| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Должен сказать, что ваша оценка родственников Гертруды — и моя реакция на них — были весьма точными. Однако здесь есть один яркий лучик света — возможно, если это не прозвучит самонадеянно, я могу процитировать ваши слова и сказать, что здесь, возможно, есть один волшебник, который "достаточно мудр, чтобы признать мою ценность". Я не знаю, знакомы ли вы с племянником Гертруды по браку, Куином Мак-Эйртом — на самом деле Кормаком Мак-Эйртом, но он вполне разумно называет себя "Куин", — хотя, кажется, он знаком с вами, по крайней мере, по слухам. Он и его дети кажутся очень приятными, и Гертруда поручила ему позаботиться о том, чтобы мне не было скучно или чтобы меня не слишком беспокоил кто-нибудь из ее менее близких по духу родственников, в которых, к сожалению, недостатка нет! Тем не менее, я предпочел бы ваше общество любому другому и хотел бы, чтобы вы были здесь. Однако, поскольку вас здесь нет, я вынужден обходиться без вас! Я думаю, тебе бы понравился Квин, Альбус, и я думаю, что мы втроем хорошо провели бы время, наблюдая за остальной компанией и их махинациями.
— Прошлой ночью я подумала, как, должно быть, утомительно для некоторых из этих людей — в особенности для одной ведьмы — постоянно находить новые способы нападать на других завуалированными оскорблениями. Конечно, оскорбления так тонко завуалированы, что, возможно, они на самом деле не прилагают к этому особых усилий. Должно быть, им очень скучно, раз они не могут найти другого способа развлечься. Но не волнуйся, Альбус, у меня все хорошо, и я не позволю им слишком сильно беспокоить меня.
Сегодня утром мы с Гертрудой очень приятно позавтракали вместе. Куин ненадолго присоединился к нам. Ему нравится подкалывать ее, но, похоже, она его вполне терпит. По-моему, он даже заставил ее улыбнуться раз или два, несмотря на то, что она сама этого не хотела. Говоря о Квине, он удивительно хорошо справляется с этими людьми — просто удивительно наблюдать, как он меняет с ними отношения. Увы, мои собственные навыки по сравнению с этим довольно скудны! Однако я очень надеюсь, что им никогда не придется стать лучше!
Я бы хотела, чтобы вы были здесь, но, поскольку вас нет, я выпью еще одну чашечку чая, вспоминая, что вы мне его подарили. Еще раз благодарю вас за продуманный подарок!
С самыми теплыми пожеланиями,
Минерва"
Минерва запечатала письмо так же, как и письмо Поппи, написав на конверте имя Альбуса. Она немного вздремнет, а потом найдет Герти и спросит, не может ли она одолжить сову или двух. Наверняка у Гэмпов была хотя бы пара сов, учитывая количество домашних эльфов, которых она уже видела.
Минерва разделась до нижнего белья, задернула шторы и забралась в свою свежезастеленную постель, решив, что часок-другой сна поможет ей подготовиться к трудностям предстоящего дня.
Через час после того, как Минерва прилегла вздремнуть, она проснулась, потянулась и с некоторой неохотой подумала о предстоящем дне. Было еще только десять часов. Одеваясь, она подумала, что первым делом нужно найти Гертруду и одолжить у нее сову, чтобы отправить письма. После этого она не была уверена, чего от нее ждут, хотя Гертруда сказала, что хотела бы провести с ней некоторое время в ближайшие несколько дней. Конечно, с ней был и Квин. Не говоря уже о том, что, как бы ей ни претила мысль о каком-либо разговоре с ведьмой, на самом деле она была бы не прочь еще раз взглянуть на Валерианну. Она, вероятно, пожалела бы об этом, но Минерву тянуло к ней, и она хотела знать, что же такого было в Валерианне, что Альбус мог бы найти привлекательным, и какие отношения у них могли бы быть. В конце концов, Минерва верила только словам Гертруды, что у них с Альбусом было что-то, кроме поверхностных социальных отношений. И, как упоминала Гертруда, в то время, о котором идет речь, ведьма входила в Совет управляющих Хогвартса. Возможно, Яксли просто неправильно истолковала намерения Альбуса. В конце концов, она была вдовой, и, возможно, Альбус чувствовал некоторую ответственность за нее после смерти ее мужа. Гертруда могла преувеличивать степень их родства, возможно, основываясь на собственных ошибочных представлениях Валерианны. Не стоит забывать, что они были родственниками. Несмотря на то, что Гертруда заявляла о неприязни к своим родственникам, она, должно быть, испытывала к ним некоторую клановую лояльность.
