| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Изобретатель устало вздохнул.
— Не будет. Больше никаких машин. Завтра начнём. Колючка, покажешь, где лучше сажать?
Колючка кивнул и робко улыбнулся. На мгновение в его глазах вспыхнул огонек надежды.
Марта оторвалась от дерева и с сомнением посмотрела на Изобретателя, но ничего не сказала. Дятел Клюв вновь принялся долбить ветку, но уже не так остервенело, а словно пытаясь что-то выстучать. Ритм его ударов казался более спокойным, чем прежде.
Изобретатель понимал — впереди долгий путь. Самое сложное — вернуть доверие.
Утро прокралось сквозь чащу, разбудив Искрящегося Изобретателя зябким туманом. Кострище остыло, и вместе с ним словно угасла часть его былого энтузиазма. Фьють-Фьють, как всегда, застыл неподалеку, его медное тело тускло отражало бледные лучи солнца. Сильва не подавала признаков жизни.
— Отчет... — начал было Изобретатель, но осёкся. — Говори, Фьють-Фьють. Как почва?
— Анализ аналогичен предыдущему. Дефицит основных веществ, необходимых для восстановления поляны, сохраняется, — ровно ответил механизм.
Взгляд Изобретателя упал на сложенные в повозке инструменты: лопаты, сеялки, удобрения. То, что он считал решением проблем, теперь причиняло лишь острую боль. Не рано ли он возомнил себя спасителем леса, не пора ли отбросить самоуверенность?
Молча, он побрел вглубь леса, прочь от поляны, ставшей постоянным напоминанием о его провале. Фьють-Фьють, немного помедлив, последовал за ним. Тревога смутным комком сдавила горло. Ноги сами привели его в ту чащу, которую до сих пор он избегал.
Долго плутали они между деревьями, пока не оказались возле старой берёзы. Сухие, безжизненные ветви её угрюмо тянулись к небу. На коре виднелись тёмные, будто кровавые, подтёки.
Что-то в этой берёзе зацепило Изобретателя. Он коснулся шершавой коры, и ему почудилось, будто дерево содрогнулось. Он увидел в нём отражение собственной растерянности — упрямое желание жить, несмотря ни на что.
— Спилить, Фьють-Фьють. Надо спилить сухие ветки, — машинально пробормотал Изобретатель, отдернув руку. — Берёзе станет легче.
Фьють-Фьють, моментально среагировав, подкатил к повозке с пилой. Изобретатель взял было инструмент, ощутил в ладони прохладный металл, но вдруг замер. Перед глазами снова возникла мёртвая поляна, умирающие бабочки, суровое предостережение Филина.
— Подожди, — проговорил Изобретатель, устремив взгляд на берёзу. В глубине души боролись разум и привычка действовать по накатанной.
— И это ты называешь помощью? — раздался гневный голос. Из-за широкого ствола вышла Сильва. Она с неодобрением смотрела на Изобретателя, шерстка у нее была взъерошена, хвост подергивался.
От её пронзительного взгляда Изобретатель невольно опустил голову.
— Я... я думал, так хуже не будет. Ей тяжело с этими ветвями.
Сильва фыркнула, ловко взлетела на ствол и уселась на толстой ветке.
— А ты её спросил? — повысила она голос. — Послушал, что она тебе скажет? Или как всегда — сначала навредишь, а потом думаешь?
Изобретатель понурился.
Не прерывая молчания, Сильва принялась внимательно изучать дерево.
— Видишь вот эти малюсенькие дырочки? — спросила Сильва, ткнув лапкой в едва заметное углубление в коре.
Изобретатель присмотрелся.
— Это... древоточец?
— Точно, — перебила его Сильва. — Он ест дерево изнутри. А вот здесь смола — берёза изо всех сил борется. Но в одиночку ей не справиться. А ты хотел просто отпилить ветки! И что бы это изменило?
Изобретатель сглотнул, постыдно ощущая собственную беспомощность.
— Значит... надо...
