Тень

-Знаешь, Гровер еще одну ставку сделал.

-Ммма? И Какую?

-Тебя.

Тэра помолчала.

-Ремешочек, ты совсем головушкой двинулся? — звенящий в чреве погрузчика голос был заботливо спокоен. Очень спокоен. Вот этого-то голоса кладовщики боялись больше всего. После него обычно следовал взрыв. Прекрасная Пантера превращалась в обороняющуюся Мегеру. — Вы там совсем рехнулись? — Из погрузчика уже тихо шипело и кладовщик начал жалеть, что проговорился, как вдруг его подбросило:

-Грузить пора, батон тебе в уши!.. Чего снизу пялишься?! Внутрь полезай!

Ор исходил сзади, откуда-то на уровне подмышки, но оборачиваться кладовщик не хотел. Совсем не хотел. Да и морду эту плешивую-перекошенную видеть удовольствие было еще то. Из-за спины гавкнуло:

-Лезь, сказал!

-Техник еще работает.

-Тэра! Тэра, чтоб тебя, тварь кудластая! Ты где?!

Из люка сверху, под прикрытием черных кудрей злобно сверкнули изумруды:

-Работаю.

-На складе три погрузчика и все в!..

-Эй, полегче, босс. — Ремень прекрасно знал то место пониже спины, где предполагалось искать сломанные погрузчики. Но в присутствии Пантеры кладовщики старались не выражаться, хотя и сами не понимали зачем. Может быть даже здесь, в этой почти забытой даже торговыми компаниями дыре старались не чувствовать себя быдлом. Хоть по возможности сохранить остатки чего-то уже не понятного, но такого когда-то дорогого, что ли... Да и Тэра — девушка всё-таки. Даже улыбаться их научила. У старика Шкипера это получалось криво, у Ремня натянуто, но даже трусоватый толстяк и язва Фунтик начал вымученно кривиться. В шутках убавилось злобы, а вот боссу было на все это наплевать. Как говорится искренне и фундаментально. Одним словом — бульдог. И сопит также.

-В заднице они все! И ты в заднице! Все вы в полной, большой!..

-Босс.

-...Все погрузчики сломаны! Чем я буду грузить?! Люди ждут!

Тэра выскользнула из люка и села на край. Ладони скользнули по комбинезону, избавляясь от пота. Ремню показалось даже, что пантера изготовилась, выпустила когти и вот-вот прыгнет на плешивого гада со стального плеча. Ан, нет. Спокойным голосом девушка парировала:

-Я жду три с половиной месяца.

-Чего?!

-Да уж не потомства. Деталей, которые ты должен купить.

А вот это уже, по мнению Ремня, было нагло. Тэра никогда не позволяла себе такой хамоватый тон и с боссом всегда была на вы. Кладовщик осторожно перевел взгляд на красное от бешенства начальство. Вздувшуюся на шее вену, туго сдавленную воротником белой рубашки. Плотно сжатые губы. Дергающиеся волосатые кулаки. В злобное сопение вплелся звериный рык:

-Бизнес, поганка, не может ждать!

-Можешь починить без деталей? — рука в черном комбинезоне метнулась вместе со змейками проводов в сторону остальных погрузчиков. — Прошу... Могу тебя вместо опорной стойки вкрутить.

-Что-о?!

-Двадцать семь тонн выдержишь?

-С этим что? — Рявкнул бульдог и ткнул в гоблина.

-Мозг сварило.

-Заменила?

-Да.

-Вылазь!

-Он еще не настроен.

-Вылазь сказал! Полмиллиона срывается, а она мозг настраивать будет. Дура! Он же есть!

Тэра демонстративно спокойно пожала плечами и, прикрыв люк, начала спускаться с каменным лицом.

-Ты чего стоишь! — Бульдог уже стал пунцовым. Слюна брызгала на кладовщика. — Полмиллиона... А ну, лезь в погрузчик! — босс наступал. Даже притопнул от нетерпения.