Хотя... Гертруда когда-нибудь говорила, что ей не нравился кто-то из ее родственников? Нет, Минерва так не думала. Альбус сказал, что Гертруда считала, что они не понравятся Минерве, а это совсем другое дело. Квин сказал, что Гертруда пригласила Минерву, потому что она не была похожа на компанию Яксли-Блэков-Флинтов, и он, конечно, верил, что другая причина заключалась в том, что Гертруда была частью лагеря "Дамблдор-не-может-сделать-ничего-плохого". Возможно, это и правда, но это, конечно, не означало, что у Гертруды не было ничего общего с остальными членами ее семьи. Кто знает? Возможно, она считала, что Яксли и Альбус должны были быть вместе, несмотря на ее высказываемое мнение о Яксли и ее намерениях в отношении Альбуса. Хотя, действительно ли Гертруда выражала неодобрение ее намерениям? Нет... не совсем. Она сказала, что... что это было? — Валерианна не успела вонзить свои когти в Альбуса, как он обнаружил, что она не та ведьма, за которую он ее принимал, но Гертруда никогда не говорила о Валерианне ничего плохого. Там, откуда была родом Минерва, "вонзить когти" в кого-то было не особенно высокой похвалой, но кто знает, как слизеринка воспримет это. Возможно, Гертруда была несчастна только потому, что Валерианна не добилась успеха, как это сделала бы истинная слизеринка.
От этой мысли у Минервы внутри все сжалось. Возможно, Гертруда не была недовольна тем, что Альбус отверг Валерианну, из-за ее собственных слизеринских планов на него. Это согласуется с тем, что Квин сказал о преданности Гертруды Альбусу. Преданность, которую Минерва сама отстаивала накануне. И Альбус, похоже, действительно высоко ценил Гертруду. Даже в его вчерашнем письме упоминалось о ней. Но, конечно, так и должно было быть, в конце концов, она была там в гостях у Гертруды. Было бы странно, если бы он не упомянул о ней. Но он попросил ее попытаться узнать Гертруду получше. Почему он хотел, чтобы Минерва подружилась с ней? Потому что он чувствовал близость к Минерве и хотел убедиться, что она чувствует себя комфортно рядом с другой ведьмой, с которой он тоже был близок? Но ее не просили познакомиться со всеми друзьями Альбуса. Он никогда не поощрял ее к чему-то большему, чем терпимость к профессору Слизнорту, и у Минервы сложилось впечатление, что эти два волшебника довольно хорошо знали друг друга. Или Бирнбаума, и они определенно были хорошими друзьями.
Минерве не нравилось направление, в котором развивались ее мысли. Обычно она не сидела сложа руки и не анализировала все и вся вокруг себя. Она знала, что было причиной этого нетипичного навязчивого самоанализа: те чувства к Альбусу, которых у нее даже не должно было быть. Минерва вздохнула и напомнила себе, что Альбус никоим образом не отчитывается перед ней, его личная жизнь — это его личное дело, она хотела его счастья превыше всего, и то, что она не могла заполучить его, не означало, что ни одна другая ведьма не должна хотеть его. И если Альбусу нужна какая-то другая ведьма, даже Гертруда, — при этой мысли у нее на глаза навернулись слезы, — Минерва должна быть счастлива за него. Пока другая ведьма ему подходит. И, сравнивая Гертруду с Валерианной, не было никаких сомнений, с какой из них Минерва предпочла бы видеть его. Хотя она знала, что если Альбус еще больше привяжется к Гертруде, чем это уже очевидно, то не будет иметь значения, что ему нравится общество Минервы; мало того, что у него не было бы времени проводить с ней — которого и так было достаточно мало, — но для него было бы неуместно проводить много времени с молодой незамужней ведьмой, даже с той, с которой у него были давние отношения наставника.
