Еще Один Человек

— Нэ, галавой ударылся, сатрясение — болит адын раз очень сильно. Кружится немного и жарко савсем... но ти дарагой не бойся — заметив мой страх, торопится джигит — давезу в целости, я все харашо магу!

Ага, как же, 'харашо' — и вправду бледноват... хотя и ехать то осталось... Ну, слава Богу — этот не заразный, тут совсем другое... Доедем.

Накаркал, блин — на Поклонной нехилый пробец на выезд. Че, все решили загород рвануть средь рабочего дня? Ага, реально ж дачники все — вон почти все машины забиты всяким барахлом. Рановато что-то. Снег за городом поди еще лежит местами.

Продираемся, скоро угол Тореза, а там свободнее. Водитель совсем невесело выглядит, бормочет что-то по-своему, испарина на лбу. Как бы на горке не съехал кому жопой, когда трогается — я всегда нервничаю, когда так трогаюсь и часто глохну. Вон кстати стоят такие двое, перегородили ряд, отчего пробка еще крепче. Кстати, народ внагляк едет по тротуару. Видать, гайцов совсем не боятся. Че так за город всех тянет?.

Охотники какие-то едут — на вездеходах, все в камуфляжах и всяких своих охотничьих примочках. Опа — этот даже прям с ружьем. Ковбои, блин. Вот попадутся ментам — отдадут денег. Хотя там небогатых немного, среди охотников — посмотрел я сколько чего стоит — да это ж тоже надо быть совсем долбанутым, чтобы за ружье отдать тысяч пятнадцать-двадцать. Или очень богатым. Я вот недавно себе смарт-фон купил за двадцать три тысячи — круто и чОтко. Красиво и все завидуют. А не какая-то ненужная железяка.

Придурки в общем эти охотники.

Все, пролетели пробку — дальше вдоль по Энгельса, на Луначарку налево — и вот он дом. Во двор сам пройду, 'Стой, мусульманин!'

Водила притерся у въезда во двор, заглушил.

— Спасибо — вылезаю уже из машины. Он даже не ответил, совсем плохо видать. Кивает, судорожно сглатывая. Тошнит, наверное.

Иду к дому — оборачиваюсь — он даже прилег на баранку — видать действительно сотрясение. Ниче, отлежится — уедет. Его проблемы.

Иду к дому, вхожу в арку, не спеша к парадному. У помойки застыл столбиком какой то дедок. Что, старый — мозги клинит? Ага, батарейки сели... ну и стой себе, тебе двигаться уже отвыкать надо, отбродился уже, освобождай молодым место под солнцем... и жилплощадь, ага. Классно это я, подколол.

Дедок, как-то неловко оборачивается на звук моих шагов, и начинает двигаться навстречу. Походочка у него.... А, дед — уже вмазал? Что, три рубля на хлебушек хочешь? Ага, чтоб булькал, хлебушек. Сердечник, поди — боярышником пробиваешься? Хрен те!

Дед тянет ко мне руки.

— Че, охренел, старый?! — блин, чем от него шмонит? Одеколона или ацетона какого напился? Гнилью какой-то... в помойке рылся что ли?

Брезгливо отскакиваю и быстро иду к парадному. Что у нас сегодня — день синяка? Вроде же не тяпница, до конца недели еще времени.... А вы все повылезали, убогие.

О, тэж сусид мий... Вроде ж ты, Семеныч — язвенник? Или прикидывался, сволочь старая? О, как штормит-то тя...

Семеныч, как и дед у помойки (который, шаркая и как-то поскуливая, тащится следом, но далеко отстал) протягивает ко мне руки.... Что, вам всем сегодня 'добавить копеечку христарадьи' надо? Заимали, козлы...

— Семеныч, отва...

МЛЯЯЯЯ!!! Ну и взгляд... точно — язвенник и выпил, теперь с непривычки вхлам вообще... или эта, белая горячка? И вообще — мордо какое-то обвислое... бледный, весь в грязи какой то... валялся что ли где?

— Отвали, Семеныч — стараясь не глядеть на него, говорю я, пытаюсь проскользнуть мимо — не дам я вам ничего.

Что-то с ним не так, не могу понять. Воняет, как и от деда — вместе что ли пили? Что-то еще, глаз видит — а сообразить не могу...

