Лесная ведьма

И ведьма побежала, хромая по привычке и держа ладонь в кожаной перчатке перед клювом ястреба. В начале пути она вспоминала внутреннее помещение лесной халупы, а затем перебирала в памяти всех тех, кто был в пограничном отряде, и тех юных магов, которых она привезла сюда.

Да, неделю назад она привезла в эту отдалённую крепость приграничья семерых школяров — будущих выпускников академии боевых магов. Начальство решило, что эта крепостца (деревянная и примитивная, а потому вроде как неинтересная для противной стороны) будет неплохим полигоном для школяров в прохождения боевой практики перед выпуском.

С того же курса других школяров отправили примерно в такие же крепости.

В маленьких приграничных крепостях дозорных мало. Так и здесь. Всего двенадцать человек — командир крепости, семеро обычных солдат и четверо боевых магов. Время от времени они отражали набеги от чужаков-соседей, но настолько редко, что держать из-за них дозор больше численностью как-то не полагалось.

Пограничная река, не слишком широкая, славилась высокими овражными берегами. Крепостца строилась в двухстах метрах от её овражного края. За деревянным зданием — долина при почти засохшем речном русле, давно суженном до едва заметного ручья. И этот ручей пропадал в лесу. Долиной "та сторона" и гнала пограничных дозорных и приехавших юнцов к лесу. Точнее — не к лесу и не гнала. Если на произошедшее смотреть прямо — "та сторона" старалась заполучить всех, кто был в крепостце — ну, или уничтожить тех, кто слишком рьяно защищался.

Та сторона... Когда-то давно в бесплодных равнинных пустошах, говорят, упала с небес громадная гора. Лето тогда, говорят, было тёмным и страшным. И в те места, говорят, пройти нельзя было: не пыль, а земля летала по воздуху и горела. А спустя десятилетия, говорят, завелись на тех равнинных пустошах люди-нелюди. Посмотришь — человек, а приглядишься — нелюдь. Говорили — людоедством промышляли. И были — дикари дикарями. А потом и у них, у дикарей тех, упорядочилось что-то. И стало два государства. В одном люди как люди, да и справно жили: тут тебе машины, паровозы и всякое иное, что человеку жизнь облегчает. В другом — жили охотой, и не только на птицу или зверя. Обычные люди побаивались границу переходить, хоть и случались смельчаки. Или дурные головы — что уж... А с той стороны набеги редко-редко, но бывали — именно что поохотиться на человека. И что там потом с пойманным было — впору страшные сказки рассказывать... Мирна не знала, сколько вчера из крепости дозорных и школяров погибло. Своими глазами видела гибель Светогора. Так что строптиво решила искать оставшихся восемнадцать.

Темно. Мирна поморщилась: с опушки даже сюда донесло крепкий запах горелого дерева и камня. Крепость сожжена... Сглотнула: и все съестные припасы с нею. А до ближайшего пограничного городка — трое суток пешим ходом. Ладно — лес есть.

Ведьма вышла из-под нависших ветвей самых старых здешних древ и, присев на корточки, притаилась за близким кустом. Раскинула поисковую сеть.

Юнцы, пока ехали в вагоне паровоза к провинциальному городку, где их ждали верховые лошади, показали себя ершистыми. Считали себя умными — последний же курс. Считали себя умелыми — на практику же ехали перед экзаменами... Но что с их ума и умения, ежели внезапное нападение?.. Знать-то знают, а настоящей практики и не было, как себя вести и что делать, если...

Поисковая сеть дрогнула слева. Янис немедленно приподнялся на лапах.

"Девчонка!.."

— Из школяров? — ненужно уточнила Мирна: кроме девушек-магичек, в крепости женщин не было. Ну, и кроме неё, ведьмы.

"Из них".

— Живая? — встревоженно то ли спросила, то ли понадеялась ведьма, поспешно вставая и поворачиваясь идти на сигнальное подрагивание.

"Ранена".

— Которая из двух?

"Дара".

Мирна удивилась. Светленькая Дара, на её взгляд, была самой слабой в группе школяров. И физически, и магически. И — выжила? Или она, ведьма, видела её слишком поверхностно? Впрочем, сейчас это не имеет значения.

