— Нет, не в этот раз. Я не была уверена, что смогу все от него утаить. Даже малейшая информация, попавшая в его руки, могла привести к катастрофическим последствиям.

— Так как же ты его остановила? — И теперь они заходили на территорию, которую она предпочла бы избегать. Кроме того, чем дольше они обсуждали эту тему, тем больше раздражался Люк. Она чувствовала, как это нарастает, но не перерастало во что-то, что могло бы взорваться сейчас, в этой комнате. Нет, все было гораздо глубже. Люк мысленно составил список всех страданий, которые причинил ему Вейдер. Это быстро переросло в долгосрочную обиду, от которой было бы не так легко избавиться, как от гнева на Таркина.

— Я не остановила его, — призналась она, не найдя лучшего выражения, чем это. — Я отвлекла его, и это все, что я собираюсь сказать по этому поводу, Люк.

Он выглядел уязвленным резкостью ее ответа, но не оставил эту тему.

— Так вот почему ты вдруг попросила о дополнительных тренировках? Из-за того, что произошло в той камере?

О лжи здесь не могло быть и речи. Она вздохнула.

— Он был выше Люк, из "Звезды смерти". Вот тогда он действительно попытался привлечь мое внимание. Это очень нервировало.

Люк мгновение молчал, затем понимание и печаль отразились на его лице.

— Он был тем пилотом, который убил Биггса, не так ли?

Лея неохотно кивнула. Что с ним будет, когда Люк узнает правду? Кем он станет? Люк простил Вейдера. Это был просто факт ее существования. Она не понимала этого и, конечно же, не собиралась следовать его примеру, но способность Люка к прощению так долго была основой ее жизни, что она никогда не думала, что это может измениться. Но, увидев перед собой этого Люка, с их общим характером, который она не могла полностью контролировать или понять, она задумалась об этом. Люк всегда прощал людей, которые причиняли ему боль. Причинять вред людям, которых он любил, — это совсем другое дело. Она обязана была ответить ему правду на его вопрос, поэтому дала прямой ответ. — Да, он был таким.

Горечь наполнила Люка, но он ничего не сказал.

Почувствовав, наконец, что, возможно, было неразумно позволять Люку узнавать что-либо еще по этой теме, Оби-Ван прервал его.

— Возможно, слои могли бы сработать?

— Слои? — она нахмурилась, не понимая его резкой смены темы.

— Как я уже сказал, стена была первым шагом. Но следующим уроком будет изучение того, как накладывать свои щиты. У нее будет меньше уязвимостей, которые можно использовать, и она может обеспечить необходимую защиту от общего присутствия Вейдера. Представьте себе, что это переплетение тканей на хорошем бронежилете. Сами по себе слои прочны, но не так прочно, как кусок дюрастила. Наложите их друг на друга, чтобы создать прочное целое, и у вас получится нечто гораздо более прочное и гибкое, чем самая прочная стена.

— Для урока метафизики это имеет много общего с реальностью.

— Конечно, это так. Как еще твой разум мог бы это понять? — Она подумала о Квай-Гоне и его объяснениях о границах понимания, налагаемых физическим телом. Ну, ее мозг был запрограммирован на то, чтобы передавать ей сенсорную информацию в определенной форме. Имело смысл попытаться создать рамки для непостижимого, принимая во внимание эти ограничения.

— Хорошо, каков мой первый шаг?

— Люк, я хочу, чтобы ты был внимателен. Ты еще не усвоил первую часть, но, возможно, тебе будет полезно увидеть, к чему мы движемся. — Люк кивнул. — Теперь, Лея, я хочу, чтобы ты разрушила эту стену в своем сознании. Дело не в интенсивности или мощи, а в том, насколько физически большим ты себя ощущаешь.

Это было тяжело. Она так долго удерживала эти стены на месте, что это было все равно что пытаться выпрямить спину, которая слишком долго сутулилась. Когда она, наконец, почувствовала, что сделала их настолько тонкими, насколько могла, тихо сказала:

— Хорошо.