Он хватает меня за рукав куртки, тянет не то чтобы сильно, но именно тянет, а не просто ' — Э, друг, подожди секунду!'. И как-то ... скулит что ли?

Вдруг становится жутко. Жар и холод одновременно волнами проходят по телу. В мгновение вспотев, рывком вырываю рукав, пинком отправляя Семеныча через невысокую оградку газона, где он благополучно приземляется, и начинает ворочаться. Вижу деда, целенаправленно шкандыбающего ко мне. В три прыжка оказываюсь у двери, таблеткой открываю, наплевав на лифт взбегаю к себе на третий. Отчего-то всего колотит, ключи пляшут в руках. Кажется, сейчас неизвестно откуда взявшийся тут Семеныч вновь потянет за рукав. Что с ним было не так, что меня так испугало?

Наконец дверь открывается, я влетаю в квартиру, захлопываю добротную железную дверь. Захлопнув и внутреннюю, прислоняюсь к ней... и вдруг обессилено сползаю прямо на пол.

Я понял, что не так с Семенычем. Просто мозг не мог раньше сопоставить, подсознание само дало команду на 'страх'.

У него было порвано горло. И вся грудь в кровище.

... Пришел в себя довольно быстро.

Сижу на полу у двери и бормочу что-то. Однако. Что я там такого напридумывал?

Ха, рана, на шее. Шарф, поди, драный нацепил, а я увидел фигли что. Сам себя испугал. Он же ходил, руками меня хватал. Ага, с драной шеей.

Нунафиг. Где тут у меня пузырь конины был? Сотка 'Старого Кенигсберга' (интересно — а бывает 'Новый Кенигсберг'?) самое то.

Прошел на кухню, выжрал стопарь... уффф, отпустило.

Смотрю в окно — о, кстати — джигит-то мой — так никуда и не уехал еще. Ничего, сейчас отлежится и уедет. Хотя уже не отлежится, а отсидится — видно, что просто сидит себе спокойно. Ну и ладно.

...Чччорт, не идет из головы Семеныч... А что если... А если и вправду? Если они бухали, а потом что-то с ним случилось. (А что? Задыхаться стал? От суррогатной водяры? Аллергия — доктор знакомый мой, рассказывал, что какой-то отек бывает, так чтоб не помер надо горло резать. Может, это оно и есть?) И вот они с дедом (тот понятно, отчего в ступоре был) меня о помощи попросить хотели? А я сбежал... что теперь? Блин, если он ласты склеит — меня ж посадить могут... дед, сука — стуканет — и привет судье. Как там — 'Неоказание помощи'? Да пофиг как — полюбому это ж подлянка какая — реального человека менты же рады законопатить из-за какого-то алкаша. Вот блин влип! Что за день сегодня...

Так, нехрен сопли распускать. Надо что-то придумать... А чо думать, придурок! Звони в скорую и ментуру! Это их работа — вот пусть и работают!

Хватаю мобильный — о, два десятка неответок! А, я ж когда дрыхнуть спьяну завалился в кресле — отрубил звук. Чтоб не мешали. Ну и правильно.

Так, кто тут? Батя — это ясно — пять вызовов — жизни учить хотел... обойдется, сами умные уже...

Остальные от Дашки. Н-да.... Она небезосновательно ревнует меня — зная кобелячий характер. Похоже, ждет разборка. Слава богу, пока ничего конкретного, а то бы.... Блин, даже думать не хочу — она девка крепкая, может и отмудохать по-настоящему. А еще больше меня пугает.... Ну если честно... Пугает что она меня бросит.

Фигня, конечно. Я реальный парень. И умный и культурный. Не быдло. Таких девки любят. И вообще... чего разводить — бабы — они дуры, влюбилась она в меня значит. Вот пускай и терпит.

Но злить ее не надо. Однако звонить мне лень, объясняться, почему молчал. Вечером все — она мне еще мозг проимет по поводу вчерашней моей пьянки. Не, нафиг, попозже позвоню.

Так, чего я хотел-то? А, да — в ментовку и скорикам! ...112... опа 'Сеть перегружена...' Что за нафиг? Еще и еще... бесполезно. Так, с городского.... Ага тоже самое. Чорт, что-то... а, дурак — эпидемия же, все звонят....