— Надо вглядываться, — оборвала его Сильва. — Чувствовать. Понимать, что нужно этому дереву. Где ему мало солнца, откуда дует ветер. Но тебе разве дано такое — ты же только ломать умеешь!
Изобретатель бесшумно опустил пилу на лесную подстилку и тихо спросил:
— Что... что же мне делать?
Сильва бесшумно спрыгнула вниз, словно легкий листок.
— Хочешь, покажу?
Не дожидаясь ответа, Сильва ловко побежала вглубь чащи. Изобретатель, ощущая полную растерянность, поплелся за ней, а за ним — Фьють-Фьють. Только сейчас до него начало доходить: все его знания — ничто без понимания того, как устроен лес.
— Но куда мы идём? — растерянно спросил Фьють-Фьють.
Изобретатель остановился и повернулся к своему механическому спутнику:
— Нам нужно найти тех, кто знает этот лес лучше меня.
И тяжело вздохнув, он пошёл следом за Сильвой в непроглядную чащу, готовый, наконец, учиться.
Глубина леса встретила Искрящегося Изобретателя влажной, успокаивающей прохладой и ароматом преющей листвы. Корни деревьев, словно коварные змеи, то и дело норовили сбить с ног. Сильва, закусив губу, вела вперед резким темпом. Изобретатель чувствовал ее нетерпение, ее презрение. Он старался не отставать, стараясь не обращать внимания на колючие ветки, царапающие лицо.
— Куда хоть?.. — прохрипел Изобретатель, споткнувшись о корень, вперив взгляд в спину белки. Легкие горели от непривычной нагрузки.
Сильва остановилась у переплетенного кустарника, бросив через плечо лишь:
— Туда, где помнят вкус настоящей земли. Ты забыл, а они — нет.
Через просвет между стволами показалась давно заброшенная заводь, где в тихих, темных водах отражалась исполинская, оплетенная мхом, старуха ива. Ее корни, узловатые и скрюченные, казались искореженными руками; некоторые погружались в черную воду, другие, словно щупальца, змеились по берегу. Изобретатель вспомнил, как когда-то отметил это место, как идеальное для установки автоматизированной системы полива.
— Она помнит, — едва слышно прошептала Сильва, указав на иву. — И Выдра тоже помнит... какими были ягоды, какой была вода до вашей помощи.
Дрожащим шагом Изобретатель ступил на кромку берега. Остановился. Втянул носом влажный воздух, ощутил терпкий запах тины.
— Здравствуй, Ива, — проговорил изобретатель. Слова всё еще казались чужими, произнесенными не им. — Здравствуй... Я... Я пришел учиться.
Вынырнула из воды выдра, сверкнула темным, недоверчивым глазом, и тут же, с тихим плеском, снова исчезла под сплетением корней. Ива молчала, лишь едва слышно скрипели ее старые ветви.
— Глупый! — раздался резкий, сердитый голос. — Чего ты стоишь? Хочешь учиться — давай, помогай!
Изобретатель заметался, осматриваясь. "Что помогать? Как помогать?" Он снова ничего не понимал.
Сильва фыркнула и подошла к корням ивы.
— Видишь эту землю? Сухая, как порох! А Ива пить хочет... все время!— сказала Сильва. — Давай, таскай воду.
И она указала на поваленное березовое корыто.
Вода была ледяной, руки немели. На пятом ведре Изобретатель устал. Но продолжал носить, глядя на то, как вздрагивают листья от живительной влаги. Опорожнив десятое ведро, он почувствовал легкую судорогу в пояснице. На одиннадцатом он увидел, как из-под корней, повинуясь неведомой силе, пробился хилый росток папоротника.
— Что это? — удивился он.
Под глазами выдры, наблюдающей за работой, скользнула еле заметная искорка.
— А это жизнь, — прорычала выдра. — Если не мешать — сама пробьется. Только тебе, горе-изобретателю, этого явно не понять.
И она кивнула на редкие кустики черники.
— Черника захирела... Совсем плохо ей, а это для нас беда.
Изобретатель опустившись на колени стал разглядывать растение. Его пальцы коснулись сухих, безжизненных листьев. Он знал, что почва здесь отравлена. Причиной был эксперимент с удобрениями.
