— Как счет Гермионы? — Спросил Рон.
Перси кивнул.
— Да, это было бы частью этого. Мы просто думаем, что сможем принести пользу и, возможно, заставить кого-то из членов клуба прислушаться, вот и все.
— По-моему, это великолепно, — повторила Джинни. — Перси, у тебя бы это получилось.
— Спасибо, Джиневра.
— Дело в том, — начал Билл. — Это недешево.
Фред приподнял бровь. — Что вы имеете в виду?
— Причина, по которой наше место не занято, Фред, заключается в том, что ежегодная стипендия составляет сто галлеонов. Большинство лордов и леди Визенгамота по-прежнему состоятельные люди, поэтому они даже не замечают, что деньги поступают из их карманов, но те из нас, кто этого не делает...
Щеки Рона вспыхнули.
— Итак, чтобы вы двое могли служить, вам нужно двести галлеонов? Твою мать, блин.
Билл кивнул.
— Это главная причина, по которой Уизли потеряли свое место в Палате лордов и леди, но теперь мы можем его оплатить. Мы с Перси зарабатываем приличные деньги, но это все равно своего рода хит. Это плата раз в год, и мы возвращаем два места лордов для семьи Уизли.
— Я думал, что, когда ты заседал в Визенгамоте, ты зарабатывал деньги? — Спросил Рон, нахмурив брови. — Почему ты должен платить за то, чтобы быть там?
Билл покачал головой.
— Это сложно. За вас проголосовали благодаря вашей магии и принятию Высшей Чаши, но, чтобы попасть туда, вы должны заплатить правительству цену за место. Как только за вас проголосуют, вы будете получать годовую зарплату в зависимости от того, сколько сеансов вы посещаете, и, в конце концов, она перевешивает первоначальную стоимость места, но именно авансовые деньги создают проблему.
— Разве вам не нужно работать в министерстве, чтобы получить место? — Спросил Джордж.
— Старым фамилиям выплачивается пособие на службу до тех пор, пока они могут платить, и чаша принимает их, — объяснил Билл. — Но Перси работает в министерстве, а я работаю в Гринготтсе. Это означает, что у меня есть взаимопонимание с гоблинами, что, в свою очередь, хорошо для Министерства. К тому же папа руководит своим собственным отделом, каким бы маленьким он ни был, что придает имени Уизли авторитет и, следовательно, дает его нам, своим сыновьям. Не говоря уже о наших кузенах, которые работают в министерстве. Люди знают фамилию Уизли.
Рон кивнул.
— Вы двое действительно серьезно относитесь к этому.
— Полностью, — сказал ему Билл. — Мы хотим попытаться способствовать переменам и думаем, что, работая с советом, мы сможем помочь в этом. Волдеморт атаковал Министерство, и у него были все шансы вмешаться и захватить его, но он этого не сделал. Это вызывает беспокойство, и последнее, чего мы хотим, — чтобы он снова вмешался и захватил власть. Мы должны быть готовы, и я думаю, что наличие как можно большего числа людей, готовых помочь, поделиться идеями и помочь сделать наше сообщество лучше, только укрепит власть Министерства.
Фред уставился на него.
— Мы с Джорджем делаем товары для Министерства направо и налево. Учитывая запросы Департамента авроров и нового Министерства обороны, а также деньги Рона и Гермионы, у нас все получается очень, очень хорошо. Мы заплатим за половину, в конце концов, это место для Уизли.
— Нет, — сказал Билл. — Я не мог просить тебя об этом.
— Ты не просил, мы предлагаем, — сказал ему Фред. — И ты знаешь, что если бы Чарли вернулся домой, он сказал бы то же самое, блядь.
— Эти монеты, — медленно произнес Рон. — Министерство заплатило мне гонорар за помощь в их создании. Я получаю ежемесячные дивиденды в зависимости от того, сколько их заработано. Это приличная сумма денег. Я тоже хочу внести свой вклад.
— У меня тоже есть кое-какие сбережения, — начала Джинни.
— Нет, Фейерверк, — сказал ей Билл. — Эти деньги — подарок тебе. Мы их не возьмем. —
Джинни приподняла бровь.
