Djctor Philosophy или хроники экстрасенса

Серафима Терентьевна гордилась тем, что её предками были знатные литвины, вспоминать и говорить о которых в то время было себе дороже. Однако, Серафима Терентьевна (мать) и затем и Мария Тарасовна (дочь) сохранили документы о своих предках, происходивших из младшей ветви графов Батуриных, погибших во время Гражданской войны в России.

Практически оказалось, что после смерти графини Серафимы Терентьевны из всех ветвей рода графов Батуриных в живых в России осталась только её дочь Мария Тарасовна, а потом и младшая дочь Марии Тарасовны — Елена Ивановна Борцова, а с ними и её любимый внучек Рэм Петрович Борцов. О наличии за границей кого-либо из живущих в двадцать первом веке потомков графов Батуриных ей ничего известно не было.

* * *

Рэм с трудом развязал узлы на верёвках, крест-накрест перевЯзавших чемоданы, и открыл крышку первого. В нём находились три пакета и две жестяные красиво разукрашенные коробки из-под печенья, сохранившиеся ещё с "царских времён".

В одном из пакетов были упакованы семейные фотографии, перевязанные шпагатом, хранившиеся в семье Батуриных с конца девятнадцатого века: её отца и матери, двух братьев и бабушки с дедушкой. Фотографии были наклеены на жёсткие картонки размером 12Х16 см. На обороте их имелись надписи с указанием ФИО и годов жизни.

Во втором пакете находились документы, которые сумела сохранить Мария Тарасовна: свидетельства о рождении, паспорта, свидетельства об образовании, купчии на дома и землю в Вильнюсе и Друскининкае, принадлежавшие её предкам и родственникам.

В третьем пакете находились карты местности в Литве с нанесёнными на них чертежами земель, находящихся в собственности семьи Батуриных с восемнадцатого века, с печатями, подписями землеустроителей и начальников соответствующих земельных комитетов.

В одной жестяной коробке лежали сохранившиеся награды членов семьи Батуриных: как боевые ордена, так и гражданские медали, и другие знаки отличия, а также удостоверения к ним.

Во второй жестяной коробке находились ещё три картонные коробочки.

Открыв первую из них Рэм обнаружил множество бус, колье и браслетов из янтаря разных цветов: от почти тёмно-коричневого до прозрачно-жёлтого, и отличающихся друг от друга размерами и формой бусинок. Сразу бросалась в глаза ручная выделка янтаря и отличие этих украшений от тех, что продавались в настоящее время в ювелирных магазинах. Они явно были выполнены ювелирами в давние времена и этим имели особую ценность.

Среди янтарных украшений Рэм углядел довольно массивный золотой перстень с чёрным янтарём с гравировкой неизвестного ему герба, вписанного в изогнутую в круг саблю, рукоятка которой была украшена двумя крошечными алмазами. Он тут же надел его на средний палец правой руки и полюбовался икорками от солнечных лучей, попавших на перстень.

Во второй коробке он увидел пару старинных серебряных часов-луковиц с привязанными к ним ключиками для подзавода.

Больше ничего в первом чемодане не было.

Во втором чемодане оказалось множество связанных крючком кружев, вышитых салфеточек, платочков с инициалами и тому подобных вещей. Также там лежали два кожаных офицерских ремня с медными пряжками с изображением царского герба и картонная коробочка с фарфоровой ладанкой с пробкой и запечатанным конвертом.

Рэм повертел её в руках, и, вместо того, чтобы сначала познакомиться с содержимым конверта, вынул притёртую стеклянную пробку из ладанки и глубоко вдохнул исходящий из неё аромат. Причём всё это было проделано совершенно машинально: как будто, так и надо было сделать. У него резко закружилась голова, он опёрся рукой на пол, на котором сидел, разбирая чемоданы, и завалился на спину, потеряв сознание. Только голова глухо стукнула о пол. Ладанка, выпав из его рук, покатилась по полу и застыла своей открытой горловиной как раз рядом с его лицом. Из ладанки продолжал выходить еле заметный зеленоватый "дымок", который продолжал вдыхать Рэм.

