| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Солас, должно быть, заметил отвращение в выражении ее губ и издал недовольный звук, но она оставила свои комментарии при себе.
— Великая чародейка, — сказала Икшел, входя в опустевшую таверну. — Похоже, Свободные маги отвергли свои роскошные владения ради изнурительного рабства в Тевинтере. Она неодобрительно посмотрела на Фиону. — Мы дети рабов, Фиона. Они прошли маршем от Тевинтера до Долин, чтобы гарантировать, что мы никогда больше не узнаем рабства. Для меня непостижимо, что лидер Свободных магов подчинится — или что ваши войска будут защищать Империум своими посохами.
— Задница Андрасте, — выругался Варрик. — Империум? Да, у меня на этот счет ничего нет.
— Я понимаю, что ты боишься, но ты заслуживаешь лучшего, чем рабство в Империуме, — сурово сказал Солас.
— Как человек, связанный контрактом с магистром, я больше не имею права вести с тобой переговоры.
— Это не переговоры, великий чародей, — сказал Икшел. — Я пришла сюда, чтобы предложить вам свободу в рядах инквизиции. Если вы подчинились этому магистру, потому что не верили в мою честность, то это еще большая трагедия.
Когда Алексиус вошел, Икшел скрестила руки на груди и, опустив подбородок, устремила на него тяжелый взгляд.
— Это та самая окровавленная рука, которая держит тебя за поводок? — спросила она Фиону.
— Прости, что не поприветствовал тебя раньше, — промурлыкал Алексий, словно не слыша ее.
— Эрл Тейган не покинул свои земли во время Мора, даже когда они были в осаде. Где он сейчас? — потребовал ответа Икшел.
— Были... трения.
Это слово угрожающе повисло в воздухе, несмотря на бархатистый голос магистра. Икшел перевел взгляд на Феликса, чье изможденное лицо неуверенно выглядывало из-за плеча отца.
— Церковь утверждает, что Магистериум совершает тяжкий грех, пытаясь проникнуть в Тень, — сказала Икшел, оборачиваясь к отцу. — Как я могу поверить, что ты действительно хочешь закрыть Брешь? Разве ты не похож на своих сородичей?
— У меня сложилось впечатление, что ты не считаешь себя Вестником Андрасте, — ответил Алексий.
— Я абсолютно не считаю. — Икшел переместила свой вес на другой бок и выгнула бровь. — Но я действительно вышла из Тени, Алексий. Я понимаю, что здесь замешана могущественная магия. В любой из старых историй может быть доля правды. Она помолчала, затем ухмыльнулась. — Я также достаточно хорошо разбираюсь в мужчинах, чтобы понимать, что была бы дурой, если бы доверилась их амбициям.
Она немного повернулась, обводя взглядом пустеющую таверну, пока ее взгляд не остановился на Варрике. Он наблюдал за ней, нахмурив брови, и она криво улыбнулась ему.
— Если бы только Кассандра была здесь, Варрик. Может быть, это не наши Маги и не наши темплары спровоцировали Прорыв. Это мог быть Магистр. Почему Родерик не подумал об этом?
— Солнышко, — прошептал Варрик.
Икшель махнула рукой, не разжимая объятий. Он достаточно хорошо разбирался в Хартии и политике Гильдии, поэтому, когда он указал ей, что следует перестать быть суровой и включить обаяние, она послушалась.
— Прости меня, Алексий, — сказала она, поворачиваясь к магистру. — Полагаю, я просто расстроена тем, что меня превзошли. Но если ты готов изложить свои условия предполагаемого сотрудничества, я готова выслушать.
— Как скажете, — ответил Алексий. — Феликс, где же мои манеры? Миледи, это мой сын Феликс. Не могли бы вы привести писца, мальчик? Нам нужно будет запечатлеть этот момент в истории.
Феликс поклонился и зашагал прочь, но не раньше, чем снова поймал взгляд Икшел.
Напускное спокойствие Алексиуса нервировало Икшел даже больше, чем при первой встрече. Она осознавала, что ее нервы были на пределе, потому что она знала, что ее ждет — мрачное будущее и Дориан, — и ее гнев на судьбу за то, что она привела ее сюда, снова подвергла этой пытке, на самом деле был направлен на Дориана. Возможно, думала она, слушая, как Алексиус растягивает слова, Дориан был ее единственным богом. Он направил ее на этот неумолимый путь. И он снова проложит его.
Она вцепилась пальцами в колени под столом, стараясь не закричать от ярости.
Икшель была так погружена в свои мысли, что на этот раз Феликс налетел на нее врасплох. Она вздрогнула, почувствовав тяжесть его записки, лежащей у нее в кармане.
Алексиус оттолкнул его и извинился.
— Он что-то передал тебе, — пробормотал Солас себе под нос. — Сын.
— Даже я это заметил, — пробормотал Варрик.
— Можно подумать, что, учитывая, насколько безжалостен магистериум Империума, они должны быть лучше в этой игре. — Икшел хихикнул и развернул записку. — Ах. Мы в опасности. Для меня это новость.
— И это все? — Спросил Варрик.
— О, нет. У нас назначено свидание. Она помахала запиской Соласу, и он одним взглядом вызвал магию, которая превратила ее в пламя. — Тогда давай встретимся с нашим другом в церкви. Мы отнесем зарядные устройства на корму.
