| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Обретя свободу, я первым делом отправился в контору адвоката и подтвердил договор с Кисенджером. Йон, как и ожидалось, скинул нужную форму перед стартом, мне оставалось ознакомиться с текстом и подписать. Дальше следовало привести в порядок "Стрижа", то есть, настроить его генераторы не на глаз, а по стандарту. На Торонге хорошая ремонтная база, поэтому стоила эта операция не дорого. Около стенда меня навестила лейтенант Кенеси — на встречу, как и ожидалось, никто не пришел. В форме Астроэкспедиционного корпуса она выглядела сногсшибательно, ей бы еще ракетницу на плечо и можно сразу в сериал.
— Возможно, он летел сюда рейсом "Исидоры".
— Спорю на четыре патрона, что не было тут никакого агента.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что поделиться информацией он мог и не забираясь в такую задницу. Если ты не в курсе, то "Исидора" летела с Вирмана, а вы первый фрахт взяли на Лагуне. Между этими мирами челнок ходит, туда-сюда — восемь часов. Но добиться от внеземельщиков самооговора они бы не смогли, а вот присутствие на Торонге чиновника Космофлота совсем меняет картину происшедшего, верно?
Если Альфред для чего и годился, так это для безответственных заявлений. Сам он до этого дошел или перед поездкой его идеологически прокачали — дело десятое.
— Они? — мгновенно ухватила суть Лора.
— Не дави на меня! Ты мне еще триста штук патронов не вернула. Принесешь — объясню.
Женщина явно обиделась. А что она от меня ожидала, сексуальных подвигов за свои деньги? Ха! Я привык разделять дело и удовольствие.
— Кстати, — в голосе — космический холод. — Я тут связалась с руководством корпуса, Рейкер. Адмирал Кристос готов принять тебя в наши ряды, если такого, как ты, это еще интересует. Наш бот улетает в десять, шлюз сорок семь, не опаздывай.
Развернулась и ушла, оставив меня офигевать в одиночестве.
Итак, меня опознали. После происшедшего на Инконе подобное — не сюрприз. Как это скажется на возможности получения приза? Да никак! Мое прошлое внеземельщиков не волнует — рейтинг ЧК в обратную сторону не действует. А вот приглашение в Астроэкспедиционный корпус... Моя детская мечта, давно уже перекочевавшая в разряд сновидений, вдруг оказалась на расстоянии вытянутой руки.
Действуя на автомате, я принял у настройщиков работу, оплатил чек и перегнал "Стрижа" в парковочный сектор. Мелкие хлопоты, маневрирование, стыковка, переговоры с ЦУПом заняли какое-то время, но их ценность и смысл ускользали. Завершив ритуал, я отстегнул фиксаторы, но остался в ложементе, пьяный без вина и заторможенный. Часы в пилотском шлеме продолжали отсчет секунд.
До десяти оставалось полчаса. По-хорошему, надо было гасить реактор, опечатывать шлюз, да и идти потихоньку, как раз успею. Я сидел и пытался понять, почему я этого не делаю, почему не тороплюсь?
Во мне бурлило лихорадочное возбуждение, как перед экзаменами.
Я не любил это чувство, я его перерос.
Моя память, мой идеальный инструмент, играла со мной дурную шутку — она воскрешала Джона Рейкера пятилетней давности, фактически, уже не меня. Она мешала мне увидеть мир таким, каков он есть. Но в чем ошибка?
Я откинулся в ложементе, выровнял дыхание в ритме медитации, успокоился и позабыл про время (при некоторой тренировке, это получается очень легко). Представил себе все последующие действия, шаг за шагом. Вот я запечатываю шлюз, иду, вот вижу полицейских, сторожащих стоянку своего транспорта (специальных военных причалов на Торонге нет). Вот здороваюсь, называю свое имя. Меня проводят внутрь, задают какие-то вопросы... А первым из них будет "Что ты здесь делаешь?"
И тут на сцене вновь звучит тема пиратов и контрабанды, особенно в виду того, что (по нынешней версии) "Исидору" кто-то угнал.
