| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— А мы-то думали, что он собирается напасть на нас! — сказал Рон, прислоняясь к машине и похлопывая по ней. — А я-то думал, куда он делся!
Гарри, прищурившись, оглядел залитую светом прожекторов землю в поисках других пауков, но все они уже разбежались, спасаясь от яркого света фар.
— Мы потеряли след, — сказал он. — Давай, пойдем и найдем их.
Рон ничего не сказал. Он не пошевелился. Его взгляд был прикован к точке примерно в трех метрах над землей, прямо за Гарри. Его лицо было мертвенно-бледным от ужаса.
Гарри даже не успел обернуться. Раздался громкий щелчок, и внезапно он почувствовал, как что-то длинное и волосатое обхватило его за талию и оторвало от земли, так что он повис лицом вниз. Борясь, охваченный ужасом, он услышал еще один щелчок и увидел, как ноги Рона тоже оторвались от земли, услышал скулеж и вой Клыка — в следующее мгновение его унесло в темноту деревьев.
Опустив голову, Гарри увидел, что то, что держало его, передвигалось на шести невероятно длинных волосатых ногах, две передние из которых крепко сжимали его снизу блестящими черными клешнями. Он слышал, как за его спиной появилось еще одно существо, несомненно, несущее Рона. Они углублялись в самое сердце леса. Гарри слышал, как Клык, громко скуля, пытается освободиться от третьего монстра, но Гарри не смог бы закричать, даже если бы захотел; казалось, он потерял дар речи, когда машина осталась на поляне.
Он так и не узнал, как долго пробыл в лапах этого существа; он знал только, что темнота внезапно рассеялась настолько, что он смог разглядеть, что усыпанная листьями земля теперь кишела пауками. Вытянув шею, он понял, что они достигли края обширной лощины, расчищенной от деревьев, так что звезды ярко освещали худшую сцену, которую он когда-либо видел.
Пауки. Не такие крошечные, как те, что ползают по листьям внизу. Пауки размером с ломовую лошадь, восьмиглазые, восьминогие, черные, волосатые, гигантские. Массивный экземпляр, который нес Гарри, спускался по крутому склону к туманной куполообразной паутине в самом центре впадины, в то время как его собратья окружили его со всех сторон, возбужденно щелкая клешнями при виде его груза.
Гарри упал на землю на четвереньки, когда паук отпустил его. Рон и Клык с глухим стуком опустились рядом с ним. Клык больше не выл, а молча съежился на месте. Рон выглядел точно так же, как чувствовал себя Гарри. Его рот был широко раскрыт в подобии беззвучного крика, а глаза вытаращены.
Гарри вдруг понял, что паук, который его уронил, что-то говорит. Было трудно разобрать, потому что при каждом слове он щелкал клешнями.
— Арагог! — позвал он. — Арагог!
И из середины туманной, куполообразной паутины очень медленно появился паук размером с небольшого слона. Черное тело и ноги паука были серыми, а глаза на уродливой, усеянной клешнями голове — молочно-белыми. Он был слеп.
— Что это? — спросил он, быстро щелкая клешнями.
— Ребята, — щелкнул паук, поймавший Гарри.
— Это Хагрид? — спросил Арагог, подходя ближе, его восемь молочно-белых глаз рассеянно блуждали.
— Незнакомцы, — щелкнул паук, который привел Рона.
— Убейте их, — раздраженно щелкнул Арагог. — Я спал. . . .
— Мы друзья Хагрида, — крикнул Гарри. Его сердце, казалось, выпрыгнуло из груди и застучало где-то в горле.
Щелк, щелк, щелк, и пауки забегали клешнями по всему дуплу.
Арагог остановился.
— Хагрид никогда раньше не посылал людей в нашу лощину, — медленно произнес он.
— Хагрид в беде, — сказал Гарри, учащенно дыша. — Вот почему мы пришли.
— В беде? — спросил старый паук, и Гарри показалось, что он услышал беспокойство за щелканьем клешней. — Но почему он послал тебя?
Гарри подумал о том, чтобы подняться на ноги, но передумал; он думал, что ноги его не выдержат. Поэтому он заговорил, стоя на земле, так спокойно, как только мог.
— В школе думают, что Хагрид натравливает что-то на учеников. Они забрали его в Азкабан.
Арагог яростно щелкнул клешнями, и по всему дуплу толпа пауков эхом откликнулась на этот звук; это было похоже на аплодисменты, только обычно от аплодисментов Гарри не тошнило от страха.
