— И уголь будем отгружать — у вас его тут полно. А там уже дровами топить скоро станут. Электричество тоже местами есть, где местные гидростанции уцелели. Но самое больное место — это продовольствие! Надолго не хватит даже ваших запасов. Надо пахать землю, растить хлеб, разводить скот...

— Понимаю. А что требуется от меня?

— Ну... — генерал-лейтенант закрывает ноутбук и откладывает его в сторону. — Давайте прикинем. Вопрос, действительно важный... и несколько щекотливый.

Это ещё где у него защекотало?

— Дело в том, подполковник, что нам предстоит — пусть и не сейчас, конечно, но налаживать какие-то отношения с соседями. Теми, кто уцелел по ту сторону границы.

— Ну и что?

— Те, по чьей вине была развязана война, я надеюсь, уже не станут к этому времени занимать сколько-нибудь значимые посты и должности. Если вообще уцелели, в чем я несколько сомневаюсь...

Я тоже. Ибо (по странному совпадению) кое-что знаю и на этот счет. Есть (а, точнее — были) некие особые группы, которые должны были принять все меры для того, чтобы эти "господа" ненадолго пережили бы свои государства, в случае развязывания ими агрессивной войны. Пусть кто-то из них не дошел до цели, кого-то перехватили... но не всех же?

— Допускаю.

— Это хорошо, что вы меня понимаете, — кивает Широков, — давайте пофантазируем. Допустим, мы установили контакт с... ну, с той же Финляндией, например. Договорились о встрече руководства. И вот приезжает от них какой-нибудь мэр города, министр... ещё кто-нибудь... А с нашей — соответственно, кто-то, аналогичного уровня. Сидят, разговаривают — и внезапно выясняют, что в составе нашего руководства присутствует человек, отдавший приказ о ракетно-ядерном ударе уже п о с л е окончания войны... Как вы думаете, что они будут чувствовать?

— Что с нами надо вести себя вежливо — ракеты ещё есть...

Генерал-лейтенант аж поперхнулся.

— Ну, вы и даёте! — качает он головой.

— Я не ангел — всепрощением не занимаюсь. Добро должно быть с кулаками!

— М-м-да... — Широков чешет в затылке. — Фиговый из вас министр иностранных дел выйдет...

— Как сказать...

— Я вас не осуждаю — иного решения быть просто не могло. Наверное... Но вот видеть перед собою человека, по чьей вине одной ядерной плешью стало больше — не каждый захочет.

— Угу. Это я от врожденной злобности так поступил, надо полагать? А те, кто по нам ракетами вдарил — они все белые и пушистые?

— Но не ядерными же!

— Были бы такие — шарахнули, не раздумывая. Химией же стреляли? Стреляли. Пальнули бы и ядерными — но не нашлось...

— Но наш ответ сочтут чрезмерно жестоким!

— Ну и что? Нефиг было сюда лезть! Как потопали — так и полопали! Им, стало быть, войну развязывать можно. А мы — терпеть должны? Не поймет вас местный народ, товарищ генерал-лейтенант.

— Здесь — ещё не весь народ, Сергей Николаевич, — мягко замечает замдиректора ФСБ. — Мы обязаны думать и о других. А они устали от войны! Вас могут не поддержать наши же граждане! И мы, просто обязаны, учитывать и их мнение тоже...

— Интересно, товарищ генерал-лейтенант, у вас там, случаем, парочка правозащитников не окопалась в руководстве?

— Что ж вы, право слово, о нас так плохо думаете? — обижается Широков. — А то я не знаю, что из себя представляет данная публика. Нет уж, нам такие кадры не нужны.

Словом, общего языка мы не нашли.

В этот раз.

Наверное, будут и другие встречи, на которых меня станут подо что-то ещё подписывать.

Не знаю.

Устал я.

От всего устал — ничего уже не хочу. Спать хочу, тепла мне не хватает!

Что-то мелькнуло на периферии зрения, какое-то слабое движение...

Сворачиваю в сторону (домой я пошел пешком, отказавшись от предложения подвезти) и делаю несколько шагов.

Котенок.

Совсем ещё маленький.

Серенький и трогательно усатый.

Сжался весь в комочек и смотрит на меня черными бусинками глаз.

— Иди сюда, — протягиваю ему руки. — Жаль, что покормить тебя нечем, но дома есть. Пойдешь со мною?

Он обнюхивает мои ладони и внезапно делает шажок вперед. Разъезжаются в стороны маленькие лапки — да, ты совсем ещё крошка!

Подхватываю почти невесомое тельце и прячу котенка за пазуху.

— Грейся, тут тепло...

Пока я дошёл до дому, котенок уже пригрелся и тихонечко посапывал носиком. Он даже не проснулся, когда я осторожно выкладывал его на одеяло.

А вот покормить... с этим оказались проблемы. Мяса такие малыши, вроде бы, не едят ещё, а молока у меня нет. Пришлось побеспокоить хозяйку. Против моего ожидания, Ольга Ивановна ничего не сказала и не стала мне пенять на то, что я притащил с улицы непрошенного гостя.

— Да уж прокормим котейку-то... — покачала она головой. — Не переживай... надо же, кота пожалел...

Неужто я и впрямь, теперь всем кажусь каким-то монстром?

— Присаживайтесь, товарищ майор! — Широков привстал с места навстречу вошедшему. Протянул руку, которую Лизунов пожал. И опустился на предложенное место. Повернулся влево-вправо, осматривая помещение.

— Ну что ж, Михаил Петрович, — первым начал разговор генерал-лейтенант. — Моя должность вам известна, о вашей я тоже несколько осведомлён... так что, уж позвольте без экивоков.

Лизунов молча наклонил голову — согласен.

— Насколько я в курсе дела, у вас на дежурстве осталась одна ракета...

— У меня — да, — снова кивнул головою ракетчик.

— То есть? — слегка опешил генерал. — Позвольте... есть и ещё... э-э-э... подобные позиции? Я вас правильно понял?

— Правильно, товарищ генерал-лейтенант.

— Ничего себе... — замдиректора ФСБ вытер пот со лба. — Прошу понять меня правильно... но подобные новости... несколько озадачивают.

— Странно, — пожал плечами майор, — вы же замдиректора весьма серьезной организации — и таких простых вещей не знаете?

— Да бросьте, Михаил Петрович! Я всю дорогу отвечал за международное сотрудничество, за координацию усилий по борьбе с терроризмом... и сопутствующими проблемами. Подобные сведения меня впрямую не касались и нам не доводились — не наша епархия.

— А как тогда понимать ваше появление здесь? Да ещё в таком... г-м-м... качестве? Или нам следует ожидать тут ещё кого-то?

— Да как вам сказать... — потер рукою подбородок генерал. — Перед самым началом всего этого бардака, меня направили в данные края — с инспекцией, так сказать... вот и вышло, что когда пошли ракеты, меня, и ряд других ответственных лиц препроводили в соответствующее укрытие. Как и полагалось по инструкции. В строгом соответствии с ней, после того, как стало ясно, что никто из членов правительства на связь так и не выйдет...

— Совсем никто?

— Замминистра культуры есть, — признался Широков. — Как раз, киностудию новую открывать прилетел... Предлагаете ему бразды правления передать? Бывший кинорежиссер... опыт есть — кино снимать умеет.

— У нас и своего кина... — хмыкнул майор. — До сих пор хохочем!

— Именно поэтому, — развел руками генерал, — я и принял командование. Всем, что уцелело и всеми, кого удалось найти. А поскольку связь у нас работала, найти удалось многих... правда, легче нам с того не стало.

— Могу себе представить, — согласился Лизунов. — Действительно, вам не позавидуешь.

— Так уж сложилось, — продолжил генерал, — что и некоторые аспекты деятельности подполковника Рыжова...

— Подполковника? — приподнял бровь Лизунов.

— Ему было присвоено очередное звание. За день перед тем, как...

— Понятно.

— Так вот, Михаил Петрович, некоторые нюансы этого задания были неизвестны даже и мне! А я всё же, не последний человек в ФСБ! Но среди моих сопровождающих нашелся офицер, который курировал здесь данную операцию. После его доклада мы и стали вас искать...

— Долго что-то искали...

— Так и прочих забот хватало! Сколько сил угрохали только на восстановление связи... и сказать-то не могу! Но, как видите, мы здесь.

— Понятно. Ну, а от меня что требуется?

— В смысле? — озадаченно посмотрел на собеседника генерал. — Не понял...

— В самом прямом, товарищ генерал-лейтенант. С помощью ракет поля не пашут! Вот дров нарубить... это мы завсегда!

— Нет уж, Михаил Петрович! Хватит уже дров! И так их... наломали столько, что ещё лет двадцать там ничего расти не будет.

— И пусть не растет, — пожал плечами ракетчик. — В худом поле — худая трава.

— Как-то это у вас... — покачал головою Широков. — Нет, не надо больше ничего и никуда запускать. Я и пригласил-то вас для того, чтобы прикинуть совместно — где и как можно задействовать ваших людей.

— На боевом дежурстве, — удивился Лизунов. — Где ж ещё?

— Но... война ведь закончилась?

— Разве? — майор покосился на развалины за окном. — Странно, по радио ничего не сообщали...

— Да где то радио! — отмахнулся генерал.

— А я про что? То, что в настоящий момент на нас с вами никто буром не прёт, ещё ни о чём не свидетельствует. В любом случае, товарищ генерал-лейтенант, пока я не получу команды "Отбой" — для нас война не завершена.

— Но ведь все изменилось!

— У вас? Возможно, не спорю. У меня всё идет по плану.

— И кто должен вам отдать такое указание?

— Руководство — согласно установленной процедуре изменения статуса подразделения. Или — специальный курьер с соответствующими полномочиями.

— А как же тогда Рыжов вас убедил?

— У него такие полномочия имеются.

Замдиректора ФСБ удивленно посмотрел на Лизунова.

— Простите... майор, вы ничего не путаете? Откуда у него... ничего не понимаю! Он же находился здесь с совершенно конкретными задачами!

— Возможно, — снова пожал плечами ракетчик, — вам следует порасспросить ещё кого-нибудь из вашего окружения? Очень может быть, что там найдутся люди хорошо осведомлённые в данном вопросе тоже...

Майор отыскал меня дома, безжалостно выдернув из кровати. Мечты поспать, похоже, скоро станут у меня навязчивой манией.

— Михаил Петрович, я, похоже, понимаю, отчего именно вас запихнули в эту дыру... — спросонья я даже имя его толком выговорить не смог, получилось что-то невразумительное. Но ракетчик не обиделся.

— Отчего же?

— Так вы ж не зря Михаил, — на этот раз вышло разборчивее. — С любым медведем договоритесь, ибо сильно с ним по манере общения схожи...

Лизунов, однако, этого тона не принял.

— Ты генерала этого хорошо знаешь?

— Чай вместе не пил, ежели, что... Встречал его на официальных собраниях, не более того. Так он там в президиуме сидел, меня, надо думать, в упор не видел.

Майор прошелся по комнате, с силой вдавливая подошвы ботинок в пол.

Доски жалобно поскрипывали, и любопытный котенок, проснувшись, высунул свою мордочку из-под одеяла. Он теперь постоянно устраивался там, грелся. Лежал тихонечко, и я старался не задеть его ненароком.

Лизунов мельком на него глянул и продолжил своё хождение. Сон у меня закончился совершенно, и я присев на кровать, потянулся за брюками.

Майор хмыкнул и, указав глазами на дверь, вышел.

Накинув куртку, и я выбрался на лестницу.

Лизунов уже спустился на межэтажную площадку.

— Что за муха тебя укусила, Петрович?

— Эшелон с дизтопливом — твоя работа?

— Моя.

— И что тебя на это сподвигло? Колись, Рыжов!

— Ну... вот, хрен его знает, Петрович, но какое-то у меня чувство такое возникло... что не дадут его тебе, когда заявку пришлешь. Ничего конкретного сказать не могу, но...

— Не дурак, просек. Прав ты! Не дали бы, это я сейчас отчетливо понял.

Он кратко поведал мне содержание беседы, которую только что имел с Широковым. М-м-да... даже и не знаю, что тут сказать?

— Гнили в нём... может, и нет никакой. Но вот мыслит этот генерал... не военный он! — стукнул пудовым кулаком по стене ракетчик. Сверху посыпался какой-то мусор. Петрович мельком туда глянул и смахнул сор со своего плеча.

— Так он и на самом деле — не военный. Сразу полковника получил, как его к нам перевели.

— Откуда?

— Ну... вроде бы он откуда-то из этих... короче, специалист по международному сотрудничеству. То ли из МИДа, то ли ещё откуда-то... Генерала ему после дали, как на управление международного сотрудничества поставили. Да я и не знаю толком! Наши командировки — он с забугорниками согласовывал. Там, в целом, всё нормально организовано вроде было... не ожидал я, что он вот так вот к вам...

— А уж я-то как не ожидал! — хмыкнул Лизунов. — Целый генерал — думал, он вроде Тупикова будет, а он вишь как...

— Да-а...

И тут до меня доходит.

— Слышь, Петрович... А это... ну, про другие ракеты — ты что, выдумал?

— Я сильно на фантазера похож? — щурится он.

— Да... не особо, вроде...

— Вот и мотай на ус! Не один я такой, понял? Но про других — знаю только, что должны ещё они где-то быть. И всё! Более — не спрашивай, не скажу. Оттого, что сам всего не ведаю.

— А с чего ты это...

— Тот приказ, что ты мне принес. Там недвусмысленно говорилось, что при невозможности произвести запуск, курьер обязан задействовать резервные мощности. Вот и прикинь — как далеко от нашей базы он мог уйти, если бы мы не смогли стрелять?

— Да фиг его знает! Ежели рогом упереться — далеко утопать можно...

— Не спорю, можно. Но — не слишком далеко. Уж точно — до Камчатки бы не дошёл. Да и не пошел бы...

И я не возражаю — ему свою кухню лучше знать.

Уехал Лизунов.

А я всё стоял у калитки, провожая взглядом машину ракетчиков. Задел он меня за живое — сильно задел. Вот и думай теперь...

Р а п о р т

Докладываю вам, что объект "Хромой", после визита к нему начальника спецобъекта РВСН, покинул квартиру и дальнейший разговор происходил вне контролируемого помещения. Запись разговора в комнате — прилагается.

Начальник узла связи особого назначения

Капитан Марков И.И.

Радиограмма.

Генерал-майору Тупикову М.П.

Прошу Вас срочно прибыть в Рудный для решения важных вопросов.

Генерал-лейтенант Широков Д.П.

Шифрограмма

"Зоркому"

Прошу проконтролировать выезд генерала в город. Обо всем подозрительном — докладывать немедленно.

"Мазай"

Шифрограмма

"Мазаю"

Генерал выехал сегодня в 11.00. Нахожусь в группе охраны. Численность группы и сопровождающих генерала офицеров — двадцать один человек. Один "мамонт", один бронетранспортер и две КШМ.

"Зоркий"

Радиограмма

"Страннику"

Встреча по варианту номер четыре. Завтра в пятнадцать часов. Подтвердите получение.

"Аякс"

Радиограмма

"Аяксу"

Пятнадцать часов, завтра, вариант четыре.

"Странник"

Убрано по требованию издательства.

Разговор...

— Это плохо!

— Кто б спорил! Но авторитет подполковника среди местных жителей достаточно высок и предпринять какие-либо шаги в его отношении... словом, в данный момент это нереально.

— И какие будут у вас предложения?

— Ну... мы рассматривали два возможных варианта. Первый связан с этим...

— Я понял.