Русский медведь. Том 3

Часть 1 — Дебют

Если вы заблудились в лесу и очень устали, найдите медведя, бросьте в него камнем — и вашу усталость как рукой снимет.

Глава 1

5 апреля 1713 года. Москва. Преображенское. Малый дворец

Петр раздраженно вышагивал по своему кабинету. А перед ним с напряженными лицами сидели Анна Росс, князь-кесарь и Яков Брюс .

— Казнены... — медленно произнес Государь, замерев у окна. — Кто знает, что конкретно там произошло?

— Никто толком ничего не знает, — начал Брюс. — В один день был схвачен весь штат нашего дипломатического представительства. И уже через день их всех публично обезглавили на площади.

— И все же, какого лешего султан так поступил?

— Я полагаю, — осторожно отметила Анна, — что это провокация...

Так и сидели, гадали. Однако за недостатком информации Петр решил дров не ломать, а подождать и посмотреть — что там дальше будет. И не зря, потому что уже через полторы недели прилетел вестовой к постоянному посланнику австрийских Габсбургов при дворе с очень интересными подробностями.

Оказалось, что Оттоманский султан Ахмед III, подначиваемый своими французскими и испанскими советниками, своей волей приказал схватить и казнить всю делегацию русских. Без объяснения причины или какого-либо обвинения. Зачем? На этот вопрос посланник Иосифа I ответил, что по всем дворам Европы, затаив дыхание, ждут, как Россия отреагирует на эту провокацию. Начнет ли войну или утрется?

— Серьезно? — Переспросил Петр.

— В тот же или на следующий день после казни, французские посланники по всем европейским дворам поделились именно этими соображениями.

— И по салонам о том говорят?

— Истинно так, — кивнул посланник.

— И вы, я полагаю, ждете моего решения, чтобы передать своему Императору?

— Мы все его ждем, — уклончиво ответил, мягко улыбнувшись, посланник.

— Ну да, конечно, — усмехнулся Государь. — Полагаю, что уже вся Европа готовится наблюдать за предстоящей драмой.

— Война неизбежна, — развел руками посланник. — Мы все это видим и понимаем. Людовик XIV предпочитает ее не начинать первым, резонно опасаясь ваших шхун с могущественной нарезной артиллерией. У него нечего им противопоставить. А без них затруднительно наступать вдоль побережья Черного моря. Да еще с определенной угрозой для своего фланга в лице нас. Поэтому начинать кампанию от обороны ему выгоднее.

Петр задумался, буквально зависнув на пару минут. Обдумывая диспозицию.

Что у него было?

Два полноценных пехотных корпуса по двадцать пять тысяч 'лиц'. Вооружены однозарядными, заряжаемыми с казны карабинами под унитарный патрон, револьверами, шашками, картечницами и минометами, калибром от шестидесяти до ста миллиметров . По меркам начала XVIII века — божественно! Но всего пятьдесят тысяч. Плюс еще столько же из практически необученных лиц по крепостям да учебным ротам. И эти силы ему предстояло размазать на два предстоящих театра боевых действий, отдаленных друг от друга практически на полторы тысячи километров.

Одна отрада — шоссированная дорога, проложенная от устья Невы до Азова, да железная дорога, что шла вдоль этого шоссе на сорока пяти процентах пути. Что позволяло осуществлять стремительный маневр войсками. Но все равно... их было очень мало на слишком большую территорию. Так что начинать войну глупо и рано.

Но и плюнуть нельзя.

Потому что выстраиваемая им политическая и экономическая международная система едва теплилась. Довольно было одного удара, чтобы она пошла трещинами и развалилась. Таможенный союз, образовавший единое таможенное пространство из России, Саксонии, Дании, Шотландии и Соединенных провинций держался на одном лишь его авторитете. Дело новое, непонятное, и имеющее немалое количество противников.... А тут такой провал. Истерики начнутся такие, что их вонь, словно дым кошмарных пожаров, поднимется до небес. А как вскипят коричневые субстанции вечно всем недовольных? В общем — катастрофа. Обрушение всего, что он добивался все эти годы. Петр нуждался в этом союзе для скорейшего развития и укрепления экономики России. Да и уния со Швецией, доставшаяся ему таким трудом, может оказаться под угрозой расторжения. Люди не любят, когда их лидер позволяет себя унижать и проявляет слабость.

