Картина 18-19-20

И с рыком над валунами возникла длинномордая косолапая тварь, что решила стремительным рывком навалиться на нарушителей.

Маленькая тень полетела к чаше портала, а тварь, вставшую на задние лапы и оголившую белесое чешуйчатое пузо, встретила двойными клинками тень вторая. Движения размазались, набирая скорость, и драка в миг слилась в единый клубок рычания, вспышек алого, белого и зеленого, гулкого скрежета и брызг крови, покатилась по выгоревшей земле, наткнулась камни, разлетевшиеся осколками-копьями от мощного удара. Клубок покатился дальше, в густой горячий воздух, к серому небу поднялась волна пыли и черно-серая взвесь с проблесками молний застлала воздух.

Еще одна из острых маслянистых скал лабиринта приняла на себя удар белого огня и мощной туши шипастой твари, и распалась. На слоистые черные обломки осела пыль, стал виден силуэт гигантской твари, ощерившейся, вставшей на задние лапы с растопыренными во все стороны шипами, готовой броситься вниз, атаковать лишенную оружия фигуру, распластанную на земле.

Мгновение словно муха, влипшая в мед, тянулось. Тварь падала вниз, выставив когти, тень рвалась в сторону, уходя из-под удара.

Но...

На вершине горы вспыхнуло ослепляюще-белое пламя, на тот самый долгий миг освещая остатки выгоревшего мира до самой последней, мелкой трещинки. И следом с воем сквозь сухой жар ударила ледяная вьюга, словно кинжалами, лезвиями ветра шинкуя камни, выкашивая тварей, сковывая толстенным панцирем магов, остужая льющуюся на камни кровь.

И в тот же миг обрушилась тварь, потому что у нее на загривке вдруг оказалась маленькая тень. И она, вцепившись во вздыбленную чешую, яростно, резко, зло, словно оса, раз за разом вонзала длинный кинжал в основание черепа твари. Туда, где сходились позвонки длинной бронированной шеи, в щель между наслаивающимися черными чешуями.

Морозное дыхание накатило и ушло, и маленькая тень соскочила с рухнувшей на ставшую хрупкой скалу туши, оскальзываясь добежала до своего спутника. Он успел отползти и еще дышал, теплое дыхание клубилось маленьким облачком в сухом холодном воздухе, прерываемое мокрым кашлем.

— Не смей умирать, учитель! — просипела маленькая тень, добравшись до него, и рухнув на колени рядом. — Я еще не мастер!

Ободранные ладошки легли на смятую грудь и под ними засиял теплый, словно ласковое весеннее солнце огонек, освещая худое измученное лицо Осы и тонкий залитый профиль Лесного Клинка.

— Ты еще не закончил меня учить...

Над горой раскручивался и расходился прочь водоворот из туч, открывая ясное голубое небо.

Картина двадцатая и последняя.

Поединок.

Великий Лес кичился своей древностью.

Великий Лес принимал гостей.

Великий Лес, раскинувший свои золотые кроны на половину обитаемого мира, мелодично трепетал и дрожал листвой, благоухал свежей зеленью и раскидывал среди старых своих деревьев самые нежные, мягкие тропинки.

Великий Лес открывал порталы, в надежде, что через них придут какие-нибудь интересные люди, вдобавок к тем, что уже есть.

Великий Лес считал — он самое лучшее, что создано в этом мире. А его Лесные люди — самые лучшие, умные и красивые. Вот только почему они все время между собой ругаются?

Посольство Горного Грионна подоспело в Великий лес как раз к дуэли. Впрочем, жители гор всегда были склонны к упрощению, и происходящее на поляне, которую Лесные считали ритуальной, поздним утром на самом деле к банальной дуэли, как Горные ее понимали, имело самое малое отношение. Это должен был быть Поединок Чести. Хотя и в этих словах преобладает чуждое для Лесных значение. На древнем наречии происходящее можно было обозначить как "син-тер'анитри". Перевод можно было дать разный. В зависимости от того, какой диалект используется, знатоки рассказывали про Суд Богов, Суд чести и честности, Божественную длань...

Подобные происходящему случаи не были редкостью, но на этот Поединок сошлись посмотреть все, кто только мог, исключая разве дозорных Великого Леса. Это будет разрешение давнего политического и личного спора. Возможно, на сей раз все закончится смертью одного из сражающихся. И большинство зрителей, замерших в сени раскидистых деревьев, исподволь желало именно этого.

Первым вступил в круг тот, кому нанесено оскорбление, вернувшийся из многолетнего изгнания первый наследник Воителя, а вторым — фаворит легрин эйхэ, Владыки лесов, нынешний советник Древа Войны. Собственно, он бы и унаследовал долг Воителя, не вернись неожиданно рин'эйхэ.

