Сердце шторма (Ветер с Востока-3)

Постукивая тростью по мостовой, Николай миновал перекрёсток, где девушка-регулировщица в летней белой форме с ловкостью опытного дирижёра размахивала жезлом. Вечерело, поток паромобилей и конных экипажей рос, а жезл полицейской мерцал оранжевым — улицу накрыли тени высоких зданий, фонари же ещё не зажглись. Майор остановился у одной из многоэтажек. Ничем не примечательный кирпичный дом, украшенный лишь потемневшей медной табличкой, гласившей: "ГТПЛП !7 Волга-Кама". Значение первых букв оставалось для Дронова тайной, но, судя по всему, контора-прикрытие имела отношение к транспорту и логистике, что позволяло объяснить кучу труб пневмопочты, опутывающих здание, собственную станцию подкачки и причальную мачту для воздушных катеров на крыше.

Стоило майору шагнуть к дверям, как его похлопали по плечу.

— Куда это ты без меня собрался? — поинтересовался знакомый голос.

Обернувшись, Дронов увидел, конечно же, Анастасию — в лёгком чёрно-синем платье, перчатках и шляпке в цвет, с зонтиком в руке. Сыщица подкралась к нему совершенно бесшумно и очень быстро — считанные секунды назад на улице её точно не было.

— Ты пришла первой, не захотела входить одна и караулила меня за углом, — ровным голосом констатировал Николай.

— Чушь! — фыркнула девушка, вскидывая подбородок. — Фантазёр ты мой. Я просто знаю твою пунктуальность и точно рассчитала время. Ну что, идём?

— Идём. — Дронов галантно взял сыщицу под локоть.

Первая прихожая, сразу за дверью, напоминала прихожие сотен мелких государственных контор — протёртый ковёр, пыльные углы и паутина на почерневшей лепнине под потолком, скрипучие скамейки вдоль стен, стойка дежурного. Сидевший за ней сухонький старичок лишь бросил на агентов равнодушный взгляд и кивнул им. Но из вестибюля Настя и Николай попали не в коридор, а в другую комнату — ярко освещённую, перегороженную стальной решёткой. Тут уже пришлось предъявить документы двум вооружённым охранникам. Сдав трость и зонтик, агенты записались в журнале посещений, оставили в нём отпечатки больших пальцев, затем только прошли дальше.

— Одна из причин, почему я не люблю сюда являться, — проворчала Анастасия, на ходу натягивая перчатку. — Сколько раз просила поставить умывальник с горячей водой там же...

Майор и сыщица поднялись на три этажа, не встретив ни души. Только в приёмной директора нашёлся дородный секретарь, больше смахивающий на вышибалу в кабаке.

— Привет, Антон, — помахала ему рукой от порога Настя. — А вот и мы.

Секретарь глянул на стоящие около входа часы с маятником, прогудел:

— Всего на пять минут опоздали, ого. Хотя чего я, Николай Петрович же с вами...

— Портит он меня, — виновато вздохнула девушка. — Дурное влияние оказывает, солдафон. Скоро начну вставать в шесть и одеваться, пока горит спичка.

— Ладно, не садитесь пока, — здоровяк встал из-за массивного, ему под стать, стола, скрылся за внутренней дверью. Ждать его пришлось меньше минуты. Вернувшись, секретарь сделал приглашающий жест:

— Проходите, Борис Игнатьевич ждёт.

Кабинет шефа Особой Экспедиции был столь же обыкновенным, как фальшивый вестибюль — тяжёлая мебель из тёмного дерева, высокие шкафы, забитые подшивками бумаг, дешёвые украшения на столе, газовые светильники на стенах. Каждый раз, как Николай попадал сюда, ему вспоминался Настин кабинет в Ташкенте — яркий, хаотично обставленный, забитый доверху трофеями, диковинками, увешанный картинами разных художников, между которыми имелась только Насте понятная связь. Рабочее место шефа же выделялось разве что тремя монаршими портретами вместо обычного для чиновников одного. Кроме лика ныне царствующего Бориса Второго заднюю стену украшали также изображения его отца, царя Николая Третьего, и бабки, Анастасии — пока лишённой номера. Как помнил Дронов, Первой уже покойная императрица станет задним числом, если кто-нибудь из её потомков взойдёт на трон с тем же именем.