Теперь она довела себя до нужного состояния. Она практически выдала Альбуса замуж! Гертруда никогда не проявляла к нему такого интереса. Все, что Минерва знала об их отношениях, можно было так же легко объяснить дружбой, как и... чем бы еще они ни стали. Или, возможно, тем, чем они уже были?
Минерва схватила со стола свои письма, желая дать себе пощечину за то, что от простого размышления о Валерианне Яксли перешла к предположению, что Гертруда и Альбус были больше, чем просто друзья. Время выйти из комнаты, время отправить письма, время отвлечься.
Минерва побежала вниз, чтобы найти Гертруду, но вместо этого обнаружила собрание в маленькой гостиной. Там были мадам Коломбина Гэмп и ее муж Гропиус, а также несколько других ведьм и волшебников их поколения. Минерва уже собиралась извиниться и уйти, когда мадам Гэмп пригласила ее войти; она представила Минерву остальным как "профессора Макгонагалл, коллегу моей дочери". Минерва узнала многих из присутствующих в комнате. Она приветливо кивнула собравшейся группе и задумалась, как бы ей грациозно удалиться. Однако глава семьи, казалось, была полна решимости проявить гостеприимство и усадила ее между Арктуром Блэком и Хепзибой Розье, которые были самыми младшими в комнате, пока не вошла Минерва. Арктуру было всего за пятьдесят, но Хэпзибе приближалось к восьмидесяти. Минерва чувствовала себя совсем ребенком, как назвала ее Валерианна накануне вечером. Странно, что она никогда не чувствовала ничего подобного с Альбусом, а ведь он был старше любой из ведьм или волшебников, собравшихся в гостиной.
Минерва вежливо кивала и улыбалась, слушая, как все обсуждают людей, которых она не знала, а если и знала, то о которых мало заботилась. Арктурус Блэк повернулся к ней.
— Итак, профессор Макгонагалл, не так ли? — Минерва кивнула в ответ. — Я не думаю, что знаю кого-нибудь из Макгонагалл. Ни с кем из них не ходил в школу.
— Я училась в школе с Орионом и Лукрецией, сэр, — ответила Минерва, думая, что помнит, что он был их отцом.
— Ах, да. А ваш отец?
— Я полагаю, он учился в Хогвартсе несколько раньше тебя. Он получил в тритоны в тысяча восемьсот восемьдесят восьмом, а моя мать была старше его примерно на пять лет.
— Хм, хм, — сказал трясущийся старик по другую сторону Арктура — Минерва подумала, что это еще один Розье. — Кажется, я его помню. Невысокий парень с косоглазием. Вечно возится с рунами и тому подобным.
Минерва с трудом могла поверить, что этот хрупкий на вид волшебник учился в школе вместе с ее отцом, который в свои восемьдесят восемь лет все еще был здоров и энергичен.
— Вы учились в одном классе с моим отцом, сэр? Минерва подумала, что будет в безопасности, если будет обращаться "сэр" и "мэм", поскольку не могла быть уверена во всех их именах.
— Он был префектом Равенкло, когда я учился там в первый год. Мой старший брат был префектом Слизерина, поэтому я помню его лучше, чем мог бы. Как поживает твой отец, дорогая? — прохрипел волшебник.
-отлично. Осенью у него выходит еще одна книга, основанная на его исследованиях древних персидских и индийских форм заклинаний и их влияния на развитие арабских и европейских заклинаний.
— Хм, хм. Очаровательно. Он написал много книг, не так ли?
Минерва проглотила свою реплику и просто ответила:
— Около тридцати.
