Что есть реал? Серое небо, бетонный лес и синтетическая еда. Рабство у клавиатуры и мечты на картинках. Вчера, сегодня и навсегда. Некогда и не о чем мечтать. Нечего и незачем открывать. Серая, безвкусная пустота на 70 лет и незаметная смерть. А все хорошее, что давало силы жить, сейчас уходит. Уходит в красивом шоу, которое он срежиссировал как реквием для своей мечты. Таймер начал отсчет последних секунд, на площади воцарилась тишина, нарушаемая символическим тиканием механического хронометра.
23:59:50
23:59:51
23:59:52
23:59:53
23:59:54
23:59:55
— Да, Иггдрассиль уходит... Придется продолжать уже без него.
Тихие, горькие слова эхом разошлись по замершей площади.
23:59:57
23:59:58
Мощный взрыв сотряс небо, расцветая в последнем, самом ярком взрыве феерверков.
Талик крепко сжал перила балкона и зажмурился. Реальность придется принять, так или иначе. Глупо было закрывать глаза — пропустил последний салют. Но не было душевных сил видеть, как виртуальность поблекнет, рассыплется пикселями. Не хотелось портить последние мгновения. Сейчас будет легкое головокружение, затем пустота и анатомическая кушетка в бетонном муравейнике.
Прощай, Иггдрассиль. Я правда любил тебя...
Последняя секунда все тянулась и тянулась. Талик был даже рад этому, но в какой-то момент понял, что что-то не так.
Было шумно. Шум воды в фонтанах, смех, гомон, обрывки песен. Лицо поглаживал прохладный ветер.
Не открывая глаз, Талик с наслаждением вдохнул свежего воздуха.
— Что за херня?
Глаза открывать не хотелось. Галлюцинация была прекрасна. Он мерно и глубоко вдыхал и выдыхал воздух. Чистый, прохладный, чуть влажный. Без горьковатого, чуть удушливого привкуса, который должен был присутствовать. И без химически-медикаментозного, который тоже имел право быть. Свежий вечерний воздух. Очень, очень дорогое удовольствие.
'Интересно, я в коме? Это было бы не очень хорошо...'
Талик ощущал себя стоящим. Осязание работало на всю катушку, сообщая о прилегании одежды и обуви. О давлении на стопы. О прохладных перилах, на которых лежали руки. Подобного в Иггдрассиле не было предусмотрено по куче причин, не только технических. Была, конечно, тактильная и вестибулярная эмуляция, просто чтобы сохранять ориентацию в пространстве, но таких ощущений не было даже в проекте. Даже в более продвинутых играх.
Было страшно разрушать столь прекрасные ощущения. Хотелось просто стоять, дышать и слушать.
Снизу доносились поздравления, крики радости и легкий, непринужденный смех.
'Вот, значит, как сходят с ума, да? Ну, я даже не против.'
Талик долго не решался сменить позу. Вдруг все исчезнет? С другой стороны, было бы глупо застыть вот так навсегда. Он осторожно переместил вес с ноги на ногу, потом выпрямился, сцепив руки за спиной, еще раз вдохнул полной грудью и решился открыть глаза.
Ночное небо, с облаками и звездами. Городские улицы, освещенные мерцающими гирляндами. Люди. Очень много людей. И не только людей, да. Трудно рассмотреть детали одежды, но по всему выходит, что универсальный покрой, разработанный Кадзучи. Хороший покрой, подходящий под любые пропорции. Достаточно изменить расцветку, чтобы одинаковые костюмы стали совершенно разными. Здорово экономил системный ресурс, кстати.
Какая-то девчушка игриво танцует на бортике центрального фонтана, вокруг нее маленькая толпа хлопает в ладоши. Вот она наступила на подол платья и, не удержав равновесие, с веселым визгом полетела в воду. Раздаются одобрительные возгласы и хохот, несколько человек тянут руки, чтобы помочь выбраться. Она брызгается в них.
На другом конце площади открыта дверь ресторана, и несколько человек под руководством какого-то упитанного коротышки выносят объемистые бутыли. Бутыли распечатываются и уходят 'в народ'. Тот факт, что ресторанная дверь не может быть открыта, потому что это текстурная оболочка, попросту игнорируется.
