— Тебе остается только одно — Высшая магическая школа в Келе. Столица, конечно, не самое лучшее место для приличных людей, но среди преподавателей там можно найти тех, кто достаточно мудр, чтобы помочь твоему таланту развиться. Несколько дней назад я получил письмо от Генрики. Она хочет внести плату за твое обучение. Назначенного ей королевского пенсиона хватит на это с лихвой.

— Я... я не знаю, что сказать, — растерянно проговорил Арчи. — Я обязательно верну ей все до грошика...

— Лучше ничего не говори ей о долгах, а просто поблагодари при встрече свою названную сестрицу. И до отъезда зайди в библиотеку, отбери самые нужные тебе на первое время книги. На раритеты не заглядывайся, но из травников и каталогов выбирай любые. И еще... Есть одна тайна, следы ее ты сможешь найти только в Келе. Нет, конечно, раскрыть ее не будет твоей главной задачей. Твое дело сейчас — учиться. Но если ты почуешь где-то запах ее следов, постарайся узнать как можно больше.

Старый маг немного помолчал, снова налил "базет" в рюмки, сделал глоток, смакуя вкус, и продолжил:

— Ты знал Его Высочество, старого герцога Эльрика Мора, Золотого Дракона?

— Нет, — покачал головой юноша. — Я не знал герцога. Я познакомился с ним, когда он уже стал "дядюшкой Эльриком" — големом Генрики. Причем, по моей вине...

— Не думай про вину, — печально сказал эт-Баради. — Твоей вины тут нет, так сплелись события. Но на тебе, как и на мне, остался долг.

— Я не понимаю... На вас?

— Да. Слушай.

Они долго вспоминали события пятилетней давности: нападение уторской армии на земли герцогства Мор, гибель почти всей семьи старого Эльрика, героическую битву в Бенском ущелье, где шесть тысяч ополченцев под командованием Золотого Дракона сдерживали двадцатитысячную армию северян до прихода принца Эдо...

За возможность возглавить ополчение старый герцог Мор заплатил договором с владыками Кромешного мира и проклятием, поразившим земли его предков. А не исполненная клятва задержала душу воина в Срединном мире. Из-за ошибки юного Арчи этот сгусток ненависти и жажды мести не стал тварью Тьмы, но получил новое тело — искусно сделанного голема...

— Я знал Его Высочество Эльрика Мора до войны, — сказал Пит эт-Баради. — Он несколько раз приезжал в Будилион, надеясь, что сможет тут вылечиться. Ты же знаешь, что Эльрик Мор был верховным маршалом Келенора. В одной из битв, за восемь лет до войны с Утором, его ранили. В общем-то пустяк. Стрела вошла между ребрами, пробила мышцы и погрузилась в легкое, не затронув ни сердца, ни крупных сосудов. Армейские лекари легко справляются с такими ранениями. Стрелу извлекли, отверстие в легких обработали нужными отварами. К тому же маршал — это не рядовой солдат, ему не пришлось ждать, когда целители обратят на него внимание. Его лечили лучше, чем кого бы то ни было... Обычно через полдюжины седьмиц от таких ран остается лишь небольшой шрам, и воин может снова идти в бой. Но Эльрик Мор так и не поправился. Восемь лет он балансировал на грани смерти. Его легкие почти не работали, он не мог дышать нигде, кроме как в своем Драконьем Гнезде. Там он превращался просто в старого не очень здорового человека, но не терял по нескольку раз день сознания от того, что задыхался. Там его не бил кровавый кашель, не преследовала лихорадка. И никто ничего не мог сделать... Я не сомневался, что причина болезни герцога — какое-то грязное колдовство, но мне так и не удалось ни распознать его, ни обезвредить.

— Но ведь он же нашел способ вылечиться? — удивился Арчи. — Обряд "кромешной крепи" вернул ему силы.

