Изделие

— Нам назначено, мы из КэГэБэ, тю ты, перепутал, эНКаВэДэ, та чтоб тебя — это, как его — ФээСБэ. Во, точно, — коротко поправился, прикололся и представился Пятый, продемонстрировал удостоверение и уселся прямо на стол в упор возле адьютанта. Затем, приветливо улыбнувшись попросил отключить все средства связи и изъял личный смартфон у старлея. Шестой — встал часовым у двери в кабинет владыки снабженцев.

Семь оперативников, Постучав в двери, Представившись и испросив разрешения — вошли в кабинет, и молча рассредоточились. Двое перекрыли оба окна, двое пошли проверять комнату отдыха, душ, парилку и личный туалет сверхразума тыла в лампасах.

— Чем обязан, товарищи? — поинтересовался не дрогнувшим голосом Ирван Тимурович и даже улыбнулся гостям в костюмах, белых рубашка и галстуках. Генерал отметил про себя, что Обувь у оперативников блистает чистотой и глянцем. И пошиты туфли гэбэшников не в Италии. А пожалуй, в Вологде у знакомого еврея. Высокий с сединой кэгэбист и видимо старший отряда представился, вызвав генетическую память, дрожь нервной системы и мурашки по коже.

— Полковник военной контрразведки ФСБ, особый девятый отдел. Иосиф Лаврентьевич Сталин. — И развернул удостоверение к глазам изумленного правителя военного тыла. Ирван Тимурович разглядел в удостоверении только большой щит и меч эмблемы секретного ведомства. Буквы слились в нечитаемое месиво. Лицо генерала побелело. Он обмяк и опустившись, сел в кресло. За его спиной тут же оказались двое оперов, проверивших прежде личные апартаменты в комнате отдыха.

— Весь во внимании, любая помощь, — взял себя в руки начальник с пунцовым от пролива крови лицом. Так и копыта отбросить можна, подумал хозяин кабинета. И сообразил, что пришли не за ним лично. Интрига росла и крепла после того, как по знаку Иосифа Лаврентьевича оба сотрудника, что стояли за его спиной с обьемными сумками, начали выгружать из них на стол ноутбуки, провода, загадочные приборы, одежду запакованную в целофановый мешок и удлинители.

Первая мысль, посетившая мозг генерала, усилила и без того высокое напряжение в кабинете.

"Детектор лжи, мля, мне конец. Узнали про продуктовые наборы! Там на миллиард денег в нашей валюте было. Кто ж меня сдал падло? Там всё чисто было и Оленеводу отстегнул не хило! Не прикрыл паскуда! Что же делать? Спокойно, подождём объяснений, может, это только пустые страхи, — успокаивал себя Ирван Тимурович зеленея от избытка волнений за собственным столом, который был крыт таким же зелёным ещё советским сукном.

— Я присяду? — вежливо испросил как бы разрешения у хозяина аппартаментов Лаврентий Иосифович, то ли Иосиф Лаврентьевич, а по документам — Сталин.

— Даааа, само собой, чувствуйте себя как дома, в смысле, ээээ, ну вы поняли. Не стесняйтесь, если что надо, — с преодоленной дрожью в голосе процедил Ирван Тимурович и сделал лицо сфинкса ожидающего у вечности ответа на запрос, быть или не быть дождю в пустыне.

Опера с сумками хмыкнули не удержавшись. Остальные опустили головы пряча ухмылки на лицах. Они определённо знали, что сейчас происходит и это их веселило от души. Всемогущий Ирван Тимурович боялся их так сильно, что это не могла скрыть никакая артистическая маска и гримаса непогрешимости на лице генерала. Тем более, что он не скрывал отсутствия своего одобрения всем своим видом, и скрещенными в оборонительной позе на груди руками.

— Итак, Ирван Тимурович. Позвольте мне вас так называть? — генерал кивнул без особого энтузиазма. Чекист продолжил — Вы узнаете документ, который я вам сейчас покажу? — офицер полез в сумку подчинённых на столе, что-то там разыскивая.

У Ирвана Тимуровича дрогнуло сердце и упало куда-то в пятки. Писец, подумал он. Приплыли. Хана. Кисть руки предательски задрожала, показывая волнение и трепет. Кэгэбист не обратив внимания на полуобморочное состояние собеседника, положил перед ним папку со скрепленными степлером ксерокопиями.

— Что это? — тихим голосом приговоренного к смерти спросил генерал-лейтенант.

— А вы подпись свою внизу документа узнаете? Ваша подпись? — дружелюбно улыбнулся контрразведчик без всякой скрытой мысли, двигая папку с листами в ней ближе к воспрошаемому им живому обьекту.

— Не разберу, никак, очки надо, — упавшим голосом посетовал прокуратор тыловых душ.

Текст расплылся в глазах начальника всего тыла армии Роуандоссии, и он, судорожно суетясь полез в ящик стола за очками.