По улице идет музыкант с лютней. Талик не был уверен, что этот предмет антуража именно лютня, но проверить при проектировании не было возможности. И вот идет человек, играет забавную мелодию и приятным баритоном горланит что-то с двойным смыслом. Женщины провожают смущенными взглядами, мужчины подпевают. Из переулка вынырнула компания, сграбастала музыканта, вручила ему бутыль и унесла куда-то прочь.
У Талика не сразу нашлись слова, чтобы прокомментировать все это.
— Ох-ре-неть.
Он не сразу вспомнил, что на этом балконе, по идее, не один.
Обернулся, и увидел четыре знакомые фигуры, преклонившие колено перед ним. Он рассматривал их несколько минут, но те даже не шелохнулись.
— Вильгельм.
— Да, Пророк? — Пророкотал здоровяк в латах, подняв голову. Талик с интересом изучал его лицо.
Мимика. Вот что отделяет текущую ситуацию от здравого смысла. Ну, помимо всего прочего. Мимики не должно быть, движок Иггдрассиля не позволял делать реалистичную мимику. Разработчики хотели выкатить мимический патч, но на тест-серверах это привело к сильному приросту системных требований, и патч не взлетел. А здесь вполне видно изменение выражений лица.
Талик оперся спиной о перила.
— Вильгельм, что ты думаешь о происходящем?
— Я восхищен вашим решением продлить наше существование.
— Вот как. Почему ты думаешь, что это мое решение?
— Это же очевидно. В последние мгновения мира вы провозгласили, что жизнь продолжится даже после гибели нашего мира. И вот мы здесь, и мы существуем.
Талик когда-то слышал о тесте Тьюринга, но понятия не имел, как его проводить. Но пока что его галлюцинация вполне уверенно отвечала на вопросы, которых в игре просто не могло быть. Интересно, что сейчас с его телом? Оно пускает пузыри в шлеме, бьется в судорогах, или просто лежит бревном? Найдут его самое большее — к утру. Интересно, как быстро его откачают?
Пожалуйста, ребята, не спешите с этим.
— Дрэга.
— Я вся внимание, Пророк.
Какой глубокий голос. В настройках написано, что у нее глубокий и сильный голос, но, конечно же, на самом деле у нее была стандартная озвучка. Даже речь для Вильгельма пришлось отдельно монтировать.
— Дрэга, что думаешь о происходящем ты?
— Я солидарна с Королем. Лишь смею надеяться, что вы не оставите нас на последующем пути.
— Почему?
— Без вашей воли существование теряет смысл.
— Уверена?
— Абсолютно.
Говоря, она смотрела на Талика. О, это лицо было прекрасным, завораживающим. Его автором был 4еJl, лучший художник из известных Талику. Стандартный кастомизатор Талика, ну, никак не устраивал, и он смог припахать старого приятеля, уже давно забившего на игру, нарисовать несколько лиц.
Тонкие, черные брови, высокий лоб, большие, бездонные глаза. Изящная хрупкая переносица, чувственные губы... Пытаясь создать в своей голове словесный портрет, Талик понял, что не может подобрать нужных слов, чтобы описать хищную красоту Дрэги.
А какой взгляд... Глядя в глаза, с едва заметным обожанием, снизу вверх, она выбивала Талика из колеи. Было трудно удержать ровное дыхание, а сердце буквально горело. Подобный взгляд можно было увидеть разве что в кино, и он обязательно адресовался бы первейшему из мачо.
Подсознание, подсознание, что же ты со мной делаешь, а? Эй, ребята из скорой, я не хочу просыпаться, лучше сразу меня убейте. Я за это подарю вам все свои органы. Пожалуйста.
— Пророк желает спросить у своей слуги еще что-нибудь?
— Продолжал разрушать самообладание Талика волшебный голос Дрэги.
— Возможно, позже.
Та грациозно уткнулась взглядом в пол.
— Варбосс.
— Я жажду твоих слов, Пророк.
— Что ты думаешь о происходящем?
— Я не знаю, Пророк. Я не думаю. Мы есть — и это хорошо. Я жажду твоих приказов и надеюсь на новые славные битвы.
