Они почти ничего не видели из-за густого черного дыма, валившего из кабинки, в которой Гермиона помешивала в котле. Натянув мантии на лица, Гарри и Рон тихо постучали в дверь.

— Гермиона?

Они услышали скрежет открываемого замка, и появилась Гермиона с сияющим лицом и встревоженным видом. За ее спиной они услышали бульканье пузырящегося клейкого зелья. На сиденье унитаза стояли три стеклянных стакана.

— Вы их достали? — Спросила Гермиона, затаив дыхание.

Гарри показал ей волосы Гойла.

— хорошо. И я стащила эти запасные мантии из прачечной, — сказала Гермиона, держа в руках небольшой пакет. — Когда вы станете Крэббом и Гойлом, вам понадобятся мантии большего размера.

Все трое уставились в котел. Вблизи зелье выглядело как густая темная жидкость, медленно пузырящаяся.

— Я уверена, что все сделала правильно, — сказала Гермиона, нервно перечитывая испачканную страницу "Самых эффективных зелий". — Похоже, в книге написано, что так и должно быть. ...как только мы выпьем его, у нас будет ровно час, прежде чем мы снова станем самими собой.

— И что теперь? — прошептал Рон.

— Мы разольем его по трем стаканам и добавим волоски.

Гермиона налила в каждый из стаканов по большой порции зелья. Затем дрожащей рукой она высыпала волосы Миллисент Булстроуд из флакона в первый стакан.

Зелье громко зашипело, как в кипящем чайнике, и сильно вспенилось. Через секунду оно приобрело тошнотворный желтый оттенок.

— Ух, эссенция Миллисент Булстроуд, — сказал Рон, глядя на нее с отвращением. — Держу пари, на вкус она отвратительная.

— Тогда добавляй свою, — сказала Гермиона.

Гарри опустил волосы Гойла в средний стакан, а Рон положил волосы Крэбба в последний. Оба стакана зашипели и покрылись пеной: стакан Гойла стал цвета козявки, а Крабба — темно-коричневым.

— Погодите, — сказал Гарри, когда Рон и Гермиона потянулись за своими бокалами. — Нам лучше не пить это все здесь. ...Когда мы превратимся в Крэбба и Гойла, мы не поместимся. И Миллисент Булстроуд не фея.

— Хорошая мысль, — сказал Рон, отпирая дверь. — Мы займем разные кабинетики.

Осторожно, чтобы не пролить ни капли своего оборотного зелья, Гарри проскользнул в среднюю кабинку.

— Готовы? — позвал он.

— Готово, — раздались голоса Рона и Гермионы.

— Раз -два-три...

Зажимая нос, Гарри выпил зелье двумя большими глотками. На вкус оно напоминало переваренную капусту.

Его внутренности тут же начали скручиваться, как будто он только что проглотил живую змею — он согнулся пополам, опасаясь, что его сейчас стошнит, — затем ощущение жжения быстро распространилось от желудка до кончиков пальцев рук и ног, а затем, когда он, задыхаясь, опустился на четвереньки, наступило ужасное таяние чувствуя, как кожа по всему его телу пузырится, словно горячий воск, — и на глазах его руки начали расти, пальцы утолщались, ногти удлинялись, костяшки выпирали, как болты — его плечи болезненно напряглись, а покалывание на лбу подсказало ему, что волосы начали сползать к бровям — его одежда порвалась, а грудь расширилась, как у бочки, лопнувшей обручи, — его ноги были в обуви, которая была на четыре размера меньше, чем нужно —

Все прекратилось так же внезапно, как и началось. Гарри лежал лицом вниз на холодном каменном полу, слушая, как Миртл угрюмо булькает в туалете. С трудом он скинул ботинки и встал.

Вот, значит, каково это — быть Гойлом. Дрожащей рукой он снял свою старую мантию, которая свисала на сантиметров тридцать выше лодыжек, натянул запасные и зашнуровал гойловы туфли-лодочки. Он поднял руку, чтобы убрать волосы с глаз, и увидел только короткую жесткую щетину у самого лба. Затем он понял, что очки мешают ему видеть, потому что Гойл, очевидно, в них не нуждался — он снял их и спросил: "Вы оба в порядке? — Низкий хриплый голос Гойла вырвался из его рта.

— Да, — раздалось низкое ворчание Крэбба справа от него.