Хорошо, если Йон оперативно отыщет пропавший лайнер, но о половине добычи можно будет забыть — внеземельщики не любят перевертышей (прощай, рейтинг!). И, конечно, "Стрижа" придется бросить. В лучшем случае его продадут по дешевке для компенсации ущерба, нанесенного "Пан-Галаксис" во время инцидента на Селене-5. Будет трудновато доказать, что у меня тогда не было выбора, кроме как нарушить закон. Ловкий адвокат сможет приплести сюда психологическое давление и временное помешательство, хотя мне самому такая постановка вопроса претила. Они обнаглели и получили за это по зубам, другое дело, что в Старых Мирах так делать дела не принято, мне полагалось сидеть на Селене-5 и добросовестно вкалывать на тех, кто поломал мне жизнь, в ожидании божественной справедливости, которая наступит лет через двадцать, а драться или там пользоваться наркотиками — ни-ни! Присяжные не испытывают сочувствия к тем, кто угоняет звездолеты и получает от этого прибыль.
Ни один адвокат на свете не сможет выставить меня в суде милым и безобидным, потому что я не безобиден и не мил.
Ну, допустим, я надавлю на тему мертвой секции, и мы придем к мировому соглашению (как ни мерзко это звучит). С таким багажом я и направлюсь в Астроэкспедиционный корпус. Туда меня возьмут ради моего опыта, ради знания тех мест, в которых я УЖЕ ПОБЫВАЛ без всякой помощи с их стороны. Естественно, никто не подпустит меня к штурвалу, хорошо, если в рубке позволят находиться. Я, в лучшем случае, буду гражданским специалистом без диплома (им даже мундиров не полагается). Диплом — отдельная статья, ради него мне придется возвращаться на Тассет и доказывать новому Директору Академии, что за пять лет я никак не мог заглянуть к ним и даже черкануть письмецо. И проделывать все это я буду, как на сцене, под объективами телекамер, потому что репортеры ни за что не пропустят такой цирк.
И в чем пряник? В том, что я, наконец, смогу стать добровольной жертвой и очистить душу через покаяние. А каяться мне придется перед Гаем Челленджером. Блеск!
Решение было столь очевидным, что ему просто не существовало альтернатив.
Я резко открыл глаза, обнаружив себя в кресле собственного корабля, и потянулся за пилотским шлемом. Давно пора было связаться с ЦУПом и запросить разрешение на отлет, пока полицейские что-нибудь не выдумали...
И в этот самый момент замигал вызов. Я не люблю звуковые сигналы и, пока нахожусь в рубке, заменяю их световой индикацией. Вызов был со станции, через коммерческую сеть. Я молча включил прием.
— Рейкер, — произнес в динамиках голос, то ли преднамеренно искаженный, то ли вообще синтезированный. — Не ходите на встречу. Они будут стрелять.
Я невольно улыбнулся. Какие милые сюрпризы! Теперь это не обижало и не задевало — так, планетники дурью маются.
— Ответная любезность, — усмехнулся я. — Не покупайте акции Комстара ближайшие два дня.
На том конце нажали отбой.
Ах ты, поросенок, Альфред! Маленький, вонючий свин. Ты успел сделать дело, лизнул корпорантов. Приблизительно за трое суток до того, как они окажутся в полном дерьме. Не завидую я тебе, нет, не завидую.
Я, не мешкая больше, вызвал ЦУП. Пора было улетать.
Глава 11
С утра Президент отдыхал на пляже — валялся в шезлонге расслабленной тушкой, надвинув на глаза черные очки, иногда ходил купаться. Секретарь виновато поглядывал на своего босса, но сообщать о проблемах со связью не спешил. Киборги-охранники тоже ничего не знали. Монтеры ковырялись где-то на линии, и пока еще никто из обслуги не озадачился мыслью, почему спутниковый телефон не звонит.
Вирус в компьютер особняка выпустил сам секретарь (да, ему сделали предложение, от которого нельзя отказаться).