Легкое прикосновение Силы Оби-Вана снова мягко пробежалось по ним, проверяя их.

— Очень хорошо, Лея. А теперь оставь их там и постарайся восстановить ту толстую стену, которая была у тебя за спиной раньше.

Закрыв глаза, чтобы не отвлекаться ни на что внешнее, Лея сосредоточила на этом все свое внимание. Она начала представлять стену за этим тонким щитом и обнаружила, что усиливает то, что уже было там. Отпустив это и почувствовав, как ее щиты возвращаются в прежнее тонкое состояние, она приготовилась ко второй попытке.

Когда она осторожно начала накладывать второй слой, то почувствовала, что верхний держится. Но как только она попыталась влить свою силу в другое сооружение, верхний слой ее щитов истончился, оставив дыры в ее защите. Разочарованная, она зарычала про себя.

— Все в порядке, Лея, — успокоил ее Оби-Ван. — У тебя все хорошо получается.

Он хотел подбодрить ее, но все, что чувствовала Лея, — это злость на собственную некомпетентность. Ей было пятьдесят три года, она была закаленным ветераном политики и двух войн. Она должна была уметь удерживать в голове две совершенно разные идеи одновременно.

Затем воздух наполнился голосом Люка:

— У меня есть идея.

Она почувствовала, как Люк потянулся к ней в Силе и осторожно коснулся первого барьера. Почувствовав знакомое прикосновение к разуму брата, Лея ответила на прикосновение, вцепившись в него. Напевая, довольный собой, он распространил свое прикосновение дальше, охватывая весь ее щит в ее сознании, четко удерживая его в своих руках. Почувствовав слабое "я справлюсь", исходящее от него, она поняла, что он пытался сделать. Когда знакомый разум Люка был рядом, удерживая ее щит на месте, ей не нужно было так сильно сосредотачиваться на поддержании этого щита, когда она создавала другой. Поспешно, поскольку она не знала, как долго Люк сможет с комфортом удерживать ее щит, она соорудила стену, такую же высокую и толстую, как и предыдущая. Закончив, она провела внутреннюю проверку, чтобы убедиться, что она такая же прочная, как и прежняя. Удовлетворенная, она слегка подтолкнула Люка, давая ему понять, что он может отпустить ее. Он медленно отстранился, и на мгновение Лее показалось, что обе стены зашатались, но теперь у нее было такое ощущение. Она знала, что это должно было быть, и они откликнулись, укрепившись в ее сознании.

Люк издал горловой звук удовольствия, и она распахнула глаза, увидев, что он улыбается ей широкой довольной улыбкой.

— Люк, — голос Оби-Вана звучал слегка сдавленно. — Что ты только что сделал?

Радость Люка немного померкла.

— То, что мы делали сегодня утром, когда бегали. Я синхронизировался с ней, чтобы дать ей ориентир. Что-то, за что можно держаться, пока она строит второй щит. — Оби-Ван просто уставился на нее. — Я не проникал глубоко в ее разум. — сказал он, защищаясь: — Теперь я знаю, что это была бы плохая идея без дополнительной подготовки.

Лея почувствовала, как по спине у нее пробежали мурашки.

— Дай угадаю, это тоже что-то новое и странное?

— Сам акт — нет. Тот факт, что вы оба прошли минимальную подготовку и, похоже, способны вот так вот объединиться, да.

Лея пожала плечами.

— Мы с Люком постоянно этим занимались.

— И это слияние случалось часто?

Лея пожала плечами.

— Нет. Иногда, когда мы медитировали вместе. Чаще, когда мы занимались спортом. Мы решили, что это как-то связано с близнецами.

— Вероятно, это помогло, да. Но нет, не все из этого является "двойным делом". Он повернулся к Люку. — Я так и не понял, чем ты на самом деле занимался в спортзале этим утром. Работать так синхронно, Люк, — это навык, на овладение которым у меня ушли годы, и я мог делать это только с определенными людьми.