— Добрый вечер, Борис Игнатьевич, — первым поздоровался Дронов.

— Добрый! — поддержала его Анастасия. Напускное воодушевление сыщицы было почти оскорбительно фальшивым.

— Добрый, — кивнул шеф, не отрываясь от чтения какого-то документа. — Садитесь. За стол, не на диван.

Уточнение было сделано, конечно, для Насти. Подмигнув портрету своей тёзки, сыщица опустилась на стул, Дронов уселся рядом. Уставился на лысину Бориса Игнатьевича. Директору было на вид лет пятьдесят, и всё, что знал о нём майор — имя шефа не настоящее, и когда-то тот был одним из пришельцев, отловленных Особой Экспедицией. Карьера от задержанного до главы поймавшей тебя организации, безусловно, впечатляла.

— Хорошо отдохнули? — поинтересовался внезапно директор, поднимая взгляд на агентов. — Загорели, смотрю.

— Ну-у... — протянул Николай, косясь на подругу. Та лишь закатила глаза. — Вы же читали доклады?

— Читал. — Борис Игнатьевич отложил документ, накрыл его пустой картонной папкой. — Три месяца путешествия по Малой Азии и Кавказу, потом круиз на воздушном лайнере до Москвы. Завидую.

— А, я поняла! — Настя вдруг хлопнула в ладоши и повернулась к Дронову. — Коля, он намекает, что отпуска у нас не будет.

— Верно, — шеф никак не отреагировал на хамство подчинённой. — Есть срочное дело, и я бы хотел поручить его вам. Другие кандидаты тоже есть, но вы — лучший вариант.

— Слушаю, — Дронов сел ровнее.

— Едете в Америку, — с места в карьер начал Борис Игнатьевич. — В Конфедерацию. Английский ещё не забыли?

— В Америку... — Анастасия потёрла подбородок двумя пальцами. Наклонила голову к плечу. Очки её зеркально блеснули в свете газовых ламп. — Посылать агентов с опытом работы в азиатском секторе в Америку... Угу... Дело, значит, в других наших навыках. Что-то с пришельцами из зеркала, так?

— Так, — Борис Игнатьевич сплёл пальцы, опёрся локтями о стол и кивнул. — Случилось кое-что очень странное. У американских коллег нет должного опыта работы со всякой чертовщиной, нет даже службы вроде нашей Экспедиции. Потому они просят помощи. Америка — важный союзник России, отказать им мы не можем. К тому же замешан подданный нашей короны.

— Двух зайцев одним выстрелом, — понимающе ухмыльнулась Настя. — И союзникам помочь, и меня подальше услать.

— Моя нелюбовь к вам, Анастасия Егоровна, вами комично преувеличена. — Директор посмотрел сыщице прямо в глаза. — Не цени я ваши навыки как агента, не считай, что вы умеете быть серьёзной в серьёзных ситуациях, вас бы тут уже не было. Давно. Но забавляйтесь дальше, я не против. Я знаю, как вы любите отыгрывать разные роли, особенно комических героинь.

К удивлению Дронова, Настя поджала губы и откинулась на спинку стула, ничего не ответив. Шеф же приподнял уголок рта в намёке на усмешку, перевёл взгляд на майора:

— Никогда не забывайте, Николай Петрович, что у вашей напарницы нет настоящего лица. Она состоит из масок, под которыми нет живого человека. Тем и ценна.

Анастасия закусила нижнюю губу и сжала кулаки. Директор же как ни в чём ни бывало продолжил:

— Перейдём к подробностям, если вы не против.

Он придвинул ближе одну из папок, лежавших по углам стола, открыл её и, даже не глядя внутрь, начал:

— Пятнадцать лет назад один из крупных специалистов Академии Наук в области биологической химии, профессор Анатолий Иванович Тирьев, перебрался в Конфедерацию. У него был какой-то конфликт с научным сообществом, детали позже прочтёте. Сменив несколько мест жительства, осел в городе Юджин, начал сотрудничать с Орегонским университетом, довольно крупным и уважаемым. Там у него тоже сложилась репутация чудака. Но так как предмет он действительно знал, то уважением пользовался. Пару месяцев назад он перестал приходить в университет и проводить лекции. А две недели назад в Юджине случилась серия убийств. За двое суток погибло семнадцать человек.