Водрузив очки на переносицу и вглядевшись в документ Ирван окуел от увиденного. По телу пошла дрожь невидимых электрических уколов, сердце вернулось на место из-под пяток и затрепетало запоем от восторга узнаваемости строк и подписи с датой внизу. Слава богу, Это была не Улика. Генерал радостно улыбнулся, хлопнул по столу рукой, потёр затылок, крутнулся туловищем право, влево и вдруг, упёр локти в стол, закрыл покрасневшие глаза ладонями и начал их тереть. Наверно пылинки в очи попали.

В папочке слегка выцветший в ксерокопии лежал листок с текстом воинской присяги, которую он молодым курсантом принимал на плацу Вольского училища тыла. И подпись. И дата. Его присяга на верность Родине и Отечеству. Личная. Подлинная. Собственноручно подписанная. Да. И тяжесть ремня автомата в положении на грудь. Такое навсегда запоминается. Наизусть.

— Прочтите пожалуйста вслух, — тихо и ненавязчиво, но твердо и уверенно, попросил почему-то полковник. — странная просьба и генерал на автомате прочёл вслух короткий текст.

" Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.

Всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему Народу, своей Советской Родине и Советскому Правительству.

Я всегда готов по приказу Советского Правительства выступить на защиту моей Родины — Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою торжественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся."

В комнате воцарилась тишина, словно слова текста присяги сгустили воздух и остановили время.

Тишину разрушил полковник.

— Ирван Тимурович, подпись ваша? — противоречить смысла не было. Генерал кивнул.

— Моя! — мысль улетела в молодость, вспоминая годы учебы.

— Дата верная? — прервал воспоминания собеседник.

— Да, всё точно. — Ответил генерал, а полковник продолжил таким официальным тоном, что любой прокурор в суде позавидовал бы.

— Товарищ генерал-лейтенант, я уполномочен уточнить Верховным Главнокомандующим Роуандоссийской Армии действенность этой подписи и присяги для Роуандоссийской Федерации, государства. Армии и народа. Вы подтверждаете верность данной присяге?

— Да. Несомненно. — Кивнул головой и вопросительно взглянул на гостя Ирван.

— Вынужден предупредить ещё раз, что, в случае отказа вы просто увольняетесь на пенсию. А в случае подтверждения мы потребуем от вас её неукоснительного выполнения вплоть до принуждения в соответствии с законами Роуандоссии?

— К чему это? — как-то устало спросил, дважды лейтенант. И не дожидаясь ответа продолжил, — Да, я подтверждаю и подпись, и дату, и то, что я верен ей в настоящем и будущем время для государства, армии и народа. — Меня что арестовать пришли? Или в чем-то обвиняют? Вы понимаете, что о вашем визите подумают мои подчинённые и коллеги и куда засунут мой авторитет? Я вам что мальчик для бития? — Шаварин насупился как молодой курсант перед дракой со старшим курсом, и будь что будет, и по хрену последствия.

— Да вы что, Ирван Тимурович, — примирительно начал снижать уровень неприязни собеседника контрразведчик, — Если бы был арест, то вы б нас только в наручниках заметили бы. — Успокоил чекист.

— У нас другая задача, но вам тоже врядли понравится, — пообещал гость, — у нас Приказ — под подпись. Ознакомить вас с новой формой одежды для начальников высшего уровня и на ступень ниже, переодеть в неё вас лично и объяснить условия эксплуатации новой формы одежды. Ознакомьтесь с Приказом Верховного Главнокомандующего войск Роуандоссии и нового Министра Обороны страны. Учтите, что Секретная часть документа одобрена тайным голосованием депутатов государственной дордумы и является законом, неисполнение которого влечёт уголовную ответственность вплоть до высшей меры. Понятно?

— Пока да. — согласился начальник.

— Тогда имейте в виду генерал то, что если вы откажитесь исполнять приказ, То отказ тут же будет оформлен в письменном виде и повлечёт за собой увольнение со службы в вооружённых силах Роуандоссии. Я обязан вас предупредить о всех последствиях. Вы вправе отказаться. — повторялся полковник нисколько не смущаясь.

— Господи. Да, что там за приказ такой за семью печатями, давайте уже. — нетерпение начальника снова почему-то рассмешило рядовых оперов и они начали прятать молодые рожи отворачиваясь и закрывая нижнюю часть лица ладонью от якобы большого желания зевнуть от скуки. Полковник не унимался в пояснениях.

— Прочитав приказ Верховного, вне зависимости от того примете его или нет, вы автоматически берете на себя сами обещание о не разглашении любых сведений об этом документе. Это понятно?

— Да, конечно. — Опешил немного начальник от количества условий.

— Тогда вот приказ — ознакомьтесь в нашем присутствии. У Нас за все про всё — шестьдесят минут. Нам ещё остальных ваших заместителей надо посетить и осчастливить. — Как-то загадочно пояснил свои действия полковник, передавая ещё одну папку со свеженькими шапками секретности в углах и заголовках страниц в ней.

