| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Крови нет? Плачущего Хагрида нет?
— Нет! — повторил Гарри, которому больше, чем когда-либо, хотелось покинуть комнату и тепло. — Кажется, все в порядке, он— улетает. ... —
Профессор Трелони вздохнула.
— Что ж, дорогой, я думаю, мы оставим все как есть. ...Немного разочаровывает. но я уверена, что ты сделала все, что мог.
Почувствовав облегчение, Гарри встал, взял свою сумку и повернулся, чтобы уйти, но тут за его спиной раздался громкий, резкий голос.
— ЭТО ПРОИЗОЙДЕТ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ.
Гарри обернулся. Профессор Трелони застыла в своем кресле, ее взгляд был рассеянным, а губы отвисли.
— Простите? — сказал Гарри.
Но профессор Трелони, казалось, не слышала его. Ее глаза начали закатываться. Гарри застыл на месте в панике. У нее был такой вид, словно с ней вот-вот случится какой-то припадок. Он заколебался, думая о том, чтобы побежать в больничное крыло, но тут профессор Трелони заговорила снова, тем же резким голосом, совсем непохожим на ее собственный:
ТЕМНЫЙ ЛОРД ЛЕЖИТ ОДИН, БЕЗ ДРУЗЕЙ, ПОКИНУТЫЙ СВОИМИ ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМИ. ЕГО СЛУГА ПРОВЕЛ В ЦЕПЯХ ЭТИ ДВЕНАДЦАТЬ ЛЕТ. СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ, ДО ПОЛУНОЧИ. ...СЛУГА ВЫРВЕТСЯ НА СВОБОДУ И ОТПРАВИТСЯ НА ВСТРЕЧУ СО СВОИМ ХОЗЯИНОМ. ТЕМНЫЙ ЛОРД СНОВА ВОССТАНЕТ С ПОМОЩЬЮ СВОЕГО СЛУГИ, БОЛЕЕ МОГУЩЕСТВЕННЫЙ И УЖАСНЫЙ, ЧЕМ КОГДА-ЛИБО ПРЕЖДЕ. сегодня вечером. ...ДО ПОЛУНОЧИ. ...СЛУГА. ...ОТПРАВИТСЯ. ...ЧТОБЫ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ. ...К СВОЕМУ ХОЗЯИНУ. ...
Голова профессора Трелони упала на грудь. Она издала какой-то хрюкающий звук. Затем, совершенно неожиданно, голова профессора Трелони снова дернулась вверх.
— Мне так жаль, дорогой мальчик, — мечтательно произнесла она, — жара была такая, знаешь ли. ...Я на мгновение задремала. ... —
Гарри стоял, все еще глядя на нее.
— Что-то не так, мой дорогой?
— Вы... вы только что сказали мне, что... Темный лорд восстанет снова. ...что его слуга вернется к нему. ... —
Профессор Трелони выглядела совершенно ошеломленной.
— Темный лорд? Тот-Кого-Нельзя-Называть по-имени? Мой дорогой мальчик, вряд ли это повод для шуток. ...Действительно, воскресни...
— Но вы только что это сказали! Вы сказали, что Темный Лорд...
— Я думаю, ты, должно быть, тоже задремал, дорогой! — сказала профессор Трелони. — Я бы, конечно, не осмелилась предсказывать что-либо настолько невероятное!
Гарри спустился вниз по лестнице, а затем по винтовой лестнице, размышляя. неужели он только что услышал, как профессор Трелони сделала реальное предсказание? Или это было ее идеей впечатляющего завершения теста?
Пять минут спустя он уже мчался мимо троллей-охранников у входа в Гриффиндорскую башню, а слова профессора Трелони все еще звучали у него в голове. Люди проходили мимо него в противоположном направлении, смеясь и шутя, направляясь на территорию и к долгожданной свободе; к тому времени, когда он добрался до портрета и вошел в гостиную, там было почти пусто. Однако в углу сидели Рон и Гермиона.
— Профессор Трелони, — выдохнул Гарри, — только что сказала мне...
Но он резко замолчал, увидев их лица.
— Клювокрыл потерян, — слабым голосом произнес Рон. — Хагрид только что прислал это.
На этот раз записка Хагрида была сухой, на ней не было следов слез, но его рука, казалось, так сильно дрожала, что ее едва можно было разобрать.
"Апелляция провалена. Казнь состоится на закате.Ты ничего не сможешь сделать. Не спускайся. Я не хочу, чтобы ты это видел.
Хагрид!"
— Нам пора идти, — сразу же сказал Гарри. — Он не может просто сидеть там в одиночестве и ждать палача!
— Тем не менее, закат, — сказал Рон, который с отсутствующим видом смотрел в окно. — Нам бы никогда не позволили. ...особенно тебе, Гарри. ...
