Лейтенант спасательной службы

— И что, никого больше нет? Что все мы-то? — озвучил командованию общую мысль Гаврилов. Капитан лишь плечами пожал:

— "Князь Пожарский" в доке, на ремонте, "Синий луч" на задании... Остаемся только мы. Впрочем, кто не хочет, может лететь домой, неволить не станем.

Гаврилов заткнулся. Действительно, колхоз дело добровольное, а их служба — тем более. Никто не осудит, но бросать товарищей... В Империи это было попросту не принято. И раз во всем секторе остался только их корабль, значит, так уж на роду написано.

Следующий час их вводили в курс дела. Информация, полученная по гиперсвязи, была крайне скудной, и аналитикам пришлось из лоскутов восстанавливать более-менее цельную картинку. Впрочем, они постарались и оказались на высоте. По всему выходило, что планету в очередной раз протрясло, да так, что по ней еще и гигантские цунами прокатились. В результате этого прибрежные районы можно было из активного поиска исключать — вряд ли там осталось хоть что-то живое. Ну а более подробно надо будет на месте сориентироваться. Так или иначе, опять разгребать завалы и искать выживших. Рутина.

Пока все это обсуждалось, корабль в автоматическом режиме поднялся в небо. Чуть заметно, на грани восприятия, завибрировал корпус при запуске гравитационного ротора — и могучие двигатели легко, будто косточку, выщелкнули громадину массой почти в миллион тонн за пределы атмосферы. Ну а дальше короткий, всего в четверть астрономической единицы, разгон — и прыжок в гиперпространство. Никто, кроме Империи, так не мог, всем надо было уходить от звезды как можно дальше, чтоб ее притяжение не искажало сложный узор многомерности. Естественно, повторить технологию, обеспечивающую имперским кораблям преимущество в мобильности, хотели многие, но вот не получалось. Впрочем, у каждой более-менее серьезной державы есть какие-то секреты, и делиться своим достоянием никто не хочет, охраняя их не хуже цербера.

Увы, преимущества короткого разгона не отменяли законов гиперпространства. Время прыжка "Ирбиса" ничем не отличалось от любого другого человеческого корабля с аналогичными массой покоя и удельной мощностью силовой установки. Результат — почти сутки полета, за которые экипаж успел отойти от последствий отдыха, естественным образом, а не с помощью лекарств, протрезветь и проверить оборудование. Конечно, все в идеальном порядке, но мало ли. Опять же, запас лекарств на борту хоть и нетронутый, но сейчас может быть очень кстати. Правда, многое с истекающим сроком годности, но как раз это неважно. Они ведь не затаривать туземцам склады прилетели, а применять все это добро незамедлительно, так что успеют использовать по назначению. Больных и раненых там будет много.

Басра появилась на экранах визуального наблюдения почти сразу после выхода из гиперпространства. Все же корабль их мог не только уходить в него поблизости от звезды, но и так же возвращаться в трехмерную реальность. Вид у планеты был... скажем так, не очень. Грязно-бурая, затянутая нитями воздушных потоков — южное полушарие уже вторую неделю находилось во власти цепи мощных ураганов. Поселенцы, когда-то решившие колонизировать планету, сделали не лучший выбор. Вдобавок, ресурсов здесь оказалось кот наплакал, и жили люди, мягко говоря, так себе.

Под стать планете была и висевшая на орбите станция. Построенная согласно модной лет семьдесят назад концепции "два в одном", станция эта объединяла в себе функции посадочного терминала и орбитальной крепости. Как это часто бывает, результат был спорный. Дешевле, чем две узкоспециализированные конструкции. Ненамного. Однако пропускная способность терминала так себе, да и крепость слабовата. Неудивительно, что большинство таких станций давным-давно списано и утилизировано. Здесь же ее функционала вполне достаточно. Грузовые корабли на планету приходят редко, пассажирские же предпочитают садиться на поверхность — с тех пор, как человечество освоило антигравитацию, это стало довольно простой задачей. Здесь, правда, мешали особенности атмосферы, но хороший пилот с ними вполне справлялся. От случайного пирата-одиночки станция тоже вполне может оборонить, а большего от нее и не требуется. К серьезной войне Басра все равно не способна.