* * *

Очнулся Рэм только в десять часов вечера.

"Выходит, я был в отключке более шести часов? Что же со мной случилось? Неужели после вдоха ладана мой организм так неоднозначно среагировал на него? Да и ладан ли находился в этом сосуде? Не зря же около него лежал конверт. Надо было сначала прочитать письмо, может быть оно мне всё объяснило, и я бы не стал так глупо поступать!"

Рэм вынул из конверта лист бумаги и прочитал написанный от руки текст:

"Мой любимый внучек Рэмушка! Хоть и не часто мне приходилось с тобой видеться, но, выполняя желание моей матери графини Серафимы Терентьевны Батуриной — твоей прабабушки, о которой ты вполне можешь и не знать, я оставляю тебе частично сохранившийся семейный архив, сбережённый нами в тяжкие годы Гражданской войны и после неё, под германской оккупацией, и в годы после неё. Знай, что ты — единственный из рода Батуриных, правда, по материнской линии, посвящённый в его историю.

Твоя мать отказалась принять архив рода, сказав, что её политические убеждения и данная ею клятва (?) не позволяют это сделать. Мне очень хотелось бы верить, что ты не откажешься от памяти о своих предках, тем более, что в роду Батуриных были разные люди: и военные, и дипломаты, и учёные и даже маги! И все они верно служили своей Родине!

Среди оставленных тебе старинных вещей находится ладанка, заполненная специальным магическим составом, изобретённым и изготовленным твоим пра — прадедом ещё в семнадцатом веке. При соприкосновении с воздухом этот состав превращается в специальную воздушную взвесь, заполнив которой свои лёгкие ты дашь команду своему организму на преобразование его соответствующих частей: крови, головного и спинного мозга, лимфатической и нервной системы, а также образования в нём магического ядра и системы энергетических каналов для прохождения магической энергии, и манипуляций с ней. Таким образом ты станешь магом или как таких людей называют сейчас — экстрасенсом. Хотя, на мой взгляд, это — разные профессии.

Если ты решишь, что это тебе не надо, ты просто не открывай ладанку и не дыши образовавшейся в ней взвесью.

Серафима Терентьевна сохранила руководство для обучения магическому искусству, написанное твоим пра — прадедушкой и спрятанное ею в месте, отмеченным буквой Y на карте с землями, принадлежащими нашему роду около города Друскининкай. Однако, этот схрон откроется тебе только в том случае, если ты окажешься рядом с ним, надев инициированный тобой родовой перстень с янтарём и родовым гербом и став магом. (Для открытия схрона используй инструкцию, приложенную к записке, и ключ от сундука — всё находится в конверте, где лежало это письмо).

Для его инициации ты должен капнуть на янтарь на перстне три капли своей крови. Если в твоей крови сохранилась частичка родовой крови, то инициация успешно произойдёт и янтарь на перстне, ярко вспыхнув три раза подряд, подтвердит это. Если в тебе не окажется родовой крови — перстень тебя не признает, и ты не сможешь получить доступ к родовым драгоценностям, остаткам родового архива и руководству для обучения магическому искусству.

Мой дорогой внучек, я выполнила пожелание Серафимы Терентьевны полностью. Прощай и не поминай меня лихом.

Твоя родная бабушка Мария Тарасовна."

К письму была приложена инструкция по открытию и закрытию схрона и ключ от сундука, в котором хранились все указанные в письме вещи.

* * *

Прочитав письмо предков Рэм глубоко задумался.

