"Хроники медузы"

Фэлкон наклонился, чтобы прочитать табличку производителя робота. Он узнал, что "Консел" — это универсальный робот-трансформер Mark 9, продукт компании "Мински энд Гуд, Инк.", Урбана, Иллинойс, США, Атлантическое партнерство. Фэлкон знал это название; Мински специализировались на компьютерных технологиях. Они продавали лучшие модели настольных компьютеров, а некоторые из их продвинутых мини-процессоров были достаточно компактными, чтобы поместиться в кармане.

— Экспериментальная модель, способная в какой-то степени проявлять инициативу. Сам принимает решения о том, кого из гостей обслуживать следующим, предвосхищает запросы и тому подобное. И у него есть некоторые возможности для экстренного реагирования. Мне сказали, что на самом деле он способен мыслить гораздо более независимо и принимать решения, чем наш Боцман. И вот он подает напитки, но, конечно, нам это нравится. Когда люди во главе.

Уэбстер спросил: — Консел? Почему такое название?

Фэлкон недовольно фыркнул. — Филистер. Отсылка к Жюлю Верну, конечно.

На Уэбстера это не произвело впечатления. — Как мило слышать такое от человека, который выглядит как реквизит из фильма по Верну...

— А как насчет временной задержки?

Эмблтон посмотрела на Фэлкона. — Простите?

— Вы управляете эльфами. Вот они резвятся в нескольких метрах от того, что, как я полагаю, является вашими главными балластными цистернами, идущими вдоль корпуса.

Эмблтон улыбнулась. — Вижу, вы интересовались нами. Учитывая то, что произошло с "Королевой Элизабет", я понимаю, почему вас беспокоят временные задержки и время реакции...

Задержка передачи сигнала между платформой с дистанционно управляемой камерой и удаленным человеком-диспетчером стала решающим фактором в крушении его дирижабля. Когда платформа столкнулась с турбулентным воздухом, диспетчер находился слишком далеко, чтобы среагировать, а сама платформа была слишком простой, чтобы реагировать автономно... Результат был катастрофическим, как для самой платформы, так и для дирижабля — для Говарда Фэлкона. Вряд ли он это забудет.

Эмблтон продолжила: — Но вам не нужно беспокоиться об эльфах. Задержки сигнала минимальны, у нас есть набор резервных опций, а эльфы жестко запрограммированы. Если они не уверены, то просто отключаются.

— Но даже самые сложные системы защиты могут выйти из строя. Как это случилось с платформой для камер, которая привела к сбою в "Королеве Элизабет IV".

Уэбстер указал вверх. — К нам приближается платформа, похожая на ту.

Свет падал с платформы камеры, бесшумно парящей менее чем в двух метрах над их головами.

И как только свет упал на Фэлкона, к нему широкими шагами подошел мужчина, энергичный, красивый, одетый в отутюженную форму мирового военно-морского флота. За ним следовала небольшая свита, в том числе молодой человек, который постоянно поглядывал на массивный миникомп в своей руке. На вид лидеру группы было около сорока, но Фэлкон знал, что с появлением новых методов лечения, продлевающих жизнь, внешность может быть обманчива.

Фэлкон узнал его. Не мог не узнать. Это был капитан Мэтью Спрингер, покоритель Плутона, еще один герой космических исследований этого года.

Спрингер, не дрогнув, взял Фэлкона за искусственную руку. — Коммандер Говард Фэлкон! И администратор Уэбстер. Капитан, простите, что перебиваю. Коммандер, я был так рад узнать, что вы участвуете в этом круизе...

Фэлкон заметил, что платформа с камерой опускается, стремясь запечатлеть эту историческую встречу, но многочисленные объективы были направлены на Спрингера.

А Спрингер пристально смотрел на Фэлкона. — Эй, вы дышите.

— Вы тоже, — сухо сказал Фэлкон.

Уэбстер закатил глаза.

