Впрочем, это всё технические составляющие работы с текстом. Хотя разница между российской и мировой литературой уже вполне неплохо заметна даже по их чистому перечислению, давайте всё же продолжим непосредственно военно-исторической альтернативой как подвидом научной фантастики.

И начнём с главного. Её составляющих.

Как художественные тропы определяют облик и настрой антуражной фантастики, так и первичные исторические документы ложатся в основу фантастики научной. Их недоступность и нахождение в Страшных Закрытых Архивах последние десять лет — не более чем глупый миф. Значительный корпус первичных исторических документов просто доступен в сети. От непосредственных уставов и руководств, чтение которых очень занудно показывает, чего хотели от идеального бойца в период их написания, до куда более живого анализа боевых действий за авторством непосредственных участников. Чтение подобных документов по Испании, Халхин-Голу, Финской войне, а также любой основной боевой операции последующих лет наглядно показывает и пропасть между теорией и практикой, и поиск решения, и примеры личного героизма, безответственности и головотяпства.

Показывает в количестве.

Любой антураж, любой вероятный настрой, любой расклад, как правило случился в ходе войн XX века, неплохо документирован и ждёт своего читателя. С немалой вероятностью — первого и единственного за те лет эдак восемьдесят, что документ проскучал в архиве.

Именно первичные документы замечательно покажут любому желающему грубую оценку фактической пользы его "конструктивного" предложения и цену его реализации в рублях фиксированного курса 1929 года и человеческих жизнях. В подавляющем большинстве случаев грамотный поиск в архиве профильного наркомата принесёт несколько фамилий изобретателей аналогичной фиговины с ранних тридцатых по сороковые включительно и грустную историю того, как и почему это не получилось.

Очень полезная информация для любого сторонника "звонка Сталину" — и те кирпичики грамотной реконструкции, которые создадут фундамент для научно достоверной военной альтернативы.

Куда идти в России? Проще всего попасть в РГВА. Военный архив хранит документы с гражданской по 1941 год — то есть, покрывает историю как любых предвоенных конфликтов, от Китая до Финляндии, так и вскрывает леденящие душу истории советского мирного строительства. Для работы в нём достаточно паспорта, времени и желания. Выписки абсолютно бесплатны, копирование страниц дел — процесс долгий и в нынешней форме довольно муторный. Но писателю-фантасту копии, по сути и не требуются, он же не историк! Проследить направления развития, характерные проблемы и общие тенденции более чем хватит. Пищу для вдохновения порой даёт банальное чтение описи дел профильного наркомата.

Для сторонников фундаментального подхода с избытком личного времени не помешает заглянуть и в РГАЭ. Архив экономики хранит в себе не только высококачественные копии фотографий малосерийной и уникальной боевой техники, в том числе не уехавшей дальше полигона, но и такую полезную информацию, как фактическое состояние экономики периода и рабочую переписку наркоматов о реальном проценте выполнении плана и причинах его срыва.

Ну и, разумеется, ЦАМО. Хотя в данный момент центральный архив министерства обороны испытывает период, гм, турбулентности, по ряду направлений его успели не только охватить, но и откопировать материал, в том числе с выкладыванием документов в свободный общий доступ.

Заклёпочнику безусловно окажется полезным глянуть на материалы о фактическом отстреле всей основной линейки оружия периода по всем основным целям. Скорей всего, после этого окажется, что идеальная авторская боевая операция на практике нереализуема, а отчёты из боевых частей о фактическом уровне их подготовки ещё и поставят жирный крест на сложных попаданческих замыслах — но военная драма тоже вполне уважаемый и прочный жанр вне зависимости от фантастичности романа.

Зарубежные архивы тоже куда доступнее, чем кажется. На правительственных сайтах и электронных библиотеках армейских вузов лежит большое количество первичных исторических документов — от аналитических обзоров по итогам операций до непосредственных документов частей-участников. И тихоокеанский и западноевропейский фронт, как правило, могут предложить читателю детализацию событий до журнала конкретного танкового батальона или пехотной дивизии включительно. Тематические брошюры подытоживают непосредственный боевой опыт и, в краткой и доступной форме, описывают все основные тактические приёмы на уровне до отделения и бойца включительно.

Архив NARA платный — но много где защита содержимого катушки от копирования выполнена на удивление халтурно, а грамотно составленный поисковый запрос помогает отыскать часть документов и в открытом доступе. Навык требует некоторого творческого подхода и знания языка — но оправдывает себя полностью.

Хуже всего тем, кто учил немецкий — Бундесархив уверенно числится в списке бесстыдно дорогих архивов мира. Тем не менее, процент энтузиастов, уже растащивших большое количество немецкоязычных документов как оттуда, так и по различным трофейным фондам архивов других стран, тоже достаточно высок. Шанс уверенно проконтролировать свою альтернативку чтением в оригинале рабочих документов второй стороны достаточно высок.