"Не принять архив предков и не познакомиться с его историей после того, как я по незнанию стал магом — я просто не могу. Это значит, что я должен провести инициацию своего родового перстня, съездить на родовые земли в Литву и забрать остатки родового архива, родовые драгоценности и руководство по обучению мага. Инициировать родовой перстень я могу хоть сейчас. А вот съездить в Литву — только летом на каникулах во время поступления в магистратуру."

Рэм протёр средний палец левой руки одеколоном, затем им же протёр иголку и проколол ею кожу на пальце. Выдавил три капли крови на янтарь родового перстня. Три вспышки в янтаре показали, что инициация перстня произошла штатно и его кровь содержит частицу родовой крови Батуриных. Значит, можно готовиться к поездке в Литву: получать загранпаспорт, мультивизу и сходить в библиотеку: поискать там хоть какую-нибудь литературу, рассказывающую о графах Батуриных и их историю.

Глава вторая.

Рэм просто ненавидел неопределённость. В учёбе, в спорте, в любви, в жизни в целом. Сейчас же в его понимании у него всё было неопределённо.

"Допустим, я рано или поздно стану магом или экстрасенсом. Кто это такой? Вспоминая детские сказки могу только предположить, что это человек, обладающей очень большой неизвестной мне силой и могущий нагибать других людей, навязывать им свою волю, летать на ковре-самолёте, обедать на скатерти-самобранке, строить хрустальные замки и мосты за одну ночь, творить различные чудеса и т.п. Что-то я не могу представить себя на месте такого человека. Не тот у меня характер, не те устремления в жизни.

К чему я стремился до получения "подарка от предков"? Успешно закончить бакалавриат и магистратуру. Причём провести это время весело, получая от жизни сплошные удовольствия. Танцевать на балах, встречаться с девушками, заниматься любовью, поездить по другим странам, посмотреть, как там живут люди, совершенствоваться в иностранных языках, может быть выучить ещё немецкий и французский языки, о чём я уже несколько раз серьёзно задумывался ... Найти интересную работу по специальности, стать грамотным специалистом, уважаемым своими сослуживцами, жениться на любимой девушке, которая понимала бы меня и разделяла со мной мои заботы и устремления. То есть, жить обычной жизнью, принося себе, своей семье только радость и счастье.

Невольно начинаешь задумываться: а надо ли мне "такое счастье" — стать экстрасенсом? То, что моя жизнь не останется прежней — я уже понял. Но надо ли усугублять грозящие моей жизни изменения, доводя их до "состояния не стояния"? Может быть достаточно только побывать в Литве и забрать спрятанные в схроне вещи? И этим ограничиться? Ведь, от того, что я получил некие особые способности, о которых мне, кстати, пока неизвестно, я ничего не потерял, а может быть даже приобрёл. И нечего мне тоску нагонять, переживать о том, чего пока нет. Пусть всё идёт так, как шло раньше. А как поступить с доставшимся мне "чемоданом без ручки, который бросить жалко, а носить неудобно" надо хорошо подумать. И не впадать в экзальтацию раньше времени."

* * *

Однако жизнь — такая "странная штука", предсказать течение которой даже на день вперёд — невозможно. Так и Рэм, в этот тяжёлый, наполненный для него событиями день лёг спать, ожидая, что "утро будет вечера мудренее", а проснулся, и тут же получил сообщение на свой смартфон от американской авиакомпании, рейсом которой его родители летели в Оттаву, что самолёт пропал с радаров, пролетая над Атлантикой. Одновременно получил и уверения, что принимаются все необходимые меры для его поиска и спасения пассажиров.

"Вот как бывает: ложился спать в полной уверенности, что у меня есть семья: отец и мать, с которыми в случае необходимости всегда могу посоветоваться, обратиться за помощью. А проснулся — и оказался один в этом непредсказуемом мире. Тут поневоле начнёшь задумываться: а был бы я экстрасенсом и умел заглядывать в будущее, неужели не смог бы как-то предотвратить случившуюся беду с моими родителями? А что может случиться с моей будущей семьёй, моими детьми? Может быть, став экстрасенсом, я смогу хотя бы их уберечь от таких трагических случайностей? Возможно мне надо радоваться, что могу стать экстрасенсом, а не вприпрыжку бежать от такой представившейся мне удачи в жизни?"

