— Я думаю, это хорошая идея. Похоже, министерство действительно собирается вместе и кое-чего добивается. Другой идеей может быть использование зачарованных охранников, как в Хогвартсе. Каменные воины зачарованы для защиты по мере необходимости. Они могут быть даже основаны на различных магических существах, обладающих способностями и тому подобном. Препятствия или заклинания, которые Дамблдор использовал для защиты Философского камня.

— Оооо, это такие препятствия, которые нужно преодолеть, чтобы перейти на следующий уровень?

— Вот именно, — сказал ей Ремус. — Это позволило бы обеспечить более строгую охрану заключенных и предотвратить побег. Однако это нужно было бы отрегулировать так, чтобы охранники могли свободно передвигаться, возможно, с помощью специальных чар или чего-то в этом роде. К сожалению, нет ничего непогрешимого, но чем лучше мы обеспечим безопасность, тем лучше. По крайней мере, это предупредит кого-нибудь, если когда-нибудь будет предпринята попытка взлома.

Тонкс была вынуждена согласиться с мужем.

— Я поделюсь с Кингом твоими мыслями утром.

Ремус поцеловал ее в макушку.

— Звучит заманчиво. Чем бы ты хотела заняться сегодня вечером?

— Разве тебе не нужно сделать контрольную работу или что-то в этом роде?

— Всегда, но это не значит, что я не могу уделить время своей прекрасной жене.

Тонкс улыбнулась ему.

— То, что ты здесь, — это все, что мне действительно нужно.

Он наклонил голову, чтобы поцеловать ее, и на несколько мгновений растворился в долгих, глубоких поцелуях, от которых у них обоих перехватило дыхание. — Давай сходим куда-нибудь, — предложил он.

Тонкс только приподняла бровь.

— Куда?

Ремус пожал плечами.

— Я не знаю, просто гулять. Мы пойдем погулять, поужинаем, походим по магазинам... Погуляем.

Тонкс наклонилась, чтобы поцеловать его еще раз.

— Это похоже на свидание, мистер Люпин. Вы становитесь таким сентиментальным, потому что через несколько дней День святого Валентина.

— Разве я не могу пригласить свою любимую жену на свидание, когда захочу?

Тонкс снова поцеловала его.

— Конечно. — Она спрыгнула с его колен, отбросила одеяло на диван и потянулась. — Давай я только сниму свою рабочую одежду, раз уж я наконец согрелась и поджарилась.

Ремус кивнул, глядя ей вслед, и сердце его забилось где-то в горле. Иногда один только взгляд на нее напоминал ему о том, как ему повезло. Он очень сильно любил ее и хотел показывать это как можно чаще.

И пригласить ее на свидание просто так, потому что ему этого хотелось, казалось хорошим началом.

* * *

Гарри проснулся от крика, отчаянно хватая ртом воздух. Невилл раздвинул полог кровати всего за секунду до того, как это сделал Рон.

— Я в порядке, я в порядке, — быстро сказал он, протирая глаза костяшками пальцев.

Невилл положил руку на плечо друга.

— Давно такого не было.

Гарри кивнул.

— Да. Идите спать, ребята, я в порядке. Спасибо.

Рон задержался еще на мгновение, внимательно разглядывая своего друга.

— Если ты хочешь, ну, знаешь, поговорить об этом...

Гарри покачал головой, но благодарно улыбнулся другу.

— Нет, я не хочу, но... спасибо.

Рон кивнул, сжал плечо Гарри и вернулся в свою постель.

Гарри поудобнее устроился под одеялом, и его сердцебиение наконец-то успокоилось. Впервые за целую вечность он вернулся на кладбище. Беллатриса зашила ему губы, и он потянулся, чтобы прикоснуться к ним, вспоминая ощущение, когда нить пронзала его насквозь, туго натягивая кожу и запечатывая рот. Он потер руки в тех местах, где виноградные лозы врезались в кожу. Порезы давно прошли, но сон был таким свежим, что он все еще чувствовал их жжение. Он поежился, безуспешно пытаясь согреться под одеялом.