— То, что я женщина, не означает, что я не могу...
— Эй, Джин, притормози там! — Перебил его Фред. — Билл просто означает, что мы получаем деньги с работы, а твои сбережения — это всего лишь твои сбережения. Оставь это себе, Джем. —
Джинни скрестила руки на груди.
— Я могу заплатить пять гребаных галеонов.
Перси кивнул и заговорил прежде, чем кто-либо из братьев успел возразить.
— Спасибо, Джиневра. Мы с Биллом были бы признательны за это.
Билл улыбнулся ей и кивнул.
— Да, спасибо. Мы должны внести оплату до следующего заседания, которое состоится во вторую пятницу июля, а затем должны быть волшебным образом приняты Визенгамотом и Державной Чашей. Но поскольку все мы здесь Уизли, я бы хотел, чтобы вы поделились с нами любыми идеями, как мы с Перси могли бы помочь. Никогда не знаешь, что могло бы помочь повернуть эту войну к лучшему.
— Звучит заманчиво, — сказал Рон.
Все разошлись в разные стороны, но Рон обошел стол и подошел к Биллу.
— Эй, есть минутка?
Билл пристально посмотрел на него, а затем кивнул.
— Встретимся у пруда в десять.
Рон кивнул и вышел на улицу, чтобы подождать своего брата. Он присел в тени большого боярышника у пруда, вытянув длинные ноги на траве. Билл появился десять минут спустя с двумя бутылками пива и передал одну ему.
— Если мама тебя поймает, я тут ни при чем.
— Спасибо! — Удивленно сказал Рон, чокаясь с братом бутылками. Он открыл крышку и сделал большой глоток, пиво оказалось мягким и на удивление вкусным.
— Итак, — начал Билл. — Мне нужно еще раз поговорить о сексе?
— Нет, — быстро сказал Рон, вспомнив беседу, которую братья провели с ним несколько лет назад. — Нет, я... я думаю, с этим у меня все в порядке. Он сделал еще глоток пива, а Билл уставился на него.
— Ты сделал это?
Рон покачал головой.
— нет.
Билл кивнул, глядя на пруд.
— Я так понял, ты хотел поговорить со мной именно об этом?
— Отчасти, — признался Рон. — Сколько тебе было лет, когда ты... ну, ты понимаешь?
— У тебя был секс? Если ты не можешь сказать этого, Рон, значит, ты не готов.
— Это не...
Билл улыбнулся ему и сделал глоток пива.
— Мне было шестнадцать, за три месяца до моего семнадцатилетия. Ты думаешь, что, возможно, готов заняться сексом?
Рон пожал плечами.
— Может быть. Это... сложно.
— Как так?
— Я поцеловал Гермиону, — выпалил Рон.
Билл удивленно приподнял бровь.
— Как раз вовремя, блядь!
— Что ты хочешь этим сказать?
— Как раз вовремя — вот что это должно означать. Мерлин, Рон, ты же тосковал по ней столько лет.
— Я не тосковал!
Билл бросил на него многозначительный взгляд и сделал еще один глоток пива.
— А как ты тогда называешь строить ей глазки?
— Отвали, — пробормотал Рон, когда Билл ухмыльнулся ему.
— Так, значит, ты поцеловал ее, в чем дело?
— Она... она говорит, что это случайность.
Билл приподнял бровь.
— И что она теперь говорит?
— Мы поцеловались в ответ перед Рождеством, — быстро объяснил Рон. — Мы исследовали Тайную комнату в поисках, ну, ты знаешь, крестража — Билл кивнул, и Рон продолжил. — Итак, мы с Гермионой разделились и нашли старую римскую баню. Мы решили пойти поплавать, а когда вышли, я пошел помочь ей, и я не знаю...... на ней была только майка и трусики, и она упала на меня... Я не знаю, кто из нас кого поцеловал. Но это было... невероятно.
Билл кивнул.
— Что произошло после того, как вы поцеловались?