Троица Горных, пользуясь своим ростом, не сильно высоким, ненавязчиво смешались с толпой и просочились в первые ряды, господин посол задумчиво огляделся и прошел к прочим посольским — Степным и Пепельным, по гостевой тропе, поросшей мягкой нежной травкой. Огляделся, оценивая сосредоточенных знакомцев и незнакомцев, и перенес внимание на центр поляны. Туда, где стояли двое.

Над их головами возвышались прошедшие сотни сезонов дубы, смыкаясь золотисто-зелеными кронами и образуя ажурный полог, сквозь который пробивались узкие и острые, словно стрелы, лучи солнца. Узорное кружево из тьмы и света лежало на лицах хозяев и гостей, скрывая за затейливыми спиралями и завитками густых теней мысли и чувства.

Напряженная тишина, затаенное дыхание десятков Лесных, желающих слиться с воздухом. Они стояли и ждали... решения. Начала. Чего-то.

Гости тоже включились в это безмолвное медитативное созерцание, чувствуя, как в данный момент решается судьба, причем не только тех двоих, что стоят на мягкой и упругой, похожей на изумрудный мох траве очерчивающей, круг Поединка, но и их собственная.

Тишина... до того, как она стала неподъемной, настроение словно бы поменялось.

Солнечные зайчики плясали по лицам двоих Лесных, чьи разногласия привели к Поединку. Между ними, строго по центру поляны — белый, выложенный плиткой квадрат, каждый камень которого украшен затейливой древней руной. Значение некоторых было утеряно еще до первой Вьюги. Оба Лесных, опустив головы, сосредоточенно созерцали роспись. Кажется, нет сейчас ничего важнее этих знаков. Чужое пристальное внимание обтекало их, не задевая.

Посол смотрел и сравнивал.

Двое. Оба высокие и стройные, на голову выше любого Горного, да и Степного, пожалуй. Светловолосые. Только у одного плечи укрывает золотой, блистающий роскошью даже в тени золотых крон поток, а у второго волосы серые, словно хорошо прогоревший пепел. Можно было бы сказать — седые, если бы долгоживущие Лесные были склонны седеть.

Золотоволосый, входя в круг, скинул свободное одеяние грациозно, с уверенностью будущего властелина Древа Войны, и при этом чуть вздернул насмешливо губы. Снял пояс, где в ножнах покоились ритуальные Серпы. Остался босой, в легких тонких штанах, с гордостью демонстрируя гладкое, налитое здоровой силой тело. Мышцы словно десятки пробуждающихся змей, сыто потягиваясь, распрямлялись, готовясь к сражению. В ярко-синих глазах — счастье победителя.

В движениях пепельноволосого была осторожная рачительная скупость, совершенно несвойственная Лесным. Он будто экономил силы. И эта осторожность подчеркивала странную дисгармонию в движениях.

Когда он скинул мантию, по рядам зрителей пронесся еле слышный удивленный вздох. Тонкие багрово-черные нити шрамов тянулись вниз от правой ключицы, постепенно утолщаясь, толстыми жгутами оплетали бок и исчезали за поясом. Плечо окольцовывали рубцы посветлее.

А в парных ножнах всего один Серп. Вторые ножны из потертой, многажды использованной пары были пусты.

Еще мгновение тишины.

Они скользнули друг навстречу другу одновременно. Рваная прихрамывающая неуверенность седого превратилась в скупой, отточенный многолетней практикой охотничий шаг. Золотистый же словно танцевал, завораживая красотой.

Изогнутые клинки скрестились, в блеске стали мелькнула чья-то усмешка. Один против двух? Есть ли шансы?

Никто не смог уследить за Поединком. Бесконечное мягкое хищное кружение внезапно сменилось вихрем размазанных движений. Высверки Серпов, попадающих под солнечные лучи, ослепляли, разлеталась комьям взрытая земля.

Кажется...

Пепельноволосый не атаковал, лишь парировал стремительные атаки.

Круг за кругом, не останавливаясь, не замедляясь...

Казалось, вот сейчас он споткнется, упадет... и все! Выпад, удар, выпад. Вот они сошлись почти вплотную, в подобии страстного объятия скрежетнула сталь.

Вдруг два сцепившихся лезвия прочертили сверкающий полукруг, и вонзились прямо у ног гостей.

Пепельноволосый поднырнул под стремительно пускающийся парный Серп на миг растерявшегося противника, ускользнул в сторону стелющимся движением. Столь быстро, что пока золотоволосый разворачивался, собираясь атаковать снова, успел подобрать упущенные клинки. Льдистый злой блеск светлых глаз рин'эйхэ очень походил на тот, что играл на лезвиях. Длинные оплетенные рукояти уверенно и точно легли в его ладонях.

Теперь у него два Серпа. И золотоволосый действительно растерялся.

Миг, и холодное спокойствие вновь взорвалось движением, которое не разобрать взглядом. И спустя пару ударов сердца ситуация разительно изменилась.