Ведьма, сидевшая рядом с любопытным волшебником, хихикнула.
— Как же тебе скучно, дорогая!
— Послушай, мама, — сказал тот, кто задал Минерве вопрос, — поскольку профессор Макгонагалл — учитель, я уверен, что она не находит это скучным. Он сказал это таким тоном, который, однако, подразумевал, что он, безусловно, считает это скучным.
Ведьма продолжила расспросы сына. Минерва бросила взгляд в сторону Коломбины Гэмп, но и она, и ее муж разговаривали с другими гостями.
— Итак, дитя, отец твоего отца учился в Хогвартсе?
Минерву уже по-настоящему тошнило от того, что люди, которых она едва знала, называли ее "дитя", "дорогая" и "ненаглядная". За исключением Куина и его свекрови, Минерва не думала, что там был хоть один человек, которого она встретила, кто, по ее мнению, действительно испытывал к ней теплые чувства. Несколько взволнованная, Минерва сказала:
— Я думаю, интерес к имени Макгонагалл вызван тем, что оно незнакомо в вашем кругу. Отец моего отца был сыном магглорожденной ведьмы и магглорожденного волшебника, поэтому было всего несколько поколений волшебников Макгонагалл. Минерва наблюдала за выражением лиц тех, кто слушал разговор, — их реакции варьировались от холодного презрения до недоверия, и даже что-то похожее на жалость было у одной ведьмы, как будто она считала, что Минерва слишком неотесанна, чтобы понять, в чем она призналась.
Минерва приятно улыбнулась.
— Однако моя бабушка Шиофра Тайри нашла моего дедушку Макгонагалл вполне приемлемым, и, поскольку все четверо ее внуков сделали успешную карьеру в волшебной сфере, я не думаю, что она видела какие-либо причины сожалеть о своем выборе.
— Ну что ж, тогда ладно. Должно быть, он был отличным волшебником, — пробормотала одна из ведьм.
— Тайри? Ты Тайри? — пискнул Арктур Блэк.
— Нет, нет. Моя мать — Эгидиус. Моя бабушка — тайри. У Минервы сложилось впечатление, что двое волшебников побледнели, когда она повторила имя "Тайри", хотя было трудно сказать наверняка, настолько они были бледны. — Я все же надеюсь, что вы извините меня— Минерва поднялась. — Как бы приятно это ни было, я пошел отправить несколько писем. Это было очень интересно.
Она кивнула остальным и направилась к двери, задержавшись на мгновение, чтобы поблагодарить Коломбину Гэмп за приглашение присоединиться к ней и ее друзьям. Рассеянная ведьма рассеянно улыбнулась и сказала Минерве, что надеется чаще видеть ее в течение следующих нескольких дней. Оказавшись в относительной безопасности коридора, Минерва перевела дух. Коломбина Гэмп не казалась ужасной, просто несколько легкомысленной, а отец Гертруды казался таким же безобидным, но их друзья были то скучными, то крайне раздражающими.
Побродив по первому этажу и обнаружив только других гостей, которые не обратили на нее никакого внимания, когда она заглянула к ним, Минерва вышла через парадную дверь и начала обходить дом. Она не могла вспомнить маршрут, по которому Квин ходил в сады накануне, и ей не хотелось проходить через оранжерею, где собрались Друэлла, Орион и еще несколько маленьких гостей. Несмотря на ранний час, казалось, что они пили что-то более крепкое, чем чай, которым наслаждалась компания постарше.
— Вообще-то, да. Я понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о необходимости уехать. Твоя мама очень любезно пригласила меня присоединиться к ней и ее друзьям в гостиной. Это было довольно утомительно, пока я случайно не упомянул свою бабушку Тайри. Пока они пытались сообразить, что на это ответить, мне удалось уйти.
Уголки губ Гертруды слегка дрогнули.
— Хм. Я имею в виду, я сама должна это помнить. Что ты Тайри.
— Как я им объяснил, моя мать — Эгидиус; это мать моего отца — тайри, так что я не тайри.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
