— А не будет ничего подробного, товарищ младший политрук, там, я имею ввиду в плену, если друг с другом не знаком, то стараешься не общаться, потому, как на утро могут и расстрелять. Эти парни в основном вдвоем и держались, ну это и не удивительно, из одной части, вместе попали в плен, но, что они не гады, это точно. Не один день вместе провели. Если же разговор, за то, что на немчуру проклятую горбатились, так попробуй не поработай, результат на моей физиономии как пример. И ведь не за что, только и сказал, что малясь передохнуть надо.

Переглянувшись с комиссаром, решил отправить наводчика продолжать прерванный отдых, и велел привести, одного из десантников.

Когда Хлынов вышел из землянки, поинтересовался мнением о нем присутствующих. Все, за исключением нашего молчи, молчи высказались за зачисление артиллериста в отряд. Илюшин, свое мнение не озвучил, но и против решения большинства, ничего не сказал.

В это время привели первого десантника, им оказался красноармеец Беченя.

— Товарищ Беченя, расскажите с подробностями о себе, вашем боевом пути и моменте попадания в плен, а также хотелось бы услышать все то, что Вы сможете довести до нас по времени нахождения в плену, ну и, разумеется, о людях, с которыми Вы из него бежали.

Да, Сорокин загнул речугу, как на партсобрании, усмехнулся я, оценивая, что комиссар в своем вопросе сразу обозначил все то, что мы желали услышать от бывшего пленного.

Рассказ десантника открыл для меня новую веху в Великой Отечественной Войне, но обо всем по порядку.

Красноармеец Беченя Осип Аристархович родился в 1919 году в станице Сунженской. Ему только исполнился год, когда жители его станицы попали под декрет об отмене казачьих войсковых земель, на основании которого, его станица с рядом других близлежащих казачьих поселений, подлежала выселению, с передачей земли в пользование ингушам. Всем жителям села нужно было прибыть в Беслан, для дальнейшего расселения. В то время было три градации для казаков: "белые" — мужской пол был расстрелян, а женщины и дети рассеяны, где и как могли спасаться. Вторая категория — "красные" — были выселены, но не тронуты. И третья — "коммунисты". Включенным в первую категорию никому ничего не давали, "красным" давали на семью одну подводу, на которую можно было брать все, что желали. А "коммунисты" имели право забрать все движимое имущество. Дворы всей станицы поступили чеченцам и ингушам, которые и задрались за наше добро между собою". К пунтам назначения пришли только 35 тысяч, из 72 насильственно выселенных, остальные — дети, женщины, старики были "вырублены" горцами.

Осипу наверное повезло, его семья во первых относилась ко второй категории, а во вторых решили в Беслан не идти, а сразу попытать счастья у родственников, в Воронеже. Куда они благополучно и добрались.

В 1930 году 11 летний Осип впервые увидел, как на Воронежском аэродроме прыгают с парашютом. После чего в 1939 году, когда его призывали в РККА, вопрос о желании поступить в какой либо другой род войск не стоял. Тем более у парня за спиной был Воронежский аэрооклуб, звено парашютистов. Таким образом, Беченя попал в 214 воздушно-десантную бригаду. С которой участвовал в Финской компании, а также в Бессарабском походе, там правда 214 бригада пробыла все время в резерве.

Войну с немцами начал в районе Глуцка.

Позже 13 июля наше командование получило разведданные, что в районе деревни Горки встала большая колонна немецких танков. Порядка 300 боевых машин. Причем встала она не на отдых, а в ожидании подвоза бензина. В хваленом немецком орднунге, тоже бывали сбои.

Ночью рота десантников в количестве 64 человек из 214 воздушно-десантной бригады была в полной экипировке доставлена на аэродром. По мимо обычного оружия с боекомплектом, рота получила большое количество бутылок с горючей смесью (КС тогда еще в войска почти не поступало, потому десантникам выдали бутылки наполненные бензином, с пробками вставками) и противотанковые гранаты.

В задачу подразделения входила высадка с парашютом в тылу немецких войск, и уничтожение стоящей техники противника. 64 Советских десантника против более 300 немецких танков. И все это в 45-50 километрах за линией фронта.

С первыми лучами солнца четыре громадины ТБ3, взяв на борт подразделение десанта, покинули аэродром. Погода стояла ясная, как говориться видимость 100 на 100. И в данный момент это было плохо. Тяжелые, неповоротливые ТБ3 шли на небольшой высоте и представляли собой отличные мишени, для вражеских зенитчиков.

Зенитки расстреливали низколетящие тихоходные цели с большой точностью. И только огромный запас прочности ТБ3, позволял им еще держаться в воздухе.

Однако зенитный огонь нанес потери и десанту, находившемуся внутри воздушных судов.

Появились раненные и убитые.

