Квинт Лициний 3

(Mea culpa — моя вина (лат.))

Синти предпочла сделать вид, что не поняла:

— Идея? — Подщипанная бровь изогнулась в дугу, но взгляд девушки остался прикован к кусочку перед носом, а голос был на удивление равнодушен: — Я что-то важное пропустила?

Сладковато-острый запах, идущий от золотистой дольки, манил, играя полутонами: то чудился легкий аромат подвяленной груши, то на первый план выходила дразнящая нотка сушеного имбиря. На зубах зудел фантом плотной похрустывающей мякоти.

Рот Синти наполнило слюной, и она торопливо вгрызлась в репу. Довольно крупный, в два кулака, корнеплод был перемолот за пару минут.

— Уф... — Оперативница откинулась на спинку кресла и довольно похлопала себя по животу. — Хорошо-то как... Вот теперь можно и ушками заняться. — Демонстративно не глядя на потрясенно молчащих коллег, Синти подтянула к себе очередную пухлую папку и деловито зашуршала отпечатками.

Да все она, конечно, давно поняла, не совсем уж дура, чай! И откуда у нее появилось это странное пристрастие, и какой факир чертов в этом виноват? Осталось только решить, как взыскать с Карла этот долг. А задолжал он не меньше ведра своей поганой крови, и это по самым скромным прикидкам. И... Нет, она ни за что не даст себя раскодировать!

Началось все с месяц назад. Если бы КГБ смог тогда засунуть нос в вализу, что доставил дипкурьер, он был бы, пожалуй, обескуражен. И правда, чем, кроме коварного отвлечения внимания от операций разведки, можно было бы объяснить находившуюся там подборку микрофильмов с трудами антропологов по очень узкой теме — форме ушных раковин у людей? Наверное, не меньше были удивлены чуть раньше и работники национальной медицинской библиотеки в Мэриленде, получившие такой заказ от ЦРУ.

Фред еще поехидничал:

— Так, — потер деловито руки и посмотрел свысока на Синти, — теперь ты будешь крупнейшим экспертом ЦРУ по usham. Или по ukham? Кстати, заодно и с этим тоже разберись.

И она села разбираться. Ничего сложного в том не оказалось, но теперь в вечерних дремах перед ее внутренним взором проплывали мочки, противокозелки и ладьевидные ямки. Уши оттопыренные и уши прижатые, с отдельной или сросшейся мочкой, округлые и квадратные, бесконечные уши вошли в ее жизнь и по-хозяйски там устроились. Они стали притягивать взгляды на улицах. Теперь первым делом она смотрела не в глаза, а на уши, и радовалась, обнаружив там какую-нибудь редкость навроде рудиментарного Дарвинова бугорка. Через неделю она могла классифицировать любое ухо навскидку по пятнадцати основным признакам всего за три-четыре секунды.

Затем пришла пора фотопленок, что начали сдавать русисты. Полторы сотни фотопленок в неделю! Проявить, зафиксировать, высушить, просмотреть и выборочно напечатать... И изучить кадры, выискивая подозрительные уши!

Она уже мечтала о пробежках по городу, что раньше задавал ей Фред. Подумаешь, три часа по холоду, да на своих двоих! И что ей в том не нравилось? Свежий воздух, дневной свет, люди, разнообразие ленинградских улиц и даже адреналин при очередном обнаружении наружки. Теперь же она выползала из подвала консульства, где была расположена фотолаборатория, вся провоняв реагентами; глаза ее покраснели, а отражение в зеркале пугало, наводя на тревожные мысли об оголодавшем упыре.

В принципе-то ничего особо сложного в той работе не было. Подавляющая часть ушных раковин уверенно отсеивалась опытным взглядом сразу — разница между эталоном и образцом теперь просто бросалась ей в глаза. Были проблемы с качеством снимков, с ракурсом, приходилось давать русистам задания на пересъемку конкретных подростков, но все это было решаемо. Печаль была не в том.

Спустя две недели она подвела черту и пошла к Фреду на доклад.