— Вот и все, я не знаю. Мы поцеловались, а потом она сказала, что это была случайность, что мы были лучшими друзьями и что это был несчастный случай, который больше не повторится, и, наверное, я просто удивился. Я ничего не сказал, и, ну, я подумал, что это был ее способ легко меня разочаровать, понимаешь? Может, на самом деле я ей не нравлюсь в этом смысле? В смысле, Мерлин знает, что я недостаточно хорош для нее, она просто великолепна, а я просто... я такой, какой есть. Но потом, несколько месяцев спустя, это случилось снова, и это было еще более невероятно, намного лучше, чем в первый раз. Если бы нас не прервали, я даже не знаю, смогли бы мы... остановиться.
Билл приподнял бровь.
— Она все еще говорит, что это была случайность?
— Настаивает на этом. Она говорит, что мы друзья и что ничего не может случиться, а я был расстроен и очень возбужден, поэтому я сказал ей, что, возможно, это была случайность, но три раза — это закономерность, и она сказала мне, что третьего раза не будет, так что не волнуйся об этом!
— Но что-то было?
Рон кивнул.
— Прямо перед "Совами" я нашел ее в гостиной посреди ночи. Мне только что приснился ужасный кошмар о том, как я нашел тело Крауча и... она волновалась из-за экзаменов, и я просто усадил ее к себе на колени и попросил поцеловать меня. Она поцеловала.
— Что ты ей сказал, Рон?
Рон вздохнул.
— Я сказал ей, что это не случайность и что нам нужно поговорить об этом. Она разволновалась и сказала, что мы поговорим после наших СОВ, и я согласился. Но потом, после экзаменов, Джинни и Тео были похищены... А потом мы сражались с пожирателями смерти и оказались в больнице Святого Мунго, а теперь Сириус мертв, и мы только что были на его похоронах...
Билл кивнул.
— Очевидно, вам двоим нужно поговорить, но я вижу дилемму. Многое происходит, но, Рон, эта война продолжается. Я знаю, мама думает, что я тороплю события с Флер, но когда это нужно, то это правильно — и эта женщина сводит меня с ума от любви к ней. Я не могу представить свою жизнь без нее, а смерть Сириуса только показывает мне, как быстро эта жизнь может оборваться. Найдите время, чтобы поговорить с ней, и не говорите, что это не случайность. Женщины хотят, чтобы им говорили о том, что они чувствуют.
— Я не умею подбирать слова. Я всегда все путаю. Я никогда не говорю правильно.
Билл улыбнулся.
— Тогда запиши это. Но ты должен сказать ей. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого.
Рон вздохнул, допивая пиво.
— Да... просто сейчас не самое подходящее время, Билл.
Билл чокнулся бутылками с Роном.
— Ты находишь время. И Рон?
Рон проглотил глоток пива, который только что сделал, и посмотрел на своего брата.
— Никогда не говори, что она слишком хороша для тебя, потому что это не так. Гермиона, возможно, и самая умная ведьма своего возраста, но у тебя тоже есть на что посмотреть. Ты умный и находчивый. Гермиона — замечательная молодая женщина, но если она не видит, какой ты замечательный, значит, она тебя не заслуживает. Я не хочу больше слышать, как ты себя так унижаешь.
Рон удивленно уставился на него. Волосы Билла доходили ему до плеч, и он заплетал их в низкую косу, закрывавшую лицо. У него была двухдневная щетина, которая отливала золотисто-рыжим на солнце. Клык в его ухе болтался именно так, и Рон обнаружил, что смотрит на татуировку, снимающую проклятие, у него на запястье. Билл был самым крутым человеком из всех, кого он знал, и, услышав эти слова, Рон почувствовал себя невероятно особенным.
— Э-э, спасибо.
Билл постучал пальцами по колену.
— Я не могу представить, каково это — быть младшим братом, но я знаю, что на меня, как на старшего, возлагалась большая ответственность. Я всегда присматривал за тобой, помогал маме и папе уберечь тебя от неприятностей. Я чувствовал, что должен быть лучшим во всем, подавать хороший пример своим братьям.