Лучше бы под ноги глядела... Мирна чуть не рухнула с рыхлого овражного краешка в тот самый ручей, бежавший к пограничной реке мимо крепостцы. Под злой клёкот потревоженной птицы успела схватиться за ствол орешника, удержалась на ногах — с помощью тонкого ствола быстро съезжая к воде. И зашипела от боли: Янис, незащищённый, боясь, что его собьёт встречными ветвями, быстро переместился на её спину, вцепившись теперь только в плащ. А заодно процарапав ей кожу под ним.

Сеть предупредила, что искомый человек находится где-то в пяти-семи шагах. Едва не угодив в ледяную воду ручья, Мирна попятилась на узкий, вязкий, глинистый бережок. Здесь укрепившись немного, она снова замерла, вслушиваясь. Первое впечатление, что Дара находится через ручей, пропало. Мирна взглянула направо.

— Дара... — позвала шёпотом.

— Кто там? — испуганно откликнулись из густых кустов тальника.

— Мирна. Иду к тебе.

Всего три шага — и она очутилась внутри тальниковых зарослей.

Девушка сидела несколько странно — на бедре, спиной привалившись к двум ивовым стволам. Разбираться во тьме, что у неё, Мирна сама не стала — времени мало, да и опасно: услышат или почуют — как уж там "та сторона" действует, до сих пор никто не знал. Спросила:

— Как ранили? Идти сможешь с моей помощью?

Спросила и разглядела, что Дара сидит, держась за живот. Поэтому на бедре, что так удобнее держаться за живот... Плохо дело. Девчонка и сама это понимала, потому и промолчала в ответ на вопрос.

— Чем тебя?

— Кажется, арбалетным болтом.

Ведьма присела перед девушкой-магом. Услышала короткое и частое дыхание.

— Жжёт? Сильно?

— Да...

Значит, болт тоже был отравлен.

— Рана глубокая?

— Нет. Кожу содрали. Болт ободрал жилет на животе. Мимо процарапал...

— Тебе удобно так сидеть?

— Пока да.

— Есть в твоих умениях врачевание? Целительство?

— Есть... Только... сил не осталось. — Девушка затряслась-зашлась в плаче. — Они Найду ранили и через неё мои силы тянули, пока та не умерла. Я на последнем шаге как упала, так и сижу здесь — всё жду, когда и меня... тоже.

Найда — фамильяр Дары. Псина дворянской породы. У "той стороны" своих магов или ведьм-ведьмаков нет. Зато есть шаманы, а у них свои знания и умения. Фамильяры им не нужны. Зато шаманы умеют использовать магическую связь между магами и их фамильярами и выкачивают из них силы.

Мирна дотронулась до мокрого от крови живота Дары, быстро зашептала, заговаривая кровь, а потом хмуро сказала:

— Щас тебя к ручью оттащу. Будешь сидеть там, пока не вернусь. Не бойся. Охрану вокруг тебя поставлю, чтоб не увидели. Потом ручей и травы на твою рану замкну. Пусть водяной дух и хозяин травы тебя целить начнут. Поняла меня? Никуда не уходи без меня, как легче станет.

— Не уйду, — прошелестела девчонка-маг, а потом с печалью вздохнула: — Только много ли ты сумеешь сделать? Ты ж только ведьма. — И торопливо, будто спохватившись, добавила: — Прости, Мирна. Я не хотела обидеть тебя.

Ишь... Слабая — слабая, а уколоть не забыла.

— Знаю, что не хотела, — спокойно ответила ведьма. — Вы ж меня, ещё пока на паровозе ехали, обижать не хотели. Ладно... Приготовься. Поднимаю тебя.

И сунула ладони под мышки насупившейся Дары.

...Юнцы не сразу определили сопровождавшую их ведьму в качестве предмета своих насмешек. А определив, принялись унижать стихийницу-самоучку, как называли ведьм и ведьмаков, которых власти привыкли использовать чуть ли не в качестве подручного средства. Живого средства. И ничего не сделаешь, никому не пожалуешься. Сами на службу напросились. А как не напроситься, если Мирна, например, была третьей стихийницей в своём поселении? А в соседнем, близком, — ещё две? Куда их столько на одном месте? Ну и примкнула к гарнизону, стоявшему в ближайшем городке. А потом её начали передавать от отряда к отряду, используя умения и навыки ведьмы, но притом не считаясь с ней во многих вопросах.

