Когда растает снег...

Впрочем, сама Наталья Николаевна тоже словно постарела несколько... Даже седина появилась! Явно и ей нелегко далась эта 'пятилетка' Долгой зимы. А ведь их физичке всего тридцать один год! Пусть уже и не девушка по возрасту, но еще молодая женщина. Впрочем, а есть ли хоть кто-то, на ком бы не отразилась Долгая зима?

Что ж, практически весь их класс в сборе... Они даже пытаются вспомнить что-то из своей школьной жизни... Но как-то вспоминается. Просто не удается вспомнить ничего такого, что бы стоило упоминания! Все такое мелкое, несерьезное и, самое главное, словно и не бывавшее никогда! Словно это все было в какой-то другой жизни, которой больше нету и не будет никогда.

Вместо воспоминаний о школе их почему-то вновь тянет на воспоминания о Долгой зиме... Кто как переживал самую трудную первую зиму. Кто чем занимался. Вспоминали и делились различными историями из своей жизни... И уже словно и не было ничего иного. Долгая зима словно разделила всю жизнь на 'до и 'после'. И все то, что было 'до', просто потеряло всякое значение.

В прошлой жизни во время первой встречи они много говорили о том, кто на кого учится, кто кем собирается стать. Но сейчас не было и этого... Тему учебы вообще тщательно обходили, как какую-то неудобную и даже отчасти неприличную — ведь выучившихся было куда меньше чем тех, кто бросил учебу. Хотя Михаил все же выучился... Как и Вика выучилась, хотя ей и было во много раз труднее, чем парню, но природное упрямство одержало верх. Сдаваться она просто не умела! Но хвалиться своими успехами привычки у нее не было. Как и у Михаила.

— Кстати, Миш, — вдруг спросила Томка. — А правда, что тебя наградили двумя Сталинскими премиями?

— Правда, — только и кивнул в ответ парень. — Второй и первой степени...

На несколько минут это стало главной темой обсуждения... А ездил ли он на юг — все ж слышали, что награжденным дают путевки в Абхазию? А почему не ездил? А чего? А как? А за что? И Михаилу волей-неволей приходилось рассказывать — пусть и не все, но хотя бы часть своей истории последних лет.

— Нифига себе! — восхищенно произнес Семка. — Так этот станок, значит, твое изобретение? А что молчал-то?

— Что за станок-то? — в первый миг даже не понял Михаил.

— Так гидрорезки ж! — ответил Семен.

— Так и автоматизированные теплицы — тоже ты? — удивлялась Василиса.

— Ну есть кое-какое мое участие...

— Да не стесняйся ты, Миш! — усмехалась Танька. — Как будто ты что-то плохое сделал... Тут гордиться надо!

К счастью, достаточно быстро Михаилу все же удалось избавиться от такого внимания к своей персоне, после чего он наконец-то вздохнул поспокойнее... А одноклассники начали дальше вспоминать события последних лет. Вспомнили и Леху Рогова с Федькой Тарасовым, которых расстреляли несколько лет назад как бандитов. Вспомнили, как служились судьбы некоторых своих друзей и знакомых... Как вообще жили все эти годы.

Уже вполне ожидаемо, почти у всех за это время появились и свои семьи — все же вместе оно всегда легче, чем одним. Особенно когда на дворе стоит такое время как Долгая зима... Детей, правда, почти ни у кого не было — лишь Танька полгода назад родила дочку и сейчас все еще находилась в 'продленном декрете'. В качестве домашней работы ей дали шить постельное белье для нужд армии. Она же и ушла с встречи раньше всех — дома ж ребенка кормить надо...

Все остальные ж просидели до поздней ночи, уже при свете ламп — благо, после ввода в эксплуатацию ТЭЦ-6 и еще нескольких агрегатов ГЭС ограничения на потребление энергии в городе и области сняли. Так что теперь можно было жечь свет и пользоваться электроприборами спокойно...