Лея нахмурилась:

— Я не помню, чтобы у учеников Люка была такая проблема. Им потребовалось немного больше времени, чтобы разобраться, чем нам с Люком, но мы решили, что кровные узы — это то, что помогло.

— Возможно. — Он нахмурился, размышляя об этом. — В ордене были близнецы, и им определенно было легче, чем большинству из нас, заниматься этим, но не до такой степени. Это может быть связано с кровными узами, властью и близостью. Он поднял глаза, и морщинки вокруг его рта обозначились от беспокойства. — Мне нужно подумать об этом, Лея. — Невысказанным было то, что если это было так между ней и Люком, это означало, что все это также относится и к Вейдеру. — А пока, пожалуйста, продолжайте практиковаться в этой технике. Поднимите тонкий щит, затем постройте за ним стену. Затем, когда вы освоитесь с ними обоими, разрежьте стену и отстройте за ней еще одну.

— Как глубоко я должна зайти?

— Столько, сколько тебе будет удобно держать. Здесь нет ограничений, Лея.

— Хорошо. — она поднялась с пола и ласково взъерошила волосы Люка. — Увидимся завтра в спортзале.

— хорошо.

— И на этот раз не засыпай.

— Я не засну. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, Люк. — Она слегка поклонилась Оби-Вану. — Спокойной ночи, мастер Кеноби.

— Спокойной ночи, Лея.

* * *

Лея медитировала на своей кровати, пытаясь повторить то, что она делала с Люком, и добилась умеренного успеха, когда услышала тихий стук в дверь. Вздохнув, она встала и открыла дверь, чтобы увидеть своего отца, стоящего на пороге с чашкой в руке.

— Папа? — спросила она.

— Добрый вечер, Лея, можно мне войти?

Ее гнев к этому времени остыл настолько, что ей стало немного стыдно за свою утреннюю реакцию. Она была взрослой, и если хотела, чтобы ее родители видели что-то за этим невероятно юным личиком, ей нужно было начать вести себя соответственно. Правда, Хан был для нее больной темой, но она должна была уметь держать себя в руках. Она жестом пригласила его войти.

Он оглядел маленькую комнату и, не видя другого выхода, сел на ее кровать. Он протянул ей чашку.

— Это для тебя. Жасмин с Альдераана, твой любимый.

Когда дверь за ней закрылась, она почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы. После разрушения Альдераана у растения не осталось достаточного количества семян, чтобы выжить. Существовал успешный гибрид, который появился в продаже через несколько лет после распада Империи, но Лее он никогда не нравился по вкусу. Он не мог знать наверняка, но это был первый раз за последние десятилетия, когда Лея попробовала этот напиток.

— Спасибо, — прошептала она, подходя к кровати, чтобы взять у него чашку. Присев рядом с ним, она поднесла чашку к носу и вдохнула мягкий знакомый аромат.

Он был поражен ее переполняющей благодарностью, а затем на его лице отразилось понимание.

— Еще что-то, что ты потеряла? — Она кивнула, и он тяжело вздохнул. — мне жаль. Мне так жаль, что ты осталась одна в этой битве.

Лея почувствовала, как в ее груди зарождаются слишком знакомые горе и ярость.

— Это была не твоя вина. Вообще. Это была Империя. Это был Таркин. Не ты.

— Но я же подтолкнула тебя на этот путь, Лея.

Она фыркнула:

— Нет, ты этого не делал. Ты просто научил меня отличать добро от зла и позволила мне самой делать выводы. Никто меня ни к чему не принуждал.

Он выглядел огорченным.

— Но ты заплатила за это высокую цену.

— Многие люди заплатили. Это был не только мое, папа.

— Верно, но ты единственная из этого легиона, кто является моей дочерью. Он вздохнул и потер руками глаза. Она отпила глоток чая и наслаждалась его вкусом, позволяя тишине наполниться. Он был тем, кто пришел к ней. У него явно было что-то, что он хотел ей сказать, и если бы она настаивала на этом вопросе, это только задело бы чувства обеих сторон.

Он глубоко вздохнул.