Гарри опустил голову на руки, размышляя.
— Если бы только у нас была мантия-невидимка...
— Где она? — спросила Гермиона.
Гарри рассказал ей о том, как оставил его в коридоре под одноглазой ведьмой.
— ...если Снейп снова увидит меня где-нибудь поблизости, у меня будут серьезные неприятности, — закончил он.
— Это правда, — сказала Гермиона, поднимаясь на ноги. — Если он тебя увидит. ...Как ты снова откроешь ведьмин горб?
— Ты... ты постучишь по нему и скажешь "Несогласие", — сказал Гарри. — Но...
Гермиона не стала дожидаться окончания его фразы; она пересекла комнату, толкнула портрет Толстой дамы и исчезла из виду.
— Она не пошла за ним? — Спросил Рон, глядя ей вслед.
Гермиона вернулась четверть часа спустя с серебристой мантией, аккуратно спрятанной под мантией.
— Гермиона, я не понимаю, что на тебя нашло в последнее время! — изумился Рон. — Сначала ты ударила Малфоя, а потом бросила профессора Трелони...
Гермиона выглядела весьма польщенной.
Они спустились на ужин вместе со всеми остальными, но после этого не вернулись в Гриффиндорскую башню. Гарри спрятал плащ в подоле мантии; ему приходилось держать руки сложенными на груди, чтобы скрыть шишку. Они спрятались в пустой комнате рядом с вестибюлем, прислушиваясь, пока не убедились, что там никого нет. Они услышали, как последняя пара людей торопливо прошла по коридору и хлопнула дверь. Гермиона просунула голову в дверь.
— Хорошо, — прошептала она, — там никого нет... Плащ надет...
Держась очень близко друг к другу, чтобы их никто не увидел, они на цыпочках, прикрываясь плащем, пересекли холл и спустились по каменным ступеням в сад. Солнце уже опускалось за Запретный лес, золотя верхние ветви деревьев.
Они подошли к хижине Хагрида и постучали. Он не сразу открыл, а когда открыл, то огляделся в поисках своего посетителя, бледный и дрожащий.
— Это мы, — прошипел Гарри. — На нас мантия-невидимка. Впусти нас, и мы сможем это снять.
— Тебе не следовало приходить! — Прошептал Хагрид, но отступил, и они вошли внутрь. Хагрид быстро закрыл дверь, а Гарри снял мантию.
Хагрид не плакал и не бросился им на шею. Он выглядел как человек, который не знает, где находится и что ему делать. Смотреть на эту беспомощность было страшнее, чем на слезы.
— Хотите чаю? — сказал он. Его огромные руки дрожали, когда он потянулся за чайником.
— Где Клювокрыл, Хагрид? — нерешительно спросила Гермиона.
— Я... я вывел его на улицу, — сказал Хагрид, разливая молоко по всему столу, когда наполнял кувшин. — Он привязан на моей тыквенной грядке. Подумал, что ему стоит посмотреть на деревья и подышать свежим воздухом, прежде чем...
Рука Хагрида задрожала так сильно, что молочник выскользнул у него из рук и разбился вдребезги по всему полу.
— Я сделаю это, Хагрид, — быстро сказала Гермиона, подбегая и принимаясь убирать беспорядок.
— В шкафу есть еще один, — сказал Хагрид, садясь и вытирая лоб рукавом. Гарри взглянул на Рона, который безнадежно смотрел в ответ.
— Неужели никто ничего не может сделать, Хагрид? — Яростно спросил Гарри, садясь рядом с ним. — Дамблдор...
— Он пытался, — сказал Хагрид. — У него нет власти отменить решение Комитета. Он сказал им, что с Клювокрылом все в порядке, но они напуганы. ...Ты же знаешь, какой Люциус Малфой. ...угрожал им, я полагаю. ...и палач, Макнейр, он старый приятель Малфоя... но все будет быстро и чисто. ...и я буду рядом с ним. . . .
Хагрид сглотнул. Его взгляд заметался по хижине, словно в поисках хоть какой-то надежды или утешения.
— Дамблдор спустится, когда это... когда это произойдет. Написал мне сегодня утром. Сказал, что хочет побыть со мной. Великий человек, Дамблдор. . . .
Гермиона, которая рылась в шкафу Хагрида в поисках еще одного кувшина для молока, тихонько всхлипнула. Она выпрямилась с новым кувшином в руках, сдерживая слезы.
— Мы тоже останемся с тобой, Хагрид, — начала она, но Хагрид покачал своей лохматой головой.
— Ты должен вернуться в замок. Я сказала тебе, что не хочу, чтобы ты смотрел. И тебе все равно не следовало бы здесь находиться. ...Если Фадж и Дамблдор поймают тебя без разрешения, Гарри, у тебя будут большие неприятности.