Немного поговорили и о будущем... Мельком упомянули про начавшееся образование ледника в Скандинавии — и пусть даже все ученые говорят, что в ближайшие даже не десятилетия, а столетия, опасаться его не стоит, но осознавать факт его появления было все равно неприятно... Потом поговорили о прогнозах на ближайшие годы. По прогнозам ученых, на большей части территории СССР Долгая зима закончится не позднее 1974 года — в том плане, что окончательно сойдет снег. А уж когда хотя бы более-менее восстановится климат... на этот счет климатологи высказывались очень осторожно.

— А помнишь нашу песню? — вдруг спросила Томка.

— Помню, — кивнул в ответ Михаил.

Еще бы ему не помнить... Если сам случайно сболтнул ее Вике, а та уж буквально вытянула из него и все остальное.

— Выходит, доказали мы свою теорему жизни? — задумчиво произнесла девушка.

— В смысле? — не поняв, спросил Петька.

— Да в самом прямом, — тихо произнесла Томка. — Мы доказали, что можем остаться людьми... Как бы трудно это не было!

— Наверное, Том, — задумчиво произнесла Вика, а затем вдруг тихонько напела строчку песни. — 'Судьбой своей, судьбой своей самим себе доказывать'...

— Ребята, а может погулять сходим? — вдруг предложила Томка. — Как тогда, а?

Возражений не последовало... Так что, собравшись, они двинули на улицу, погулять по ночному городу, попутно вспоминая свой выпускной вечер и сравнивая, как изменился город за прошедшие пять лет. А вон там было то-то... А вон тут — вот это. Было да не стало. Или, наоборот, не было да появилось... Смотрели на Луну и звездное небо — уже не надеясь на то, что совсем скоро человек доберется и туда. Да, лунная программа официально свернута — об этом было даже официально объявлено еще несколько лет назад. Прекращены и работы по сверхтяжелой ракете УР-700, о самом существовании которой узнали лишь из сообщения в газетах о консервации лунного проекта. Впрочем... Какая теперь Луна, не говоря уж о звездах? Тут бы самим выжить хоть...

— Когда-то я мечтала о Луне, Марсе, звездах, космосе вообще, — озвучила общее настроение Вика. — Фантастику вон любила... А сейчас... Смешно даже!

— Я тоже фантастику любил, — с какой-то горькой усмешкой произнес Семка. — А теперь уж не знаю, что и сказать...

Вскоре они начали расходиться по домам, лишь человек пять задержалось до полуночи, а потом Михаил с Викой и вовсе остались одни...

— Давай на Кумыску сходим? — вдруг предложила девушка.

— Зачем? — удивленно произнес парень.

— Хочу встретить рассвет там, — как-то мечтательно улыбнулась девушка, и Михаил не решился спорить. Лишь спросил, есть ли у той при себе оружье...

— Есть, конечно, — только и улыбнулась Вика.

Ну да, нынче всем коммунистам и комсомольцам пусть и не предписывалось, но настоятельно рекомендовалось всегда иметь его при себе... Мало ли что может случиться? И вот они уж топают в горку — примерно туда, где были тогда. На выпускном... И пусть место то и малость преобразилось, но это ж все равно оставалось оно?

— Ну и зачем мы пришли сюда? — кода они добрались до полянки, спросил Михаил.

— Хочу вспомнить тот день, — вдруг улыбнулась Вика, оглядываясь по сторонам. — А красиво тут как...

— Красиво, — согласился Михаил.

Вопреки опасениям, никто не потревожил их покоя... Впрочем, нынче немногие уцелевшие урки предпочитали сидеть тише воды, ниже травы. Так они и прогуливались по Кумыске до самого рассвета. Дошли и до 'их' родника — никогда еще Михаилу не доводилось увидеть его ночью... И такое ощущение, словно на миг они даже помолодели... Словно вернулись в тот самый день их выпускного.

— Ну все, пошли. Скоро светать будет! — в какой-то миг позвала Михаила Вика.