Разумеется, порой бывает трудно остановиться. Из типичного чтения описи лично я уносил несколько десятков страниц заголовков и номеров дел. Не содержимого, просто заголовков, и это только по одному наркомату! Размер самого дела варьировался от примерно тридцати до примерно четырёхсот листов. Количество времени на просмотр этого материала, зачастую рукописного, на плохой бумаге, микрофильме для советского ещё проектора или в очень поганых ранних сканах эпохи чуть ли не 486 компьютеров прикинуть несложно.

Тем не менее, уяснить общую тенденцию периода и увидеть, в каких рамках альтернатива может фактически наглеть с запросами достаточно легко. Анализ сил противника и своих. Анализ их фактической боеспособности. Описание предпринятых действий. Карта региона боёв. Потери. Выводы. Для мирного периода — отчёты инспекторов и выездных комиссий и бумаги с полевых учений.

Как известно, военные умеют писать коротко и по делу, пусть и не всегда, но по итогам реальных боёв — достаточно часто.

Пользуйтесь этим.

Достаточно благосклонный к автору вариант — прямое заимствование реалий периода. Так "1919" Белаша и Николаева целиком построена на единственном фантастическом допущении — срок окончания Первой Мировой намеренно затянут, чтобы в бой успела пойти вся реально созданная на тот момент боевая техника — от беспилотных самолётов-камикадзе и пушечных штурмовиков с бортовым вооружением до морских калибров включительно, до боевых машин пехоты на танковом шасси и радийных танков корректировки артиллерийского огня, а пехота в книге пользуется и прицелами ночного видения и противотанковыми ружьями. В остальном это детальная реконструкция фактических реалий периода, включая практически дословное цитирование реальных оборонительных позиций и порядка их штурма по документам эпохи. То, что благополучно игнорируют даже авторы уровня Панова, когда работают в формально близкородственном художественном антураже.

Боевые действия стимпанка, первой мировой, интербеллума и второй мировой документированы в мелочах, описаны в многостраничной аналитике, книжках для обычных бойцов, сержантов и лейтенантов и непосредственно первичных документах. Вопрос их обретения сводится в основном к составлению адекватного поискового запроса. "Элементы окопной войны" Уильяма Уолдрона или "Руководство командира пехотного отделения" содержат в себе итоги опыта первой мировой в более чем достаточном количестве. И, что немаловажно, лежат в сети в открытом доступе. Аналогичным образом дела обстоят и с практически любым иным основным периодом.

Фактические характеристики мировых армий разных лет войны, как в части "железа" так и в части боевой подготовки и тактических наработок бойцов, как правило, гораздо интереснее любых бытовых мифов о них. При грамотной подаче они с жутким треском рвут шаблон читателя — и цепляют его не менее надёжно, чем яркие персонажи и захватывающий сюжет.

Разумеется, велико искушение насильственно принести в прошлое анахронизм. Автоматическое оружие индивидуального бойца в первую мировую. Танк противоснарядного бронирования в интербеллум. Крупнокалиберный пулемёт и ручной противотанковый гранатомёт в начало второй мировой.

Только вот при внимательном изучении периода становится видно, что всё это хотели за годы до начала каждого мероприятия.

Так в 1898 году Иван Блиох — польский еврей, магнат и гражданин Российской Империи, выпускает книгу "Будущая война в техническом, экономическом и политическом отношениях". Шеститомный прогноз облика и вероятного хода предполагаемой войны содержит подавляющее большинство священных коров попаданческого и альтернативно-исторического массового чтива:

Индивидуальное автоматическое стрелковое оружие под малокалиберный (5мм) патрон.

Станковые и ручные картечницы (будущие пулемёты Максима).

Оптические прицелы.

Штурмовые бронированные лафеты.

Щиты и панцири индивидуального бойца.

Окопы, проволочные заграждения, дистанционно управляемые фугасы.

Авиация, в том числе бомбардировочная.

Неограниченная морская война.

Потери в десятки тысяч бойцов на участок фронта в день боёв.

Стремительный рост фактического разрыва между возможностями промышленности и потребностями армии.

Многодневные и совершенно бессмысленные ожесточённые бои за крохотный пятачок земли.

Чудовищные санитарные потери из-за невозможности вовремя эвакуировать и прооперировать раненого.

Неминуемое падение качества офицерского и рядового состава.

Война до такой стадии истощения, что победителю нечем брать контрибуцию с побеждённого.

Неминуемость революций.

Что-что ваш попаданец кому-то собрался после такого профессионального труда военных, экономистов и профильных учёных рассказывать?

То же самое в смешном переводе Гоблина?