Фьють-Фьють приблизившись к Изобретателю стал сканировать почву.
— Токсины. Превышение допустимой концентрации вредных веществ, — монотонно доложил Фьють-Фьють.
Сильва злобно посмотрела на металлического помощника, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на него. Шерсть ее встала дыбом.
— Это все ты и твой хозяин наделали! Сначала принесете вред, потом циферки свои считаете!
Изобретатель опустил голову.
— Я... я попытаюсь... что-нибудь сделать, — прошептал он, чувствуя, как тупая боль сменяется острой жалостью. Сожаление сдавило горло.
Внутри вспыхнул луч надежды. "Раз я навредил, то должен исправить".
Он поднял взгляд на иву. И на выдру. И на Сильву.
— Научите? — проговорил он, с трудом разгибая ноющие от усталости пальцы. — Дайте шанс хоть что-то исправить.
Выдра фыркнула, но от взгляда изобретателя не укрылось, что ее презрительная гримаса слегка смягчилась.
— Ладно, — прорычала она, — так и быть, покажу тебе один секрет. Но учти, времени у нас мало.
Покрасневшие от усталости руки Искрящегося Изобретателя сжимали ковш, когда Выдра вела его вдоль берега, впиваясь взглядом в едва заметные изменения на почве. Она царапала когтистой лапой сухую землю, обнажая корни черники, иссохшие и ломкие.
— Запомни, что я показываю, — прорычала Выдра, указав на едва заметную лунку у самого корня одного из кустов. — Здесь должна быть влага! Здесь ей самое место, а ты эту воду отобрал!
Изобретатель молча поднес ковш к заветному месту. Вода, ледяная, обжигала руки. Он всматривался в сухую землю.
— Ты что, уснул? — крикнула Сильва, сидя на замшелом пне. Изобретатель чувствовал ее взгляд, ее нетерпение. — Живее! Здесь не только черника гибнет. Пока ты копаешься, я могла бы десять орехов собрать!
— Теперь перегной! — скомандовала Выдра, — Только сначала мох убери. Видишь этот серый налет? Плесень. Ей тут не место.
Изобретатель принялся за работу, очищая землю от мертвой гнили, стараясь не повредить хрупкие корешки. Земля поддавалась неохотно. Перегной он нашел в дупле упавшей березы, источенном червями. Зачерпнул его дрожащей, дрожащей рукой и, подсыпая к корням, закрыл глаза, пытаясь представить себе этот куст черники, ощутить его потребности, понять, что ему нужно. Запах прелой листвы, влажной земли и чего-то едва уловимого складывался в картину, которую он лишь начинал постигать.
— Теперь жди, — прорычала Выдра. — И смотри. Молча!
Сверля взглядом черничные кусты, Изобретатель почувствовал, как боль в спине отступает, уступая место напряженному ожиданию. Фьють-Фьють приблизился, сканируя почву и растения. Монотонное жужжание механизма раздражало не меньше окриков Сильвы.
— Тихо! — рявкнул Изобретатель на Фьють-Фьють. — Молчи и смотри!
Фьють-Фьють замер, послушно заглушив двигатели.
В тишине Изобретатель увидел. Крохотный, едва проклюнувшийся бутон под одним из скрученных листьев. Неуловимый трепет ветки, словно растение вздохнуло.
— Живее стала... — выдохнул он.
Выдра молча кивнула.
— Не радуйся раньше времени, — фыркнула она, но Изобретателю послышались едва различимые нотки смягчения. Впрочем, могло и показаться. — Жизнь... игра не быстрая.
Выдра бесшумно скользнула в воду, растворившись во тьме.
— Завтра придешь, — бросила напоследок из темноты.
Светлячки, словно звезды, вспыхивали подле кустов, окружая уставшего изобретателя.
Сильва спрыгнула с пня и подбежала к нему.
— Пойдем, — тихо сказала Сильва. — Темнеет уже.
Изобретатель кивнул, с трудом разгибая спину. Фьють-Фьють задвигался следом. Ночная прохлада обволакивала тело, прогоняя остатки былого жара.