...Девчонка только изображала, что идёт. На деле сама даже ставить ноги полностью на землю побаивалась. Для этого ведь разогнуться надо. А у неё живот... Так и пришлось на себе её тащить к ручью, благо тот в паре шагов. Мирна усадила её на бережке так, чтобы опять можно было держаться за живот, посылая ему какие-никакие силы, и стала торопливо творить охрану вокруг Дары и нацеливать на неё силы ручья и лесных трав. Торопливо, потому что два шага к ручью — и поисковая сеть нервно задёргалась, поймав присутствие ещё двоих.

— Дара, ты видела хоть кого-то... из наших? Живыми или мёртвыми?

— Видела... Красимира убили. Бориса ранили, и его унесли за реку... Больше никого... Не уходи, Мирна. Пожалуйста... — прошептала Дара. — Мне страшно...

— Вернусь быстро, — бесстрастно уверила её Мирна, незаметно вздыхая: девчонка-маг думает только о себе.

С другой стороны — городская, в лесу почти и не бывала. Тем более — в ночном. Неудивительно, что запугана им и боится оставаться в одиночестве...

Можно простить гонор, с каким девчонка хорохорится и старается делать вид: несмотря ни на что, всё по-прежнему. Помнится, даже командир крепостцы, Светогор, пытался оберечь лесную ведьму от нападок нахрапистых юнцов. Боевые маги тоже возмущались, требуя от школяров хотя бы уважения к летам ведьмы. Мирне за тридцать. Правда, одевалась она так, что её "за тридцать" увеличивалось едва ли не вдвое: её любовью пользовались серые балахоны и невзрачные тёмные юбки, чьи края подметали землю. Правда, что бы там себе школяры ни придумывали, ведьме было плевать на их насмешки. И, кажется, именно её безразличие к их нападкам заставляло их придумывать новые изощрённые уколы — острее и болезненнее. Она терпела, внутренне неохотно ухмыляясь: "Шпыняйте, шпыняйте... Я должна терпеть ваше присутствие ровно две недели. Переживу".

...Сделала несколько шагов под тихое поскуливание Дары в спину: "Не уходи-и..." Ничего. Не помрёт. Сейчас отсидится и сообразит заняться своей раной и сбором сил... Девчонка знала, куда шла, когда сдавала экзамены в класс боевой магии. Так что пусть не хнычет... Хватит. Пора забыть о ней и настроиться на поиск выживших.

Глава вторая

В лес, недавно потревоженный жестокой бойней на опушке и страхом перед дальним пожаром, возвращались привычные для него звуки: где-то хрустнула под кем-то переломившаяся ветка, где-то пробно подала голос одинокая ночная птаха, а другая так вообще заливалась, словно и не прерываясь недавно. Единственно — тихохонько пела.

"Справа", — дремотно сообщил Янис, который, на первый или посторонний взгляд, давно и бессовестно дрых на плече Мирны. Ведьма уже устала держать руку поднятой, защищая фамильяра от встречных ветвей. Тем более руки часто вздрагивали, когда ей казалось — она вот-вот сползёт по скользкому глинистому берегу в чёрную воду, а жёстче вцепиться в те же ветви и удержаться на месте — сложное дело из-за Яниса.

Бережок чем дальше, тем больше становился непроходимым. Тальник рос так близко к воде, что промокшие ноги начинали замерзать из-за хлопавшей по ним влажной юбки, пока Мирна осторожно пробиралась краем берега.

— Кто? Кого нашла сеть? Ты слышишь его? — прошептала она, когда её шёпот заглушил ручей, звенящей струёй падавший с подтопленных поперёк русла ветвей.

"Двое", — невпопад ответил ястреб, но ведьма поняла его

— Ты не ошибся? Сеть нашла двоих, но они в разных местах.

"Сеть подсказывает только два места, а не людей!" — раздражённо возразил Янис.