Когда подбирался подходящий сетап под быструю зачистку временных локаций, Талик долгое время подбирал имидж для 'войск'. Прообразом выступили классические фэнтезийные орки западного образца. Темно-зеленые клыкастые бугаи с топорами и без тормозов. Интеллект на минимум, силу и скорость на максимум, здоровье среднее. Было не очень легко всунуть такой образ в кастомизацию Иггдрассиля. Все-таки у японцев 'орки' — это помесь человека и свиньи. Талик всегда считал, что это тупо, и было сломано множество копий в баталиях с Кацубой на эту тему. К общему мнению не пришли, и в итоге Талик все-таки использовал запрещенный прием. Статус главы гильдии. Кацуба потом обижался недели три, вопил, что это подло и возмущался, что Родас, уходя в реал, отдал статус такому беспринципному мудаку, но потом остыл, конечно.
Кстати, как он там? Эй, узкоглазый извращенец, ты проворонил такой шанс умереть счастливым, лол.
Зеленая, квадратная, клыкастая рожа с обратным прикусом обожающе сверлила Талика взглядом крохотных, глубоко посаженных глаз.
— Вот как. Ты же понимаешь, что битва — это всегда чья-то смерть?
— Смерть на поле боя — молитва тебе, Пророк. Честь для тех, кто умирает и убивает.
— Что ты будешь делать, если я разочарую тебя?
— Такого не может произойти. — уверенно прорычал орк.
— А что, если не будет битв? Если я скажу вам просто ничего не делать? — Талик увлекся этой маленькой игрой.
— Значит, так и должно быть.
— И все орки примут это?
— Все живущие примут твою волю, Пророк. Все.
Хм, насчет живущих. Интересно, что сказал бы Мариус. Архилич, командир армии нежити. Может, и удастся спросить.
Талик глянул на циферблат на запястье. 0:27.
Ну, время еще есть. Эй, ребята с дефибриллятором, серьезно, не будите меня.
— Илладрия.
— Я внемлю вам, Пророк.
О, даже пафоснее, чем остальные. Подсознание, что ты делаешь? Я же сейчас засмущаюсь!
Талик оценивающе глянул на лицо Илладрии.
Эх, 4eJl, я говорил уже, что ты величайший художник мира? Как ты ухитрился совместить тонкое благородство и вот такое чуть наивное озорство в одном образе? Дрэга прожигает темную сторону души, а Илладрия — бальзам для светлой.
— Я всех спросил одно и то же. Ответь и ты. Что ты думаешь о происходящем?
— Я разделяю мнение всех остальных ваших вассалов, Пророк. Я горда и счастлива тем, что мы все получили право служить вам и дальше. Я и мой народ сделаем все возможное, чтобы не разочаровать вас в вашем решении.
Илладрия — эльфийка, куда же без них. Эльфийки — обязательный атрибут фэнтези. Обтягивающее платье, золотистые сандалии. Маленькая грудь. О да, Кацуба, я помню твои истерики на эту тему. Конечно же, у японской эльфийки уши должны быть в локоть длиной, а бюст размером с огнетушитель. Но ты и в этот раз проиграл, а победил старина Толкиен. И разок я слышал в говорилке, когда ты думал, что я афк, как ты ритмично шуршал одеждой. И я точно знаю, что в это время ты таскал Илладрию как юнит огневой поддержки. И в ее логах я потом нашел команды на танец. Ты проиграл дважды. Второй — когда попал в реанимацию за два дня до закрытия. Вот интересно, что увидел бы ты?
Голос — как серебряные колокольчики, как лесной ручей, деликатный, звонкий, увлекающий. Полное соответствие описанному в чарлисте. Эх. Наверное, не буду общаться с Мариусом, все впечатление испортит.
— Я вас услышал. Что ж, праздник, похоже, удался во всех отношениях. — Талик повернулся обратно к площади. — Иггдрассиль мертв, значит, мы где-то еще, и я хочу представлять, где именно. Илладрия, отправь разведчиков исследовать местность за пределами города. Пусть идет не элита, а мелочь, 20-30 уровней, с заточкой на скрытность. А элита пусть следит за ними издалека. Если найдутся признаки разумной жизни — не выдавать себя и сразу доложить. Избегать любых непосредственных контактов без прямого приказа. Зона разведки... километров десять от внешних стен.