Гарри отпер дверь и встал перед треснувшим зеркалом. Гойл уставился на него тусклыми, глубоко посаженными глазами. Гарри почесал за ухом. Гойл тоже.

Дверь в комнату Рона открылась. Они уставились друг на друга. За исключением того, что Рон выглядел бледным и потрясенным, он был неотличим от Крэбба — от прически в форме тарелки для пудинга до длинных, как у гориллы, рук.

— Это невероятно, — сказал Рон, подходя к зеркалу и ощупывая плоский нос Крэбба. — Невероятно.

— Нам лучше идти, — сказал Гарри, снимая часы, которые врезались в толстое запястье Гойла. — Нам все еще нужно выяснить, где находится гостиная Слизерина. Я только надеюсь, что мы сможем найти кого-нибудь, за кем можно проследить.

Рон, который пристально смотрел на Гарри, сказал:

— Ты не представляешь, как странно видеть, что Гойл думает. — Он постучал в дверь Гермионы. — Давай, нам нужно идти...

Ему ответил высокий голос.

— Я... я не думаю, что все-таки приду. Ты продолжай без меня.

— Гермиона, мы знаем, что Миллисент Булстроуд уродина, никто не узнает, что это ты...

— Нет, правда, я не думаю, что приду. Вы двое, поторопитесь, вы теряете время.

Гарри озадаченно посмотрел на Рона.

— Это больше похоже на Гойла, — сказал Рон. — Так он выглядит каждый раз, когда учитель задает ему вопрос.

— Гермиона, ты в порядке? — спросил Гарри из-за двери.

— Хорошо, я в порядке, продолжай

Гарри посмотрел на часы. Пять из их драгоценных шестидесяти минут уже прошли.

— Мы встретимся с тобой здесь, хорошо? — сказал он.

Гарри и Рон осторожно открыли дверь ванной, убедились, что путь свободен, и отправились в путь.

— Не размахивай так руками, — пробормотал Гарри Рону.

— А?

— Крэбб держит их как-то скованно....

— Как тебе это?

— Да, так лучше...

Они спустились по мраморной лестнице. Все, что им сейчас было нужно, — это слизеринец, за которым они могли бы последовать в слизеринскую гостиную, но там никого не было.

— Есть какие-нибудь идеи? — пробормотал Гарри.

— Слизеринцы всегда приходят завтракать вон оттуда, — сказал Рон, кивая на вход в подземелья. Едва слова слетели с его губ, как из-за двери появилась девушка с длинными вьющимися волосами.

— Извините, — сказал Рон, подбегая к ней. — Мы забыли дорогу в нашу общую комнату.

— Прошу прощения? — натянуто произнесла девушка. — В нашу общую комнату? Я из Равенкло.

Она отошла, подозрительно оглядываясь на них.

Гарри и Рон поспешили вниз по каменным ступеням в темноту, их шаги отдавались особенно громким эхом, когда огромные ступни Крэбба и Гойла коснулись пола, чувствуя, что это будет не так просто, как они надеялись.

Лабиринтные переходы были пустынны. Они шли все глубже и глубже под школу, постоянно поглядывая на часы, чтобы узнать, сколько у них осталось времени. Через четверть часа, когда они уже отчаялись, они услышали впереди внезапное движение.

— Ха! — взволнованно воскликнул Рон. — Вот и один из них появился!

Фигура появилась из боковой комнаты. Однако, когда они поспешили приблизиться, их сердца замерли. Это был не слизеринец, а Перси.

— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил Рон.

Перси выглядел оскорбленным.

— Это, — сухо сказал он, — не твое дело. Ты Крэбб, не так ли?

— Ч-о, да, — сказал Рон.

— Ладно, отправляйся в свои спальни, — строго сказал Перси. — В наши дни небезопасно бродить по темным коридорам.

— Ты и есть староста, — заметил Рон.

— Я, — сказал Перси, выпрямляясь, — староста. На меня никто не собирается нападать.

Внезапно за спинами Гарри и Рона раздался голос. Драко Малфой направлялся к ним, и впервые в своей жизни Гарри был рад его видеть.

— Вот и вы, — протянул он, глядя на них. — Вы двое все это время развлекались в Большом зале? Я искал вас и хочу показать вам кое-что действительно забавное.

Малфой бросил на Перси испепеляющий взгляд.