Вот попадалово, а? Выйти чтоль к Семенычу? Неохота, и ваще, мне то что — пусть хоть подохнут — я не причем!

...Ага, а потом посадят в клетку как жирафу.

Нет, придется идти.

Выполз на лестницу... опять колыхнулся какой-то страх внутри... Подошел к лестничному окну, пригляделся.... Ффффуууу.... Нормально все — выбрался Семеныч с газончика на тротуар — стоит рядом с дедком... бакланят, алкаши. Стоят как статуи, хотя сквозь замызганное и немытое со времен Совка стекло не видать... но явно общаются — зачем еще так стоять?

Поплелся домой, на ходу ругаясь на все на свете — на этих алкашей, на себя, придурка, на идиотский драный шарф Семеныча... чуть не облажался, хорош бы был — вызвал бы ментов и скорых, был бы вообще как лох....

Хуже ведь нету, чем выглядеть нелепо. Вот рассказывали помню в школе — видишь человек лежит — подойди, потряси, поговори... типа помоги, скорую вызови, помощь... Ага, так и представляю — я блин при нормальном прикиде буду какого нить бомжа или пенсионера таскать, из грязи. Да если еще окажется что это просто алкаш — вот позорится-то! А если вызовешь, а пока едут — оклемается? Вообще как дурак. А и просто — увидит кто — с каким-то валяющимся в грязи разговариваешь. Фууу, отстой! Нет, я уж лучше мимо постараюсь — в конце-концов, я что, нанятый? Есть те, кому деньги платят, это их работа. А я не обязан!

Правда память некстати щелкнула очередным файлом — год назад помер отцов друг — заблудился в большом садоводстве, стал стучаться, просить — никто не отвечал или посылал... Он занервничал, потом сердце прихватило, врачи сказали и микроинсульт — отнялось лицо, говорить не смог — ходил, просил таблетку или скорую — да все от него шарахались, одна бабка старая подвела к дому, посадила на скамеечку, пошла за водой да таблетками — да поздно — вышла, а он уже умер...

Нет, ну это же другое дело! Это же видно, что человек больной, что помочь надо! А эти суки-дачники не помогали! А в городе — это совсем другое! Тут много всяких служб — вот пусть и работают

Меня это не касается!

Меня ничего такого не касается!

Моя хата с краю. Вот так.

Решил накатить еще 'стописсят'. Эх, хорошо!

Так, теперь пожрать хорошо бы, благо в холодильнике у Дашки пусто не бывает. Она вообще хорь запасливый — в шкафу сумка с продуктами стоит, как я смеюсь 'на случай войны'.

Хотя ее бабка так выжила в блокаду — они собирались ехать на дачу как раз, а холодильников и магазинов тогда особо не было, потому у них был ящик железный, большой. И вот его набивали к отъезду всякими продуктами — на все лето считай. Ящик был почти полон. Конечно, 22-го они никуда не поехали. И позже не поехали. Отец уже был в армии, и сражался в Прибалтике, мать работала в госпитале, куда вскоре и бабка пошла помогать.

А ящик стал их главной ценностью — и когда после налета дом обрушился — точнее, перекрытия рухнули — они двое суток раскапывали как могли завал и нашли его.

Из их дома кто остался в городе — выжили только они и две семьи кому с фронта привозили 'гостинцы' те, кто был в армии.

Вот у Дашки и есть видать 'блокадный синдром' — она кстати еще не может ничего на тарелке оставить, доедает дочиста, сколько и чего бы не положили. И хлеб не выбрасывает — сушит на сухари. Накопила, кроме всего эту самую 'нычку'. Консервы, бомж-пакеты, макароны, кубики, чай, сахар, крупы, масло... Здоровенная сумка 'мечта оккупанта', клетчатая такая, с Апрашки.

Ну и еды всегда много. Отобедал, накатив еще 'граммулечку'.

Все, телефон отключить, всех нафиг — и спать. Дашка работает охранником, в каком-то мини-супер-маркете (от фигня-то, а?) В центре, на Чернышевской где-то. Сменится в восемь, к девяти будет... так, до шести могу дрыхнуть — потом успею прийти в норму, отмокнуть в ванне и вообще все привести в порядок и подумать, что и как.

Обильная жратва и коньяк на старые дрожжи сделали резкий 'шитдаун' мозгу, и я не раздеваясь особо — завалился на диванчик.