И без того больная голова кладовщика затрещала от несмолкаемых воплей. Гавканье пульсировало в голове так, что Ремень впервые в жизни подумал: хорошо бы дать в морду. По-настоящему дать. С наслаждением, с размаху. Но ведь так и работы лишишься. А что без нее делать, без работы-то? Опасливо отступил. Еще. Так и поплелся к железной махине. Подхватил за тонкую талию злобно шипящую девушку и аккуратно ссадил с лестницы на бетон. Под тихое "тряпка" сам полез вверх, в кабину, клеймя себя за то, что раскрыл маленький секрет полночной игры. Неуверенно хватаясь за перекладины выдвижной лестницы, влез. Уселся и гоблин вздрогнул, заурчал. Тэра отошла к границе желтого пятна, подхватила ветошь и, вытирая руки, старалась не смотреть на неуверенно шагнувший погрузчик. С боку орал Бульдог:

-Только мне помни контейнеры! Вот только поцарапай! Работу в крематории искать будешь!

Марево масляных паров прорезалось светом прожектора, и гоблин зашагал вглубь склада.

Бульдог обернулся к Пантере. Прорычал:

-Запомни, поганка. Начальственный гав лечит и ремонтирует всё! Все трусливые с-собаки хвосты поджимают!

Тэра пожала плечами. Собственно, она уже предвидела очередную бессонную ночь в едких парах. Ремонте. И вправлении мозгов новичка. Как же её всё достало, а сбоку неслось:

-Мозг ей тестировать, — Бульдог покрутил у виска и Тэра, придушив волну ярости, покачала головой, видя, как он пружинистым шагом, вразвалочку, направился на вопль:

-Торопыжка, совсем сдурел-рел? В пух же просадишься-шся-шся!

Что оставалось? Взвинченной идти спать или...

-Торопыжка-пыжка-пышка! Да одумайся же-же-же!

...Или найти выход эмоциям. По себе знала: иногда люди достигают предела. Нет, не предсмертной черты, не грани сущего. Другого, внутреннего предела. Предела, за которым следует эмоциональный взрыв и единственное, что может спасти — это возможность переключить внимание, направить внутреннюю злость на что-то осознанное, конкретное, выплеснуть гнев, злобу, скопившуюся обиду. И для Тэры это "осознанное" было бесшабашное любопытство Пантеры. Иногда оно водило по краю, иногда скребло когтями у горла, но позволяло по широкой дуге обойти Мегеру. Затолкать злобный рык ей в глотку и как-то существовать дальше...

-Ну, Торопунька, продуешся-шся!

...И сегодня опять любопытство пересилило злость. Бурлящие эмоции топтал вопрос: что же учудил фантазер-программист? Наверное, единственный, кто в этой юдоли скорбноодаренных походил на человека. Ни странная ориентация, ни утонченно-рисованные манеры белобрысого девушку не смущали. Да и вообще, он был здесь единственным с кем можно спокойно потрепаться за жизнь, а за комплиментами не искать подвоха. С ним не было мерзкого чувства вожделенной добычи, трофея. Хотя... Знает ли он о ставке? Тэра в сердцах швырнула измазанную тряпку в развороченный ящик рем-комплекта, выключила свет и темноту наполнил тихий скрежет коготков. Двинулась на свет прожектора гоблина. Окунулась в такую редкую ночную прохладу и ветерок потащил из волос едкий запах. Вокруг зашуршали мыши, а Тэра только ускорила шаг — не пауки же, в конце-то концов. Проскочила сбоку лязгающего погрузчика и выплыла на свет.

-Ну, одумайся, Торопулька, — ныл проигравшийся в пух Фунтик. — Этот гад уже всех обобрал.

Новичок мерзко ухмылялся. Алчущие зеньки скакали между картами последнего противника и высокими столбиками монет.

Тэра привалилась к контейнеру рядом со стариком и дернула за рукав:

-Шкипи, что происходит?

Шкипер сложил руки на груди и прохрипел в бороду:

-Денег у них поровну, а этот... — старик сплюнул. — Торопулька карты принципиально не смотрит. Торгуется и переворачивает. Всё.

-Но денег-то сравнял, — словно боясь спугнуть удачу шепнул Фунтик, пристроился рядом. Обдал Тэру потом, чесноком и глубокомысленным, — что творит, паразит. А?

Торопыжка пристукнул по рубашкам карт и двинул стопку монет.

Гровер шмыгнул и покосился на Бульдога, а тот под визжащие звуки погрузчика облокотился о спинку стула новичка. Сам босс никогда не играл, но игру ценил и, заглянув в карты новенького, еле удержался чтоб не присвистнуть. Тэра видела: Гровер взмок, нервничает. Глядя в карты, и хочет и боится ответить. Программист же с каменным лицом смотрит через стол и только тонкий палец постукивает по измусоленным картам.

