Мои личные воспоминания

Останавливали партию на площадях у воды на берегу или, в лучшем случае, когда уже было холодно в сентябре-октябре, гнали в кирпичные сараи, несчитаясь с грязью и холодом. Были случаи, что арестованные вставали после ночи, примёрзшие к земле, т.к. в лучшем случае можно было подослать солому, но которая также под ливнем и дождём не спасала от холода. Скопляться в кучу для того, чтобы развести костер, не разрешалось, и так после таких случаев арестованные начинали мереть, как мухи. Каждый день утром после ночи можно было видеть от 10 до 18 человек мёртвых душ, лежавших в разных позах.

И так шли до Омска, и только после Омска, когда уже из числа одной тысячи двухсот человек арестованных от партии оставалась сотня с небольшим, нас поместили в холодные телячьи вагоны, где ещё в несколько дней, доезжая до Иркутска, каждое утро [50об] выгружали из вагонов от 25 до 40 человек мёртвых душ. Лучших результатов ждать было нечего, так как у каждого была цинга, чесотка, все болели тифом.

В конце октября мы были доставлены в количестве 75 человек (из 1200), мужчины были отправлены в Александровскую централку, а женщины направились в Иркутскую тюрьму.

В Иркутской тюрьме пробыли до 30/XII-1919 года, откуда были выпущены в час ночи, восстанием рабочих. Ночь была очень холодная, сил не было, идти не могли большинство из бывших арестованных. Предупреждены были до выхода за несколько дней, сидели и ждали все ночи, когда откроют дверь камеры, в тоже время боясь провокации.

Шли очень тихо, на военном положении, под свет прожекторов проходящего по ту сторону Ангары боя, с запасными лошадьми по санитарному положению. Я помню, когда пошла из тюрьмы, то была в состоянии только спуститься с тюремной лестницы и то лишь с помощью товарищей, сейчас находящихся сдесь в Свердловске — тов. Ермаковой (б/жены Петра Захаровича Ермакова, участника в расстреле б/Романовых). Такое состояние вызвано было тем, что в течение двух слишком месяцев нахождения в заключении Иркутской тюрьмы у меня было сильное осложнение после этапа только что прошедшей болезни тифа. После чего вызванное истощением и болезнью тифом осложнение получилось — бронхит. Отсутствие принятия пищи в течение 2-х месяцев, оставив на мне одни кости и жёлтую присохшую кожу, плюс к этому часотку и другие болезни от перегона и истощения.

Так закончилась тюремная жизнь. По выходе из тюрьмы, я помню, мы моментально начали поправлять своё здоровье, т.к. поставлены были на [51] красноармейские хлебы, работали по пошивке патронташей и др. работы пошив.

Через некоторое время мы получили документы как амнистированные. Женщины организовались отдельно группой оставшихся 50 человек б/арестованных и направились на Урал. Доехав до Нижне-Удинска мы попали под обстрел, где были задержаны до одной недели, т.к. попали в момент, когда чехи отступали, а красные наступали. Из вагона, в котором мы стояли и жили на вокзале, мы оставили на произвол и мы вынуждены были во время боя бежать скрываться.

Помню, нас никто из жителей станции не хотел пускать, а поэтому, найдя единственный выход, мы сломали замок вокзальной бани и скрылись в ней до окончания боя и взятия вокзала красными. Б/арестованных нас женщин 50 человек и не меньшее количество мужчин, сидевших на вокзале до нашего прибытия, т.к. пропуска на Урал не было. И наконец после проверительно 3-3½ часов вокзал был взят. Выехала конница красных, которые выпустили нас из бани, и мы начали помогать в погашении пожара, вспыхнувшего в следствии поджога чехами вагонов с продовольственными и другими запасами до оружейных. Паника начались страшная. Чехи еле успели убрать носы, спасаясь тем, что жгли все мосты после своего отъезда.

И только после месяца мы могли двинуться дальше, два раза подвергаясь за этот период боям. И только в Марте месяце большинство из оставшихся товарищей смогли кто как прибыть на Урал, незная совершенно, что делается на Урале, и жив ли кто из оставшихся товарищей и домашних.

Мне удалось вернуться [14/III-20], встретив мать мужа с моими детьми. Муж был в 5-й армии, который приехал позднее.

Е. Малых

[6/IV-29] [51об]

ЦДООСО.Ф.41.Оп.2Д.192.46-51об.