* * *
— Хорошо! Наконец-то ты здесь! А теперь помоги мне закрыть это, хорошо?
Икшель застыла на пороге Часовни так долго, что Варрику в конце концов пришлось подтолкнуть ее локтем.
— Что, предполагаемая вестница Андрасте онемела от моего благочестивого вида? -Дориан усмехнулся. — Ну же! Еще одна волна...
И еще один толчок Разлома заставил пятерых демонов влететь в Церковь, и Икшель двигалась скорее по привычке, чем осознанно. Через несколько мгновений она и ее спутники преодолели Разлом настолько, что смогли закрыть его.
Дориан, одетый в белое из тонкой кожи, с наманикюренными бровями, сведенными вместе с подозрением и восхищением, повернулся к ней.
— Любопытно. Как именно это работает? — Прежде чем она успела ответить, он усмехнулся. — Ты даже не знаешь, не так ли? Ты просто шевелишь пальцами, и бум! Щель закрывается.
— Не забегай вперед, — сказала Икшел, и ее голос задрожал. — Возможно, пора представляться?
— ах! Где мои манеры? Дориан из дома Павус, — сказал он, кланяясь. — Совсем недавно из Минратоса. Как поживаете?
— Бывало и лучше, — сказала она. Когда еще ее голос звучал так пронзительно?
— Подозрительно, да? — задумчиво произнес он. — Еще одна порция вина! Я вижу это по твоему лицу. Магистр Алексиус когда-то был моим наставником, так что моя помощь должна быть неоценимой, как, я уверен, вы можете себе представить. — Его брови снова сошлись на переносице, и он поджал губы под подкрученными усами. — Хорошо. Давайте поговорим об этом еще раз. Я маг из Тевинтера, но не член магистериума. Я знаю, что южане используют эти термины как синонимы, но это только делает вас похожими на варваров.
— Мы знаем, что мы в опасности, — сказала Солас из-за ее плеча. — Нам не нужна была записка, чтобы заметить это.
— Ах, я не хотел обвинять вас в том, что вы тупые варвары. У меня, конечно, есть более ценная информация. Давайте начнем с того, что Алексиус заявил о своей преданности мятежным магам из-под вашего контроля. Как по волшебству, да? Что совершенно верно. Великий Чародей действительно связался с вами в Валь-Руайо. Но Алексиус услышал об этом и исказил само время так, что обратился к Великой Чародейке со своим предложением еще до того, как она отправилась в Валь Руайо — и я готов поспорить на золото, что, если бы ты спросил, Фиона искренне поверила бы, что никогда не видела тебя до сегодняшнего дня.
— Я надеюсь, что это не так опасно, как кажется.
— Больше, — парировал Дориан.
— Если это правда, то это увлекательно, — сказал Солас. — И почти наверняка опасно.
— Трещину, которую вы здесь закрыли? Вы видели, как он крутил время вокруг себя: что-то ускорял, что-то замедлял. Скоро таких будет больше, и они будут все дальше и дальше удаляться от Редклиффа. Магия, которую использует Алексиус, крайне нестабильна, и это разрушает мир.
— Что еще ты знаешь об этой магии? — Спросил Солас, и Икшел был рад оставить разговор на время магам.
Ей было так тяжело смотреть Дориану в глаза, видеть, насколько серьезным и оптимистичным он был за этим гордым выражением лица, и осознавать, что он воспользовался разрушающимся миром, чтобы совершить немыслимое. Невозможное.
Икшель недостаточно разбиралась в магии, чтобы понять, как ей удалось встать между двумя мужчинами, которые так сильно повлияли на ее судьбу, чья магия была так тесно вплетена в ее существо — метка Фен'Харела на ее руке и магия Дориана, скреплявшая ее тело души вместе после того, как вытащил ее из пучины смерти. Судя по всему, мир вокруг нее должен был развалиться на части в тот самый момент из-за явного резонанса сил внутри нее.
Но нет. Мир продолжал разваливаться на части в обычном режиме.
Появился Феликс, чтобы рассказать им о культе Венатори и о том, как Алексий был зациклен на метке на ее руке. Она помахала им всем рукой.
— Я польщена, — сказала она с сарказмом. — Кто-то должен сказать ему, что ему не нужно было вовремя проделывать дыру, чтобы привлечь мое внимание. В небе уже образовалась дыра.
Дориан улыбнулся ей с такой необузданной нежностью, что ей захотелось убежать. Или ударить его. Или зарезать себя.
— Ты знаешь, что ты его цель. Ожидание ловушки — первый шаг к тому, чтобы обернуть ее в свою пользу. Алексиус не знает, что я здесь, и я хочу, чтобы пока все оставалось по-прежнему.
— Как только мы сможем добиться аудиенции у него, я хочу, чтобы ты был там, Павус, — сказал Икшел. — Позволь мне посоветоваться с моими людьми и отправить сообщение Алексиусу.
Уходя, Дориан бросил Феликсу через плечо:
— Не дай себя убить, ладно?
— Есть вещи похуже смерти, Дориан, — ответил он.
Как только мужчины ушли, Икшел подбежала к ближайшей урне и опорожнила в нее свой желудок.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