— Я бы не назвал это словом "вылечиться", — грустно покачал головой эт-Баради. — Его Высочество стал скорее мертвым, чем живым. Эта "Крепь" потому и Кромешная, что источники ее силы не имеют ничего общего с жизнью в привычном нам понимании. Когда он вел ополченцев в Бенское ущелье, он был уже не более жив, чем сейчас, когда его душа пребывает внутри металлической куклы. Не знаю, думает ли он сейчас о тех, кто когда-то превратил его из цветущего мужчины в инвалида, лишив этим и поста маршала, и положения при дворе.

— Я не раз разговаривал с дядюшкой Эльриком, — улыбнулся Арчи. — Он давно забыл о придворных интригах. Однажды он даже сказал мне, что благодарен тем, кто послал ему отравленную стрелу. Ведь последовавшие за этим годы подарили ему настоящее счастье, в котором не было места ни честолюбию, ни зависти...

— Стрела не была отравлена. Отравили Его Высочество гораздо раньше. В этом я разобрался. Но кто? И как?

— Думаете, я сумею это узнать?

— Может быть, и сумеешь. Прошлое всегда оставляет следы, и порой из прожитых лет выныривают те демоны, о которых никто давно не думает...

* * *

Так несколько седьмиц тому назад Арчер эт-Утус покинул Будилион и через Бенский перевал отправился на Альву. Там маг, решив, что времени до начала занятий в Высшей школе магии у него предостаточно, сначала заехал в Иртин, чтобы повидаться с родней. Однако особой радости это встреча юному магу не доставила.

Старших сестер и братьев он не застал — все разъехались кто куда. Дома была лишь мать с отцом да младшая сестренка, еще не успевшая выйти замуж. Грустная это была встреча...

Папаша, у которого из-за чрезмерного употребления сидра испортился почерк, недавно выгнали из городской управы, и теперь он пил уже не переставая, заплетающимся языком призывая кары небесные на неких "интриганов и завистников", лишивших его работы. Мать за те пять лет, что они не виделись с сыном, превратилась в древнюю старуху. Лишь в глазах у сестренки молодой маг ощутил хоть какую-то волю к жизни.

Арчи оставил привезенные подарки, дал матери всласть поплакать у него на плече и тихонько, чтобы не видели родители, сунул сестре кошель с тремя дюжинами золотых. "На приданое". Девушка тоже похлюпала носом, потом решительно тряхнула кудряшками и прошептала на ухо брату: "Выйду замуж — заберу мать, пусть этот козел бобылем сидит". Арчи кивнул: "Если что — пиши в Келе, в Высшую школу магии. Я помогу, чем могу".

Но ночевать в родном доме молодой маг не стал. Ушел на причал, попросился на первую попавшуюся баржу и в тот же день уплыл в Питтим.

Можно было, конечно, дождаться в Вельбире каравана и отправится в столицу по торговому тракту через Лисское нагорье. Но Арчи решил сделать крюк. Ведь он еще ни разу в жизни не был на море, и ему очень хотелось посмотреть: а какое оно?

Питтим встретил молодого мага многоголосым шумом в порту и западным ветром, несущим незнакомые запахи. Но самого моря в Питтиме еще нет — город стоит в устье Альвы, разливающейся здесь так широко, что не понять — это еще река или уже залив.

Арчи дошел до причала и долго смотрел, как крепкие мужики в льняных рубахах таскают по ведущим на корабли мосткам, таким узким и шатким, что казалось, в любой момент проломятся, огромные бочки и тюки с чем-то, зашитым в рогожу.

Еще интереснее было наблюдать, как грузят бревна. Их поднимали на перекинутых через блоки канатах и аккуратно опускали в трюм небольшой шхуны, у которой была снята часть палубы. Распоряжался погрузкой невысокий полный альвиец, как потом оказалось, хозяин судна.

— Тяни! Держи! Подгоняй! — командовал он.

Из любопытства Арчи подошел поближе и через пять минут оказался временным владельцем полукаюты.