Почти сразу ожила связь, и сочный мужской баритон с жутким акцентом потребовал, чтобы "неизвестный корабль лег в дрейф и сообщил идентификационный код". Хорошо еще, говорить сразу начал по-русски — видимо, национальную принадлежность корабля определить сумели, что, к слову, не такое уж и большое достижение. Истомин, как раз находящийся на вахте, едва заметно скривился — туземцев он не любил — и выдал:

— Ариф, ты ли это?

— Виктор? — акцент исчез, как по волшебству. — Опять вы здесь?

— Сами запрос о помощи выдали. Но если что, мы можем уйти, дел хватает.

— Да нет, вы вовремя, на планете такое...

— Сбрасывай карту событий, не теряй время.

— Сейчас.

Вообще, на планетах, населенных выходцами с Ближнего Востока, любят и умеют тянуть резину. Это у них, можно сказать, национальный вид спорта. Но здесь и сейчас была совсем не та ситуация, чтобы меряться понтами. Буквально через несколько секунд узел связи пискнул, сообщая о начале приема информации, а еще две минуты спустя все, кто находился на корабле, имели возможность оценить фронт работ. Надо сказать, он впечатлял.

Прокатившиеся через единственный континент планеты волны землетрясения попросту смели около десятка городов. Еще несколько, расположенные чуть более удачно, пострадали не столь серьезно. Как и предполагали вчера на совещании, населенные пункты, расположенные на побережье, накрыло жутким цунами.

Впрочем, как ни странно, именно на побережье было меньше всего жертв. Населяющих те места рыбаков сложно было назвать гениями, но еще сложнее — идиотами. Во время прошлых землетрясений их уже накрывало. Не так сильно, однако же, достаточно, чтобы понять, чем все это может кончиться. Намек прозрачный, и умному достаточный, живо сообразили — такое жу-жу неспроста. Неудивительно, что при первых же признаках землетрясения они эвакуировались вместе с семьями и детьми. Конечно, постройкам досталось, но в поселках не было чего-то сверхценного. Главное, сами живы, а дома восстановят.

А вот города, от океана далекие, пострадали серьезно. Истомин был занят пилотированием, так что смотрел краем глаза, но фотографии все равно впечатляли. Особенно учитывая местную традицию строительства, ведущую свои корни еще с земли. Большая часть домов была построена дендрофекальным способом, проще говоря, из говна и палок. Неудивительно, что могучие на вид здания просто сложились. Кое-где не осталось ни одного целого дома, и только минареты тянули к небу свои тонкие шпили. Вот их ухитрялись делать предельно сейсмоустойчивыми. Даже удивительно, особой религиозностью местные не отличались, но минареты втыкали, где только можно. И строили их великолепно. Зачем? Этого Истомин не знал и, честно говоря, знать не хотел. Чужая душа — потемки, тут со своими-то проблемами разобраться бы, а не пытаться разобраться, что за тараканы у местных в головах развелись. Нравится здешнему люду строить минареты — ну и пожалуйста. Может, не знают, куда деньги потратить. Кто он такой, чтобы советовать им в подобных делах?

Оценку человеческим жертвам дать пока было сложно. На планете традиционно безалаберно относились к учету численности населения. Высокая рождаемость — и, несмотря на вроде бы неплохую медицину, высокая детская смертность. Вдобавок, народ еще после прошлого раза сориентировался, и многие выехали на окраины городов, где не было высоких зданий. Кто-то и вовсе жил в сельской местности — континент огромный, размером в полторы Евразии, а населения едва четверть миллиарда. Живи — не хочу. Впрочем, как раз этот момент экипаж "Ирбиса" не интересовал, им предстояло работать в руинах городов.

