Сурск. История вторая. Попаданец на рыбалке_2

-Хорошо, давай хоть так начнём. А чему ты хочешь учить воев?

-Э нет, Вышеслав. Я учить не буду. Я расскажу, и только в общих чертах, как принято воевать у нас, а всему остальному вы будете учиться сами под твои чутким руководством.

Галка и её философские наблюдения со стороны

Я уже спать легла, а Витёк все лучину жжёт. Нет у нас другого освещения, пока приспособились так. А как появилась своя отдельная комната, то Витёк наладился работать по ночам. Чего-то там планирует и размышляет. Да и сегодня весь день с Вышеславом ходят туда-сюда, чего-то обсуждают и руками размахивают. Видно, что-то задумал мой благоверный. Опять работать заставит, у него фантазия на этот счёт хорошо развита.

Честно говоря, мне не совсем понятно, что происходит. Пока людей нет, большая часть уехала за рудой, и в городе народу совсем мало. Все работы практически прекратились, работают Путята, причём похоже, его Витёк припахал как следует, и Житко. Он принялся за строительство нового дома. Остальные занимаются какими-то текущими делами. Валят лес, свозят его по местам, часть брёвен на лесопилку, часть на дрова, но так и кажется, что назревают какие-то события. Ой не к добру всё это!

— Глава 3

Про руду и новых поселенцев

Большая часть времени, оставшегося до возвращения Могуты из похода за рудой, прошла в повседневных хлопотах по хозяйству днём и работой по ночам над перспективными планами. Я пытался определить и выстроить хоть какой-то порядок действий и избежать бессмысленных метаний. Как мне всё было просто и понятно в первые дни попаданства, и как всё стало запутанно и неоднозначно сейчас.

Путята сам справлялся с изготовлением очередной печки, изредка привлекая меня в качестве помощника, Житко с оставшимися мужиками готовили фундамент нового дома, два Славика пилили доски, пацаны ловили рыбу, бабы заготавливали дары осени: грибы и шиповник, а я занимался царской работой — колол дрова. Хотя и стояла только вторая половина сентября, но печи исправно их пожирали, правда, в первую очередь на отопление шёл хворост и отходы, возникающие при заготовке леса, а основная масса складывалась в дровяник в ожидании зимы.

За этой неторопливой работой в голове постепенно выстраивалась цепочка действий, которые, как мне казалось, надо было выполнить в первую очередь. На данный момент главным я считал военное дело и обучение людей, в первую очередь детей. Они должны были через пять-семь лет сами управлять теми производствами, которые будут созданы за это время. Причём, это должно было быть не кустарное производство, а если не фабричное, то хотя бы максимально приближенное к мануфактурному.

В первую очередь нужна будет сталь. И хотя в свое время развитие металлургии пошло по пути получения чугуна с последующим восстановлением стали, мне сейчас этот путь был просто недоступен. У меня не было такого количества сырья, чтобы строить домны, и людей для их обслуживания. Я мог делать только сыродутные горны. И хоть они мелкие и дают небольшое количество железа, но их должно быть ... много.

А из полученного железа надо будет сделать сталь, вариантов её применения более, чем достаточно. Но это будет вторично. Самое главное — подготовить и научить людей, а также начать подготовку армии.

Вот примерно в таком порядке начали выстраиваться у меня мысли. С армией всё понятно, а вот для обучения нужны свет, бумага и чернила. Мне как-то плохо представлялся процесс освоения наук в темноте и на пальцах. Уложив в дровяник последнее полено, с чувством уважения к самому себе оценил фронт выполненных работ — кончились брёвна, опять пилить лес надо, и пошёл к Путяте. Он как раз заканчивал печку в винокурне.

-Мастер, ты говорил с Житко по печкам в новом доме?

-Говорил, Вик. Он сказал, что как сделает пол в доме, можно будет делать печки, фун фун фунмен в нужных местах он сделает.

-Фундамент, Путята, фун-да-мент!