И вот снова тот склон, и снова они смотрят на рассвет... Как над сонным городом медленно поднимается утреннее Солнце...

— Ну вот и утро, — с легкой грустью в голосе произнесла девушка.

— Утро, — тихонько приобняв жену, улыбнулся Михаил. — Вот и утро...

Утро, которое принесет им новые дела и новые хлопоты... Но разве им к этому привыкать? И как хорошо, что у них сейчас отпуск...

* * *

В столбе дыма и пламени очередная ракета уходила в небесную высь, унося с собой советский метеорологический спутник. Уже восьмой за последний год...

Пусть прежние космические планы и были напрочь сорваны Долгой зимой, но на смену им пришли новые. И, прежде всего, космосом заинтересовались метеорологи, чтобы повысить точность прогнозов погоды и лучше наблюдапть за происходящими на планете изменениями климата. Сказано — сделано! И до того занимавшиеся практически одними только сторонними заказами КБ вновь вернулись к своей основной работе — приступили к разработке спутников нужного стране типа. И долго ждать результатов не пришлось... Конструктора, технологи работали буквально днями и ночами, уходя с работы чуть ли не за полночь, но новый спутник был разработан в рекордно короткие сроки! Дело оставалось за производством... И вот тут-то было посложнее.

С началом Долгой зимы многие предприятия, в том числе по производству необходимой для ракет и спутников СВЧ-электроники или ракетных двигателей, резко сократили свои производство. На мощностях заводах временно выпускали совсем иные вещи... Например, на мощностях саратовских НИЭТИН, Саратовского завода электроприборов, завода 'Генератор', которые прежде специализировались на СВЧ-приборах, нынче производили изделия для точной механики. Стояли или выпускали продукцию иного назначения и еще целый ряд предприятий разных отраслей промышленности... И теперь вновь приходилось возобновлять производство прежней продукции, что порой было не так-то и просто.

Не хватало буквально всего... Мощностей. Материалов. Некоторого инструмента. Даже некоторых специалистов, кого отправили в длительные командировки на другие предприятия из-за того, что для них просто не было работы по специальности. И теперь приходилось срочно все возвращать на свои места! Возвращались из командировок люди, расконсервировали оборудование, изготавливали нужные инструменты и материалы... К счастью, даже в период самой острой нехватки металла все это не отправили в мартены — пусть даже прямо сейчас оно и не нужно, но советское руководство прекрасно понимало, что восстанавливать потом все с нуля будет в разы труднее, будут потеряны десятилетия работы...

И вот в 1969 году был запущен первый спутник разворачивающейся над планетой сетью системы наблюдения за погодой и изменениями климата, а там уж пошло... Каждый месяц-полтора — по спутнику! Каждый месяц-полтора по 'Протону'. И пусть эти запуски были отнюдь недешевыми, а в условиях Долгой зимы ресурсы на каждый из них буквально выкраивали, порой отнимая у других отраслей народного хозяйства, но иметь возможность максимально точно предсказать изменения погоды — это того стоило. Да и уточнить информацию по тому, как меняется климат, не мешало бы. А то мало ли что?

Впрочем, в том же 1969 году было предпринято и еще целый ряд мер, имевших ту же самую цель. Поскольку атмосфера достаточно очистилась от пепла, возобновились регулярные полеты метеорологической авиации. Возобновили работу или были построены заново целый ряд метеостанций на севере страны. И теперь даже в семидесятиградусные зимние морозы советские метеорологи проводили свои замеры и передавали в Центр информацию о погоде.

Работать в таких условиях, конечно, было непросто... Но даже так отправлять туда людей по разнарядке чаще всего не приходилось — почти всегда хватало и добровольцев. Хотя цели их, конечно, были разными. Кто-то ехал на север из юношеского энтузиазма, желания быть максимально полезным Родине. А кто-то — за 'длинным рублем', в виде правительственных наград, 'специальных' карточек на ставшие в новых условиях дефицитными товары, автомашин или путевок на юг — в Крым или Абхазию. И, как ни крути, последних было большинство...