Но Спрингер, казалось, был невосприимчив к иронии. — Думаю, в этом есть смысл. Немного человечности. И можно говорить более или менее естественно. А не через какой-нибудь динамик, верно? Итак, что вы используете вместо легких?

— Я пришлю вам технические характеристики по почте.

— Спасибо. Знаете, я следил за вашими подвигами, когда был мальчишкой. За трюками с воздушным шаром. И должен сказать вам, что из последнего поколения технологических новаторов вы тот, кого я больше всего... — Его помощник коснулся его руки, что-то пробормотал и указал на свой мини-компьютер. Спрингер поднял руки. — Мне пора идти — выпить с президентом мира. Вы ведь прыгаете, когда вас зовут, верно, коммандер? Увидимся позже — и, пожалуйста, приходите на мою лекцию об Икаре и моем дедушке, которая будет в... — Он указал на Эмблтон.

— Морской гостиной, — любезно произнесла капитан Эмблтон, когда Спрингер удалился.

— И с этими словами он исчез, — сказал Уэбстер. — За ним, как за кометой, тянулся его фан-клуб и эта чертова платформа.

— Не то чтобы камера слишком долго смотрела на меня, — сказал Фэлкон.

Эмблтон рассмеялась. — Ну, мы же не хотели пугать морских эльфов, коммандер. — Они снова направились на корму, Консел следовал за ними по пятам. — Уверена, что у нас много людей, которые будут рады познакомиться с вами. У нас даже есть один из медиков, который лечил вас на борту. Но я настаиваю, чтобы вы позволили мне провести для вас экскурсию. Я рада сообщить, что закладка "Шора" пришлась на самый разгар последнего периода глобальной напряженности, но корабль никогда не скалил клыки в гневе. Как офицер военно-морского флота, вы, возможно, найдете интересными элементы дизайна. Конечно, в наши дни мы славимся удобствами для пассажиров мирового класса. — Она окинула взглядом семифутовое тело Фэлкона. — Интересно, как бы вы себя чувствовали на ледовом катке?

Уэбстер громко рассмеялся. — Он мог бы кататься на коньках, если бы мы заменили колеса на лезвия. Но это было бы некрасиво.

— Коммандер Говард Фэлкон. — Голос был хриплым, как рычание.

И когда мимо них прошло несколько пассажиров с напитками в руках, ярких, как цветы на фоне серого Атлантического океана, и, без сомнения, сказочно богатых, Фэлкон остановился и увидел группу шимпанзе.

Их было около дюжины, из которых трое или четверо смотрели на людей с нескрываемой враждебностью. На шимпанзе не было никакой одежды, кроме просторных курток на шнурках с множеством карманов, хотя некоторые явно дрожали от холода. Они сгрудились на палубе, скребя сжатыми кулаками по металлической поверхности. Их явный лидер был старше, с сединой на морде, и он был немного выше остальных.

Эмблтон быстро шагнула вперед. — Я должна должным образом представить. Вы уже знаете коммандера Фэлкона. Коммандер, это Хэм 2057а, посол Независимой Пан-нации во Всемирном совете и еще один гость президента Джаясурии.

Фэлкон старался не пялиться на него. Это был первый шимп — супершимп — которого он увидел после крушения дирижабля. — Рад познакомиться с вами, сэр.

— А я с тобой, коммандер.

— Вам нравится круиз?

— По правде говоря, я скучаю по дому на деревьях в Конго. — Посол говорил на искаженном, но понятном английском, очевидно, с некоторым усилием. Один из его помощников, похоже, был переводчиком и передавал речь остальным с помощью пыхтения и жестов. — Конечно, я тебя знаю. Для нас Говард Фэлкон знаменит не только Юпитером.

— Крушение "Королевы Элизабет".

— В тот день погибло много шимпов.

— И многие члены экипажа...

— Шимпы! С рабскими именами, похожими на мое собственное. Одеты, как куклы. Созданы для работы на круизном лайнере, который еще больше, чем этот, босс.

Фэлкон заметил, как Уэбстер вздрогнул при этом слове. — Что ж, программа Битторна была задумана из лучших побуждений, — сказал администратор. — Она была задумана как способ установить связь между родственными видами...

Хэм фыркнул. — Шимпы! Такие чертовски полезные, когда лазают по космическим станциям в невесомости — лазают по такелажу дирижабля. И такие забавные — забавные милашки в униформе маленьких рабов, разносящие напитки. Другие животные тоже. Умные собаки. Умные лошади. Достаточно умные, чтобы знать, что такое унижение и страх. Теперь все мертвы...

— Затем корабль потерпел крушение. Ты едва выжил. Миллионы были потрачены на то, чтобы спасти тебя. Некоторые шимпы выжили, но с трудом. Их не спасли. Миллионы не были потрачены. Шимпы умерли.

Эмблтон шагнула вперед. — Посол, сейчас не время и не место...

Хэм проигнорировал ее. — Но ты, коммандер Фэлкон. Записи о крушении. Камер нет, но судмедэксперты сообщают о выживших. Некоторые шимпы продержались достаточно долго, чтобы рассказать историю. Корабль обречен. Ты спускаешься вниз, на мостик, рискуешь жизнью, чтобы спасти корабль, если сможешь. И ты нашел испуганного шимпа. Ты остановился, коммандер. Остановился, успокоил его, сказал ему идти, но не вниз, совсем вниз, а вверх, на смотровую площадку. Где у него было бы больше шансов. Ты сказал: — Босс, босс, уходи!

Фэлкон отвернулся. — Он все равно умер.

— Старался изо всех сил. Его звали Бейкер 2079q. Ему восемь лет. Мы помним, как видишь. Все шимпы. Помним их, всех до единого. Они были людьми. Сейчас лучшие времена. — Он удивил Фэлкона, подав руку. Фэлкону пришлось опустить верхнюю часть тела, чтобы принять ее. — Ты приедешь в гости к Независимой Пан-нации.

— Мне бы этого очень хотелось, — сказал Фэлкон.

— Лазать по деревьям?

— Я всегда готов принять вызов.

Эмблтон улыбнулась. — Не раньше, чем попробуете покататься на коньках, коммандер...

Но ее слова прервал чей-то голос: — Привет китам! Правый борт!

Фэлкон повернулся вместе с остальными.

* * *

*

Киты направлялись на север.

При взгляде на этот серый океан под серым небом, огромные тела казались армадой, флотом кораблей, совсем не похожих на что-либо живое. Конечно, они казались карликовыми из-за огромной длины авианосца, но в них были сила и предназначение, с которыми не могла сравниться ни одна машина человечества: они были приспособлены для жизни в этих условиях.

Теперь одна огромная голова показалась из воды метрах в тридцати-сорока от борта, на взгляд неискушенного Фэлкона, деформированная и потрепанная. Покрытая оспинами и шрамами, как поверхность какого-нибудь астероида. Но вот открылась огромная пасть, пещера, с потолка которой свисали пластины из китового уса, которые фильтровали планктон, поступавший в рацион этого животного с верхних уровней моря, — жидкая кашица, питающая cтоль громадное тело. А затем открылся глаз, огромный, но поразительно человеческий.

Взглянув в этот глаз, Фэлкон почувствовал, как его словно что-то узнало.

Он побывал на Юпитере, где в слоях облаков с умеренными условиями, почти как на Земле, встретил другое громадное животное: медузу, существо размером с авианосец, плавающее в том невообразимо далеком море. Этот кит сформировался в результате эволюционного давления в среде, не сильно отличающейся от водородно-гелиевого воздушного океана Юпитера, и, несомненно, имел много общего с медузами. И все же Фэлкон чувствовал общее биологическое родство с этим огромным земным млекопитающим, которое, как он знал, никогда не смог бы разделить ни с одной из медуз Юпитера.