В любом случае Рэму оставалось только ожидать результата поисков и надеяться на лучшее. Вскоре начались занятия в политехе на последнем семестре, заботы с получением заграничного паспорта, шенгенской визы, повседневные заботы и т.п. Также время, прошедшее после трагедии, и все перечисленные ранее события — всё как бы несколько размыло душевные переживания, сгладило остроту утраты и позволило Рэму вновь обрести душевное равновесие.

Тем более, что пришлось заниматься вопросами получения наследства. Его родители в этом вопросе всегда старались все возможные неприятности предусмотреть и облегчить их преодоление. Поэтому, уезжая из России, они застраховали свои жизни и багаж, также обновили завещание у нотариуса и заключили договор с известной юридической фирмой на правовую поддержку остававшегося в Питере сына по различным делам, в том числе и наследственным. Договор был заключён на пять лет и полностью проплачен. Рэм был предупреждён об этом родителями, поэтому сразу после сообщения о пропаже самолёта позвонил в эту фирму и рассказал о произошедшей трагедии.

Его заверили, что немедленно начнут предпринимать необходимые меры и его проблемами будет заниматься опытный юрист. Рэму не надо беспокоиться, так как им известен нотариус, у которого хранится завещание родителей, и страховая компания, с которой также заключён договор страхования жизни, и как только наступит время, то юридическая фирма, имеющая доверенность действовать от его лица, тут же подключится к этому процессу. Также она свяжется со страховой и авиа компаниями, и подаст необходимые иски.

Спустя три месяца от авиакомпании было получено сообщение, что в Атлантике были найдены отдельные части от самолёта, потерпевшего крушение, и обнаружены несколько тел погибших пассажиров. Живых пассажиров найдено не было. Авиакомпания признала крушение самолёта, а его пассажиров погибшими.

Спустя полгода Рэм вошёл в наследство и получил на свои счета в Ситибанке: рублёвом и валютном довольно приличные средства, хранившиеся на счетах в этом же банке у его погибших родителей. А спустя ещё три месяца его счета пополнились также средствами, полученными от авиа и страховой компаний.

Теперь Рэм мог считать себя достаточно обеспеченным человеком даже по "западным" меркам. При этом его валютные счета были диверсифицированы: примерно половина в долларах, вторая половина — в евро. Это произошло потому, что страховая и авиа компании произвели страховые выплаты в валюте ЕС.

* * *

Бакалавриат Рэм окончил с красным дипломом. Заодно обзавёлся и военным билетом: не зря же на втором и третьем курсах проходил военную практику в Центре военной подготовки политеха и дважды проходил летнюю месячную практику в лагерях, когда другие студенты "баклуши били". Теперь ему не грозила служба в армии после окончания института.

Он подал документы в политех для поступления в магистратуру. Не все его товарищи решили продолжить образование: большинство ограничились получением диплома бакалавра, а три человека отправились учиться за границу. Его также звали с собой, мотивируя своё решение тем, что дипломы, полученные в России, требуют подтверждения на Западе, но Рем пока не принял окончательное решение: сначала он хотел побывать в Литве и разобраться с содержимым схрона предков.

К этому времени он уже имел заграничный паспорт и шенгенскую двухгодичную мультивизу в Литву. Но и остаться без "запасного аэродрома" ему тоже не хотелось: может быть упущено время и оформление на учёбу в магистратуру в университете в Англии, о чём он давно мечтал, может не состояться. Поэтому Рэм обратился в "свою" юридическую компанию с просьбой о помощи. Там этими вопросами также занимались. Рэм передал им все необходимые документы для оформления в магистратуру за рубежом и в конце июня уехал в Литву.