* * *

Шхуна "Счастливая Мариэтта" вышла из Питтимского порта незадолго до заката. Оставив вещи в каюте, молодой маг сразу же поднялся на палубу. Сначала он с интересом наблюдал за беготней матросов, ставящих паруса, за шкипером, кричавшим что-то непонятное с возвышения на корме, за чайками, кружащими возле шхуны. Скоро судно, повернув боком к ветру, взяло курс на юг, суета стихла, и, кроме Арчи, на палубе осталось лишь несколько матросов, сидящих в ленивых позах. Но зато на море началось поистине феерическое зрелище, ради которого молодой маг, собственно, и выбрал такой необычный маршрут.

Время осенних штормов еще не пришло, поэтому вода Вастальского залива была спокойна — если не как зеркало, то настолько, насколько вообще может быть спокойна морская пучина. Не наблюдалось никаких "пенногривых валов", о которых Арчи читал в книгах. Поверхность воды морщила лишь легкая рябь, похожая на чеканные узоры на серебряных блюдах. Но вскоре солнце скрылось за легкими облачками, словно прилипшими к горизонту. Небо окрасилось в золото и пурпур, а его отражение в воде являло собой переливы самых фантастических цветов: рубин и изумруд, искристое серебро и желтый сапфир.

Арчи долго стоял у борта шхуны. Великолепие картины поразило юношу, превратив в подобие голема. Он не сдвинулся с места, пока ни погас последний солнечный луч. Но вот небо сменило цвет с огненного на бледно-зеленый и начало стремительно темнеть. Над горизонтом появились крупные, как яблоки, звезды. И в этот миг вдруг на самом горизонте вспыхнула розоватая искра. Арчи присмотрелся: похоже, что в лиге на запад от того места, где проплывал корабль, находится небольшой остров, а на нем — что-то, что отражает последние солнечные лучи.

Чтобы удостовериться в своей догадке, Арчи спустился в каюту и достал из дорожного мешка "Описание побережья и островов Вастальского залива, составленное благочинным Маркусом эт-Милориусом". Однако открыть трактат ему не удалось. Почувствовав спиной взгляд соседа по каюте, молодой маг решил, что вопросы географии можно оставить на потом, а сейчас важнее наладить отношения с человеком, с которым дюжину дней придется делить тесную комнатушку.

Арчи еще покопался в мешке, вынул оплетенную лозой бутыль с сидром и какую-то нехитрую снедь, купленную в дорогу на причале в Питтиме. Поставив все это на крошечный столик, разделявший две узкие койки, он смущенно улыбнулся:

— Надеюсь, вы не против? Перед отплытием я не успел пообедать...

Сосед взглянул на Арчи и нервно сглотнул слюну. Сообразив, что бледный вид помощника лесоторговца — следствие не страха перед некромантией, а банальной морской болезни, Арчи прошептал простенькое заклинание и сделал вид, что что-то ищет в мешке. Через небольшое время сосед задышал ровнее, а еще через несколько минут начал заинтересованно принюхиваться к запахам, испускаемым свертком с едой.

— Вас как зовут-то? — спросил Арчи, разворачивая рогожку, в которую лотошник в Питтиме упаковал копченую курицу, пару колец свиной колбасы и краюху хлеба.

— Бельвод Прут, — ответил парень, доставая свои запасы. — И давай без "вы", хорошо? Непривычный я...

Арчи кивнул, откупорил бутыль с сидром, плеснул в подставленную соседом жестяную кружку.

— А ты — лекарь? — спросил Бельвод, с наслаждением проглотив сидр. — Я же понял: ты пошептал, и меня мутить перестало. Каженный раз, как на юг плывем, меня мутит, всю дорогу голодом сижу... А тут, чую, полегчало!

— Считай — лекарь, — улыбнулся Арчи. — Правда, в Келе еще учиться буду.

Вскоре захмелевший Бельвод рассказывал Арчи о тонкостях заготовки леса и об отличиях лиственницы со склонов Чечу от той, что срублена на Лисском нагорье.

Арчи слушал в пол-уха, не особо вдаваясь в смысл рассуждений купеческого подручного, думая об острове на горизонте.

— А что ты на эту шхуну сел? — вдруг спросил Бельвод. — Мы же только до Брастбира идем, там новую верфь строят, на сваи бревна закупили. Но от Бастбира до столицы еще с полдюжины лиг...