"Но ведь это такая малость — шесть часов без связи! Они меня благодарить должны, что отдохнуть могут. Полицию я, на всякий случай, известил. Просто шесть часов без телефона"
Секретарь отвернулся от окна.
Безмятежное выражение лица давалось Линдерну нелегко — по экрану объемного видео перед его глазами плыли выпуски последних новостей и переписка с доверенными лицами, беспроводной джойстик под ладонью раскалялся от нагрузки. Затребованный во время приступа паранойи секретный канал исправно работал.
А из-под шкурки симпатичного белого лисенка, в которого стараниями политкорректных карикатуристов за пять лет превратился Президент, стремительно проступал другой зверь — тассетанский шакал, хищник с мерзкими повадками, умный и небрезгливый, изливал свою ярость заливистым, хохочущим лаем.
"Без вмешательства в пункте отправления подобное развитие событий невозможно. Ящер"
"Наблюдаются все признаки информационного вброса. Хеопс"
"Предлагаю канализировать недовольство предложением наведения порядка на фронтире. Отправить первый из новых крейсеров в то же Кольцо Рейда, например. Пусть составят список незарегистрированных поселений, для начала. Брахмапутра"
Но Линдерну не нравилась идея наводить порядок среди тех, кто не был источником проблем.
"Найдите способ подключить наших людей к следствию на Вирмане, пусть перероют весь этот комстаровский гадючник. Ящер, на тебе подбор экспертов. Хеопс, они не могли не оставить следов! А тот умник, который утверждал, что будет скандал о малолетках, пусть отслеживает замешанных в деле, всех, кто выскажет главную идею до выступления экспертов"
"Виновен. Но такое только больной на голову предположил бы. Брахмапутра"
Да, никто из президентских аналитиков не предположил ТАКОЕ развитие событий, хотя начало атаки они предсказали верно. Линдерн, имевший опыт судебных тяжб с новоявленной экономической элитой, смотрел на вещи более рационально, но переубедить союзников не сумел. Так пусть же они разделят с ним чувство вины за происшедшее!
В тысячах километров от президентского особняка малоизвестный фрилансер кропотливо просеивал архивы в поисках любых упоминаний об "Исидоре". Его запросы аккуратно вплетались в переписку новостных агентств, и даже многомудрый мистер Смит не смог бы назвать его имя.
А на противоположной стороне планеты Директор Центральной Академии Тассета готовился грудью встретить то, от чего Президент на ближайшие шесть часов был избавлен. Фриц Харпер удалил из компьютера всякие упоминания об "Исидоре", сунул флешку с данными во внутренний карман и шагнул к дверям, даже в строгом мундире умудряясь выглядеть вызывающе.
Снаружи было светло, как днем, ступени административного корпуса осаждала толпа журналистов. Ящер вышел под объективы камер и улыбнулся. Самые нервные из операторов поспешили найти более нейтральный объект для съемки.
— Господа, вы не меня ждете?
Неразличимое в ярком свете море голов и ног заволновалось, заголосило.
— Та-та-та, господа, по одному. Я всем отвечу. Вы!
— Что можете сказать о происшедшем? — выдохнул счастливчик.
— Полагаю, речь идет об исчезновении лайнера "Исидора", — возвысил голос Харпер, и толпа послушно замолкла. В общении с прессой бывший декан навигаторов придерживался твердых правил, как при дрессировке хищника, те, кто их соблюдал, получали все, не желающие смириться — игнорировались. А с пройдохами, решившимися слишком много добавить от себя, Ящер не стеснялся судиться (расплачиваться кредитками за свой длинный язык желали не многие). — Кошмарная катастрофа, вторая по численности пострадавших после крушения "Эрзин Трейвел". Выражаю сочувствие родственникам пропавших. Надеюсь, экспертам удастся прояснить судьбу корабля. Вы!
— Знали ли вы кого-нибудь из пассажиров?