— Дайте угадаю. — Настя прищурилась. — Наш профессор — не жертва.

— Во время сильной грозы некто нападал на прохожих посреди улицы, врывался в квартиры, в том числе на втором и третьем этаже, разрывал людей в клочья. — Борис Игнатьевич словно не услышал её. — Подозревали какого-нибудь зверя — может бешеного, может сбежавшего из частного зверинца. Однако на третьи сутки команда добровольцев поймала убийцу прямо на месте очередной бойни. Это был Тирьев, как вы поняли.

— Мнда... — только и смог выдавить Николай.

— Мужчина пятидесяти восьми лет голыми руками ломал людям кости и выбивал запертые двери. — Шеф опустил ладони на столешницу, побарабанил по ней пальцами. — Был почти голым, со множеством ран на теле, и вёл себя как горилла-людоед из тех дешёвых книжек про приключения в Африке. Местная полиция решила, что он принял какой-то наркотик. У Тирьева взяли кровь на экспертизу.

— И? — приподняла брови Настя, когда директор взял секундную паузу.

— И выяснилось, что в крови профессора, если так можно выразиться, нет крови.

— То есть?

— То и есть. — Борис Игнатьевич пожал плечами. — В жилах профессора течёт некая чёрная жидкость, где человеческая кровь если и присутствует, то в следовых количествах. Состав её пока установить не могут. Тирьева заперли в психиатрической лечебнице, его коллеги из университета пытаются понять, что же с ним произошло. Они склонны считать, что профессор изобрёл какую-то дрянь, которую опробовал на себе. Наши же коллеги, из спецслужб, опасаются варианта похуже.

— Технология из иного мира. — Теперь уже Николай кивнул, подкручивая ус. — И её кто-то должен был принести.

— Да. — Директор захлопнул папку, в которую ни разу даже не посмотрел. Протянул Дронову. — Тут общие сведения, более детальные вам предоставят позже. Готовьтесь, у вас день. Послезавтра вылетаете. Выясните, чем занимался Тирьев, замешан ли в этом пришелец. Если да — найдите, поймайте. Любую документацию научного характера, связанную с делом, уничтожьте по возможности. Американцам отдавайте только при угрозе конфликта. Всё, как вы привыкли. Просто место новое.

Выйти из штаб-квартиры Особой Экспедиции было не проще, чем войти в неё. Пришлось дать себя обыскать и поставить росписи за каждую выносимую бумажку, в присутствии охранников проверить исправность возвращённых зонтика и трости, расписаться и за их получение тоже.

Всю дорогу до прихожей Анастасия кусала губу и казалась мрачнее грозовой тучи. Дронов уже приготовился к разговору по душам, и даже начал прикидывать, в какое кафе можно зайти, чтобы спокойно посидеть там вдвоём в такой час. Однако на улице Настя тряхнула головой, усмехнулась и изобразила щелчок пальцами — в перчатках, разумеется, беззвучный:

— Америка, значит. Что ж, надо готовится. Со всей серьёзностью. Начнём сейчас же. Как думаешь, в Москве где-то можно купить шляпу с полями, кожаную жилетку и сапоги со шпорами?

Глава 2

За годы военной службы Николай привык, что путешествовать можно или быстро, или с комфортом. Анастасия помогла ему краем глаза заглянуть в мир дорогих круизных лайнеров вроде "Восточного Экспресса", где оба этих пункта легко совмещали. Однако агентам Третьего отделения роскошь полагалась лишь в рамках маскировки, если того требовало задание. Обычно странствовать приходилось с армейской строгостью, так что солдатская закалка Дронова тут очень пригождалась.

Путь из Москвы во Владивосток вымотал даже отнюдь не изнеженную Настю. Несколько дней пересадок с самолёта на самолёт, порой на каких-то затерянных в тайге лётных полях, где не было даже постоянного жилья и персонала, а только заправочные станции. Сон урывками, в жёстких сиденьях, под гул винтов, сухари и солонина на завтрак, обед, ужин. К концу этой части маршрута сыщица перестала язвить и жаловаться, лицо её из просто бледного сделалось зеленоватым. Когда в порту Владивостока агентов принял на борт грузовой дирижабль, девушка молча прошла в отведённую им тесную каюту, легла на узкую койку прямо в одежде и проспала двенадцать часов.