— Говорят, сейчас новинку придумали — почтовые кареты, — ответил Арчи. — Паломница одна рассказывала, дескать, большой такой рыдван, на десяток седоков. И сверху, на крыше, еще место для груза. Запрягают шесть, а то и восемь лошадей. Платишь пару серебра — и едешь до места. Хочу посмотреть, что это такое.

— А! — закивал лесоторговец. — Знаю такое дело. В том году катались мы с хозяином на этой "почте". Выгоднее, чем отдельную карету нанимать. Да и публика все чистая, не какие-нибудь мужики, как в обозах бывает. Хорошее дело!

После этой мудрой сентенции купеческий подручный решил, что ему пора и на покой, завалился на койку и захрапел.

Арчи убрал со стола, потушил фонарь под потолком каюты, потом вызвал крохотный "волшебный" огонек — только чтобы можно было разобрать буквы, и открыл лежавшее весь вечер на его койке "Описание..." Молодой маг полистал трактат и изучил карты и задумчиво почесал в затылке.

Никаких островов в зоне прямой видимости от Питтима не было.

Ильские острова лежат далеко на запад. К югу от порта море пустынно на много лиг, и лишь возле устья Келе есть группа островков, намытых течением реки.

"Так что же это было?" — подумал Арчи, но, решив, что для каждой загадки — свое время, тоже улегся спать.

Глава 2

Неожиданно исцелившись от морской болезни, Бельвод воспылал к молодому некроманту поистине братской любовью.

Едва открыв глаза, Арчи увидел на столике полную бутыль сидра.

— Поправиться не желаешь? — с самой радушной улыбкой предложил сосед.

Арчи с ужасом посмотрел на мутную жидкость и помотал головой.

— Точно говорят, что вам, магам, похмелье не грозит! Счастливчики! Может, и на меня какое заклинание потратишь?

Некромант, едва ворочая языком, прошептал формулу, от которой из крови лесоторговца исчезли все яды. Бельвод радостно покрутил головой, широко улыбнулся и с наслаждением замахнул стакан сидра, крепленого самогоном. Арчи с тихим стоном опустил голову на подушку.

— Что, все же мучишься? Или себя вам лечить не разрешено? — удивился лесоторговец. — Но тогда по-старинке поправься!

— Нет уж, лучше на воздух выйду, — пробормотал Арчи.

Юный некромант понял, что, останься он в каюте, ему грозит снова напиться, причем с самого утра. Настойчивость купеческого подручного, уговаривающего соседа разделить с ним крепленый сидр, даже вызывала уважение.

"Так вот как они, купцы, свои сделки обстряпывают, — подумал Арчи. — С таким не хочешь, а согласишься!"

Однако доблестный Бельвод, слегка "поправившись", вскоре тоже выбрался на палубу. Теперь он считал своей обязанностью повсюду таскаться за новым приятелем и развлекать того "благородными" разговорами.

Сначала Арчи даже обрадовался, что у него есть собеседник, способный просветить по поводу того, что происходит вокруг. Ведь Бельвод уже с добрую полудюжину лет служил у купца и успел побывать не только в Келе, но и во множестве других портовых городов, даже за границей — в Иле и Мальо. Однако в морском деле купеческий подручный разбирался слабо. Оно и понятно — если каждый рейс превращается в мучительную борьбу с собственным желудком, вряд ли будешь любить такие путешествия. И, тем более, интересоваться всякими снастями и прочими премудростями, известными каждому матросу. Так что суета моряков была для Бельвода столь же непонятна, как и для Арчи.

Зато новый приятель молодого мага великолепно разбирался в портовых кабаках:

— Будешь в Келе — не вздумай заходить в те тошниловки, что у грузовых причалов. Там, не ровен час, не только кошелька, но и жизни решиться можно. Ищи "Золотой серп", что у самой конторы. Там ваш брат, ветродуи, собираются. Правда, стороннему человеку туда лучше не соваться. Пошутить могут так, что потом со стыда сгоришь. Но тебя не должны обидеть...