Знакомство плотнее некуда

— Да. Я думаю, что он появится тут не позже чем завтра. Например, уже к завтраку. Или, скажем, к обеду. Ну, самое позднее — к ужину. На более длительный срок он бы тебя не оставил.

— Думаешь? — встрепенулся я.

— Я уверенна, — заверила меня Зельда.

— Вот и хорошо. — После ее слов мне стало значительно легче, словно на мою душу пролили целебный бальзам. Когда вернется де Фолка, то вся ответственность за форт перейдет с моих хрупких плеч на его, широкие и надежные. И пусть мои мечты так и останутся детскими фантазиями, зато теперь я понял, что такое — огромная ответственность. Пускай это знание станет мне уроком и утешением.

Нечего и говорить, что на следующий день, едва за окном рассвело, я уже сидел у открытого окна своей комнаты и с высоты второго этажа наблюдал за крепко закрытыми воротами нашего форта. Сидел и ждал, что вот-вот ворота откроются, и за ними покажется то ли дорожный экипаж, то ли кавалькада всадников, во главе которых приедет мой спаситель и снимет груз с моих плеч.

К сожалению, к завтраку де Фолка в форт так и не приехал. Но я не стал отчаиваться, а продолжая сидеть у окна, с интересом наблюдая за жизнью нашего форта, поднимая в памяти те самые первые дни, которые так сильно впечатлили меня тогда.

Пограничные посты, они же форты, они же заставы, строились весьма небольшими, но достаточно надежными, чтобы стать мощным заслоном в случае каких-нибудь непредвиденных осложнений. "Барсучий нос" не стал исключением из правил, а был типичным представителем подобных укреплений. Частокол построили в форме треугольника, обращенного острой стороной в сторону неспокойных Диких земель. Единственные ворота, массивные и внушительные, выходили на лесистые владения баронства. На каждой из трех угловых вышек неусыпно дежурили зоркие лучники. Несколько воинов несли службу у ворот, скорее для порядка, чем из реальной необходимости. Внутри укрепления располагались внушительные и просторные казармы для солдат, небольшой дом офицера и хозяйственная постройка, совмещавшая функции склада и кухни. Все узко, тесно, и без особых излишеств. Но это и не место для развлечений, а настоящая пограничная служба.

Днем наш форт наполовину пустел: первый десяток воинов уходил на патрулирование земель, раскинувшихся слева от крепостных стен. Второй десяток, зеркальным отражением первого, отправлялся в противоположную сторону, осматривая земли справа. Третий десяток шел сменить часовых, бдительно охранявших подступы к форту — как ближние, так и дальние. И только четвертый десяток, оставаясь внутри, служил своего рода резервом, готовым в любой момент прийти на помощь своим товарищам, если те столкнутся хотя бы с малейшей опасностью.

Так, день за днем, поддерживалась безопасность и порядок вокруг этого небольшого, но очень важного места.

Поначалу, прибыв сюда, я вдохновлялся, был полон энтузиазма, и жадно, словно губка, впитывая все увиденное. Однако холодный прием от коменданта форта быстро охладил мой пыл, и я перестал обращать внимание на происходящее вокруг. Но сейчас, ожидая его возвращения, я словно проснулся и внимательно следил за всем, что происходит внизу. Я смотрел за тем, как наши солдаты в кожаных доспехах и металлических шлемах по двойкам, по тройкам покидают наш форт и идут сменять наружные патрули. Следил за тем, как ведомые своими десятниками, в патруль уходят выбранные отряды. Видел, как один из десятников обходит башни, чтобы сменить там лучников. Наблюдал, как десятник вычитывает нерадивых солдат и как выдает им разные наказания — то вынести мусор с кухни, то начистить до блеска покрывшиеся пылью мечи, то проветрить белье, то лишний раз поупражняться копьем. Смотрел и запоминал то, о чем говорят между собой солдаты, о чем тихо шепчутся, когда рядом нет их командиров, и о чем громко ржут, когда им кажется, что их никто не слышит. Смотрел и запоминал, но не для того, чтобы что-то с этим сделать, а для того, чтобы я мог хоть что-то ответить вернувшемуся командиру, если он о чем-нибудь меня, да и спросит.