Самолет, на котором летел Беченя, шел предпоследним в строю, и ему хорошо досталось от пристрелявшихся немецких зенитчиков. Совершая противозенитный маневр, уже перед заходом на цель, летчик увел самолет немного вправо от заданного курса, и в момент, когда он хотел перестроиться для выравнивания курса, для сброса десанта, в самолет ударил зенитный снаряд. С одной стороны повезло. При взрыве никто из десантников и экипажа не пострадал. С другой, машине повредило руль направления. Элероны перестали отвечать на манипуляции пилота, и самолет летел практически только прямо. Высота была не большой изначально, сейчас же она не превышала метров 600-550. Командир экипажа дал команду десантироваться, немного не долетая до цели, так как не мог вывести на нее свой самолет.

К большой неудачи десантников, высадка произошла рядом с расположением немецкой части. Часть десантников погибла еще в воздухе, те же, кто смог приземлиться и освободиться от парашюта, начали вести бой в полном окружении вражеских солдат. Не надо думаю говорить, что этот бой продлился недолго. Хотя тому же Бечени и бывшему с ним Блинову в какой-то мере повезло. Одного ударило осколком гранаты по голове. Осколок перерубил одетые красноармейцем защитные очки, но каким-то неуловимым образом застрял в шлеме, оглушив бойца, но, не нанеся ему более серьезного ранения. Второго, просто скрутили в возникшей рукопашной схватке. С ними вместе пленили еще двоих парашютистов из их взвода, но где они и как Осип не знал.

Про плен рассказывал скупыми словами, видно было, что дается ему это нелегко. В принципе ничего нового не рассказал, заодно подтвердив, что с Хлыновым познакомились только на мельнице. Добавив правда, что если бы не действия Кривоноса, сами с Блиновым попытались бы бежать, уже даже план прорабатывали.

В конце допроса поднялся Воскобойников и задал вопрос:

— Извините Осип, а что у Вас за фамилия такая интересная, вроде и не казацкая?

— Ну, здесь все просто. Когда-то один из моих предков в одном из ратных походов сильно обгорел, что уж там случилось, я не знаю, но с тех пор его стали звать "Печеня", ну а в дальнейшем "П", сменилось на "Б", Вот и возникла моя фамилия.

— Что скажете? — Опять обратился я к собравшимся в землянке, после того, как Беченю отправили дальше отдыхать.

— А, что тут говорить, давайте третьего послушаем.

— Ну, раз комиссар так считает, то так и поступим.

Разговор с Блиновым 1921 года рождения, пополнил нас знаниями о довоенном Воронеже, и его аэроклубе, где этот красноармеец учился вместе с Беченей, ну и еще узнали, что сам Блинов числился во взводе пулеметчиком. Из интересного, пожалуй, и все, если не углубляться в жизнь простого городского парнишки, школа, рабфак, армия. Собирался поступать в институт, но не сложилось. Про десант 14 июля, нового ничего не рассказал, немцев было очень много, навалились, скрутили. В плену старался держаться Бечени, как в прочем и до него. Вот, пожалуй, и вся информация.

— Ладно, идите, отдыхайте.

После ухода красноармейца обсуждений особых не возникло, было принято решение выдать людям оружие, но Илюшин, как бы не в значай отметил, что он еще за ними понаблюдает. На том и порешили.

Снова разведка мельницы. В это раз пошли одни пацаны, Костя Кирилов и Антон Сашко, без оружия и в цивильной одежде. Их на расстоянии, не приближаясь близко к селу, страховали Иванов с Фриш. Нам было необходимо узнать, что предпримут немцы после нападения на грузовики и дерзкого налета Кривоноса.

Нас утро встречает прохладой. В принципе так оно и есть. Абсолютно по первой строчке стихотворения В. Корнилова, на которое потом положили музыку и исполнили в фильме "Встречный". А нас, это меня и Ульяну. Ну а куда я из колеи то денусь. Сами знаете, если чего хочет женщина.... А прохлада, потому, что ночевать то вместе нам негде, нет, конечно, можно в моей землянке, но там комиссар, или в землянке Ульяны, но там наш старший военфельдшер, да и не одна. Про Кротова забывать не надо. Да и мы с Улей, свои отношения особо не афишируем, незачем оно как-то. А вот по поводу Кротова и Галечки Зотовой нужно вопрос поднять. Мы же им даже бумагу с комиссаром составили. Надо для них отдельную землянку оборудовать, как раз и нам с Ульяной место освободиться, а то холодновато по ночам начинает быть. Нет, решено, организовываем молодым подарок, а то как-то упустили это дело.

Разведка доложила интересные вещи. Немцы прониклись, и теперь в селе, где находилась мельница, было до взвода немецких солдат. Людей собрали возле бывшего здания поселкового совета и, назначив нового старосту, бывшего агронома, мужичка лет 50 довольно потрепанного жизнью, с вечной боязнью чего-либо, довели до сведения населения, что в округе появилась небольшая банда коммунистов, и если что, то и того. В смысле за оказание помощи бандитам расстрел, за укрывательство расстрел, за недоносительство, расстрел, за ... расстрел, и так далее. В принципе все как всегда, чуть, что расстрел и точка. Приехавшие солдаты даже попробовали прочесать близлежащий участок леса, но быстро поняв всю бесперспективность этой идеи, вернулись в село. Новых пленных на мельницу не привозили, ограничившись парой оставшихся, добавив к ним несколько местных жителей. Интересно было и то, что полицаев видно не было, возможно убрали из села, а может просто были в отъезде, сказать трудно.