-Невозможно, — шептал Фунтик, обливаясь крупными каплями пота. — Просто не в реале... — Тут его нос-картошка шевельнулся, принюхался. Кладовщик погрузил картошку в слипшиеся от масла локоны девушки. — Фу-у.

Тэра пожала плечами. Подумаешь, масло, ну плеснуло из магистрали. Тоже мне, комплимент. Хотя, что с него взять — простоватый чудак. Она сосредоточилась на игре. Противники через стол мерили друг друга взглядами. Гровер напряженно таращился на нервно постукивающий по картам палец с идеальным маникюром, сиреневый пиджак, тонкое угловатое лицо внешне спокойного программиста.

-Палец. — шепнул чесноком Фунтик.

-Ммм? — Тэра видела как тот пристукивает по рубашкам карт.

-Нервничает. Всегда так, когда проигрывает. Мы с парнями давно просекли.

Похоже, Гроверу тоже удалось прочитать соперника, и он двинул ставку. Под надрывные повизгивания погрузчика процедил:

-Поднима-а-аю. — две из пяти стопок монет и бумажная крона двинулись в центр. Зрители напряглись. Каждый мечтал похоронить пришлого гада. Играет он, понимаешь. Их деньгами играет. Фунтик до боли сжал челюсти, видя как ускорился стук тонкого пальца. И вдруг палец замер:

-А не струхнешь, красавчик?.. Ну-ка. — Программист обвел напряженные лица спокойным взглядом и уголок рта медленно приподнялся. — На всё.

Перезвон монет и шуршание медленно поползли в центр стола под дружно грохнувший мат.

Бульдог напрягся, ещё раз заглянул через плечо новичка в карты, зыркнул на сумасшедшего программиста, а Тэра нервно прикусила губу. Она не забыла про невидимую ставку. Отшить-то отошьет новенького сосунка, отобьёт охоту, но до чего же противно. Она всем сердцем желала Торопыжке удачи, вот только палец программиста опять нервничал, не предвещая победы.

Гровер радостно хрюкнул. Ещё бы, у него два туза! Ещё два лежат на столе в линию с валетом и дамой червей в компании крестовой двойки. Считай, каре на тузах. А что у худосочного, ни разу не стрельнувшего в карты? Фантики! Дрожащими руками Гровер смял бумажные купюры, обхватил столбики монет, двинул в центр. Под тихий перезвон Тэра поймала на себе маслянистый взгляд наглеца и ногти до боли впились в ладони. Кивнула под шепот Шкипера:

-Поровну.

-Переворачивай, — в наступившей тишине голос босса из-за спины новичка хрипел от натуги. — Переворачивай, сучий пёс.

Новичок широким жестом метнул на стол пару тузов:

-Каре.

Сердце Тэры упало, и она сморщилась под гадливо облизнувшим взглядом.

-Как проперло. — шептал старикан. — Каре на тузах.

В голове девушки звенела одна мысль:

-Чтоб тебя, давай Торопыжка!

Тот медленно выдвинул из линии карт на столе туза червей, даму, валета и перевернул свою первую карту.

Десятка червей.

В гробовом молчании, под вои погрузчика, наманекюренный торопыжкин палец повел десятку по старой столешнице. Остановил за валетом. Фунтик смотрел на представление с открытым ртом. Шкипер ругался в бороду. До девушки доносилось его:

-...н-невозможно. Н-нет. Не верю. Просто быть того не может...

Тэра пихнула старика в бок:

-Чего того?

-...Флеша, чтоб его, этого, Рояля. Ни...ни в разу не видал.

А Торопыжка тем временем спокойно смотрел в расширившиеся от ужаса и недоверия глаза новичка. Тот как будто очнулся. С вечера Гровер так старательно разыгрывал простачка чтоб сгрести сто крон. Целых сто! Состояние! Гровер шмыгнул, отер нос рукавом и тишину прорезало:

-Не верю. Там не червовый король. — В его голове кипело: этот тухлый программер просто рисуется.

Торопыжка смерил соперника невозмутимым взглядом. Тонкий палец пристукнул по последней карте и медленно-медленно поволок. Карта остановилась между тузом и дамой червей. Рубашкой вверх.