Он не был уверен, как долго ворочался с боку на бок, но, когда он встал с кровати, Рон и Невилл снова захрапели. Он поправил очки и натянул свитер на голую грудь, прежде чем прошлепать босиком в гостиную. Тлеющие угли в камине погасли. Он постоял там мгновение, гадая, что могло вызвать его сон.

Последние две недели были замечательной передышкой в отсутствие Умбича. Флитвик за считанные минуты избавился от болота Фреда и Джорджа, но в знак уважения оставил под окном участок с их именами. Колин сфотографировал Джинни, которая отправила снимок своим братьям. Фред и Джордж открыли магазин в Косом переулке и планировали открыть его к пасхальным выходным. Мистер и миссис Уизли были немного возмущены таким развитием событий, но в конце концов (после долгих обсуждений со стороны мистера Уизли) они уважили решения своих сыновей и поддержали их (несмотря на то, что оба по-прежнему хотели, чтобы их сыновья закончили свое образование).

Тео встречался со сказочным принцем и, казалось, был на седьмом небе от счастья. На его лице всегда сияла широкая улыбка, несмотря на то, что его имя почти каждый день появлялось в газетах в связи с делом Макмиллана и его арестом. Макмиллану были предъявлены обвинения в физическом и сексуальном насилии, а также в вымогательстве. Тео (несмотря на свое смущение) отказался идти на попятную и выдвинул против Эрни обвинения в многократных оральных изнасилованиях и продолжающемся насилии. Он показал полицейским свои воспоминания из Омута памяти об этих событиях, и Макмиллан был приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения за изнасилование, физическое насилие и вымогательство в отношении Тео. В настоящее время он содержится в тюремных камерах Министерства магии до тех пор, пока не будет построена новая тюрьма. Его отец, лорд Ричард Макмиллан, был в ужасе от действий своего сына, и в газете было написано, что он отрекся от своего сына, оставив все своему младшему сыну, восьмилетнему мальчику по имени Эван. Профессор Спраут выбрала Джастина Финч-Флетчли новым префектом Хаффлпаффа после ухода Эрни.

Дин и Симус также встречались, что многих не удивляло. Гарри видел, что Дин был счастлив, и каждый раз, когда Симус целовал его в щеку или брал за руку, он продолжал выглядеть удивленным, как будто не понимал, как это произошло. Гарри подумал, что это было хорошо для них обоих. Они уже довольно долго спотыкались друг о друга, и последнюю неделю их отношения были на новой стадии чистого блаженства. Им это шло.

Последние две недели были хорошими. Справедливость восторжествовала, и ничего плохого не произошло. На самом деле, Гарри проводил все свободное время (пока не был на занятиях или не искал диадему среди статуй), обнимаясь со своей девушкой. Диадему нигде не было видно, и прошлой ночью они решили, что, несмотря на остроумное заявление Луны, она не была спрятана ни на одной из статуй в замке. Следующим шагом должно было стать повторное хождение из комнаты в комнату в попытке найти его, но Гарри это не очень нравилось. Замок был огромен, и на данный момент он мог находиться буквально где угодно.

Гарри постоял там с минуту, пытаясь успокоить свой разум, понять, почему кошмар поразил его так сильно и, казалось бы, ни с того ни с сего, но так и не смог найти причину. Иногда кошмары были просто чумой, и он знал это, но эта мысль не казалась ему обнадеживающей. Он подумал было подняться наверх, чтобы разбудить Рона и Невилла, или взять зеркальце и позвать Сириуса и Зи, но потом покачал головой. Не они ему были нужны.

Он превратился в своего анимага и провел его вверх по лестнице в спальню девочек. В своем зверином обличье Гарри волшебным образом открыл дверь и просунул морду внутрь. Он прикрыл за собой дверь хвостом и направился через комнату к кровати Джинни, ощущая запах ее шампуня, как маяк. Он снова превратился в себя и сел на край ее кровати, задернул занавески и наложил на них заглушающие чары.