"Патрулирование велось исправно в мое отсутствие?" "Да, командир, как положено".

"Караулы сменялись вовремя?" "Разумеется, командир, без задержек".

"Дисциплина поддерживалась?" "Безусловно. Соблюдалась неукоснительно".

Так я собирался отвечать на вопросы своего командира, которого ожидал с мгновенья на мгновенье. Но, прошло время завтрака, а мой избавитель все так же не появлялся. Но я не спешил отчаиваться, а продолжал пристально наблюдать за жизнью заставы, в надежде на то, что смогу грамотно сдать свой пост. Но вот пришел полдень, затем пришло время обеда, а на дороге, ведущую в форт, все так же никого не было.

— Он придёт. Я верю, я верю, — тихо шептал я, то ли успокаивая себя, то ли приободряя. — Хотя бы на ужин. Пусть он приедет к ужину.

Ожидая заката солнца, я вышел из офицерского дома, я сам решил пройтись по границам заставы. Вначале я посетил все ближние посты — посмотрел, где они размещаются, и поговорил с солдатами. Затем вернулся к воротам и провел там какое-то время. После сего поднялся на все три башни и полюбовался красотами своих и чужих земель. В конце дня зашел в казармы, поругал для острастки солдат, и к началу заката вновь поднялся к себе.

Прозвучал глухой колокол, сзывающий всех на ужин, а дорога до форта по-прежнему оставалась пуста.

Надежды мои не сбылись — де Фолка не обернулся даже третьего дня.

*

На следующий день мои мучения только усугубились.

Не успел я проснуться и задуматься о том, что же принесет мне новый день, как в дверь моей комнаты постучали. Громко постучали, но как-то неуверенно.

— Я встаю, я встаю, — прокричал я с постели невидимому гостю. Стук прекратился. Я быстро привел себя в порядок, слегка пригладил волосы, подтянул штаны, и поспешил к двери.

— Кто там? Что за шум, а драки нет? — Я попытался встретить своего гостя невынужденной улыбкой. Но это не понадобилось — за дверями стоял наш старший десятник Лом. Именно в его компании де Фолка и застала приехавшая стража барона.

— Что-то случилось? — задал я вопрос уже более ровным голосом.

— Не то, чтобы случилось. — Седой вояка, такой же широкоплечий, как и сам де Фолка, смущенно пожал плечами, отчего его жест выглядел как-то по-детски. — Сегодня — день совещаний. Мы собрали совет. Не хватает только командира форта. А поскольку его должность теперь занимаете вы... — Он снова сконфуженно пожал широкими натруженными плечами.

Совет? Как я мог про него забыть! Хотя, если подумать, с чего мне о нем помнить? Я слышал, как в комнате командира то и дело собирались его десятники, и что-то там обсуждали. Но на такие собрания меня ни разу не звали — не мое это дело.

А вот теперь — мое. К моему сожалению.

— Хорошо, я мигом, только сейчас оденусь, — пообещал я ему. Лом кивнул и неспешно пошел в соседнюю комнату, а я метнулся к своему шкафу и распахнул его двери.

В такой небольшой комнате, как моя, даже шкаф не мог быть большим. Однако благодаря моему умению все разложить по полочкам тут хватило место для всего и вся. Вот вещи для зимы, в которых я приехал, чтобы начать свою службу. Вот вещи на сейчас, для весны. Они же подойдут и для службы осенью. Самое короткое и легкое — это для лета. А на самом видном месте — кожаные доспехи и желтая туника. Они-то мне сейчас и нужны.

Быстро одевшись, я вышел из двери и сделал несколько шагов направо.