— Ты лучший во всем, — сказал ему Рон. — Ты был старостой, у тебя были все девчонки, а теперь ты разрушитель проклятий... Чарли был капитаном команды по квиддичу, и его пригласили играть за "Уимборн Уоспс", но он отказался еще до того, как покинул Хогвартс, чтобы работать в драконьем заповеднике. Перси был старостой и получал отличные оценки, а затем получил работу в министерстве. Фред и Джордж открыли, спроектировали и создали свой собственный бизнес еще до окончания школы... Я не могу соответствовать ничему из этого!
Билл слегка подтолкнул его локтем.
— ты прав. У тебя довольно крутые старшие братья. Но мой младший брат — лучший друг Гарри Поттера. Когда ему было одиннадцать, он спас девочку от горного тролля, а в двенадцать лет победил гигантскую шахматную доску Макгонагалл и прилетел на летающей машине из Лондона в Шотландию. В тринадцать лет он сбежал от армии акромантулов, прежде чем спрыгнул в туннель, где, как он знал, обитал Василиск, чтобы спасти свою сестру. В четырнадцать он отправился за девочкой, которую Пожиратель смерти взял в заложники, не подумав о собственной безопасности. Он нашел замученный труп высокопоставленного чиновника Министерства и не дал этой девушке увидеть его. Он потрясающий вратарь гриффиндорской команды по квиддичу, и он выстоял в битве с пожирателями смерти в Отделе тайн... по-моему, он совсем не похож на слабака. Мне кажется, что мы, Уизли, должны соответствовать ему.
Рон густо покраснел.
— Ну, я имею в виду... ни один из них не был...
Билл улыбнулся ему.
— Не говоря уже о том, что у тебя такие же широкие плечи и рост, как у меня, ты, безусловно, самый сексуальный Уизли. У тебя там тоже отрастает изрядная щетина. Ты уже пробовал отрастить бороду?
Рон покачал головой.
— Ничего не сходится, все как-то... неоднородно.
Билл кивнул.
— Дай время. Бьюсь об заклад, Гермионе ты бы понравился с бородой.
Рон покраснел от этих слов и сделал еще глоток, прежде чем украдкой взглянуть на брата.
— Значит, шестнадцать, да?
Билл ухмыльнулся.
— Миранда Хатчинсон. Я мысленно прочитал всю главу о противозачаточных чарах, чтобы попытаться удержаться от оргазма в тот момент, когда я вошел в нее. Это было быстро, но довольно здорово. Первые несколько раз приходится учиться, но когда ты находишь правильный способ... Я мог бы часами заниматься любовью с Флер и никогда не устать от этого. Она потрясающая. Дело не только в том, что она красива, но и в том, что она умная и остроумная, и мы заботимся друг о друге. Не говоря уже о том, что секс у нас просто потрясающий.
Рон фыркнул.
— Ну, когда твоя женщина выглядит так, как она выглядит...
Билл толкнул его локтем.
— Настоящий мужчина знает, как хорошо обращаться со своей женщиной, и не боится рисковать своими чувствами, помни об этом. — Он снова чокнулся пивом с Роном и встал. — Не жди, пока станет слишком поздно, чтобы сказать ей об этом.
Рон проводил его взглядом и, уставившись на пруд, отхлебнул еще пива. Жизнь коротка, подумал он. Он найдет время, чтобы рассказать Гермионе о своих чувствах. Он сделает это.
Просто еще не время.
* * *
Выйдя от Теда и Энди, Гарри вошел в Блэк-коттедж и медленно вздохнул. Он не был уверен, что теперь делать.
Зи сжала его руку, когда закрывала за ними входную дверь.
— Почему бы тебе не подняться наверх и не переодеться во что-нибудь более удобное? Ремус и Тонкс скоро придут и останутся у нас на ночь.
Он кивнул и направился наверх, не сводя глаз с рамок для фотографий, украшавших стену, ведущую на второй этаж. Он отметил, что фотографии не менялись уже несколько лет. Ремус держит его на руках, как младенца; Сириус перед своим мотоциклом; Ремус, Сириус и Гарри в домике на дереве; малыш Гарри между Джеймсом и Лили; Гарри в кожаной куртке и солнцезащитных очках катается на детском мотоцикле рядом с Сириусом; Сириус и Зи стоят рядом с мотоциклом Зи и смеются... эти фотографии вызывали у него улыбку и в то же время боль в сердце.