Мирна поняла — точнее, сообразила. И скривила губы. Дожили — фамильяр объясняет ей, ведьме... Зато, пока не дошли до места, можно узнать иное.

— Оба — люди?

Ястреб что-то проворчал, из чего Мирна заключила, что ответ — да.

Немного посомневавшись в ответе фамильяра, Мирна быстро зашагала дальше, стараясь отрешиться от горестных и противоречивых мыслей.

Если те двое, которых в одном месте засекла её поисковая сеть, не человек с фамильяром, а два человека, то здорово. Теперь известны судьбы Светогора, Красимира, Бориса. Найдена Дара. Она сама, Мирна, сейчас идёт к двоим. А ещё есть живой — в том месте, которое сеть указала следующим. Неизвестными пока остаются судьбы одиннадцати человек из крепости.

К кому же она сейчас идёт? Скорее всего, там дозорные. Маги бы сразу откликнулись на прикосновение поисковой сети к себе. Ведь сеть ведьмы хоть и слабее, боевые маги должны почуять и её. Или они тоже выдохлись? Как Дара? Не верилось.

В очередной раз опустила ногу в невидимую во тьме ловушку — в мелководье с переплетением ивовых прутьев в нём. И замерла, держась за гибкие ветви сверху.

— Стой на месте, — сипло, но твёрдо сказали от первой искомой точки. — Мой винтарь заряжен, и я готов выстрелить в темноту, в которой ты прячешься.

Ведьма выдохнула, узнав говорившего по голосу. Матвей! Тот дозорный, которого Светогор оставлял вместо себя, если надо было отъехать от крепостцы ненадолго. Постаралась откликнуться медлительно и тонким, повыше голоском, чтобы узнал сразу:

— Матвей... это Мирна. Ищу выживших. Ты ранен?

Пока поднимала намокшую юбку, перевязывая её края, чтобы не хлюпала по ногам; пока шагала вброд через ручей к противоположному берегу, из темноты с надеждой спросили:

— Кого ты уже нашла?

— Только Дару. Она ранена и сидит у воды.

— Я не ранен. Но здесь лежит этот юнец — Глеб. Кажется, он без сознания и ослабел от потери крови. Мне его не донести куда бы то ни было. Ну, если что...

Шагнув на берег, Мирна услышала, как Янис с плеча едва слышно, но злорадно клекотнул. Глеб, верховодивший среди школяров, был главным гонителем ведьмы и её фамильяра. Хм. И тоже без сил. Разумно расходовать так и не научился.

Очутившись рядом с парнем, беспомощно лежавшим на траве, и с Матвеем, который всё ещё насторожённо держал в руках винтарь (да, именно обеими руками держал!), Мирна присела на корточки.

— Сейчас сотворю огонь. Глаза закрой.

Быстрое движение — Матвей вскинул руки с винтарём к лицу. А потом с долгим вздохом облегчения уставился на трепетное пламя на её пальцах. Устал без света.

— Недалеко отсюда, в лесу, стоит заброшенный дом. Надо бы всех наших туда собрать.

Осмотрев парня, она зло поморщилась — ещё одна морока: Глеба пытались свалить с ног, ударив по ним саблей или чем-то похожим. Ещё видна рана на голове, из-за которой он и прийти в себя не может. От потери крови не умрёт, если вскоре обработать ему раны, но передвигаться сам некоторое время он будет не в состоянии.

— Матвей, как думаешь, сумеем дотащить туда Глеба?

— Как ты нас нашла?

— Поисковую сеть запустила.

— Только я попался? Ну, с этим юнцом?

— Нет. Впереди кто-то ещё есть. Но он был чуть дальше от ручья. Поэтому пошла сначала к вам.

Договаривая, она уже поняла, чего хочет Матвей. Он практически прикинул силы их, двоих. Глеба им не оттащить по лесному бездорожью даже вдвоём. Тяжёл очень уж.

Матвей наконец опустил винтарь, оставив его в левой руке. Правая — тяжко свесилась так, что нетрудно догадаться: последние часы все нагрузки в обороне и отступлении приходились именно на неё. Сам он, невысокий и жилистый, выглядел безнадёжно утомлённым... Помолчал, бросил взгляд на школяра, рослого, тяжёлого, и вполголоса спросил: