— Знаешь, Гарри, я думаю, что она могла бы быть такой, — задумчиво произнес он. — Кто бы мог подумать? Таким образом, общее количество ее реальных прогнозов увеличилось до двух. Я должен предложить ей прибавку к зарплате.

— Но... — Гарри в ужасе уставился на него. Как Дамблдор мог так спокойно к этому отнестись?

— Но... я помешал Сириусу и профессору Люпину убить Петтигрю! Это значит, что я буду виноват, если Волдеморт вернется!

— Это не так, — тихо сказал Дамблдор. — Неужели твой опыт общения с Маховиком Времени ничему тебя не научил, Гарри? Последствия наших действий всегда настолько сложны, настолько разнообразны, что предсказывать будущее — действительно очень трудное дело. ...Профессор Трелони, благослови ее господь, живое тому доказательство. ...Вы совершили очень благородный поступок, спасая жизнь Петтигрю.

— Но если он поможет Волдеморту вернуться к власти!..

— Петтигрю обязан тебе жизнью. Ты прислал Волдеморту помощника, который у тебя в долгу. Когда один волшебник спасает жизнь другому волшебнику, это создает определенную связь между ними. ...и я сильно ошибаюсь, если Волдеморт хочет, чтобы его слуга был в долгу перед Гарри Поттером.

— Я не хочу связывать себя узами с Петтигрю! — сказал Гарри. — Он предал моих родителей!

— Это магия в ее глубочайшей, самой непроницаемой форме, Гарри. Но поверь мне. ...возможно, придет время, когда ты будешь очень рад, что спас жизнь Петтигрю.

Гарри не мог себе представить, когда это произойдет. Дамблдор выглядел так, словно знал, о чем думает Гарри.

— Я очень хорошо знал твоего отца, как в Хогвартсе, так и позже, Гарри, — мягко сказал он. — Он бы тоже спас Петтигрю, я уверен в этом.

Гарри поднял на него глаза. Дамблдор не стал бы смеяться — он мог бы рассказать Дамблдору. . .

— Прошлой ночью. ...Я подумал, что это мой отец вызвал моего патронуса. Я имею в виду, когда я увидел себя на другом берегу озера. ...Я подумал, что вижу его.

— Легко ошибиться, — тихо сказал Дамблдор. — Я думаю, тебе надоест это слышать, но ты действительно удивительно похож на Джеймса. За исключением глаз... У тебя глаза твоей матери.

Гарри покачал головой.

— Глупо было думать, что это он, — пробормотал он. — Я имею в виду, я знал, что он мертв.

— Ты думаешь, что умершие, которых мы любили, когда-нибудь по-настоящему покидали нас? Ты думаешь, что мы не вспоминаем о них яснее, чем когда-либо, в трудные времена? Твой отец живет в тебе, Гарри, и проявляет себя особенно ярко, когда ты в нем нуждаешься. Как еще ты мог вызвать такого Патронуса? Прошлой ночью сохатый снова заработал.

Гарри потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что сказал Дамблдор.

— Прошлой ночью Сириус рассказал мне все о том, как они стали анимагами, — сказал Дамблдор, улыбаясь. — Это выдающееся достижение, и не в последнюю очередь то, что они скрыли это от меня. А потом я вспомнил, какую необычную форму принял твой Патронус, когда он атаковал мистера Малфоя на твоем матче по квиддичу против Равенкло. Итак, ты действительно видел своего отца прошлой ночью, Гарри. ...Ты нашел его внутри себя.

И Дамблдор вышел из кабинета, оставив Гарри наедине с его весьма запутанными мыслями.

Никто в Хогвартсе не знал правды о том, что произошло в ту ночь, когда исчезли Сириус, Клювокрыл и Петтигрю, кроме Гарри, Рона, Гермионы и профессора Дамблдора. По мере приближения конца семестра Гарри слышал много разных теорий о том, что произошло на самом деле, но ни одна из них не была близка к истине.

Малфой был в ярости из-за Клювокрыла. Он был убежден, что Хагрид нашел способ тайно переправить гиппогрифа в безопасное место, и, казалось, был возмущен тем, что лесничий перехитрил его и его отца. Перси Уизли, тем временем, многое рассказал о побеге Сириуса.

— Если мне удастся попасть в Министерство, у меня будет много предложений по обеспечению магического правопорядка! — сказал он единственному человеку, который согласился его выслушать, — своей девушке Пенелопе.

Несмотря на прекрасную погоду, несмотря на веселую атмосферу, несмотря на то, что Гарри знал, что они достигли почти невозможного, помогая Сириусу обрести свободу, он никогда еще не встречал конец учебного года в плохом настроении.

Он, конечно, был не единственным, кому было жаль расставаться с профессором Люпином. Весь класс Гарри по защите от темных искусств был недоволен его отставкой.

— Интересно, что нам подарят в следующем году? — мрачно спросил Симус Финниган.

— Может, вампира? — с надеждой предположил Дин Томас.

Гарри беспокоил не только отъезд профессора Люпина. Он не мог не думать о предсказании профессора Трелони. Он продолжал гадать, где сейчас Петтигрю, искал ли он убежища у Волдеморта. Но больше всего Гарри расстраивала перспектива возвращения к Дурслям. Может быть, в течение получаса, восхитительных получаса, он верил, что отныне будет жить с Сириусом. ...лучшим другом его родителей. ...Это было бы почти то же самое, что вернуть собственного отца. И хотя отсутствие новостей о Сириусе определенно было хорошей новостью, потому что это означало, что ему удалось скрыться, Гарри не мог избавиться от чувства несчастья, когда думал о доме, который у него мог бы быть, и о том факте, что теперь это невозможно.

Результаты экзаменов стали известны в последний день семестра. Гарри, Рон и Гермиона сдали все предметы. Гарри был поражен тем, что он справился с зельеварением. У него возникло подозрение, что Дамблдор, возможно, вмешался, чтобы Снейп не завалил его специально. Поведение Снейпа по отношению к Гарри на прошлой неделе было довольно тревожным. Гарри никогда бы не подумал, что неприязнь Снейпа к нему может усилиться, но это определенно произошло. Каждый раз, когда Снейп смотрел на Гарри, в уголке его тонких губ неприятно подергивался мускул, и он постоянно сжимал пальцы, как будто у него чесались руки обхватить ими горло Гарри.

Перси получил свои высшие баллы ТРИТОНу а Фред и Джордж наскребли по пригоршне СОВ каждый. Тем временем факультет Гриффиндор, во многом благодаря своему впечатляющему выступлению на Кубке по квиддичу, третий год подряд выигрывал чемпионат факультета. Это означало, что праздник в честь окончания семестра проходил в алом и золотом убранстве, и что гриффиндорский стол был самым шумным из всех, так как все праздновали. Даже Гарри удалось забыть о возвращении к Дурслям на следующий день, когда он ел, пил, разговаривал и смеялся вместе с остальными.

На следующее утро, когда Хогвартс-экспресс тронулся со станции, Гермиона сообщила Гарри и Рону неожиданную новость.

— Сегодня утром, перед завтраком, я была у профессора Макгонагалл. Я решила бросить изучение маггловедения.

— Но ты сдал экзамен на триста двадцать процентов! — воскликнул Рон.

— Я знаю, — вздохнула Гермиона, — но я не выдержу еще одного такого года, как этот. Этот Маховик времени сводил меня с ума. Я сдала его. Без магловедения и прорицания у меня снова будет нормальное расписание.

— Я все еще не могу поверить, что ты не рассказала нам об этом, — сердито сказал Рон. — Мы же должны были быть твоими друзьями.

— Я обещала, что никому не расскажу, — строго сказала Гермиона. Она оглянулась на Гарри, который наблюдал, как Хогвартс исчезает из виду за горой. Целых два месяца осталось до того, как он увидит его снова. ...

— Не унывай, Гарри! — печально сказала Гермиона.

— Я в порядке, — быстро сказал Гарри. — Просто думаю о праздниках.

— Да, я тоже думал о них, — сказал Рон. — Гарри, ты должен приехать и пожить у нас. Я все улажу с мамой и папой, а потом позвоню тебе. Теперь я знаю, как пользоваться фелетоном...

— Телефон, Рон, — сказала Гермиона. — Честно говоря, в следующем году тебе стоит заняться магловедением.

Рон проигнорировал ее.

— Этим летом чемпионат мира по квиддичу! Как насчет этого, Гарри? Приезжай и останься, и мы сходим и посмотрим на это! Обычно папа может купить билеты на работе.

Это предложение очень развеселило Гарри.

— Да. Держу пари, Дурсли были бы рады, если бы я приехал. ...особенно после того, что я сделал с тетей Мардж. ... —

Почувствовав себя значительно бодрее, Гарри присоединился к Рону и Гермионе, которые несколько раз играли в "Взрывай Снэп", а когда появилась ведьма с чайной тележкой, он купил себе очень сытный ланч, правда, без шоколада.

Но только ближе к вечеру случилось то, что сделало его по-настоящему счастливым. . . .

— Гарри, — внезапно позвала Гермиона, заглядывая ему через плечо. — Что это за штука у тебя за окном?

Гарри повернулся, чтобы выглянуть наружу. Что-то очень маленькое и серое мелькало за стеклом, то появляясь, то исчезая из виду. Он привстал, чтобы получше разглядеть, и увидел, что это крошечная сова, несущая письмо, которое было слишком большим для нее. Сова была такой маленькой, что постоянно кувыркалась в воздухе, ее мотало из стороны в сторону в потоке поезда. Гарри быстро опустил стекло, протянул руку и поймал ее. На ощупь она была похожа на очень пушистый снитч. Он осторожно внес его внутрь. Сова уронила письмо на сиденье Гарри и принялась кружить по купе, явно довольная тем, что справилась со своей задачей. Хедвиг щелкнула клювом с видом достойного неодобрения. Косолап выпрямился на своем сиденье, следя за совой своими огромными желтыми глазами. Рон, заметив это, выхватил сову, чтобы она не попала в беду.