В общем и целом Верховный приказывал поменять повседневную верхнюю форму одежды высших должностных лиц государства на современное изделие секретного института ФСБ. Брюк и обуви это не касалось, зато куртка, пальто, китель и летняя рубашка и даже плавки — претерпели изменения. Полковник кивнул своему лейтенанту, что прежде возился с ноутбуком и проводами, так испугав в начале действа хозяина кабинета.

— Петров, давайте презентацию. — и молоденький сотрудник с удовольствием начал, держа в руках вывешенную на пластмассовых плечиках почти точную копию такой же куртки на молнии, которая сейчас находилась на Шаварине.

— Это изделие 'Костюм' в виде куртки, такой же как и та, что одета сейчас на вас, но сделано по нано технологиям и с нашими добавками. — Начал пояснять и демонстрировать Опер из тех отдела, — Вот здесь находится ложный отворот закрывающий молнию на куртке. На нем расположены высоко чувствительные камеры в виде фальш-пуговиц, также такие устройства размещены вокруг воротника, по одному у погон и по периметру нижнего обреза куртки. — Генерал вытаращил глаза в удивлении и продолжал внимать далее. Лейтенант с удовольствием рассказывал.

— Одежда имеет встроенный и вшитый в него комплект датчиков. Которые передают информацию на центральный процессор нейросети с искусственным интеллектом. Также изделие имеет вай-фай приемник и передатчик, защищенное подключение по мобильной связи, самозаряжающуюся аккамуляторную батарею, встроенный Детектор лжи, звуковую и световую сигнализацию и кое-какие скрытые возможности, запрещённые к передаче и разглашению иным лицам. Субьекту которому вменено обязательное ношение нового предмета формы одежды запрещается снимать с себя изделие находясь вне собственного дома, на улице, общественном месте даже не при исполнении служебных обязанностей. Данные с датчиков постоянно передаются на сервер ФСБ в режиме реального времени по закрытым каналам кубитного шифрования. На сервере искусственный интеллект следит за изменениями получаемых данных и при определённых условиях выдаёт дежурной смене операторов команду, на защиту, охрану, задержание либо иное действие в соответствии с анализом ситуации системой. Ну вот в целом всё. У вас, наверное, возникли вопросы? Задавайте! — обрадовал довольный своей лекций летёха и широко, и радушно улыбнулся зрителям и слушателям. А вопросов у Ирвана Тимуровича возникло много и весьма злободневных.

— Мне что эту ходячую прослушку и видак таскать, не снимая даже в не служебное время? — возмутился генерал, свирепея от одной мысли о том, чем это может для него закончиться. Опер посмотрел на старшего отдавая ему приоритет в ответе. Полковник с удовольствием перехватил инициативу у подчиненного.

— Если вы хотите сохранить за собой должность и возможно звание военно-служащего государству чиновника, то мой ответ — Да, с большой буквы! Если нет, то подпишите письменный отказ, я его перешлю тут же в управление и через тридцать минут получите указ Верховного Главнокомандующего о вашей отставке. Так, что выбирайте, товарищ генерал-лейтенант. Или служба в новой форме одежды, или увольнение прямо сегодня. Или вы думаете я вам про присягу, тяготы и лишения воинской службы для красивых эмоций напомнил? Вы ведь дисциплинированный воин, строго выполняющий все воинские уставы и приказы командиров, и начальников? — лицо полковника посерело, заострилось и приняло агрессивно-опасные черты.

Весь вид чекиста, казалось, говорил с реальной угрозой, мол только попробуй рыпнись менеджер хренов и порву в клочья данной мне властью, как тузик мокрую газету. Только дай повод крыса тыловая. Вроде вежливо, корректно и культурно отчитал и поставил на место чекист падишаха комплектовщиков и доставал вооруженных сил, а впечатление будто приговор прочитал пожизненный.

— Погодите, погодите, а как же в туалет, душ, ванную, парилку, бассейн, в отпуск, выходной день, в конце концов как с личной жизнью? — пошёл на попятную обладатель доходной должности, выискивая хоть какую-то лазейку в суровом приказе для себя и своих коллег. Полковник последовательно закрыл кажущиеся возможными варианты саботажа.

— Это просто, вам же нечего скрывать от общества, коллег, друзей, знакомых? Вы же честный человек, не так ли Ирван Тимурович? Или есть что прятать? Нет. Так о чем беспокоиться? Наша машина реагирует только на случаи лжи, противоправных действий, унижение подчинённых, ругань и всё! А вы ведь законопослушный чиновник, пример для подчинённых, эталон, образец для подражания, идеал и икона стиля! Или я ошибаюсь? — Тишина в ответ была самым лучшим показателем для чекиста, и он не остановился, — И вас не зря на это место кто-то рекомендовал не так ли? — загнал в угол оппонента "вокодав" и плотоядно ухмыльнулся, намекая на высокопоставленную 'крышу'.

— А отпуск? — вопрос прозвучал, как крик утопающего, молящего о спасении.

— Вне дома в форме, даже на приусадебном участке. — Жёстко давил в зародыше либерализм и демократию комитетчик.

— А выходной день? — искал спасения жаждущий в пустыне у спартанцев.