— Этого и следовало ожидать, — кисло заметил резидент, разглядывая сводные таблицы.

Три десятка подростков с ушами, весьма похожими на "эталонные". Похожими, очень похожими, но, мать его, не идентичными!

Карл сгреб листы и, дальнозорко отставив, придирчиво изучил каждую строчку.

— Так... — поднял задумчивый взгляд. — То есть у нашего "эталона" нечетко определен размер межкозелковой вырезки и угла между завитками? А давай-ка попробуем накатить еще один рисунок. Садись, девочка, расслабляйся, — и он потянул с пальца кольцо.

И они попробовали раз, через день — еще, а потом и в третий раз... Именно тогда, после третьего раза, выйдя из гипноза, она поймала на себе пакостные, ждущие чего-то взгляды исподтишка. Огляделась, отметив глумливую гримасу Фреда, холодное торжество в глазах Карла и какой-то оттенок игривого сочувствия у Джорджа — и встревожилась.

Сразу, впрочем, ничего не случилось. Мужики заговорили о работе, Синти заварила кофе, сделала первый глоток, все пытаясь расшифровать непонятное поведение коллег, и тут перед внутренним взором встала Она: вся такая золотистая, идеальных пропорций, с нежным горьковатым ароматом и сочным богатым вкусом... Слюна волной затопила рот.

Откуда-то пришло знание, что называется этот овощ "repka", и что купить его можно на ближайшем рынке.

Синти отставила недопитый кофе и, приняв деловитый вид, торопливой рысцой рванула из кабинета. Выскакивая, услышала за спиной дружные смешки.

— Идиоты, — с мрачным удовлетворением ругалась она вечером в своей квартире, — кретины малолетние...

Только что она сгрызла сразу две репки покрупней и теперь мучилась изжогой и желанием разделаться с еще одним овощем.

Впрочем, решила Синти, удовольствие того стоило. Ничуть не хуже тех крабов с черными трюфелями, что были как-то на дне рождения деда. И продается этот корнеплод буквально по центам за килограмм.

"Идиоты, — повторила она про себя, — да они просто сделали мне подарок. Но — небом клянусь! — я запью его их кровью!"

Впрочем, придумать, как быстро выцедить из мужиков вожделенные пинты, Синти не смогла и перешла к осаде. Сегодняшняя сцена публичной разделки репы была одной из домашних заготовок. "И гляди как, — удивилась она про себя, — пробила совесть, или что там у них вместо нее".

— Синти, — Карл с тяжелым вздохом опустился на стул напротив. — Ты просто не понимаешь.

— Да? Так объясни. — Она метнула в него тщательно отрепетированный взгляд, тяжелый, как ядро из Царь-пушки.

— Девочка, так шутят только со своими. — Он смотрел на нее пристально, чуть склонив голову набок.

Она аж зашипела от злости:

— И что теперь, мне спасибо вам за это сказать?!

Карл встал и, улыбнувшись уголками рта, бросил ей:

— Просто не будь слишком кровожадна в своей мести. Мы же команда. Давай, — он потянул с пальца кольцо, — раскодирую тебя.

— Не, не, не... — Синти яростно замотала головой. — Все! То был последний сеанс моего гипноза.

— Клянусь... — заговорил было Карл торжественным тоном, но девушка прервала его твердым "нет".

— Понравилось, значит, — понимающе ухмыльнулся в усы Фред.

— А с тебя особый спрос. — Синти резко обернулась к нему и хищно сощурилась. — Начальничек...

Резидент вяло отмахнулся:

— Да ладно тебе... Нет, ну правда, виноват. Согласен. Застоялся без дела в кабинете, вот и потянуло на дурь всякую. Я тебе должен, признаю.

Синти опустила глаза и потянулась к отпечаткам. Это надо было обдумать.

— Много осталось? — поинтересовался Карл с сочувствием в голосе.

— Пересматриваю... — процедила девушка.

— Все то же самое?