Гарри взял письмо. Оно было адресовано ему. Он разорвал конверт и закричал:

— Это от Сириуса!

— Что? — взволнованно спросили Рон и Гермиона. — Прочти это вслух!

"Дорогой Гарри,

Надеюсь, это письмо дойдет до тебя раньше, чем ты доедешь до своих дяди и тети. Я не знаю, привыкли ли они к совиной почте.

Мы с Клювокрылом скрываемся. Я не скажу тебе где, на случай, если это попадет не в те руки. У меня есть некоторые сомнения в надежности сыча, но он лучший, кого я смог найти, и, похоже, он действительно рвался на эту работу.

Я полагаю, что дементоры все еще ищут меня, но у них нет надежды найти меня здесь. Я планирую в ближайшее время позволить некоторым магглам взглянуть на меня издалека, вдали от Хогвартса, так что охрана замка будет снята.

Есть кое-что, о чем я так и не удосужилась рассказать тебе во время нашей короткой встречи. Это я послал тебе Молнию."

— Ха! — торжествующе воскликнула Гермиона. — Видишь! Я же говорила, что это от него!

— Да, но он же не сглазил её, не так ли? — спросил Рон. — Ой!

Крошечный сыч, который теперь радостно ухал у него на ладони, укусил его за палец, как ему показалось, в знак нежности.

"Косолап отнес заказ в Совиную почту вместо меня. Я использовал ваше имя, но попросил их забрать золото из хранилища Гринготтс номер семьсот одиннадцать — моего собственного. Пожалуйста, считайте, что это подарки от вашего крестного на тринадцать дней рождения.

Я также хотел бы извиниться за то, что, как мне кажется, напугал тебя той ночью в прошлом году, когда ты покидал дом своего дяди. Я надеялся лишь мельком увидеть тебя перед тем, как отправиться на север, но, думаю, мой вид встревожил тебя.

Я прилагаю для тебя кое-что еще, что, я думаю, сделает ваш следующий год в Хогвартсе более приятным.

Если я тебе когда-нибудь понадоблюсь, дай знать. Твоя сова найдет меня.

Я скоро напишу снова.

Сириус"

Гарри нетерпеливо заглянул внутрь конверта. Там был еще один лист пергамента. Он быстро прочитал его и внезапно почувствовал такое тепло и удовлетворение, словно залпом выпил бутылку горячего сливочного пива.

"Я, Сириус Блэк, крестный отец Гарри Поттера, настоящим разрешаю ему посещать Хогсмид по выходным."

— Дамблдору этого будет достаточно! — радостно воскликнул Гарри. Он снова взглянул на письмо Сириуса.

— Подожди, здесь постскриптум...

"Я подумал, что твой друг Рон, возможно, захочет оставить эту сову себе, ведь это моя вина, что у него больше нет крысы."

Глаза Рона расширились. Сова все еще возбужденно ухала.

— Оставить его? — неуверенно спросил он. Он внимательно посмотрел на сову, а затем, к великому удивлению Гарри и Гермионы, протянул ее Косолапу, чтобы тот понюхал.

— Как ты думаешь, что это? — Спросил Рон кота. — Это точно сова?

Косолап замурлыкал.

— Для меня этого достаточно, — радостно сказал Рон. — Он мой.

Гарри читал и перечитывал письмо от Сириуса всю дорогу до вокзала Кингс-Кросс. Он все еще крепко сжимал его в руке, когда он, Рон и Гермиона отступили за барьер платформы девять и три четверти. Гарри сразу заметил дядю Вернона. Он стоял на приличном расстоянии от мистера и миссис Уизли, подозрительно глядя на них, и когда миссис Уизли обняла Гарри в знак приветствия, его худшие подозрения на их счет, казалось, подтвердились.

— Я позвоню насчет Чемпионата мира! — Крикнул Рон вслед Гарри, когда тот попрощался с ним и Гермионой, а затем покатил тележку со своим сундуком и клеткой с Хедвиг к дяде Вернону, который поприветствовал его в своей обычной манере.

— Что это? — прорычал он, уставившись на конверт, который Гарри все еще сжимал в руке. — Если это еще одна форма, которую я должен подписать, у тебя есть другая...

— Нет, — весело ответил Гарри. — Это письмо от моего крестного.

— Крестный отец? — пролепетал дядя Вернон. — У тебя нет крестного отца!

— Да, слышал, — радостно ответил Гарри. — Он был лучшим другом моих родителей. Он осужден за убийство, но сбежал из тюрьмы для волшебников и находится в бегах. Однако ему нравится поддерживать со мной связь. ...следите за моими новостями. ...проверять, доволен ли я....

И, широко улыбнувшись при виде выражения ужаса на лице дяди Вернона, Гарри направился к выходу со станции, Хедвиг с грохотом неслась перед ним, и это лето казалось ему гораздо лучшим, чем предыдущее.

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