Так или иначе, но все предпринятые меры резко повысили точность прогнозов погоды, что оказало и немалое влияние на сельскохозяйственные планы. И немалую роль в этом сыграла и разворачивающаяся спутниковая группировка.

А вот со многими другими направлениями... Долгая зима во многом отбросила советскую космонавтику назад в прошлое. Прекращены были работы по сверхтяжелой ракете УР-700 и лунной программе, отменены программы по исследованию Луны, Марса и Венеры автоматическими межпланетными станциями, 'заморожена' программа пилотируемых полетов, расформировали даже отряд космонавтов, которые стали обычными летчиками ВВС СССР. Пусть космос и давно было мечтой человека, но сейчас не время для мечтаний! Работать надо... Бороться за выживание советской страны и советского народа!

Эпоха пилотируемых полетов, мечтаний о других планетах и дальнем космосе, встречах с 'братьями по разуму' и многом другом как-то стремительно подошла к концу... Даже из немногочисленных новых фильмов напрочь исчезла космическая тема. Словно и не было никогда ни 'Лун', ни 'Марсов' с 'Венерами', ни 'Рассветов' с 'Восходами', ни первого космонавта Земли Валентина Бондаренко, первой женщины-космонавта Валентины Пономаревой или первого вышедшего в открытый космос человека — Алексея Леонова... Новое время диктовало новые требования. Даже прежние фильмы про космос как-то незаметно исчезли из показа — дабы не будить в людях тоску по прежним временам...

Глава 2.

Перелистнув страничку, товарищ Молотов продолжил изучать материалы о положении дел в советской экономике и слегка усмехнулся. Хоть его и отправили 'на заслуженный отдых' больше десяти лет назад, но он по-прежнему имел доступ к государственным архивам, включая секретные материалы, а потому неплохо знал положение дел в стране. А поскольку сидеть без дела Вячеслав Михайлович не любил и не умел, то последние годы чуть ли не все время проводил именно за этим делом...

Да, Долгая зима изменила привычный быт и тех, кого за глаза давно стали называть 'сталинскими пенсионерами'... Когда-то товарищ Молотов и такие, как он, вместе с товарищем Сталиным вершили судьбу страны, определяли направления развития, но те времена остались где-то далеко в прошлом... И первым признаком грядущей опалы стала даже не отставка 'по состоянию здоровья' в марте 1960 года, а пленум 1952 года. Когда еще сам Иосиф Виссарионович подверг его критике... Впрочем, последней государственной должности Вячеслав Михайлович лишился еще раньше — в 1949 году.

Какое-то время он оставался членом Президиума ЦК КПСС — вот только, глядя на происходящее, он чувствовал, что власть все больше и больше утекает из рук партии. Впрочем, ведь еще сам товарищ Сталин говорил о том, что партия должна сохранить лишь идеологические функции, став 'орденом меченосцев' и кузницей кадров? И товарищ Пономаренко как его преемник продолжил эту же политику. Из-за чего товарищ Молотов все больше и больше чувствовал, что их времена подходят к концу... Из-за чего уже без особых возражений согласился и 'уйти на пенсию'...

Как и многие другие коммунисты-пенсионеры, вроде тех же товарищей Кагановича или Ворошилова, Вячеслав Михайлович порой выступал на демонстрациях, на годовщину Революции его даже приглашали на трибуну Мавзолея. Его приглашали читать лекции в московских университетах, в качестве почетного гостя на партийные съезды, на встречи с 'новым поколением' коммунистов... Но больше он предпочитал проводить время, работая дома или в библиотеке. Писал записки в ЦК партии и Совет Министров, где излагал свои мысли на те или иные события в стране. Несколько раз после таких записок его приглашали в Кремль — к товарищу Пономаренко или на какое-нибудь важное совещание. И в такие дни Вячеслав Михайлович чувствовал себя словно помолодевшим лет на двадцать...