Кладовщики сгрудились вокруг стола.

— Так не бывает, — выдохнул Гровер. — Переворачивай.

Торопыжка откинулся на стуле. Его серые глаза спокойно изучают соперника.

-Переверни, говорю!

-Сам переверни, малыш.

Гровер привстал и нарочито медленно, двумя пальцами, чтобы все видели, что он не передернет карту, взялся за уголок.

По кругу прокатились напряженные шепотки. Каждый нервно отметился коронным:

-Ну? Чего ждешь?.. Эк его...

-Переворачивай, батон тебе в уши, — приказал босс. Тэра сжала кулаки наудачу и слилась изумрудным взглядом с картой. У нее не передернет. В горле нарастал звериный рык.

Гровер медленно перевернул, и пропахшее потом марево чеснока взорвалось от дикого дружного:

-Да!!!

Жизнь вскипела фонтаном. Они вместе праздновали победу. Пиная стулья и старые бочки, качали на руках Торопыжку. Целовали Тэру, а девушка вместо привычных огрызаний вытирала счастливую слезу и широко улыбалась. Босс ликовал. Торопыжка же хохотал, взлетая к лампам — сегодня они его звезды, сегодня он их кумир. И после очередного взлета кумир грохнулся на стопки монет под жуткий лязг. Воздух сотрясся, в ушах запищало. Программист охнул и сполз со стола.

-Шт-что это было? — Он постучал по голове, пытаясь восстановить слух.

-Убью гадёныша! — Бульдог рванул рубашку, избавляясь от тугого воротника. — Ну, чё встали? Гаденыш опять рухнул! — Кладовщики бросили всё и припустили на скрип. Тэра двинулась следом.

-А ну стоять, тварь кудластая!

Девушка замерла. Развернулась и наткнулась на взбешенного босса. Кулаки сами собой сжались — сколько можно?

-Я предупреждал... Предупреждал?!

-Что?.. Уволишь? — Изумруды глаз смотрели с вызовом. Пунцовый от гнева Бульдог начал брызгать слюной:

-Я тебя предупреждал?! Ни одного рабочего погрузчика!!!

-Мёртв-ёртв-ёртв! — разнесся вопль старика. — Босс, Ремень мёртв-ёртв!

-Убью-у-у, стерва! — Бульдог ринулся к ней.

Тэра вскипела. Гад сам виноват и всё пытается спихнуть на неё. Маленький кулак свистнул, порождая черную молнию комбинезона, и Торопыжка брезгливо отскочил от треснувшего под боссом стола. Монеты со звоном прыснули в стороны.

-Ты-ы-ы! — Нос Бульдога превратился в кровавое месиво. — Тны-ы-ы!

Пантера выпрямилась. Сверкающий взгляд. Сжимающиеся кулаки.

-Ты-ы-ы! — стол скрипнул под тяжестью босса и Бульдог рванул вперед, чтобы вновь отлететь.

Тэра снова выпрямилась и потерла кулак. Тихую ругань вокруг погрузчика перекрыло спокойное:

-Я увольняюсь.

Торопыжка посмотрел на пускающего из носа кровавые пузыри босса, гордо стоящую над ним девушку и та нервно встретила спокойный взгляд серых глаз. Программист тихо сказал:

-Знаешь, порой мне кажется, что ты здесь единственный настоящий мужик.

Между повеситься и застрелиться

Тэра влетела в жилой сектор, гордо миновала пустую столовую и приложила палец к двери каюты. Вокруг расплылось синее пятно. Дверь пошла рябью и от пальца растянулась овальная дыра.

-Свет. — Обшарпанная комната тускло окрасилась ненавистным цыпляче-жёлтым. Сдерживая дрожь в голосе, девушка шагнула внутрь крохотной комнаты и дыра за спиной сомкнулась.

Тэру трясло.

Трясло от злости.

-Чёрт! — содрала с запястья сервисный компьютер, швырнула в стену.

Трясло от досады.

Трясло от всей этой грёбанной безысходности.

-Чёрт!

Она осмотрелась. Ни узкая кровать, ни кресло не подходили для мести.

-Чёрт-чёрт-чёрт. — под рукой оказался кубик стереопроектора. Рывок. И кубик свистнул к стене. С яростным хрустом осколки брызнули в стороны. К маленькому терминалу, к обиженно взвывшему зеркалу.