три ступеньки за раз, стараясь не слышать собственных шагов...
Гарри обежал весь второй этаж, Рон и Гермиона, тяжело дыша, неслись за ним, не останавливаясь, пока не завернули за угол в последний пустынный коридор.
— Гарри, что все это было? — спросил Рон, вытирая пот с лица. — Я ничего не слышал. ...
Но Гермиона внезапно ахнула, указывая в глубь коридора.
— Смотрите!
Впереди на стене что-то блестело. Они медленно приближались, щурясь в темноте. На стене между двумя окнами были намалеваны слова высотой в тридцать сантиметров, мерцающие в свете горящих факелов.
"ТАЙНАЯ КОМНАТА ОТКРЫТА. ВРАГИ НАСЛЕДНИКА, БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ."
— Что это за штука висит внизу? — спросил Рон с легкой дрожью в голосе.
Когда они подошли ближе, Гарри чуть не поскользнулся — на полу была большая лужа воды; Рон и Гермиона подхватили его и медленно двинулись к посланию, не сводя глаз с темной тени под ним. Все трое сразу поняли, что это было, и с плеском отскочили назад.
Миссис Норрис, кошка смотрителя, свисала за хвост с кронштейна для фонаря. Она была неподвижна, как доска, ее глаза были широко раскрыты.
Несколько секунд они не двигались. Затем Рон сказал: "Давай уйдем отсюда".
— Может, нам стоит попытаться помочь... — неловко начал Гарри.
— Поверь мне, — сказал Рон. — Мы не хотим, чтобы нас здесь нашли.
Но было уже слишком поздно. Грохот, похожий на отдаленный раскат грома, возвестил им, что пир только что закончился. С обоих концов коридора, где они стояли, донесся топот сотен ног, поднимающихся по лестнице, и громкие, радостные разговоры сытых людей; в следующее мгновение с обоих концов коридора ввалились студенты.
Болтовня, суета и шум внезапно стихли, когда люди впереди заметили висящего кота. Гарри, Рон и Гермиона стояли в одиночестве посреди коридора, и среди толпы студентов, устремившихся вперед, чтобы увидеть ужасное зрелище, воцарилась тишина.
Затем кто-то крикнул в тишине.
— Враги Наследника, берегитесь! Вы будете следующими, грязнокровки!
Это был Драко Малфой. Он протолкался вперед толпы, его холодные глаза оживились, обычно бескровное лицо раскраснелось, и он ухмыльнулся при виде висящей неподвижно кошки.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