Хоть Николай перенёс рывок через континент куда легче, полёт над океаном он тоже постарался использовать в качестве отдыха. Предстоящая работа выглядела очень странной, и майор сильно сомневался, что у него будет много возможностей хорошо есть и крепко спать. Из-за этого прибытие на новый континент он, по сути, проспал — воздушный корабль пересёк береговую линию рано утром. Когда капитан позвал агентов в рубку, уже светало, а внизу простирались зелёные луга Северной Америки.

— Идём над долиной Уилламет, — сказал командир дирижабля, широким жестом указав вокруг себя. — Советую завтракать и собираться побыстрее. Через час или чуть больше будем в Портленде. Зависит от ветра.

Николай, однако, задержался у обзорного окна. Ему подумалось, что раньше он уже путешествовал между континентами. Из Европы в Азию и обратно. Когда работал в Константинополе — даже несколько раз за день. Но это было не то. Океан майор пересёк впервые — не считая давней вылазки в Исландию, которая всё-таки остров. Из Америки домой не доберёшься пешком, сколько не иди. Это почти такой же другой мир, как тот, откуда приходят чужаки с их опасными знаниями. Только вот... ничего особенного в холмистой долине, над которой плыл по небу их корабль, не было. Трава, перелески, группки каких-то мелких строений и квадратики полей — всё выглядело обыкновенно и знакомо с такой высоты. Вероятно, мир "за зеркалом" такой же?

— Интересно, правда? — сказала вдруг Настя, встав рядом. — Почти целый континент — одна страна. Если не считать кусочка на юге, где Мексика, и полоски английских колоний на Восточном побережье, всё тут — Конфедерация.

— Хм... да, — только и произнёс майор, с трудом выныривая из своих мыслей. Настя ухмыльнулась уголком рта. Глядя вниз, продолжила:

— Технически, конечно, Конфедерация не одна страна, а скорее альянс. Часть территорий называется штатами, туда губернаторов назначает федеральный президент из столицы. Часть, вроде Техаса или Калифорнии — республики со своими президентами, законами и армиями. В последние сто лет центральная власть сильно укрепилась, но всё равно — в местной политике чёрт ногу сломит. Будь очень осторожен в словах, когда начнём работать.

— То есть — оставить разговоры тебе? — теперь усмехнулся Николай.

— Именно, — кивнула сыщица. Она искоса глянула на майора и подмигнула. — Не огорчайся, я постараюсь, чтобы не ты выглядел угрюмым молчуном, а я болтуньей, которая тебе слово вставить не даёт.

— Будто обычно мы иначе делаем. — Дронов не сдержал смешок. Хоть майор и многому научился в Третьем отделении, пока его вполне устраивало, что интригами занимается Настя.

Было ещё очень рано, когда дребезжащий лифт спустил их к подножию причальной мачты в небесном порту. Агенты были единственными пассажирами корабля, да и вообще в этой части порта швартовались больше сухогрузы. Выйдя из лифта, Дронов увидел вокруг только людей в рабочих комбинезонах, занятых отгрузкой ящиков и мешков. Настя сразу потянула майора за рукав, и они поспешили к центральному терминалу, чтобы там нырнуть в толпу народа, затеряться в ней.

Выглядели агенты сейчас как семейная пара среднего достатка. Дронов облачился в модный здесь полосатый строгий костюм вместо привычного клетчатого, Анастасия надела лёгкую белую блузку с едва заметными кружевами на груди, прямую синюю юбку до колена, чёрные плотные чулки и высокие коричневые сапожки на шнуровке. Менять овальные серебряные очки на круглые золотые девушка не стала, хотя футляр с ними лежал в её сумочке, как знал Николай. Смена оправы творила чудеса, придавая сыщице наивный и беззащитный вид. По документам Дронов был агентом русской оружейной фирмы братьев Шварцлозе, Анастасия — репортёром московской газеты. Прикрытие скорее формальное, для порядка — о связях Шварцлозе с Третьим отделением знали все, кому не лень, но прятаться от спецслужб на сей раз и не требовалось.