— Проклятая мода на длинные волосы, — пожаловалась Синти, — четверть ушей мы вообще не увидели!

— Да ладно, — бросил Карл, — будем считать, что тот носит короткую прическу. Ты же увидела его ухо целиком? — И он повернулся к Фреду: — Ну что, может, подведем уже промежуточный итог?

Резидент забросил руки за голову и уставился в потолок:

— Подведем. — Пожевал уголок губы и продолжил: — Итак, все похожие уши жили в последние годы в Ленинграде, никто не переехал. У них вообще мобильность населения низкая... Лучников-китаистов тоже не видно. Синти, ну-ка давай свои выводы.

Девушка, мотнула головой, отбрасывая челку набок, и легко — ведь думала об этом не раз — начала излагать:

— Во-первых, мы уверенно классифицировали не больше половины из интересующих нас ушей. Прически — раз. Практиканты не могут вести сплошную съемку — это не замотивировать, два. Приходится снимать много случайных эпизодов, но гарантировать, что там есть все подростки, невозможно. Кто-то мог эти недели болеть, кто-то просто не попал в кадр. Поэтому продолжаем набирать снимки и искать. — Она поморщилась и привычно помассировала глаза.

— Так, — согласился Фред.

— Во-вторых, если оставаться в принятой парадигме "отца и сына"...

— Какие ты слова, оказывается, знаешь! — громко восхитился из своего угла Джордж.

— ...То предположение об английской школе вполне логично, — невозмутимо продолжила Синти. — Но не обязательно. Могут быть причины, по которым такой сын ходит в другую школу. Например, у него способности к спорту, музыке или математике. Тогда он может заниматься в специализированных школах иного профиля. Их немного, но они есть и довольно высокого уровня.

— А это интересно, — оживился Фред, — думала, как достать?

— Да, — сказал Синти, — соревнования, конкурсы, что там у них еще может быть? Надо меня туда подвести — на уши поглядеть. Возьму фотоаппарат для оперативной съемки... В общем, если увижу, то дело техники.

— Джордж? — Во взгляде резидента прорезался отчетливый интерес.

Оперативник задумчиво почесал небритый кадык.

— Поработаю, — кивнул, — насколько понимаю, у них как раз по весне проводятся итоговые соревнования и олимпиады в масштабах города. Мероприятия открытые...

— Мне только время и место надо, — оживилась Синти, — сделай список, хорошо? Оденем куклу под меня, уйду из машины в отрыв... Вроде Комитет нашего трюка еще не раскусил.

Джордж прикрыл глаза, соглашаясь.

— Дальше. — Фред смотрел на Синти на редкость серьезно.

— Дальше тот переехавший из Москвы мажористый подросток, что мелькал у местных спекулянтов. Надо доработать с ним.

Фред понимающе переглянулся с Карлом.

— Да, мы уже почти готовы. Еще?

— Еще, еще... — забормотала она, растерянно опуская взгляд. — Все! Без новых данных больше никаких возможностей в Ленинграде не вижу.

Резидент разочарованно цыкнул зубом:

— М-да... Вот и я тоже. Парни?

— Согласен, — сказал Карл, — отрабатываем до упора имеющееся и ждем новой активности "Стрелка". Раз начав, он уже не сможет сидеть сложа руки. Эта игра затягивает, по себе знаю.

Суббота 4 марта, вечер

Ленинград, Литейный проспект, Большой дом

Из Москвы приехала обещанная Андроповым группа поддержки — вся сплошь из людей с внимательными, всепонимающими взглядами, — и работа по американской колонии закипела с новой силой. Внешне ничего не изменилось, но теперь сотрудники консульства и русисты, сами того не ведая, продирались на улицах сквозь паутину невесомых взглядов.

— Поведение — это набор кодов, которые можно расшифровать, — пояснил за вечерним чаем москвич-руководитель. — Любой естественный жест — это не только движение тела, но и движение души. Всегда пересчитывает сдачу? Аккуратно раскладывают купюры по номиналу в разные отделы кошелька? Значит, ценит деньги. Засовывает их в задний карман брюк, не утруждая себе пересчетом? Безалаберен. Использовать можно и первое, и второе — нам сгодится все.