— Сделаю, Пророк. Смею ли спросить, почему сразу не послать лучших?
— Очевидно же. Это больше провокация, чем полноценное исследование. Потеря мелочи не сыграет роли, в случае чего. Зато это сразу выдаст нам характер и минимум возможностей вероятного врага.
— Я восхищена вашей мудростью. Разрешите приступать?
— Иди.
Талик сомневался, а стоило ли так заморачиваться? Может быть и не стоило. Но ведь интересно же! Он оглянулся — все, кроме исчезнувшей Илладрии были в тех же позах. Ну что ж, продолжим игру!
— Вильгельм. Я хочу знать ситуацию с продовольствием. А именно, сколько у нас еды и сколько ртов, в ней нуждающихся. То же касается воды. Займись этим, отчета жду утром. Если будут ЧП или беспорядки, сообщи незамедлительно. Ступай.
— Повинуюсь, Пророк! — Вильгельм прижал ладонь к груди и быстрым шагом удалился из зала.
— Варбосс. Подготовь орков к быстрой мобилизации. Если разведчики столкнутся с врагом, мне нужно, чтобы ты смог максимально быстро связать его боем. И посчитай примерно, сколько у тебя воинов сейчас, достаточно ли оружия в наличии.
— Есть! — Вдохновенно проревел здоровяк и быстро умчался.
— Что же до тебя, Дрэга... — Талик нерешительно погладил подбородок.
— Я вся внимание, Пророк.
Нет спасения попавшему в бездну этих глаз. Ни единого шанса устоять. Эй, галлюцинация, будь такой же убедительной и дальше, ладно?
— Обустрой в этом зале два удобных кресла, столик, вина и каких-нибудь закусок.
Глава 1
Бечено by Тоя Акирадзиро
— Желает ли Пророк чего-нибудь еще?
Глядя на склонившуюся в глубоком поклоне служанку, Талик снова ощущал растущее раздражение.
— Нет. Я дам знать, если что-то понадобится. Иди.
Миловидная девушка в сутане склонилась еще глубже и юркнула за высокую строгую дверь, прикрыв ее за собой. Талик откинулся в кресле, закинув руки за голову. Так и подмывало еще и взвалить ноги на стол, но он никак не мог решиться на такое. Слишком дорого выглядела мебель.
Вообще, он сам рисовал этот кабинет. Как и весь Храмовый комплекс. Формально являясь частью Королевского дворца, Храм, тем не менее, являл собой отдельный 'этаж', самый маленький из всех. Войти в него можно было только из двух мест, и то, как сказать войти — перенестись. Тот, кто входил во врата, переносился в отдельную локацию. По крайней мере, так должно было быть.
Вчера выяснилось, что внутри Рассветного Города все мини-локации стали единым целым. Храм перестал быть отдельным 'этажом' и стал просто крепостью внутри крепости. Из открытых окон можно было выбраться наружу самому, перебросить предмет, следить за передвижением во внутреннем дворе Дворца.
Неизвестно — обстоят ли дела таким же образом с другими этажами. Было бы не очень хорошо, на самом деле, с точки зрения обороноспособности это был бы грандиозный минус. Почти вся система защиты была завязана на ограниченные возможности к пересечениям границ этажей.
Требовались эксперименты и исследования. Не только в этой части, предстояло выяснить очень много деталей. И нельзя было сказать, что более важно, а что менее.
— Мда. — Выдохнул Талик и всмотрелся в окружающую обстановку.
Конечно, все здесь ему было знакомо. Но по-настоящему он рассматривал свой кабинет только второй раз. После запуска этажа он зашел сюда лишь единожды, больше в этом не было никакой нужды. Консольный функционал гильдии все равно запускался из тронного, балконного зала и комнаты совещаний, и это было намного удобнее, чем переться сюда и заниматься тем же самым в одиночестве. Решения, требующие использования административных функций, все равно принимались коллегиально, всей гильдией.