— А ты что здесь делаешь, Уизли? — он усмехнулся.

Перси выглядел возмущенным.

— Ты хочешь проявить немного больше уважения к школьному старосте! — сказал он. — Мне не нравится твое отношение!

Малфой усмехнулся и жестом пригласил Гарри и Рона следовать за ним. Гарри чуть было не сказал Перси что-то извиняющееся, но вовремя сдержался. Они с Роном поспешили за Малфоем, который сказал, когда они свернули в следующий коридор:

— Этот Питер Уизли...

— Перси, — автоматически поправил его Рон.

— Как скажешь, — сказал Малфой. — Я заметил, что в последнее время он часто ходит вокруг да около. И, готов поспорить, я знаю, что он задумал. Он думает, что в одиночку поймает наследника Слизерина.

Он издал короткий, язвительный смешок. Гарри и Рон обменялись взволнованными взглядами.

Малфой остановился у голой сырой каменной стены.

— Еще раз, какой у нас новый пароль? — спросил он Гарри.

— Э-э... — начал Гарри.

— О, да, чистокровный! — сказал Малфой, не слушая, и каменная дверь, скрытая в стене, скользнула в сторону. Малфой прошел через нее, а Гарри и Рон последовали за ним.

Гостиная Слизерина представляла собой длинное низкое подземное помещение с грубыми каменными стенами и потолком, с которого на цепях свисали круглые зеленоватые лампы. Перед ними на каминной полке с искусной резьбой потрескивал огонь, а вокруг него на стульях с высокими спинками виднелись силуэты нескольких слизеринцев.

— Подождите здесь, — сказал Малфой Гарри и Рону, указывая им на пару пустых стульев, стоявших в стороне от камина. — Я схожу за этим — мой отец только что прислал мне это...

Гадая, что же Малфой собирается им показать, Гарри и Рон сели, изо всех сил стараясь выглядеть как дома.

Малфой вернулся через минуту, держа в руках что-то похожее на газетную вырезку. Он сунул это Рону под нос.

— Это тебя рассмешит, — сказал он.

Гарри увидел, как глаза Рона расширились от шока. Он быстро прочитал вырезку, натянуто рассмеялся и протянул ее Гарри.

Она была вырезана из "Ежедневного пророка", и в ней говорилось:

"ЗАПРОС В МИНИСТЕРСТВО МАГИИ

Артур Уизли, глава Отдела по борьбе с незаконным использованием маггловских артефактов, сегодня был оштрафован на пятьдесят галлеонов за то, что заколдовал маггловский автомобиль.

Мистер Люциус Малфой, ректор школы чародейства и волшебниц Хогвартс, где ранее в этом году разбился зачарованный автомобиль, потребовал отставки мистера Уизли.

"Из-за Уизли у министерства плохая репутация", — сказал мистер Малфой нашему репортеру. "Он явно не подходит для разработки наших законов, и его нелепый Закон о защите магглов должен быть немедленно отменен".

Мистер Уизли был недоступен для комментариев, хотя его жена попросила репортеров убираться, иначе она натравит на них семейного вурдалака."

— Ну? — нетерпеливо спросил Малфой, когда Гарри вернул ему вырезку. — Тебе не кажется, что это забавно?

— Ха-ха, — мрачно сказал Гарри.

— Артур Уизли так сильно любит магглов, что ему следовало бы сломать свою волшебную палочку и присоединиться к ним, — презрительно сказал Малфой. — По тому, как они себя ведут, никогда бы не подумал, что Уизли чистокровные.

Лицо Рона — или, скорее, Крэбба — исказилось от ярости.

— Что с тобой, Крэбб? — рявкнул Малфой.

— Живот болит, — проворчал Рон.

— Что ж, поднимись в больничное крыло и дай всем этим грязнокровкам пинка от меня, — сказал Малфой, хихикая. — Знаешь, я удивлен, что "Ежедневный пророк" до сих пор не сообщил обо всех этих нападениях, — задумчиво продолжил он. — Полагаю, Дамблдор пытается все это замять. Его уволят, если это в ближайшее время не прекратится. Отец всегда говорил, что старина Дамблдор — худшее, что когда-либо случалось с этим заведением. Он любит магглорожденных. Порядочный директор никогда бы не впустил сюда такого подонка, как этот Криви.