— Я должен извиниться перед вами за сегодняшнее утро, — начал он. — Это было совершенно неуместно, и я прошу прощения.

Она слабо улыбнулась ему.

— Спасибо. И я прошу прощения в ответ за то, как я отреагировала. С моей стороны было ребячеством вот так сорваться с места.

— Твоя мама справляется с этим лучше, чем я. Из нас двоих она более адаптивна. — признался он. Он неловко поерзал на кровати, а затем посмотрел ей прямо в глаза. — Иногда, когда я смотрю на тебя, Лея, мне кажется, что я смотрю на незнакомку. Это не оправдание моему поведению, но оно глубоко тревожит меня.

Она проглотила обиду:

— Неужели я действительно такая другая?

Он посмотрел ей в глаза и четко произнес:

— Да. Ты всегда была полна страсти, и это по-прежнему с тобой. Но в целом ты никогда не была такой скрытной, и уж точно не со мной или своей матерью. Ты никогда не была такой недоверчивой. Осторожной — да, но, Лея, в половине случаев ты смотришь на Оби-Вана так, словно он собирается откусить тебе руку.

Правда? Она думала, что это всего лишь проявление вежливости.

— А твой гнев, — он покачал головой, — тебя всегда расстраивала несправедливость в галактике, с тех пор как ты стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что происходит. Но сейчас в тебе столько ярости. Язык твоего тела изменился, Лея, ты знала об этом? Я не могу как следует тебя понять. Я понятия не имел, что ты собиралась сбежать сегодня утром. Только что я разговаривала со своей дочерью, а в следующий момент она превратилась в эту женщину, которая смотрит на меня как на врага.

— Я не имела в виду... — сказала она, ужаснувшись его намеку.

— Нет, я и не думал, что ты понимаешь. Но ты понимаешь, почему я так обеспокоен? Я вижу сердитую скрытную незнакомку, которая не хочет говорить мне, что ее так разозлило. Ты осматриваешь комнаты, когда входишь в них, автоматически ища выход. Вы получаете доступ ко всем, кто встречается на вашем пути, чтобы узнать уровень их угрозы. Вы делаете самые худшие выводы из всего, что кто-либо говорит. И не отрицайте, что именно это вы и делаете. Я наблюдал, как слишком многие джедаи проходили через то же самое во время войн клонов. Я знаю, что я вижу, Лея...

— Мне жаль, что вы разочарованы во мне из-за того, что я солдат и не смогла добиться мира более мирными средствами.

Он разочарованно покачал головой.

— Лея, я разочарован в тебе не потому, что ты стала солдатом. Я в ужасе от того, что в свои пятьдесят три года ты все еще остаешься солдатом. — Он вздохнул: — Эта война в той или иной форме продолжается уже двадцать два года, я смотрю на вас и могу сделать единственный вывод, что она будет продолжаться еще тридцать.

В его глазах была такая безнадежность.

— Это неправда. Был мир. — Она пообещала папе, что Империя действительно пала.

— Но что было потом? Что случилось после этого, Лея?

И мы снова вернулись к этому.

— Будущее всегда в движении. — она напомнила ему так мягко, как только могла.

— Но ты же его видела. — возразил он

Она покачала головой:

— Не это будущее. Оно не основано на этих возможностях.

— Но вы дали нам намеки и зацепки. Я не понимаю, почему вы подтверждаете и говорите что-то, но остаетесь таким молчаливым в отношении других. Почему бы вам не изложить всю историю целиком, и мы могли бы вместе найти решение?

— Я подтверждаю то, что будет существовать независимо от внесенных мной изменений. — Она подумала о совете, который дала им вчера. — Политические последствия смерти Таркина? Это произойдет, потому что мое прибытие сюда никак не повлияло на структуру власти в Империи. И когда мы подходим к определенным сценариям и людям, я расскажу вам о некоторых вещах, потому что то, что я могла бы сделать, никоим образом не повлияло бы на них. Но чем дальше мы продвигаемся по этому пути, тем все меньше и меньше вещей остается такими простыми.

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