Собравшись в нашей штабной землянке с комиссаром и Кривоносом, которого специально позвал посоветоваться, пришли к выводу, что наши мысли шли в верном направлении, и муку немцы повезут теперь в составе конвоя, далеко не из пары машин. Да и под обязательным силовым прикрытием. Возможно, даже притащат откуда-нибудь броню. Что в свете последних событий было вполне реально.

На следующий день в село пришло сразу девять машин с зерном в сопровождении нескольких мотоциклов и грузовика с солдатами. Разгрузившись, машины остались в селе. Наутро пришло еще шесть грузовиков с зерном, под охраной мотоциклистов. И это не считая, постоянно подъезжающих подвод. В этот же вечер прибыли на двух подводах и полицаи.

Получив ночью доклад, о такой активности немцем принял решение, с утра устроить засаду, и ждать прохода большой колонны с мукой, на это дело вместе с собой подписали мужиков из Бобровичей, а так же после некоторого колебания и людей из расположившегося неподалеку от нас лагеря. Правда, четко оговорив со всеми, что до окончания боя никто, никуда не лезет.

Утро мы практически всем отрядом встречали в засаде. Немного в отдалении, в черте леса собрался народ, надеющийся поживиться мукой, если нам удастся разгромить караван.

По дороге к селу, со стороны большака проехала легковая машина в сопровождении мотоцикла спереди и небольшого четырехколесного пулеметного бронеавтомобиля сзади.

Стало ясно, что пожаловало немецкое начальство, значит, скорее всего, конвой с мукой пойдет в ближайшее время.

Примерно через час на дороге показались подводы с полицаями. По виду бравых немецких помогальщиков, которые ехали на телегах в изрядном подпитии, вероятно пытались заглушить в себе страх, было видно, что немцы в это раз решили провести караван с мукой, до точки назначения, а посланные вперед полицаи, являлись лакмусовой бумагой, для выявления нашей реакции.

Примерно минут через сорок после проезда содействующих, еще один перевод слова "HILF", написанного на повязках полицаев, показалась наша главная на сегодня цель.

Первыми в конвое ехали три цундапа, с пулеметчиками в колясках, за ними грузик со стрелками, легковая машина, судя по эмблеме на капоте, Вандерер W11. Следом снова два мотоцикла, за ними семнадцать гузовиков, в основном старенькие "Богварды", но в их рядах попадались и "Мерседес L 3000", и несколько "Магирусов", пятнадцать из грузовых машин везли муку, а два солдат вермахта, и замыкали это действие еще два цундапа , с четырехколесным Sd.Kfz.221.

Опыт работы с колоннами нами был уже хорошо отработан, потому немцам пришлось не сладко, не смотря на их ощутимое численное преимущество. Есипов работал бронеавтомобиль, пулеметчики прошивали очередями своих MG34, машины с живой силой, которая от этих очередей, становилась мертвой. Остальной отряд сосредоточил огонь на водителях грузовых машин и мотоциклистах.

Самое для нас главное, это не скатиться в позиционный бой. Мало того, что немцев больше, есть еще один фактор, возможность подхода к ним подкрепления. И если проехавших недавно полицейских, мы всерьез не воспринимали, там, небось, с перепоя руки трясутся, то взвод немцев из соседнего села, это уже серьезно. Хотя есть вероятность того, что сопровождение каравана с мукой и осуществляет в том числе и этот взвод, не факт, что здесь у немцев есть еще свободные войсковые подразделения.

В общем, наша задумка удалась. Основное количество немецких солдат даже не успело покинуть кузова грузовиков. Броневичек после нескольких попаданий чадил, и грозил вот, вот разгореться. Реально серьезное сопротивление оказало пара пулеметчиков из цундапов, и несколько других гитлеровцев в центре колонны. К слову сказать "насяльника" этого конвоя Ульяна приговорила первыми же выстрелами. Как итог, с мучным караваном управились за 10-12 мнут боя, в результате которого, немцы были практически полностью уничтожены, если не брать в расчет нескольких человек, которые показали отличный навык в ползанье по пластунски, и беге на длинные дистанции, после резкого спурта.

Трофеи нас просто воодушевляли, мало того, что нами было захвачено, около 40 тонн муки, которую мы, разумеется, физически не могли всю забрать с собой, так еще нам досталось только MG34 — 12 штук, почти ко всем есть запасные стволы и причиндалы для набития патронами лент. К одному даже был приспособлен снайперский прицел. На, что увидевший сие действо Кривонос прокомментировал просто:

— Вот жеж, шикують курвы.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