— Гаврилов, Селезнев, — голос капитана звучал спокойно и чуть отстраненно. — Составить план работ и передать его местным. Пускай согласно ему высылают людей — у нас тут не дивизия. Станислав Петрович, возьмите на себя организационные и финансовые вопросы.

Все правильно. Главный ученый и специалист по оперативному планированию сейчас прикинут, что да как, и сбросят план на правительство Басры. Те, конечно, вряд ли будут в восторге, но и затевать споры не станут. Чай, не в первый раз. Фраза, обращенная к старпому, и вовсе формальность. Он не хуже командира знает, что должен сделать, но приказ отдать необходимо, дисциплина — наше все.

— Виктор, — негромкий голос из динамика раздался, когда все уже разбежались заниматься своими делами.

— Чего тебе, Ариф?

— Еще кто-нибудь будет?

— Наших точно нет, — честно ответил Истомин диспетчеру. Успокаивать того, явно переживающего, что сидит на орбите, в своей орбитальной крепости и ничего не может сделать, он не видел смысла. В таких делах лучше быть честным. — Нет в этом районе сейчас других кораблей. Остальные — не знаю. Полагаю, если и подтянутся, то к шапочному разбору. Сам знаешь, любят европейцы прилетать на все готовенькое и красиво позировать перед камерами.

— Это точно...

— А раз точно, то давай, проталкивай информацию в обе стороны как можно быстрее. Сам знаешь, раньше сядем — раньше выйдем.

— Чего? — не понял его собеседник

— Раньше начнем — раньше закончим, говорю. Все, не отвлекай, работать надо.

К моменту, когда звездолет достиг планеты, все уже было подготовлено и согласовано. Алой меткой грозно мерцал на карте город, который "Ирбис" навестит первым. Траектория для входа в атмосферу тоже имелась, с разными вариантами, объединенными лишь одним — все они предусматривали, что корабль пойдет на снижение, не устраивая бесполезных орбитальных витков, сходу. Истомин уже прикидывал оптимальный заход, когда на свое место тяжело опустился Русаков.

— Принимаю управление.

— Управление передал.

— Управление принял.

Вот и все. Истомин откинулся на спинку кресла. Да, он будет на подхвате, однако дальше капитан сам будет управлять звездолетом. И слава Богу, потому что вести корабль-мегатонник по славящейся буйством атмосфере Басры — удовольствие ниже среднего, а у Русакова опыта в таких делах всяко больше.

Впрочем, в умелых и опытных руках, укутанный в защитное поле, "Ирбис" прошел сквозь верхние слои атмосферы даже не шелохнувшись. Именно там располагалась аномальная зона, в которой бушевали стратосферные ураганы. Дальше пошло легче, примерно с пяти километров над уровнем моря и вовсе наступил штиль. Громадный звездолет чуть накренился, корректируя полет, выровнялся и минут через пять завис над руинами, совсем недавно бывшими городом с почти трехсоттысячным населением.

— Начнем отсюда, — Русаков колдовал над пультом, фиксируя корабль над выбранной точкой. — Медики, разворачивайтесь. Научная группа — к выходу. Истомин, пойдешь с ними. Так, на всякий случай.

Логичное решение. Индивидуальная подготовка каждого члена экипажа была на высоте, и управлять транспортными модулями умел каждый. И все же лучше, когда с ними профессионал — неизвестно, что там может случиться, и опытный пилот лишним точно не будет. Да и прикроет, случись нужда — в пилоты набирали, в том числе, и за скорость реакции, так что и из пистолета, и из пушек десантного бота Истомин, случись нужда, отстреляется прежде, чем иной даже кобуру расстегнуть успеет. В общем, стандартная процедура.