— Но это было много лет назад, — раздраженно сказал Арагог. — Много-много лет назад. Я хорошо это помню. Вот почему они заставили его уйти из школы. Они верили, что я монстр, обитающий в так называемой Тайной комнате. Они думали, что Хагрид открыл Тайную комнату и освободил меня.
— А ты... ...ты пришел не из Тайной комнаты? — спросил Гарри, чувствуя, как холодный пот выступил у него на лбу.
— Я! — сказал Арагог, сердито щелкнув зубами. — Я родился не в замке. Я приехал из далекой страны. Один путешественник подарил меня Хагриду, когда я был яйцом. Хагрид был всего лишь мальчиком, но он заботился обо мне, прятал в шкафу в замке, кормил объедками со стола. Хагрид — мой хороший друг и хороший человек. Когда меня обнаружили и обвинили в смерти девочки, он защитил меня. С тех пор я живу здесь, в лесу, где Хагрид до сих пор навещает меня. Он даже нашел мне жену, Мосаг, и вы видите, как выросла наша семья, и все это благодаря доброте Хагрида. . . .
Гарри собрал остатки своего мужества.
— Значит, ты никогда-никогда ни на кого не нападал?
— Никогда, — прохрипел старый паук. — Это был бы мой инстинкт, но из уважения к Хагриду я никогда не причинял вреда людям. Тело убитой девочки было обнаружено в ванной комнате. Я никогда не видел ни одной части замка, кроме чулана, в котором я вырос. Наш вид любит темноту и тишину. . ..
— Но потом. ...Вы знаете, что убило ту девушку? — спросил Гарри. — Потому что, что бы это ни было, оно вернулось и снова нападает на людей...
Его слова потонули в громком щелканье и шуршании множества длинных ног, сердито переминающихся с ноги на ногу; большие черные фигуры перемещались вокруг него.
— Существо, которое живет в замке, — сказал Арагог, — это древнее существо, которого мы, пауки, боимся больше всего на свете. Я хорошо помню, как умолял Хагрида отпустить меня, когда почувствовал, что зверь ходит по школе.
— Что это? — настойчиво спросил Гарри.
Еще более громкие щелчки, еще больше шорохов; казалось, пауки приближаются.
— Мы не говорим об этом! — яростно воскликнул Арагог. — Мы не даем ему названия! Я даже Хагриду никогда не говорил, как зовут это ужасное существо, хотя он много раз спрашивал меня.
Гарри не хотел развивать эту тему, не сейчас, когда пауки напирали со всех сторон. Арагог, казалось, устал от разговора. Он медленно пятился к своей куполообразной паутине, но его товарищи-пауки продолжали медленно приближаться к Гарри и Рону.
— Тогда мы просто уйдем, — отчаянно крикнул Гарри Арагогу, слыша, как шуршат листья у него за спиной.
— Пойдем? — медленно произнес Арагог. — Я думаю, нет. ...
— Но... но...
— Мои сыновья и дочери не причинят вреда Хагриду по моему приказу. Но я не могу отказать им в свежем мясе, когда оно так охотно попадает к нам. Прощай, друг Хагрида.
Гарри резко обернулся. В нескольких футах от него, возвышаясь над ним, стояла сплошная стена из щелкающих пауков, их многочисленные глаза сверкали на уродливых черных головах.
Даже когда он потянулся за своей палочкой, Гарри знал, что это бесполезно, их было слишком много, но когда он попытался встать, готовый умереть, сражаясь, прозвучала громкая, долгая нота, и в лощине вспыхнул яркий свет.
Машина мистера Уизли с грохотом неслась вниз по склону, сверкая фарами и визжа клаксоном, распугивая пауков; несколько из них упали на спину, размахивая в воздухе своими бесконечными лапами. Машина с визгом остановилась перед Гарри и Роном, и дверцы распахнулись.
— Позови Клыка! — Закричал Гарри, прыгая на переднее сиденье; Рон схватил борзого за талию и швырнул его, визжащего, на заднее сиденье машины — дверцы захлопнулись — Рон не нажимал на педаль газа, но машина в этом и не нуждалась; двигатель взревел, и они тронулись с места, сбивая еще больше пауков. Они помчались вверх по склону, выбравшись из лощины, и вскоре уже мчались через лес, ветки хлестали по окнам, когда машина ловко пробиралась через самые широкие просветы, следуя по тропинке, которую, очевидно, знала.