Потом пришла очередь проверочных трюков и зондирующих акций. Американцев, словно подопытных крыс, раз за разом прогоняли через незримые лабиринты и били током.

Аккуратно изъять из кармана трамвайный билет и следом напустить энергичного контролера. Ответная агрессия? О-о-о, да он самоуверен. Значит, будет реагировать на недоверие: сказав такому "не может быть", вы получите вал подтверждающей информации.

А этот всегда пересчитывал в магазине сдачу, но промолчал, когда ему недодали пятнадцать копеек? Застенчив. В разговоре с таким лучше не использовать иронии, замкнется. Зато о самом себе будет болтать охотно, а к внимательному слушателю испытает искреннюю симпатию.

День за днем пухли папки с аккуратно расчерченными таблицами, заполнялись итоговые схемы, уходили в первое главное управление уточняющие запросы.

Наука... Это целая наука, через жест и слово высветить у объекта слабину, а потом отлить "волшебную стрелу" — индивидуальный вербовочный подход, что оставит жертве лишь немного шансов избежать своей участи.

Наконец настал тот день, когда аккуратно подстриженный ноготь постучал по одной из фотографий:

— Вот этот. Первая кандидатура. И самая лучшая. Остальные варианты менее надежны будут.

— Этот... — пробормотал Минцев с ноткой недоверия и наклонился, разглядывая.

С листа с дерзким вызовом смотрел смазливый, форсисто одетый красавчик. Жора сразу испытал к нему легкую антипатию.

— Этот, этот, не сомневайтесь. — Полковник-психолог, напротив, смотрел на американца-русиста с отчетливой приязнью. — Самая очевидная цель. Наш золотой стандарт, можно сказать.

Сидящий во главе стола Блеер негромко прокашлялся, привлекая внимание собеседников:

— Вы, Витольд Янович, все же дайте результаты более развернуто. Подпись-то под санкцией мне ставить. Убедите меня.

— Да, конечно. — Психолог бросил еще один почти влюбленный взгляд на фотопортрет и начал излагать: — Вербовочная разработка объекта проводилась по косвенным оценкам, полученным с помощью наружного наблюдения и оперативно-технических средств. Данные из разных источников хорошо коррелируют между собой и создают непротиворечивый психологический портрет объекта. Выявлен ряд доминирующих черт личности: умен, замкнут, догматичен, практичен, эгоистичен, недоверчив, циничен, без чувства юмора, аполитичен. Кроме того, что особо важно для нас, — имеет высокий уровень притязаний и не удовлетворен своим текущим финансовым положением.

— А это откуда следует? — Блеер заинтересованно подался вперед.

— Последнее подтверждается данными, пришедшими по линии первого главного. Так, был произведен негласный осмотр личных вещей, которые он, съехав со съемной квартиры, оставил на хранение своему знакомому: чуть ли не треть от веса составляют журналы и каталоги с люксовыми товарами и дорогой недвижимостью, которые ему явно не по карману. Удалось также посмотреть в его карточку у стоматолога — много проблемных зубов, большие счета, не все зубы, нуждающиеся в лечении, санированы. Интересно, что, находясь у нас, в разговорах проявлял интерес к советской стоматологии. Также отмечены контакты с мелкими фарцовщиками: яростно торгуется и, судя по ассортименту предлагаемых товаров, явно уточнял заранее, на что у нас максимальный спрос. Значит, хочет заработать денег на этой поездке.

— Так, — прищурился Блеер с пониманием, — подходим к нему прямо, под своим флагом?

— Да, — с готовностью согласился Витольд, — именно так. Прямо от нас, в лоб, без прелюдий. Вербовочная основа — сугубо материальная. Говорить в понятных ему терминах: разовый контракт на период пребывания в СССР. Много предлагать не надо, загордится. Думаю, три-пять тысяч долларов, и он наш.