Комната, в которой обитал командир де Фолка, по размерам хоть и была больше моей, но была обставлена так же просто: одна, такая же простая, как у меня, кровать, одинокий широкий стол, не один, а уже несколько стульев, два сундука и два шкафа. Оно и понятно — у командира форта и обязанностей и вещей поболее. Отсюда и больше мебели. На стене, разделявшей наши комнаты, над сундуками, красовалось желтое знамя нашего баронства. Напротив, между шкафами, висела небольшая картина, изображавшая, вероятно, его родные края — то ли маленький городок, то ли большую деревню. Третья стена, напротив входа, была занята окном и оставалась свободной от мебели.

Когда я вошел, все четыре десятника уже находились на месте — они стояли возле открытого настежь окна, с серьёзными лицами, при оружии и при доспехах, от старшего к младшему. За то время, пока я пробыл в форте, я уже кое-что знал про каждого из них.

Ближе всех ко мне стоял старший десятник Лом — высокий и широкоплечий мужчина, волосы которого начала потихоньку оплетать седина. Старый и опытный вояка, умеющий не только выполнить поставленный перед ним приказ, а и проявить при этом хитрость и смекалку. Лучший десятник в форте крайне преданный своему командиру. Поэтому неудивительно, что именно ему де Фолка получал задания почти, что любой сложности.

За ним стояли десятники Вилам и Тонка. Внешне они были даже чем-то похожи: оба крепкие мужики с телосложениями дровосека и каменщика. Оба в общении легки и очень покладисты — со всем соглашаются и никогда не спорят. В восполнении приказов всегда аккуратны и довольно точны — они всегда готовы исполнить любой приказ, но лишь в тех пределах и рамках, что означил им командир. Другими словами — хорошие помощники для любого командующего, ценящего исполнительных и преданных подчиненных, от которых не пахнет ни капелькой своеволия.

И последний десятник — Трезор. О нем я знал меньше всех, ведь он появился на нашей заставе совсем недавно. Ранее, еще этой зимой, наш форт обходился всего тремя десятками воинов, но де Фолк, не жалея сил, выбил нам пополнение — десяток молодых и здоровых вояк вместе с командиром. Пока новички ничем особенным себя не проявили, но, очевидно, этого очень хотели. Трезор стоял и просто сверлил меня взглядом, явно говорившим, что он готов на всё. Вот на всё и всё тут. Было понятно, что он только и ждал возможности доказать свою ценность.

Совет начался довольно легко и свободно. Первым заговорил Лом, докладывая мне обо всех мало-мальски интересных вещах, что произошли с момента проведения последнего совета — видели ли они при патрулировании каких-то странных животных, встречались ли с охотниками, видели ли на земле следы незваных гостей. Затем Лом отчитался о чрезвычайных ситуациях в форте, а точнее, об их отсутствии. После этого он перешел к хозяйственным вопросам — столько-то кроватей сломалось, и требуют починки, столько-то мечей поломалось, столько-то щитов истрепалось и на столько-то стрел надо бы пополнить наш склад.

Я слушал его доклад с самым умным видом, на который только был способен. Я отчетливо понимал, что сказанное им чем-то важно, но чем именно важно, разумел не особо, вернее, как — зачем нам нужны новые стрелы вместо потерянных и поломанных, я понимал прекрасно. А вот какой интерес от встречи с нашими же охотниками или от странных животных, не понимал, хоть тресни.

И вот Лом, выдержав приличную паузу, обратил мое внимание на последний вопрос.

— Господин Шедан, на этом совет окончен, — с крайне важным видом сообщил мне он. — Однако... Однако я хочу вам напомнить, а, точнее, дать знать, — добавил он с едва заметным нажимом, — что подошло время менять солдат на дальних постах заставы.

— Хорошо — меняйте, — легко дал согласие я. Надо — значит, надо. Кто я такой, чтобы отменять заведенные здесь порядки?

— Отряд на замену мы-то соберем. — Новая пауза, на этот раз куда большая и куда многозначительная. — Только вот его должен сопровождать сам командир форта.