— Четверо членов экипажа "Иссидоры" обучались в нашей Академии, двоим из них я имел честь преподавать свой предмет. Скот Кельмик и Рональд Джезиган — отличные специалисты, их исчезновение — большая потеря для флота.
Харпер упорно избегал слова "смерть", из чистого суеверия, которое у звездолетчиков иногда доходит до смешного. Неписанное правило гласило, что поиски не прекращаются, пока у пропавшего дважды не иссякнут запасы кислорода.
— Как вы относитесь к предположению об угоне лайнера?
В голове Директора раздался тревожный сигнал, но, поскольку вопрос был задан без очереди, он имел возможность не отвечать на него прямо. Ящер прищурился, запоминая значки на микрофоне нахала, и устремил взгляд поверх голов. Журналисты возбужденно зашевелились, предвкушая шоу.
— Уважая слабоумных инвалидов, которые имеют в нашем обществе определенные права, я позволю себе использовать доступную аналогию. Представьте себе арбуз, брошенный уверенной рукой по направлению к земле, скажем, с высоты четвертого этажа. Может ли житель второго этажа получить эту крупную ягоду, именуемую в дальнейшем "плод", орудуя, к примеру, сковородкой? Нет и еще раз нет! Он может лишь присоединиться к падению либо принять душ из сочной мякоти, потому что судьба плода решена в момент броска. Таким образом, вопрос об угоне вам следует задать персоналу пересадочной станции Вирмана. Понятно излагаю?
Наглец попытался что-то ответить, но Харпер уже отвечал на другой вопрос, потом на следующий и следующий. Через полчаса интенсивного ора все выдохлись, и Директор, с видом победителя, покинул импровизированную трибуну — ничего, кроме голимых банальностей, репортеры от него не услышали.
Еще через пятнадцать минут респектабельный черный лимузин выкатился из ворот Академии и погрузился в водоворот столичного часа пик. Потоки разномастного автотранспорта текли по улицам и эстакадам, сгущались на перекрестках. Харпер тащился следом за электрическим фургончиком доставки, явно поставленным на круиз-контроль, и с тоской вспоминал о пылящемся в гараже спорткаре цвета "спектра-металлик". Нечего и думать вырваться вперед на мощной, но длинномерной машине, да и не солидно это как-то теперь — метаться через три полосы. Общественное положение требовало от него постоянных жертв... К счастью, Тассет еще не дорос до чудовищных транспортных артерий Терры (и до тамошних пробок тоже), поэтому опоздать на встречу Ящер не рисковал. Президенту нужен личный эксперт по катастрофам? Он у него будет!
Черный лимузин припарковался в квартале трех-пятиэтажных зданий, замерший на незримой границе между деловым центром и северными предместьями (элитная недвижимость с видом на Мемориальный парк). Дорогое авто отлично вписалось в окружение. Шагая от гостевой парковки, Харпер в который раз озадачился вопросом: "Зачем на Тассете небоскребы?" При такой-то плотности населения. Пижонство! Хотя нельзя отрицать: стеклянные башни в голубой дымке выглядели весьма живописно. Рукотворные скалы парили над изгибом реки, на их фоне терялись осыпающиеся халупы Летного Поля, темные щупальца автострад, утилитарно-серые корпуса заводских цехов. Аллегория развивающейся планеты.
Харпер нажал кнопку домофона и позволил обитателю апартаментов себя рассмотреть.
— Заходи, — буркнул недовольный мужской голос.
Дорогу Ящер знал. В подъезде все так же пахло лимонной свежестью, пальма перед витражным окном подросла еще на локоть, щит с объявлениями для жильцов кондоминиума сменил дизайн. Дверь в квартиру была уже открыта, на стенах играли блики от старомодного, хотя и очень качественного экрана — здешний хозяин не признавал головидео. Антонио Санчеса раздражали технические иллюзии в любых формах, а сложную неисправность он воспринимал как личного врага. С точки зрения ведущего эксперта в области техногенных катастроф, машины обязаны были быть простыми и послушными.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