Малфой начал фотографировать воображаемой камерой и сделал жестокое, но точное изображение Колина:

-Поттер, можно тебя сфотографировать, Поттер? Можно мне твой автограф? Можно мне полизать твои ботинки, пожалуйста, Поттер?

Он опустил руки и посмотрел на Гарри и Рона.

— Что с вами двумя такое?

Гарри и Рон слишком поздно заставили себя рассмеяться, но Малфой, казалось, был доволен; возможно, Крэбб и Гойл всегда были тугодумами.

— Святой Поттер, друг грязнокровок, — медленно произнес Малфой. — У него тоже нет настоящего волшебного чутья, иначе он не стал бы водиться с этой выскочкой Грейнджер Грязнокровкой. И люди думают, что он наследник Слизерина!

Гарри и Рон ждали, затаив дыхание: Малфой наверняка был в нескольких секундах от того, чтобы сказать им, что это он, но потом... —

— Хотел бы я знать, кто это, — раздраженно сказал Малфой. — Я мог бы им помочь. —

У Рона отвисла челюсть, так что Крэбб выглядел еще более растерянным, чем обычно. К счастью, Малфой этого не заметил, и Гарри, быстро соображая, сказал:

— У тебя должно быть какое-то представление о том, кто за всем этим стоит. . . .

— Ты же знаешь, что нет, Гойл, сколько раз тебе повторять? — огрызнулся Малфой. — И отец тоже ничего не говорит мне о том, когда в последний раз открывали Камеру. Конечно, это было пятьдесят лет назад, то есть еще до него, но он все об этом знает и говорит, что все это держалось в секрете, и это будет выглядеть подозрительно, если я узнаю слишком много. Но я знаю одно — в прошлый раз, когда Тайная комната была открыта, умер Грязнокровка. Так что, держу пари, что на этот раз убийство одного из них — вопрос времени. ...Я надеюсь, это Грейнджер, — сказал он с удовольствием.

Рон сжимал гигантские кулаки Крэбба. Чувствуя, что, если Рон ударит Малфоя, это выдаст его с головой, Гарри бросил на него предупреждающий взгляд и спросил:

— Ты не знаешь, поймали ли того, кто открывал Камеру в прошлый раз?

— О, да. ...кто бы это ни был, его исключили, — сказал Малфой. — Вероятно, он все еще в Азкабане.

— Азкабан? — озадаченно переспросил Гарри.

— Азкабан — тюрьма для волшебников, Гойл, — сказал Малфой, глядя на него с недоверием. — Честно говоря, если бы ты ехал чуть медленнее, то ехал бы задом наперед.

Он беспокойно заерзал на стуле и сказал:

— Отец говорит, чтобы я не высовывался и позволил наследнику Слизерина разобраться с этим. Он говорит, что школе нужно избавиться от всей грязнокровочной нечисти, но не вмешиваться в это. Конечно, у него сейчас много забот. Ты знаешь, что на прошлой неделе Министерство магии совершило налет на наше поместье?

Гарри попытался придать унылому лицу Гойла озабоченное выражение.

— Да. ... — сказал Малфой. — К счастью, они нашли не так уж много. У отца есть кое-какие очень ценные материалы по темным искусствам. Но, к счастью, у нас есть своя потайная комната под полом гостиной...

— Хо! — воскликнул Рон.

Малфой посмотрел на него. Гарри посмотрел на него тоже. Рон покраснел. Даже его волосы покраснели. Его нос тоже медленно удлинялся — их время истекло, Рон снова становился самим собой, и, судя по выражению ужаса, которым он внезапно одарил Гарри, он, должно быть, тоже.

Они оба вскочили на ноги.

— Лекарство для моего желудка, — проворчал Рон, и без дальнейших церемоний они бегом пересекли слизеринскую гостиную, прижались к каменной стене и помчались по коридору, отчаянно надеясь, что Малфой ничего не заметил. Гарри почувствовал, как его ноги скользят в огромных ботинках Гойла, и ему пришлось подтянуть мантию, когда он съежился; они с грохотом поднялись по ступенькам в темную прихожую, которая была наполнена приглушенными звуками, доносившимися из чулана, где они заперли Крэбба и Гойла. Оставив обувь за дверью гардероба, они в носках взбежали по мраморной лестнице в ванную Плаксы Миртл.

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