Золотоволосый беспомощной, присыпанной травой куклой распластался на траве, судорожно впиваясь пальцами во взрытый дерн. А два острия упирались ему в межключичную впадину. Капля крови, набухнув, тонкой струйкой потекла на траву.

— Живи, помни и учись, — равнодушно бросил пепельноволосый в потрясенную тишину.

Которую разорвал истерический, разносящийся по всему лесу звон тревожного колокола.

Шиэль Бродэ, эрцогиня Пепла, шагнула под сень Великого Леса под звуки тревожного колокола.

Портал за ее спиной схлопнулся, обдав ее порывом ветра, сбивая складки пышного кружевного платья, но Оса не стала спешить, выходя из круга, очерченного мягкой сине-зеленой травкой. Портальную поляну окружали высокие деревья, с темной ароматной корой, острыми шипами и красно-зеленой звездчатой листвой. Было время цветения, и на ветвях распускались в остролистые звезды, распространяя приторно-сладкий аромат, алые бархатистые бутоны. Два три цветка на ветку и поляну заполняет одуряющий, кружащий головы запах.

Звон постепенно затих, а охраны все еще не было. Все собрались где-то в другом месте. Ну и конечно, она опоздала к самому интересному!

Наконец, на петляющей среди гладких стволов тропинке показалась процессия. Пара стражей Леса, несколько любопытствующих из посольства Горного народа, Степных отряд.

Где же...?

Ага!

Оса стремительно вышагнула из круга, промаршировала навстречу, огибая остановившихся стражей и сгрудившихся гостей Великого Леса и схватила своего учителя за руки.

Раздраженно сощурившись, осмотрела ладони, пробежала взглядом сверху вниз по фигуре целиком, и вперила горящий взор в усталое лицо.

— Ну конечно, поединок! Учитель, вот зачем вам эти Лесные нужны? Я возмущена, у нас что, так плохо? И пожалуйста, и хромота сильнее стала и дыхание сбитое опять, и спина болит. Болит же?

— Поменьше пафоса, эрцогиня, — Лесной, известный как Вален Клинок, устало улыбнулся, не обращая внимания на наблюдателей. — Где ваша свита?

— Там же, где и ваша, Рин-о-Вален рин"эйхэ, — Оса была встревожена.

Да Лесные живут долго, но когти тварей никому здоровья не добавляют.

Да, все, кого они коснулись, под ее опекой до сих пор живы, но эти раны... Они не заживают до конца, снова и снова вскрываются, истекая скрытым ядом, болят и мешают даже порой, дышать.

А тут — поединок!

— Ну вот зачем все это... устраивать, — подхватив учителя под руку, Шиэль развернулась на тропе, вслушиваясь во что-то, — пойдем.

И учитель с ученицей свернули с дорожки куда-то в сторону. К ближайшему, как подсказывало чутье, домику-на-дереве, где можно будет отдохнуть. Кажется, это сокрытое Раэна, давнего друга и информатора? Не важно...

— Внутреннюю политику Великого Леса мы с тобой подробно не затрагивали, кажется? — спросил Вален, успокаивающе поглаживая девушку по руке.

— Не особенно, это не очень интересно.

— Поверь мне, хоть внутренние дела Леса и не интересны тебе, позиция Воителя и собственно Древо Войны определяет отношение и внешнее.

— Мы не воюем. Не воюем же? — неожиданно встревожилась Оса.

— Нет-нет, после Пепелища никто еще не хочет воевать. Тут другое. Наследство родового древа и Древа Войны очень сильно пересеклись ... — Вален, аккуратно убрав от лица седые волосы, гордо и печально смотрел на свою ученицу. Как легко ей сейчас слышать мир, как он отзывается на ее мысли и чувства, как убедительна она в своих эмоциях. И какой ценой все это далось? Так хочется забыть.

Оса же оглянулась назад, пересчитывая только видимых любопытствующих. А сколько их в пышных зеленых кронах прячется? Не самое лучшее место для разговоров. Вору и Клинку тут не место.

— Наследство... хорошо, расскажи мне о нем. Обязательно. Чуть позже. Это все равно политика, терпеть ее не могу. Потом Советникам пересказывать. И сначала исцеление. Ты действительно хромаешь сильнее. И потянул шею слева, я же чую. Ну что за дело, наследство... Фу...

Шагая слитно и цельно, Вален Клинок и Оса свернули за одно дерево, потом за следующее и еще, и еще, и спустя мгновение исчезли. Воцарилась тишина, шелестящая листвой и травами, словно не было тут высокого хромого воина в светлом традиционном наряде с Поединка и миниатюрной девушки в пышном ярком платье, которое никак не было возможно спрятать среди сумрачного леса.

За разговором они словно растворились в полупрозрачных, пронизанных светом тенях, обернувшись призрачной дымкой легенд.