— Видит Бог, я не хотел начинать так. — Наконец произнес Петр, после затянувшейся паузы с какой-то особенной, звенящей тишиной. — Глупый поступок.

— Но ведь вы ответите на него?

— Отвечу. Я не могу не ответить. В этом расчет моего брата, Людовика, верен. Впрочем, война была действительно неизбежна. Я могу вас просить об одном одолжении?

— Да, конечно, — кивнул посланник. — Все, что в моих силах.

— Рисковать своими людьми и посылать их к османам я не хочу. Вы видите — те ведут себя вызывающе. А вас они трогать не станут, опасаясь выступления Иосифа на моей стороне. Вы согласны со мной?

— Конечно, Ваше Величество.

— Хорошо.

Петр взял чистой лист бумаги, благо, что имел привычку максимум переговоров и приемов вести не в тронном зале, а в рабочем кабинете. Окунул перо в чернила и размашисто написал в центре листа: 'Иду на Вы!'

Ни подписи, ни каких-либо иных слов или пометок он ставить не стал.

Посланник стоял рядом и прекрасно видел, что было написано на листке бумаги. Да, Петр и не скрывал того. Специально. Чтобы они потом не извращались, пытаясь вскрыть печать.

— Вот, — наконец завершил он упаковку послания. — Я прошу вас передать это письмо султану.

— Это начало войны? — Встревожено спросила Анна.

— Да.

— А что ты такое странное написал?

— В стародавние времена, князь Киевский, Святослав, выступая войной на врагов своих всегда отправлял наперед такое послание.

— Тебе не кажется, что это слишком кратко? — Повела она бровью. — Хотя бы унизил как или пообещал что-нибудь оторвать за ту выходку.

— Зачем? — Улыбнулся Петр. — Обещанного три года ждут. Это слишком долго.

Глава 2

15 мая 1713 года. Босфор

После того как на быстроходной лоханке принесся наблюдатель эскадра коалиции стала сниматься с якорей и выдвигаться колонной в сторону Черного моря. Идти против течения Босфора было непросто. Поэтому линейные корабли первого и второго ранга двигались очень медленно. Пятьдесят две штуки! Огромная сила по тем времена! Все, что Людовик XIV смог собрать в Западной Европе, плюс купленные у англичан после их поражения Шотландии. Луи-Александр де Бурбон, граф Тулузский, разгромивший англо-голландский флот в войне за Испанское наследство, стоял на квартердеке своего флагмана и напряженно вглядывался вдаль.

— Что это за дымы? — Указал он на столбы черного, угольного дыма, поднимающегося где-то там, впереди.

— Не могу знать, — ответил командир корабля.

— Так запросите авангард! Черт подери! Мне вас учить надо?

— Никак нет, Ваша Сиятельство, — напрягся капитан первого ранга и развил бурную деятельность.

Впрочем, ничего внятно флажками им передать не могли, кроме того, что приближаются корабли противника. Поэтому, когда флагман пропустил по траверзу крепость Йорос, именуемую также генуэзской, перед ним открылась довольно необычная картина. Вдалеке, еще в море за пределами пролива шел отряд из двух очень крупных кораблей. Каждый был вдвое, а то и втрое крупнее любого из мателотов флота коалиции. Длинные мачты с четырьмя ярусами парусов, которые... да, которые были убраны. Но Луи-Александр мог поклясться — корабли имели ход! Как?! Как это было возможно?! Правда по центру у обоих располагались две высокие трубы, из которых и валил одним сплошным потоком. Так, словно внутри у них были маленькие вулканы, готовые к извержению.