— Изобретатель, — вдруг остановившись, сказала Сильва. — Ты сегодня... меньше врал.
Изобретатель удивленно посмотрел на белку.
— Да ладно... Это Выдра... Она знает. А я — только...
Их перебило тихое жужжание. Фьють-Фьють приблизил экран к Изобретателю.
— Что ты опять там увидел? — огрызнулась Сильва.
— Зафиксированы минимальные изменения, — монотонно выдал Фьють-Фьють.
Сильва испепелила Фьють-Фьють злобным взглядом.
— Замолчи лучше! — прошипела она.
Изобретатель снова покосился на черничные заросли. Долго еще предстоит работа.
— Надо было раньше думать, — проворчала Сильва, словно прочитав его мысли. — Лес ошибок не прощает. Развели тут... прогресс.
И они побрели к выходу из леса.
Рассвет едва коснулся кроны вековых деревьев. Искрящийся Изобретатель проснулся с ощущением неминуемой беды. Ветер терзал ветви, словно предчувствуя бурю. Фьють-Фьють, как всегда, безмолвно ждал.
Он направился к поляне, не веря, что все труды пропали зря. То, что предстало его взору, повергло в смятение. Место ручного труда и робкой надежды заняла огромная блестящая машина с надписью "Нектар-3000". От нее исходил приторный, чуждый лесу запах искусственных ягод. Гномы в униформе, не замечая его, деловито сновали вокруг.
— Что здесь происходит? — спросил Изобретатель, стараясь сдержать гнев.
— Оптимизация, — бросил, не поднимая головы, гном с бейджиком "Главный Специалист". — Высокие технологии. Повышение урожайности.
Гном махнул рукой, и из машины вырвался поток капель, оседая на землю слоем скользкой пленки. Изобретатель ощутил знакомое чувство беспомощности.
Не говоря ни слова, он ринулся к машине, пытаясь остановить поток ядовитых капель. Но путь преградила Выдра, встав на задние лапы, оскалив клыки.
— Бесполезно, — прорычала она, — У нас нет сил тягаться с ними.
Изобретатель сглотнул и отступил. Выдра посмотрела на его отчаянное лицо, и прикрыла глаза.
— Нам нужно другое место, — прошептала Выдра, — Там, где еще можно что-то спасти.
— Где? — прошептал, ничего не понимая Изобретатель.
— Покажу, — твердо сказала Выдра.
Они бежали к Заводи, стараясь не смотреть на то, как ядовитые капли уничтожают ростки надежды. Добежав до заветного места, Изобретатель обмерил взглядом дерево.
— С Ивой все кончено, — твердо сказала Сильва, подскочив к гному.
Все трое застыли в тишине, слушая тихий треск ломающихся ветвей.
— Заберем Фьють-Фьють с собой, — решительно сказал Изобретатель. — Без него нам не справиться.
Он подбежал к механическому помощнику, и потянул его за собой. Но Фьють-Фьють уперся, остановился.
— Моя функция — анализ и помощь, — монотонно сказал Фьють-Фьють. — В другом месте больше задач для оптимизации.
Изобретатель посмотрел на него, и понял, что это — конец пути. И на поляне, и в Заводи, и вообще.
Он замер, не зная, что сказать. Оглянулся на Выдру и Сильву.
— Нельзя сдаваться, — тихо проговорил Изобретатель, вытирая слезу. — Нужно просто... другое место.
Сильва фыркнула, а Выдра ободрительно кивнула. Затем, не говоря ни слова, они пошли вдоль ручья. Изобретатель остановился, оглянулся на Фьють-Фьють, и с трудом поплелся за ними.
Спустя много лет, когда новые деревья сомкнулись над поляной, заглушив шум машин, а на черничных кустах снова появились ягоды, у Заводи можно было увидеть троих. Они сидели на берегу, всматриваясь в гладь воды и шепча песни, которые помнили только они. Говорили, что иногда к ним приходили другие лесные обитатели, но это были лишь слухи. Лес хранил свои секреты.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