Времени на подготовку требовался минимум — чай, не в первый раз. Менее чем через полчаса медики уже разворачивали полевой госпиталь, а научная группа расставляла датчики. Процесс шел быстро — Истомин вел бот метрах в двадцати над землей, и из бомболюка через равные интервалы вниз падала тонкая оперенная стрела. Вонзаясь в грунт, она проникала в него, после чего срабатывал вышибной заряд, и заглубившийся под его ударом на пару метров блок начинал считывать кучу параметров. Научной группе оставалось их только обработать.

Конечно, не все элементы достигали цели. Какие-то утыкались в камень, некоторые оказывались в зоне с плохим прохождением сигналов. Да и определенный процент брака наверняка имелся — как ни свирепствует контроль качества, все равно при массовом производстве где-то сбой все равно проскочит. Однако высеивались датчики с четырехкратным запасом, а потому серьезных проблем быть не должно.

В принципе, машина шла на автопилоте, а потому у Истомина оставалось время посмотреть, что творится вокруг. Ничего, откровенно говоря, нового. Руины, руины, руины... Много пыли и грязи. Люди, поодиночке и группами ползающие туда-сюда в надежде отыскать родных. Шайки мародеров, потрошащих магазины. Одна из них даже попыталась обстрелять бот. Или же сделала вид, что намеревается обстрелять, дабы не болтался, где не просят. Истомин лишь бровью шевельнул, а остальное сделали упрятанные в пилотский шлем датчики. При виде разворачивающейся в их сторону орудийной турели, охамевшие шпанята порскнули в стороны, как воробьи от камня. При этом добычу не бросили — здоровяки, однако, куда там спортсменам. Впрочем, ожидаемо. Если что-то тяжело нести, представь, что ты это украл. А уж если и впрямь украл, то твоя выносливость готова возрасти многократно!

Мысль даже подняла Истомину настроение. Аккурат до того, чтобы он начал улыбаться, но не сорвался на хохот. Он здесь был явно неуместен. Плевать, конечно, однако же — зачем? Пилот мотнул головой, отгоняя ненужные мысли, и сосредоточился на полете.

Датчики выставили примерно за полчаса, сделав вокруг города полный круг, после чего вернулись в зону высадки. Надо сказать, место к их прилету изрядно преобразилось. Медики закончили разворачивать свой мобильный комплекс, и теперь пришлось маневрировать осторожно, чтоб не зацепить аккуратно выстроившиеся палатки. Конечно, материал, из которого они был сделаны, пробьет не всякая пуля, но на столкновение с многотонной летающей машиной их никто не рассчитывал. Быстро управились, подумал Истомин, аккуратно притирая бот на скромный пятачок, выделенный в качестве посадочной площадки, но тут же понял, откуда такие стахановские темпы.

Медики, как выяснилось, без зазрения совести привлекли к работе местных вояк. Откуда те взялись? Тут все просто. Как всегда, на ликвидацию чрезвычайной ситуации правительство бросило армию. Та, конечно, не выглядела чем-то особо запоминающимся. Все же вояки здесь всегда были так себе. С другой стороны, это крепкие мужчины, имеющие понятие и о технике, и, что важнее, о дисциплине. Так что растянуть палатки они помогли, а сейчас в хорошем темпе заносили в них и расставляли прибывшее с "Ирбиса" оборудование. Специалистам с корабля оставалось его только подключить, благо в качестве источника энергии использовали силовую установку грузового бота. В отличие от более легких машин, тот нес собственный термоядерный реактор, морально устаревший, но мощный и надежный, что сейчас позволяло не беспокоиться об очень многих важных мелочах.

Из кабины Истомин вылез, но от бота далеко отходить не стал — не в первый раз, знал, что пауза недолгая. На обработку информации, которая сейчас поступает с датчиков на висящий в полукилометре выше корабль, уйдет минут десять, не больше. Еще от силы пять минут на регулирование конфигурации силовых полей — и пойдет работа. А потому нечего бегать туда-сюда и суетиться, пытаясь кому-то помочь. У каждого свое дело, а пока есть пауза в работе, самое лучшее потратить ее на кофе с бутербродами. Неизвестно, когда появится еще время.