— Сопровождает отряд? — быстро переспросил его я, быстро силясь найти скрывающийся подвох. Вроде все звучало обычно. Но то, что подвох тут есть, я не сомневался — слишком уж длинной была эта новая пауза и как-то уж подозрительно блестели глаза десятника.

— Да.

— Солдат, что идут на смену?

— Все верно.

— На дальние посты?

— Да.

Так-так-так — пока все выглядит гладко и довольно обычно. Только вот есть вопрос...

— А где именно находятся те самые дальние посты? — спросил я у Лома, уже понимая, что именно в этом кроется тот самый подвох.

— В Диких землях, — получил я ответ.

Услышав его слова, мои ноги настолько обмякли, что я был вынужден незаметно опереться о косяк стоящей за мной двери. Дальние посты стояли в Диких землях. На чужой и откровенно вражеской территории. На тех землях, где бродили те самые странные животные, где жили племена враждебных людям народов, и где было полным-полно самых разных нехороших мест. Земли, где не действовали законы баронства и королевства. Земли, где не живут люди, а значит, случись что плохое, никто из людей не прибудет к тебе на помощь. Земли, где можно было поймать в бок шип никому неизвестного ядовитого растения, получить камнем из враждебной пращи, или стрелу из чужого лука.

— Ну, эм-м, я... — Всколыхнувшийся страх залил мое лицо краской, и сделал челюсти неподвижными, словно твердый камень. Чужие земли. Враждебные земли. И я должен пройти через них? Я, который за все это время отдалялся от форта не дальше полета стрелы?

Естественно, обуявшие меня страх и смятение не смогли укрыться от трех десятников форта — Лома, Вилама и Тонка. Но если Вилам и Тонка смотрели на меня с легким непониманием, — "как это так, командир форта, и чего-то боится", то Лом глядел на меня с явным неодобрением и неприкрытой насмешкой. Однако было в его взгляде и что-то еще. Что именно — я не мог понять.

Но вскоре он сам все озвучил.

— Господин Шедан, разрешите мне сказать честно, — мягко заговорил он, делая шаг вперед, как бы сокращая все дистанции между нами. — Я понимаю ваш страх и нисколько не осуждаю. Вы, Шедан — маг. Вы обладаете магическими способностями. И это, для нашего форта, несомненно, отлично. Но вы, увы, неопытный командир, до сих пор не видевший даже короткого боя, и никогда не пересекавший враждебных королевству границ. Для вас этот поход — это большая опасность. Большой риск, побуждаемый вашей большой ответственностью. Вы не солдат, который привык каждый день глядеть в лицо опасностям. И вы не десятник, который каждый день несет на себе груз ответственности. И мне... Мне кажется, что ваше назначение было большой ошибкой. Оно было несколько... опрометчивым, — наконец решился высказать свое мнение он. — Но с командиром не спорят. Особенно, если этот командир — это сам де Фолка, — тут же подчеркнул свое отношение он. — Но, поскольку, командир теперь вы, и вся полнота власти у вас, то я прошу вас об этом — воспользуйтесь своим правом командира форта и передайте эту ответственность мне. Я — лучший воин в форте, и готов взять на себя эту тяжелую ношу.

На какой-то миг мне показалось, что это хороший выход. Ведь если признаться честно, то на роль командира форта я не подхожу. Нисколько не подхожу. Я мало что знаю и мало что понимаю. Я не умею ни управлять жизнью форта, ни командовать его обороной. Я мало что смыслю в боях, в тех землях, от которых мы защищаемся и в тех народах, что их населяют. И если настанет момент, когда от моего решения будут зависеть жизни, а я, по незнанию, сделаю что-то не так...

Я уже открыл рот, чтобы дать ему согласие и почти выдохнул "да", но одна мысль меня остановила. Мысль о дальних постах. Ведь на этих постах сидели наши солдаты. Обычные солдаты, вчерашние мужики, еще недавно пахавшие землю или ведущие на выгул своих коров. И если у них получалось пройти по Диким землям, и, как я понял, получалось не раз, то, почему тогда мне такой проход не по силам?