Вскоре перед глазами поплыли приятные Наташкины сиськи... потом у Наташки оказалась обвислая рожа Семеныча с драной шеей... Потом вдруг издалека ко мне бежал отец, словно пытаясь что-то показать или предупредить, и вдруг пропал в каком-то тумане... Туман надвинулся на меня, стал словно толстое стекло, и с той стороны через метр прозрачной брони ко мне рвалась Дашка, в кровь разбивая руки об него, бросаясь всем телом на преграду, беззвучно крича мне.... По губам пытаюсь прочесть, но не получается... не похоже что ругается, скорее что-то пытается мне объяснить, докричаться...но все впустую...Стекло мутнеет, снова превращается в туман, он как-то хищно тянется к моей подруге и она начинает отбиваться, словно туман живой.... Потом ее скрывает окончательно. Из тумана выходит фигура... это Смерть. Только странная какая-то. В черном... но это не плащ с капюшоном, а униформа. А на плече стволом вниз висит автомат. Безглазый череп смотрит своими пустыми глазницами из-под лихо заломленного черного берета, как-то словно бы усмехается, потом достает из нагрудного кармана мятую пачку сигарет, бросает сигарету, ловко прикусив на лету зубами. Костлявая рука в обрезанных кожаных перчатках щелкает зажигалкой 'Зиппо', Смерть прикуривает от маленького язычка коптящего бензинового пламени, выпускает густой клуб черного солярочного дыма... Смотрит на меня чуть искоса, потом вытягивает руку и, словно как-то ухмыльнувшись, манит к себе костяным пальцем...

И я проснулся. Это ж надо такому присниться... пора завязывать с выпивкой.

.

Иду в душ, по пути сдирая одежду — я проснулся весь в липком поту. Наверное, батареи еще не отключили...

Душ приводит меня в порядок. Так, надо решить что делать. Завтра у Дашки выходной, меня Витя отпустил вроде — если так — поедем наверное куда-нибудь. Значит — надо что-то сделать с машиной. Иначе Дашка выест мозг. Мне. Напрочь.

Ладно, посмотрим что там, придумаю. Все равно надо проветриться, и избавится от тяжести в башке.

Одеваюсь, не торопясь выхожу, спускаюсь по лестнице. Блин, эти два так и торчат там! Такое впечатление, что в той же позе... а ведь я дрых минут тридцать не меньше, да еще душ. Во горазды трындеть, старцы!

К парадному по двору бежит кто-то. Ба, это ж утренняя фифа -старшеклассница... А ну-ка — попробуем... мало ли что — а у меня и хата свободна... Всяко бывает. Быстренько стараюсь придать себе 'чОткий' вид. Сбегаю вниз, переходя на 'реальнопацанскую' походку. Уверенный в себе мажор — таких девки-то и любят!

За дверью слышен истошный визг — ну да, Семеныч напугал наверное как и меня. Видок-то у него... Ха, отлично, теперь надо просто подождать пока она забежит в парадное, и начать успокаивать и утешать. Это проверенно — самое то, особенно с такими малолетними фифами. А ведь похоже — сработает... Ну, давай, умница, заходи, тебя ждут.

Не заходит. Заговорилась с этими алкашами? Может, он ее схватил и не пускает как и меня хотел? Тем лучше — сейчас им легонько напинаю, благо много им не надо, и буду не просто утешитель, но еще и прекрасный рыцарь-избавитель. Еще лучше.

Не торопясь, уверенно в себе, открываю дверь, борясь с тугим доводчиком. Слышатся какие-то звуки.... Всхлипы какие-то.... Прям как в трубке Колька плакал... Она там рыдает что ли? Посмотрим...

...Я только в кино видел, чтоб блевали струей. Метра на полтора. Ну уж на метр. Неважно. Выпитое с сожранное накануне покинуло организм с предельной скоростью.

Никто не плакал. Всхлипы издавали старики. Да и не всхлипы это были. Девченка лежала на асфальте, а два стоящих на четвереньках существа ее жрали. Они ее именно ЖРАЛИ — зубами отрывая куски мяса. Кровь текла по подбородкам, кровь растекалась вокруг девушки. Семеныч глотал куски — и я видел что у него разорвана шея. В воздухе стоял незнакомый резкий запах, от которого у меня кружилась голова.