Она спала на боку. Ее длинные рыжие волосы были беспорядочно разбросаны по подушке и по плечам. Ее губы были слегка приоткрыты, и, хотя он подумал, что она выглядит прекрасно, он внезапно почувствовал себя довольно навязчивым. Гарри понял, что никогда раньше не видел ее в постели, и мысль о том, что это так, заставила его сердце учащенно забиться. Он протянул руку и провел пальцем по ее щеке.

— Джинни?

Джинни вздохнула, ее ресницы затрепетали, когда она медленно открыла глаза. Она моргнула, глядя на него.

— Гарри? — спросила она затуманенным голосом, прежде чем ее зрение прояснилось. — Гарри!

— Привет, — тихо сказал он, проводя пальцами по ее бедру поверх одеяла.

Он не был уверен, было ли это что-то в его взгляде, но она просто приподняла одеяло и ждала, когда он заберется к ней поближе, как будто это была самая очевидная вещь в мире. Не имело значения, что они никогда раньше не спали в одной постели. Не имело значения, что ему не разрешалось находиться здесь. Она знала, что нужна ему, и он был благодарен ей за это.

Джинни обняла его, и он уткнулся лицом в изгиб ее шеи, вдыхая ее запах. Она провела руками по его плечам, вверх и вниз по спине, а он просто вздохнул в ее губы, постепенно расслабляясь от ее прикосновений. Она была именно тем, что ему было нужно, подумал он. Джинни молча поцеловала его в макушку. Она просто обняла его.

Он придвинулся еще ближе, скользнул вниз и прижался щекой к ее мягкой груди, в то время как ее пальцы нежно перебирали его волосы. Он глубоко вздохнул, а затем его глаза закрылись, и вскоре он погрузился в сон.

Гарри проснулся чуть позже, его ноги были согнуты, чтобы не свисать с кровати, а мягкость под лицом заставляла его прижиматься еще теснее. От него пахло цитрусовыми и чем-то цветочным, чем-то отчетливо женственным, и он прижался лицом к мягкости, прежде чем понял, что это была не подушка, а грудь его девушки. Ее обнаженные груди виднелись под тонкой хлопчатобумажной тканью ночной рубашки, и он почувствовал, как дернулся его член, когда поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

Джинни смотрела на него с нежностью на лице, ее пальцы все еще были в его волосах.

— Доброе утро.

— Доброе утро, — пробормотал он, моргая. Он понял, что на нем не было очков, но она была прямо перед ним, и это было все, что имело значение.

Она погладила его по щеке.

— Ты хорошо спал?

Он машинально покачал головой, прежде чем понял, что это было "да". Ему показалось, что он давно не спал так хорошо.

— Отлично.

Джинни наклонилась и поцеловала его в лоб.

— хорошо.

Гарри снова прижался щекой к ее груди и удовлетворенно вздохнул, когда ее пальцы вернулись к его волосам.

— Ты была той, кто мне был нужен.

Ее пальцы продолжали нежно перебирать его волосы.

— Я всегда здесь.

Он улыбнулся, прижавшись к ее груди. Они были мягкими и теплыми, как идеальная подушка, и когда он слегка подвинулся, ровный ритм ее сердца стал таким успокаивающим и приятным звуком, что он расслабился еще больше.

— Я снова был на кладбище, — прошептал он.

Ее руки не дрогнули, но он почувствовал, как сильно забилось ее сердце у его щеки, когда он заговорил.

— Я снова почувствовала шелковую нить на своих губах; она тянула мой рот, мои губы... Она была зашита, и я чувствовала порезы от виноградных лоз, удерживающих мои руки. Я проснулся, и у меня заболела лодыжка, и это просто... все вернулось. Волдеморт заставил меня драться с ним на дуэли... заставил поклониться ему, словно мы были на каком-то официальном соревновании... он играл со мной, и я ненавижу, что позволил ему это.