Гарри искоса взглянул на Рона. Его рот все еще был открыт в безмолвном крике, но глаза больше не выпучивались.
— ты в порядке?
Рон уставился прямо перед собой, не в силах вымолвить ни слова.
Они продирались сквозь подлесок, Клык громко выл на заднем сиденье, и Гарри увидел, как отвалилось боковое зеркало, когда они протискивались мимо большого дуба. Через десять шумных и беспокойных минут деревья поредели, и Гарри снова смог разглядеть клочки неба.
Машина остановилась так внезапно, что их чуть не выбросило на лобовое стекло. Они добрались до опушки леса. Клык бросился к окну, чтобы поскорее выбраться, и, когда Гарри открыл дверцу, он, поджав хвост, помчался сквозь деревья к дому Хагрида. Гарри тоже вышел, и примерно через минуту к Рону, казалось, вернулась чувствительность в конечностях, и он последовал за ним, все еще с напряженной шеей и вытаращив глаза. Гарри благодарно похлопал машину, когда она, развернувшись, въехала обратно в лес и скрылась из виду.
Гарри вернулся в хижину Хагрида за мантией-невидимкой.
Клык дрожал под одеялом в своей корзинке. Когда Гарри снова вышел на улицу, он обнаружил Рона на тыквенной грядке, где его сильно тошнило.
— Идите за пауками, — слабым голосом сказал Рон, вытирая рот рукавом. — Я никогда не прощу Хагрида. Нам повезло, что мы остались живы.
— Держу пари, он думал, что Арагог не причинит вреда его друзьям, — сказал Гарри.
— В этом-то и проблема Хагрида! — сказал Рон, ударив кулаком по стене хижины. — Он всегда думал, что монстры не так страшны, как их изображают, и посмотрите, к чему это его привело! Камера в Азкабане! — Теперь его била неудержимая дрожь. — Какой был смысл посылать нас туда? Хотел бы я знать, что мы выяснили?
— Хагрид никогда не открывал Тайную комнату, — спросил Гарри, накидывая плащ на Рона и подталкивая его под руку, чтобы тот шел. — Он был невиновен.
Рон громко фыркнул. Очевидно, выращивание Арагога в шкафу не входило в его представления о невиновности.
Когда замок показался ближе, Гарри одернул мантию, чтобы убедиться, что их ног не видно, затем приоткрыл скрипучие парадные двери. Они осторожно прошли обратно через вестибюль и поднялись по мраморной лестнице, затаив дыхание, проходя коридорами, по которым расхаживали бдительные часовые. Наконец они добрались до безопасной гостиной Гриффиндора, где огонь превратился в тлеющий пепел. Они сняли плащ и поднялись по винтовой лестнице в свою спальню.
Рон рухнул на кровать, даже не потрудившись раздеться. Гарри, однако, не хотелось спать. Он присел на краешек своей кровати с балдахином, напряженно размышляя обо всем, что сказал Арагог.
Существо, которое скрывалось где-то в замке, по его мнению, походило на что-то вроде монстра Волдеморта — даже другие монстры не хотели называть его по имени. Но они с Роном так и не приблизились к разгадке, что это было за существо и как оно заставляло своих жертв окаменеть. Даже Хагрид никогда не знал, что находится в Тайной комнате.
Гарри закинул ноги на кровать и откинулся на подушки, наблюдая, как луна светит на него через окно башни.
Он не представлял, что еще они могут сделать. Они везде заходили в тупик. Риддл поймал не того человека, наследник Слизерина сбежал, и никто не мог сказать, тот ли это человек, или кто-то другой, открыл Камеру на этот раз. Больше спросить было некого. Гарри лег, все еще размышляя о том, что сказал Арагог.
Его начало клонить в сон, когда ему пришло в голову то, что казалось их последней надеждой, и он внезапно резко сел.
— Рон, — прошипел он в темноте, — Рон...
Рон проснулся с визгом, похожим на визг Клыка, дико огляделся и увидел Гарри.
— Рон — та девушка, которая умерла. Арагог сказал, что ее нашли в ванной, — сказал Гарри, не обращая внимания на сопение Невилла, доносившееся из угла. — Что, если она никогда не выходила из ванной? Что, если она все еще там?
Рон потер глаза, хмурясь из-за лунного света. И тогда он тоже все понял.
— Ты же не думаешь, что это Плакса Миртл?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