— Вы что-нибудь понимаете? — Озадаченно поинтересовался граф у командира корабля.

— Какие-то порождения бездны... — тихо прошептал тот, покачав головой, и зашептал молитву время от времени крестясь. Его примеру последовали очень многие, из числа тех, что наблюдали русские броненосцы.

А тем временем между авангард и этими необычными судами дистанция сократилась до сорока кабельтовых , продолжая неуклонна уменьшаться. Мористее держались четыре шхуны типа 'Москва'. Быстрые, маневренные, очень опасные. Но их боезапаса было явно недостаточно для уничтожения столь значительных сил. На что и был расчет Людовика XIV, который рассчитывал русских просто задавить массой. И в руководстве флота это прекрасно понимали. Другой вопрос, что батарейные броненосцы типа 'Орел' выглядели темными лошадками — руководство флота коалиции просто не понимало, что от них ожидать. Точнее не все броненосцы данного типа, а только два из них: сам 'Орел' и его систершип 'Победа'.

— Ваша Сиятельство, — оторвал графа от размышлений командир корабля, — авангард запрашивает ваши распоряжения.

— Пусть атакует, — отмахнулся командующий соединенным флотом, не отрываясь от подзорной трубы.

После чего группа из пяти наиболее быстроходных линейных кораблей 2-ого ранга стала медленно, но уверенно стала сваливаться к батарейным броненосцам. Держа кильватер. Плавные сходящиеся линии курсов должны были пересечься на дистанции, наиболее комфортной для огня гладкоствольных пушек — один кабельтов. То есть, меньше двухсот метров. Ибо выстрелы на большую дистанцию уже имели слишком серьезное возвышение траектории, что затрудняло ведение достаточно точного огня. Да и действие ядра оказывалось ослабленным из-за отвратительной баллистики оного. А потому крепкие борта могучих боевых кораблей первого и второго рангов могли и устоять под их натиском. В то время как броненосцы были вооружены нарезными пушками, калибров пятнадцать сантиметров. Причем, пушек, заряжаемых с казны, а не с дула. Конечно, длинна ствола была всего двадцать один калибр — по современной классификации пушка-гаубица. Но для предстоящих дел и этого было более чем достаточно. Их сорокакилограммовые стальные снаряды с ударным взрывателем, начиненные пятью килограммами изумрудного пороха, обладали подавляющим могуществом. Не в пример монолитного чугунного ядра, которым могли бить линейные корабли коалиции из своих 36-фунтовых пушек. Слон и моська оказались на ринге друг против друга. И вот момент истины настал.

Головной линейный корабль авангарда окутался дымами, дав бортовой залп по головному броненосцу. Красиво так. По батарейным палубам один за другим пробегали раскаты выстрелов. Пышно. Эффектно. Казалось, что этим все и кончилось. Ибо ничто не устоит перед такой мощью — сорок семь пушек калибром от двенадцати до тридцати шести фунтов! Но именно в этот момент случилось чудо в представлении аборигенов. Все, наблюдающие этот залп в подзорные трубы, могли поклясться, что видели, как чугунные пушечные ядра отскакивали от борта русского корабля, словно каучуковые мячики!

А потом дал залп 'Орел'. Всего восемь пушек. Ничего впечатляющего. Даже дыма практически никакого из-за применения изумрудного пороха. Но это только при выстреле. А вот от попаданий — полностью зеркальная картина. Из восьми снарядов с такой смешной дистанции в высокий надводный борт деревянного линейного корабля вошли все восемь. Промахнуться с такой дистанции с едва ползущего по меркам даже начала XX века броненосца, да еще из нарезного оружия по такой лакомой цели было чрезвычайно сложно. Тем более что и качки особой не было. Едва заметная волна.

Луи-Александр даже перекрестился при виде этого кошмара. И не только он.

Восемь взрывов, практически слившихся в один, разнесли надводную часть корабля в щепки, оставив лишь пылающий остов, который явственно стал крениться на левый борт . Тот самый, который был ближе всего к броненосцам. Его явно разворотило взрывами до самой ватерлинии.