Пальцы Джинни скользнули ему за ухо, погладили по щеке и вернулись к голове.

— Я просто... это казалось слишком реальным, и я... я не хотел оставаться один.

Она улыбнулась ему, не сводя с него своих теплых карих глаз.

— Я рада, что ты пришел сюда.

Гарри теснее прижался к ее груди, подняв руку, чтобы погладить одну из них.

— Это мило. Лежащий здесь... в постели с тобой

— Смело.

Он ухмыльнулся, держа ее грудь в своей руке через тонкую ткань ночной рубашки.

— Джинни?

— Ммм?

Гарри повернулся, чтобы посмотреть на нее, его подбородок оказался прямо под ее грудью.

— Я люблю тебя. — Ее глаза расширились, прежде чем смягчиться, и любовь, которую он увидел, глядя на него, согрела его так, что он не мог этого объяснить. Ему казалось, что он сидит под лучами солнца, теплые лучи проникают в его кожу, согревая его изнутри.

Джинни склонила голову, чтобы нежно поцеловать его, положив руки ему на плечи.

— Я тоже люблю тебя, Гарри.

— Да? — ответил он, его глаза загорелись от ее слов, а губы изогнулись в улыбке.

Она снова поцеловала его.

— Да. Ты должен был бы знать, что не стоит сомневаться во мне, — она притянула его к своим губам, обхватив его лицо ладонями. — Это всегда был ты, Гарри. Всегда.

Гарри поцеловал ее, чувствуя, что его сердце готово выпрыгнуть из груди, и, прижимая ее к себе, углубил поцелуй. Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, он снова уткнулся лицом в ее мягкую грудь.

— Мне нужно идти, пока твои соседи по общежитию не проснулись. — Она кивнула, снова запустив пальцы в его волосы.

— Ты можешь поспать еще немного. Я разбужу тебя, когда придет время.

Гарри поцеловал мягкий холмик рядом со своим ртом и прижался к ее мягкой груди, когда ее сосок затрепетал рядом с его губами. Он не смог удержаться, чтобы не высунуть язык и не погладить его через хлопок, и она тихо вздохнула. Он погладил языком, прежде чем мучительно медленно провести им по верхушке, и ее голова откинулась назад, когда он большим пальцем проделал то же самое с другой.

— Гарри, — выдохнула она. — Я... мои соседи по общежитию...

Его глаза встретились с ее, и его губы изогнулись в медленной улыбке.

— Я наложил заглушающие чары, когда вошел.

Затем он наклонил голову и пососал ее сосок через тонкий хлопок.

Джинни выгнулась навстречу ему, издав тихий стон, который доставил ему удовольствие. Это было лучше, чем через блузку и лифчик. Это было... она чувствовала себя почти обнаженной под его губами. Он продолжал обводить языком вершину, прежде чем начать посасывать, когда ее пальцы зарылись в его волосы. Его рот был горячим и влажным, а язык, казалось, облизывал только нужную дорожку, и она тихо застонала.

Ее стон подстегнул его, и он скользнул ладонями вниз по ее грудям, в то время как его рот коснулся ее соска, руки скользнули по ее ребрам, а затем его пальцы начали дразнить ее под тонким хлопком.

Джинни снова всхлипнула. Она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Влажный жар, казалось, охватил ее. Она не могла нормально дышать, и когда он оторвал свой рот от ее груди и приподнял рубашку, ее глаза потемнели от возбуждения. Он разрушал ее, подумала она.

Гарри долго смотрел в ее теплые шоколадные глаза, словно задавая вопрос, а затем медленно стянул с нее хлопчатобумажную рубашку с длинными рукавами, задрав ее как раз под грудью, и, наклонившись, покрыл нежными поцелуями ее веснушчатый живот. Его язык прошелся вокруг ее пупка и вдоль ребер, чередуя чувственные ласки с медленными, горячими поцелуями. Его язык скользнул под ее рубашку, а затем он задрал рубашку выше, и ее полные груди высвободились, обнажив светло-розовые соски.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