-Ну да, конечно.

-Это хорошо, что ты уже освободился. А то без тебя, как без рук. Говорил я тебе ещё в самый первый день, что лепить много придётся, а ты радовался. Вот и радуйся теперь.

-А я и радуюсь. Ты знаешь, как-то так получается, что работаешь без продыху, а усталости и нет. Усталость, конечно есть, но легко как-то работается, в радость. Да и Радмила моя буквально летает, почти как молодая, ребятишки довольные, где им ещё столько позволят рыбу ловить и по лесам гулять. Вот мы и радуемся.

-Ну ладно, ты уж не обижайся, что я так тебя подколол.

-Да не колол ты меня, что это ты?

-Хорошо, не колол. Раз у тебя время появилось, ты мои чашки и бочонки когда делать будешь?

-А вот сейчас и пойду. Тебе ведь всё ещё и обжигать надо будет?

-Конечно.

-Ну, значит — тут он позагибал свои пальцы, что-то пошептал и решил, — через пять дён будет готово.

-Сможешь сделать быстрей, сделай быстрей.

-Я-то сделаю, да вот сушить-то не я буду.

-Всё понимаю, но торопить буду.

-Ок киморок!

А это уже похоже на творческое переосмысление наследия из будущего. Ну да ладно, мне-то что, нравится человеку такая присказка, пусть радуется. Следующим по плану был осмотр строительства нового дома. Житко со своими помощниками заканчивал ставить бревна фундамента. По его словам, через пять дней можно будет начинать класть печки. Рассказывая мне о сроках и порядке строительства, он выглядел довольным, как кот, сожравший горшок сметаны и избегнувший за это наказания. Это было настолько непривычно, что я спросил:

-Житко, ты чего такой довольный?

-Не поверишь, Вик, но после того, как пожил немного в таком доме, понял, как это хорошо. И Чернава моя довольна, и работается хорошо. А теперь подумал, что когда этот, новый дом построим, совсем жизнь хорошая начнётся. Ты же обещал каждому дом построить.

-Обещал, сам и будешь строить. Только, конечно, не такой большой.

-Вот я и радуюсь, что мне для себя такой дом надо будет строить. Уж я его построю!

-Радуйся, да не очень. Успеть бы этот до снега сделать, а твой уже после зимы надо будет строить. Хотя, если успеешь, то фундамент можешь и в этом году поставить. Так что можешь думать, какой дом у тебя будет.

-А я уже радуюсь.

-Ты радоваться-то радуйся, но строить не забывай.

-Чем скорее построю, тем скорее свой начну. Так что тянуть не буду.

Оставшееся до темноты время я занимался лесоповалом и транспортировкой брёвен, при этом настраиваясь на завтрашнюю дорогу за рудокопами. Со мной напросился Вышеслав. Как я понял, опять хочет меня разговорить. Ну что же, назвался груздем, пищи но беги.

В дорогу мы отправились в десять по моим командирским. По Суре двигаться было вполне спокойно, но вот при выходе на Волгу стало уже неуютно. Поднялся низовой ветер, и лодку начало довольно сильно раскачивать и бить встречной волной. По мере отхода от берега его сила нарастала, а на середине волна стала очень даже ощутимой. Размер лодки оказался удачным, я просто его угадал, и она вполне успешно справлялась с разбушевавшейся водой.

На ПВХашке я бы не рискнул идти через Волгу при таких ветре и волне, а на Вирии так почти и не волновался. Было, конечно, какое-то сосущее чувство пустоты в животе, но это скорее из-за непривычки к таким ситуациям. Так что Волгу мы переплыли, а на той стороне стало уже поспокойней. Место, где хотели забирать походников, нашел сразу, но там никого не было, хотя спрятанная лодка стояла на своём месте. Значит, не подошли ещё.

Ждать нам пришлось до следующего дня, всё теплилась надежда, что вот-вот подойдут. И только около обеда следующего дня подошли Могута и остальные мужики. Все оказались тяжело груженные, значит, не зря сходили.