— Они попали в крюйт-камеру? — Осипшим голосом поинтересовался командир корабля.

— Надеюсь, — тихо произнес граф, сглотнув подступивший к горлу комок и промокнув холодный пот, выступивший у него на лбу.

Но чудес не бывает.

Второй мателот успел миновать 'Орла', одарив его градом снарядов, и попал под залп 'Победы', так же его буквально распылившей. А спустя несколько секунд окутался жидкими дымами и 'Орел', завершивший перезарядку. Как следствие — третий мателот авангарда развалило на запчасти.

— Это не крюйт-камера... — ошалело констатировал командир флагманского корабля.

— Проклятье! — Зарычал граф Тулузский. — Поднять сигнал флоту! Поворот все вдруг! Уходим под защиту крепости! Немедленно! Черт бы вас подрал!

Четвертый и пятый мателоты авангарда, видя столь незавидную судьбу своих товарищей, попытались отвернуть. Но 'куда они с подводной лодки могли деться'? На такой дистанции, да при таких смешных скоростях, у них не было никаких шансов. Разве что один снаряд упал в воду рядом с бортом, подняв столб воды. Впрочем, на результат это не повлияло.

— Что будем делать? — Поинтересовался Владимир Петрович, старший сын герцогини Анны Росс от Петра, у Федора Матвеевича Апраксина, ставшего к тому времени полным адмиралом.

— Преследовать, — флегматично ответил тот.

— Но они же уходят в узость. Под береговые батареи, которые нас достанут. Видишь, как высоко стоят. Их ядра станут прилетать нам прямо сверху. А броня у нас только по бортам.

— А зачем нам лезть под береговые батареи? — Удивился Апраксин.

— Но как тогда?

— Шуганем этих и развернемся, не доходя пару миль до крепости. На развороте дадим пару залпов и встанем на якоря, заблокировав пролив.

— Но...

— Ваша Светлость, перед нами никто задач по уничтожению флота противника или прорыву к Стамбулу не ставил. А вас ведь папенька лично наставлял. Не увлекайтесь. Сейчас подойдут шхуны и поддержат высадку десанта. Вот наша цель. Не забыли?

— Нет, — недовольно скривившись, ответил Владимир. Очень уж он был воодушевлен восточными победами и жаждал новых грандиозных успехов. Только уже не над туземцами, а над цивилизованными народами....

А Луи-Александр тем временем отчаянно боялся. Эти два морских чудовища, поднявшиеся, как ему мнилось, со дна океана, казались непобедимыми. Нет, конечно, он понимал, что если он сможет вывести свой флот двумя колоннами и поставить их в два огня, то шансы были. Да и абордаж, в конце концов, тоже был выходом. Но сколько при этом он потеряет кораблей? Пять линейных кораблей второго ранга они разнесли в щепки буквально за пару минут. Так не бывает! И в этот самый момент Луи-Александр вспомнил те рассказы о жутких русских орудиях, благодаря которым были разгромлены шведы и поляки. Как он сразу не догадался?! Впрочем, это ничего не меняло. Хотя...

— Отступаем к Стамбулу! — Гаркнул Луи-Александр.

— Но мы оставим без поддержки крепость... — попытался возразить командир корабля.

— Черт с ней! Мы здесь все равно бессильны.

— А в Стамбуле?

— Русские не сунутся в проливы с ходу. А значит, у нас есть время.

— На что? — Поинтересовался адъютант.

— На галеры! У османов много галер. Они малы, быстры, маневренны. На них большие абордажные команды. Это именно то, что нам нужно! Вы поняли меня?

— Да, Ваша Светлость, — произнес капитан и вздрогнул от серии мощных взрывов, которые потрясли крепость Йорос. От чего он и все остальные офицеры нервно сглотнули. Между крепостью и броненосцами было мили две. А значит? Значит, противник просто играл с авангардом...