Впрочем, реальная документированная война запросто вызывает совершенно аналогичное неверие. Основной сомнительный факт недавнего фильма "Ярость" (Fury) — поражение обездвиженного танка в бою с пехотой. Основной сомнительный факт истории о "28 панфиловцах" — их героическая гибель, ценой которой были остановлены и уничтожены больше десятка танков противника.

И то и другое в количестве опровергается реальными военными документами. В первом случае, поскольку речь идёт о художественном вымысле — просто аналогичными:

Халхин-гол. Единственный выживший танкист найден у своего подбитого БТ с расстрелянным боекомплектом, оторванной попаданием ногой, множественными колющими ранениями и пустым барабаном "нагана" в окружении трупов противника. На момент эвакуации в тыл жив.

Курская дуга. Т-34 из 32й тбр. проваливается в погреб на окраине деревни. Всю ночь танкисты пулемётом и гранатами держат оборону против расквартированных в деревне карателей. Держат успешно.

Второй фронт. Будущий актёр Оди Леон Мёрфи, возможно известный некоторым из песни группы Сабатон "В Ад и обратно" в момент успешной контр-атаки противника забирается на подбитую и горящую ПТ-САУ M-10 и полчаса в одиночку ведёт бой с помощью зенитного пулемёта до расстрела боекомплекта. Выжившие товарищи по оружию тем временем отступают, перегруппировываются, и с ним во главе отбивают городок Хольцвир у противника. В канавах перед самоходкой остаются полсотни вражеских трупов.

Продолжать можно практически бесконечно. Случаев реального героизма в подлинных документах эпохи очень много, в том числе безусловно подтверждённых.

К сожалению, то же самое касается и оголтелого ГлавПУРовского вранья. Приписываемая Епишеву реплика "Кому нужна ваша правда, если она мешает нам жить!" характеризует ситуацию по нашу сторону ржавого занавеса чуть более, чем полностью.

Достаточно показательно, что одним и тем же курсантам запросто могли давать в одном и том же учебном заведении и высосанный некомпетентным журналистом из пальца так называемый "бессмертный подвиг" двадцати восьми гранитных дубосеков на одних занятиях и реальные бои панфиловской дивизии в обороне — на других.

Причём, реальные боевые эпизоды противотанковых артполков на поддержке той панфиловской дивизии местами начинаются словами "Пехота 1075-го сп панически разбежалась" за чем и следуют эпическое превозмогание немецких танков и бой в клинче гранатами. Для полного счастья не хватало разве что чтения "1984" Оруэлла в оригинале на курсе иностранной литературы и клеймения гнусного лжеца и пасквилянта Оруэлла штатными комсомольскими вожаками.

Количество откровенного неподтверждённого вранья, растиражированного поздней советской пропагандой, до сих пор составляет очень большой процент бытового мифа о Великой Отечественной. Это же касается и любого анти-мифа о второй мировой — гадящая англичанка, происки жидомасонского ленд-лиза, план Даллеса... количество чуши, щедро развешанной на ушах советских людей из каждого утюга что в годы СССР, что в девяностые, так и взимает свою дань с любого, кто не владеет навыками критического анализа и сверки эмоционально поданной информации.

Отсюда же растёт и позднесоветский культ мёртвых и гибели. Официальный советский кинематограф анекдотично делится на фильмы о том, как все умерли и фильмы о том, как умерли не все. Фильмов о том, как наши победили, в поздние советские годы практически не снимали. Так в фильме "Приказ: перейти границу" про успешную наступательную операцию в Манчжурии, эталон советского блицкрига, ухитрились снять в духе "умерли почти все, но все-таки не все..."

Официальная установка на серию решающих оборонительных боевых операций привела к тому, что качественных произведений о наступлении практически нет. Впрочем, советский художественный канон о войне как таковой вообще насмерть задавлен официальными идеологическими установками. Работать с художественными произведениями это мешает до сих пор.

Остаётся только посоветовать чаще пользоваться документами в первоисточнике, и надеяться, что рано или поздно вся эта фигня нашими с вами усилиями таки вылетит на свалку истории.

Там ей и место.

И давайте уже, наконец, о заклёпках. Очень часто работу над альтернативой начинают с того, что знакомый автора нарисовал или сколлажил очередной клёпаный сундук, и теперь хочется написать книжку как этот шушпанцер приехал в Берлин самое позднее к весне 1943 года. В крайнем случае кажется, что можно просто изобрести какой-нибудь дизель годике эдак в 1933. Ну, давайте посмотрим, чем это закончится в реальности для страны.

Количество заводов известно. Уровень их обеспечения и фактической квалификации личного состава — тоже. Фактический выпуск и вовсе послезнание — то есть, не декларированные цифры, а настоящие. По жирный ноль включительно. Сколько-сколько там грузовиков-шеститонок и БТР на их основе мы хотим, десять тысяч штук в месяц?

123

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