Могута, рудокоп и рудознатец

Вышли мы на место точно, совсем не плутали. Там всё осталось по-прежнему, кучи, что мы сложили, были нетронутые. Мы складывали эти кучи совсем небольшими, чтобы успели быстро просохнуть. Так и получилось. Затем подготовили инструмент, сделали колоды, толкушки из брёвен и мелкие решета из прутьев.

Сначала просохшую руду обожгли на костре. Делали это просто, понемногу добавляли её в горящие костры и поддерживали огонь. Когда немного набиралось обожжённой руды, её толкли в ступе и потом просеивали через решета и промывали водой. Вот то, что осталось, принесли, из этого и будем плавить железо. Место попалось хорошее, руды много получилось. Так что на следующий год надо будет поискать рядом ещё места, там тоже должно быть железо.

-Вы все молодцы, мужики. Сами-то понимаете, что сделали? Теперь у нас будет оружие. То, что было, это так. А сейчас мы можем наделать стрел, чтобы каждому можно было выстрелить не по одному разу, и копья. Так что поплыли скорей. Могута, сталь будем плавить. Ты готов?

-Как пионер.

И этот научился. За ночь ветер стих, только лёгкий ветерок наводил на воду несильную рябь. Все загрузились в лодку и отправились домой. По пути, проплывая мимо поселения марийцев, Азамат обратил моё внимание на людей, размахивающих на берегу руками и что-то кричащих. Пришлось немного изменить курс и подойти поближе. На берегу были старейшины и с ними несколько человек. Меня встретил Шумат, по перенятому от нас обычаю он обменялся рукопожатием и спросил:

-Домой плывёте?

-Домой, Шумат. Руду получили, теперь будем железо делать.

-Это хорошо. А мы нашли тех, кто захотел пожить среди вас. Вон они стоят.

Рядом с ним и другими, знакомыми нам старейшинами, стояли три женщины, возраст которых определить было трудно, но по внешнему виду сильные и здоровые, трое мужиков и трое пацанов в возрасте Изика и Азамата.

-Вы знаете, — спросил их я, — что на пять лет вы переходите в наш род, и старшим для вас буду я?

-Знаем, но так решили старейшины.

-Хорошо. Старейшины, — задал я следующий вопрос, — а что ваш род хочет за это?

-Вы будете учить их своему умению, как строить дома, делать посуду и готовить вкусную еду. А кроме того, дадите нашему поселению много железных вещей, посуду и огненную воду.

-Нет уважаемые, так не пойдёт. Учить мы их будем, за это они пять лет — и я показал растопыренную ладонь, — будут жить и работать в нашем городе. Кроме того, дам вам по одному пузырю за каждого мужика, за бабу вместе с пацаном — тоже пузырь. Посмотрю, на что способны ваши люди, и если они нам подойдут, когда выпадет снег, дам ещё три ножа. И за каждого по три горшка. Это всё. А если они не подойдут, то отправлю обратно, и вы дадите на обучение других. Если они найдут себе мужика или бабу у нас в городе, то останутся там жить навсегда. Мы так с вами и договаривались.

Старейшины о чём-то посовещались между собой, и Шумат сказал:

-Мы согласны. Когда дашь всё, что обещал?

-Сейчас поедем домой, а вот через пять дней, — и показал на пальцах, — приплывайте и получите огненную воду и горшки. Ножи будут, когда выпадет снег.

-Мы приплывём. А ещё возьмёшься людей учить?

-Точно так же, как этих. Ничего другого не будет.

-Хорошо, мы приплывём. А этих людей можешь забрать с собой прямо сейчас.

-Слышали? — я обратился к новым переселенцам. — Можете сейчас собираться, или что-то надо забрать из вещей?

-Да надо бы забрать нужные вещи, оружие, шкуры и одежду.

-Хорошо, завтра приплыву в это же время.