По лицу Гермионы теперь текли тихие слезы, но она прятала их от Хагрида, суетясь вокруг приготовления чая. Затем, когда она взяла бутылку с молоком, чтобы налить немного в кувшин, она вскрикнула.
— Рон! Я— я не могу в это поверить — это Паршивец!
Рон уставился на нее, разинув рот.
— О чем ты говоришь?
Гермиона поставила молочник на стол и перевернула его вверх дном. С отчаянным писком, отчаянно пытаясь забраться обратно в дом, крыс Паршивец выскользнул на стол.
— Паршивец! — растерянно произнес Рон. — Паршивец, что ты здесь делаешь?
Он схватил сопротивляющуюся крысу и поднес ее к свету. Скабберс выглядел ужасно. Он был худее, чем когда-либо; большие пучки волос выпали, образовав широкие проплешины, и он извивался в руках Рона, как будто отчаянно пытался освободиться.
— Все в порядке, Паршивец! — сказал Рон. — Никаких кошек! Здесь нет ничего, что могло бы причинить тебе вред!
Хагрид внезапно встал, устремив взгляд в окно. Его обычно румяное лицо приобрело цвет пергамента.
— Они идут. . . .
Гарри, Рон и Гермиона резко обернулись. Вдали по ступеням замка спускалась группа мужчин. Впереди шел Альбус Дамблдор, его серебристая борода блестела в лучах заходящего солнца. Рядом с ним трусцой бежал Корнелиус Фадж. За ними шли немощный старый член Комитета и палач Макнейр.
— Тебе пора уходить, — сказал Хагрид. Он дрожал всем телом. — Они должны найти тебя здесь. ...Уходи сейчас же. ...
Рон сунул Коросту в карман, а Гермиона подобрала мантию.
— Я выведу тебя через черный ход, — сказал Хагрид.
Они последовали за ним к двери, ведущей в сад за домом. Гарри почувствовал себя странно нереальным, и это чувство усилилось, когда он увидел Клювокрыла в нескольких метрах от себя, привязанного к дереву за тыквенной грядкой Хагрида. Казалось, Клювокрыл знал, что что-то происходит. Он вертел своей острой головкой из стороны в сторону и нервно рыл землю копытом.
— Все в порядке, Клювастый, — тихо сказал Хагрид. — все в порядке. ... — Он повернулся к Гарри, Рону и Гермионе. — Продолжайте, — сказал он. — Уходите.
Но они не двинулись с места.
— Хагрид, мы не можем...
— Мы расскажем им, что произошло на самом деле...
— Они не могут убить его...
— Уходите! — свирепо сказал Хагрид. — И так уже достаточно плохо, чтобы у вас были неприятности!
У них не было выбора. Когда Гермиона накинула плащ на Гарри и Рона, они услышали голоса в передней части хижины. Хагрид посмотрел на то место, где они только что скрылись из виду.
— Уходи скорее, — хрипло сказал он. — Не слушай...
И он направился обратно в свою хижину, когда кто-то постучал в парадную дверь.
Медленно, словно в трансе от ужаса, Гарри, Рон и Гермиона молча обошли дом Хагрида. Когда они оказались на другой стороне, входная дверь с резким щелчком захлопнулась.
— Пожалуйста, давай поторопимся, — прошептала Гермиона. — Я не могу этого вынести, я не могу этого вынести. ... —
Они начали подниматься по наклонной лужайке к замку. Солнце уже быстро садилось; небо стало чистым, с фиолетово-серым оттенком, но на западе виднелось рубиново-красное зарево.
Рон остановился как вкопанный.
— О, пожалуйста, Рон, — начала Гермиона.
— Это Короста... он не хочет... оставаться на месте...
Рон наклонился, пытаясь удержать Скабберса в кармане, но крыса просто обезумела: безумно пищала, извивалась и молотила руками, пытаясь вонзить зубы в руку Рона.
— Паршивец, это я, идиот, это Рон, — прошипел Рон.
Они услышали, как позади них открылась дверь и послышались мужские голоса.
— О, Рон, пожалуйста, давай отойдем, они собираются это сделать! — Выдохнула Гермиона.
— Ладно, Короста, оставайся на месте...
Они пошли вперед; Гарри, как и Гермиона, старался не прислушиваться к гулу голосов позади них. Рон снова остановился.
— Я не могу удержать его. Паршивец, заткнись, нас все услышат
Крыс дико визжал, но недостаточно громко, чтобы заглушить звуки, доносившиеся из сада Хагрида. Послышались неразборчивые мужские голоса, наступила тишина, а затем, без предупреждения, раздался безошибочный свист и глухой стук топора.
Гермиона покачнулась на месте.
— Они сделали это! — прошептала она Гарри. — Я н-не могу в это поверить — они сделали это!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