Хэм, посол шимпов, был рядом с ним. — Вот и ты, коммандер Фэлкон. Еще одно законное лицо (не человек). — И он захлебнулся от смеха.

2

Во время ужина американский эсминец "Сэм Шор" незаметно погрузился под воду.

Люки и служебные входы были бесшумно закрыты и герметизированы. Балластные цистерны были открыты, а шум воды вежливо приглушен, чтобы не беспокоить пассажиров. Погружающиеся авианосцы были настроены на крен на один градус, что было едва заметно даже тем гостям, которые внимательно следили за уровнем напитков в своих бокалах.

Фэлкон, конечно, заметил. Он почувствовал угол наклона палубы, переходящий из одного конца коридора в другой. С помощью датчиков в шасси он уловил изменение дозвуковой частоты, исходящей от двигателя, сигнализируя о снижении выходной мощности, что стало возможным теперь, когда корабль двигался под водой в оптимальных условиях.

От внимания Фэлкона ускользало очень немногое.

После ужина, перед выступлением Спрингера, они с Уэбстером отправились на прогулку.

Так называемая служебная палуба, расположенная под огромным ангаром, представляла собой пещеру из балок, заклепок, рельсов, кранов и вращающихся платформ, где когда-то заправляли топливом, обслуживали и ремонтировали истребители и ракеты с ядерными боеголовками. Теперь это ярко освещенное помещение было преобразовано в сочетание торгового центра и отеля высшего класса — причем в поразительных масштабах, на целую милю.

— Ты должен чувствовать себя здесь как дома, Говард, — говорил Уэбстер. — В конце концов, если бы "Королева Элизабет" не потерпела крушение, ты бы тоже стал капитаном круизного лайнера, не так ли? Конечно, в наши дни тебе ни за что не надеть парадную форму по фигуре...

Фэлкон проигнорировал его и принялся изучать оборудование. В этом престижном круизе владельцы судна совместно с морским отделом Всемирного продовольственного секретариата организовали в этом помещении выставку, посвященную современному океану и его использованию, которая, предположительно, должна была побудить состоятельных пассажиров стать инвесторами. Фэлкон и Уэбстер рассматривали экспонаты, модели, голографические и анимационные изображения различных чудес природы и не только, хотя Фэлкон не был уверен, что что-либо в земных океанах все еще можно назвать естественным. В конце двадцать первого века значительная часть человечества питалась за счет огромных планктонных ферм, которые поддерживались за счет принудительного подъема богатых питательными веществами материалов со дна океана. По мере истощения наземных источников полезных ископаемых морское дно также подвергалось интенсивной разработке. Конечно, в этом 2099 году человечество более чем осознавало потребности существ, с которыми оно делило мир, и даже, в случае с высокоразвитыми шимпанзе, разделяло политическую власть. Но вся Земля становилась управляемым ландшафтом, думал Фэлкон, похожим на один огромный парк, и это было одной из причин, по которой такие люди, как он сам, стремились уехать.

Они нашли панель, посвященную возможностям карьерного роста, и Уэбстер с любопытством наклонился, чтобы посмотреть. — Посмотри на это, Говард. Какие специальности ты можешь выбрать: морское дело, океанография, навигация, подводная связь, морская биология. — Он напряженно выпрямился. — Ты знаешь, Бюро космических ресурсов использует некоторые места на морском дне для моделирования. Можно испытать скафандры, разработанные для того, чтобы выдерживать высокие нагрузки, с которыми мы столкнемся на Венере, например. Жаль, что мы не можем увидеть это во время нашей прогулки.

— Да, — сказал Фэлкон, — эта посудина предназначена исключительно для ныряния на мелководье. Ровно настолько, чтобы можно было спрятаться от вражеских самолетов...

— Извините.

Женщина стояла одна в полумраке галереи: скромно одетая, в темных цветах, на вид ей было около тридцати пяти лет. Фэлкон, ростом в семь футов, возвышался над ней на добрых полтора фута. Неудивительно, что она казалась взволнованной.