На этом переговоры закончились, и мы отправились домой.

— Глава 4

Про милитаризацию и новых поселенцев

С утра, как мы и определили с Вышеславом раньше, начали военную подготовку. Военспец из меня был, не подумайте, что хороший, но на ту же букву. Все мои знания о воинской службе заключались в двух годах службы в рядах доблестной Советской Армии, да прочитанных многочисленных книгах, чаще всего приключенческих. Но, как говорится, жить захочешь, не так раскорячишься. Поэтому, хоть я и не Суворов, но пришлось как-то выкручиваться, используя крайне скудные знания, а в большей степени здравый смысл.

Построив всех воинов, а также двух Славиков и мальчишек на стрельбище, на том месте, где испытывались арбалеты, в какое-то подобие строя, я начал излагать своё понимание складывающейся ситуации и возможных мерах для отражения нападения на город.

-Значит так, бойцы. Излагаю ситуацию, каждый из вас должен её усвоить и знать, что ему необходимо делать. Ожидаю, что зимой, когда замёрзнет река, на нас могут напасть. Кто это будет, сказать не могу. Но вы знаете, сами были на рынке рабов, что в этих местах постоянно происходят нападения на селища. По словам марийцев, на них уже несколько лет никто не нападал, значит, это может произойти зимой.

Попасть к нам сюда можно только по одной дорожке от берега реки, для чего придётся преодолеть крутой склон. Вот эту дорогу мы и должны защищать. Враг будет находиться на льду реки или на том небольшом пятачке внизу перед подъёмом. У нас есть одно преимущество, и оно должно быть использовано. Мы находимся наверху, вероятный противник будет внизу. Наша задача — не дать ему подняться наверх и уничтожить его в месте нахождения, не вступая в ближний бой.

Поэтому нашим оружием будут гранаты и стрелы. Мы должны, используя рельеф местности и находясь в укрытии или прикрываясь щитами, забросать противника гранатами и расстрелять из арбалетов и луков. Поэтому задача заключается в том, чтобы научиться точно и далеко метать гранаты и быстро стрелять. Сначала этим будем заниматься здесь, на открытом месте, а потом на берегу учиться метать гранаты из-за щитов на берег, при этом не показываясь врагу.

Вместе с этим, повторяю, необходимо научиться быстро и точно стрелять. Пока враг будет в панике, а он обязательно будет в панике, когда начнут гореть воины, в которых попадут гранаты, мы должны успеть их всех уничтожить, не дав им подняться наверх. Я понятно всё рассказал?

-Да, Вик, но почему ты думаешь, что всё будет именно так? — спросил Вышеслав.

-К этому вопросу мы ещё вернёмся. А пока объясняю, кто и как будет тренироваться и воевать. Все будут распределены на группы по пять человек. Такая пятёрка будет называться отделением и у неё будет свой командир. Все остальные должны подчиняться ему и выполнять его приказы. У нас будет три пятёрки, или отделения. В первую войдут — я, Вышеслав, Мирослав, Изик и Азамат, кто будет входить во вторую и третью — определит Вышеслав, он же назначит командиров отделений. Командиры будут отвечать за то, как проходит подготовка и нести персональную ответственность за каждого бойца.

Все три отделения образуют взвод. Командиром взвода буду я, при моём отсутствии все вопросы решает Вышеслав. Приказы командиров выполнять точно и не раздумывая. Командиры отделений получают приказы от командира взвода, доводят их до личного состава и обеспечивают их исполнение. Обращаться к ним не по именам, а товарищ командир. Обучение будет проходить по отделениям, все пять бойцов должны действовать, как один.

Распорядок учений будет такой — один день совместно обучаются все три отделения. Потом, на следующий день одно отделение привлекается к несению внутренней службы — на хозяйственные работы, патрулирование, охоту, остальные два продолжают учения. На следующий день на хозяйственные работы привлекается другое отделение, потом опять совместные тренировки всех отделений. Понятно?