Второй шанс для Алев!

— Сестра, значит одна моя, мои дети уже слишком много заплатили за чужую вину, она станет искуплением и милосердием для них. Если ты правильно выберешь хрустальную слезу!

— Братец, не сильно ли ты много на себя берешь, требуя что-то у меня.

— Я прошу у тебя. Ведь в них и твоя сущность тоже! И ведь это твои детишки как всегда неудачно поиграли в проклятье, ты не находишь.

В пустоте всплыло третье пятно, серого тусклого цвета, и нагло вступило в напряженный разговор странной парочки. Как только оно проявилось, меня как будто одеялом укутали, стало так тепло и уютно.

— Брат, сестра, боюсь, вам обоим придется поделиться. Мои потомки вымирают, и скоро некому будет петь мне священные песни, и сила уйдет в пустоту, как и мы с вами. Мы слишком много дали воли своим потомкам, осталось мало времени и возможностей все исправить. Мы должны объединиться и решить эту проблему, иначе созданное погибнет, будет нарушен еще один закон мирозданья, а главное — ожерелье миров распадется. Мне будет жаль, а вам?

Молчание остальных двух пятен тяготило мою душу, заключенную в маленькой серебристой точке, зависшую вместе с двумя другими перед тремя высшими и надеющуюся неизвестно на что. Я с трепетом ожидала окончания разговора. И странно, но мне кажется, что обе мои подруги ощущали те же эмоции.

— Решено, дорогие братья, я согласна с вами. Каждому миру необходимо дать по одной возможности. Одному из трех видов потомков — шанс на выживание.

— Скажи дитя, чего ты хочешь больше всего? — раздался в моей голове ее мягкий любопытный голос.

— Жить! Хочу любить и быть в ответ любимой.

Почувствовала или услышала такие же ответы своих спутниц. И то как дернулись мы трое, поняв, что ответили синхронно в один голос. Выходит, облако спрашивало одновременно всех? Серое пятно подобралось поближе, и я почувствовала согревающее тепло, исходящее от него. Снова удивилась способности чувствовать, при полном отсутствии тела.

— Занятные сущности, сестра? Не ошибись с выбором!

— Нам всем придется поделиться, брат, а тебе особенно, ведь твоим мирам нужна двойная помощь.

Серый потемнел и облетел нас троих, теперь уже испуганно сбившихся в кучу.

— Кем ты хочешь быть, дитя мое? — опять спросил женский голос:

И снова наш синхронный ответ, с легким удивлением в конце на столь странно поставленный вопрос:

— Женщиной!

— Любой?

Мы молчали, не зная что ответить. Но тут я почувствовала, как ответила Юля, не дав нам с Леной даже осмыслить сказанное:

— Какая разница какой, лишь бы молодой и красивой, но главное — счастливой!

Чернильное пятно заволновалось и тоже приблизилось к нам практически вплотную. Юля и я в ужасе шарахнулись от него в сторону, а вот Елена, наоборот, потянулась к нему за поддержкой и утешением, разъединяя наше трио.

— За счастье надо платить, ты готова, дитя мое?

Не раздумывая, с отчаянной надеждой, и не веря в осуществление невозможного, выкрикнула, снова удивленно услышав нас троих:

— Да, я готова!

Светлое облако, изменив форму, задумчиво зависло перед нами, потом выдало:

— Да будет так! Дитя мое, мы даруем тебе новую жизнь, и вы сами приняли ее такой, какая будет у каждой из вас. И один дар на всех вы поделите между собой. И единое проклятье на троих, хотя и выраженное в разных формах, но вам придется с ним справляться самим и поодиночке. Это ваша плата за новую жизнь.

Мы шокировано молчали. Серый задал вопрос, все больше темнея, а я от него все сильнее чувствовала ласковое тепло.

— Ты решила, кто, кому и как?

— Я решила положиться на судьбу, наши миры сами притянут достойную. А как? Я чувствую прошедших сквозь пламя, боюсь, у них нет другого выбора, как принять его. Им придется обвенчаться с ним снова, чтобы полностью возродиться в мире живых.

Как только в моей голове замолчал ее голос, они вплотную приблизились, и вокруг нас закружился хоровод, в скором времени превратившийся в одно сверкающее кольцо с нами посередине. Серое марево нигде вспыхнуло миллионом искр, а затем мое сознание поглотила дикая обжигающая боль. Но перед ней я услышала последнюю реплику белого облака и безотчетно поняла, что речь идет обо мне, но обращена к серому пятну.

— Смотри брат, твоя наследница все же вернулась! Твой мир заждался свое дитя. Для этой девочки нам придется потребовать у огня вернуть ей ее тело, которое он забрал совсем недавно. В твой мир вернулась истинная венчанная огня, мне жаль, что ее родителей нам так и не удалось спасти.

Я горела, причем в буквальном смысле в белом пламени. В первый момент на меня обрушилась нестерпимая боль, а потом словно старый знакомый пес, вцепившийся в ногу, но вдруг признавший хозяйку, зализал ранки от клыков — боль ушла, и меня мягко качало на горячих волнах, омывая душу, очищая ее и словно возрождая из небытия. Слова Высших обрели свой истинный смысл в моем сознании. Я вернулась! Я чувствовала, что вернулась домой. Правда, где мой дом, я так и не вспомнила.

Глава 2

Медленно, очень медленно сознание выплывало из рыжевато-серой мути, оставляя в ней остатки старой боли и хаос мыслей. Наконец, я смогла полностью прийти в себя, но не торопилась сразу открывать глаза. Для начала попыталась другими органами чувств определить, где я и что со мной. Вихрь мыслей постепенно улегся, и я смогла, разложив всю информацию по полочкам, провести краткий анализ и систематизацию воспоминаний. Стало жутко, но вместе с тем необычная легкость родилась в моем теле, и надежда в душе. Открыла глаза и уперлась взглядом в розовые низкие облака, которые медленно, словно нехотя плыли по небу, изредка открывая непривычное красновато-розовое солнце. Как будто наперекор тяготению и реальности с правой стороны от солнца виднелся дивный серо-голубой полукруг огромного естественного спутника этой планеты. Точнее, он закрывал собой весь небосвод и нависал огромной массой над этим миром.

Другой мир, без сомнений. Я привыкла доверять как своим органам чувств, так и слишком логичному рассудку. Именно благодаря своей рассудительности и логичности смогла выжить, и за пятнадцать лет не свихнуться, но последовавшие после авиакатастрофы события напрочь смели всю логику, заставив вновь чувствовать. Глубоко вздохнула, с неудовольствием отмечая, что абсолютно голая, а здесь совсем не лето.

Кряхтя и постанывая от мелких судорог, сводящих мышцы, уселась. Тело неприятно покалывало, голова кружилась, все болело, но душа пела дуэтом с сознанием. Я жива! Мне подарили новую жизнь! Сложно поверить, а уж принять и подавно, но я, удивляя саму себя, мало того, что поверила и приняла, так еще и чувствовала себя при этом как никогда свободной. Я жива, получила шанс все исправить. Еще не знаю, что из себя представляет этот мир, но я раздвину рамки того старого черно-белого фильма, в котором жила все эти годы на планете Земля.

На колени упала ярко-красная, похожая на кровавый ручеек прядь волос. От неожиданности замерла, осознавая, что мои длинные, густые шоколадного цвета волосы стали красными. И хотя их структура и длина вроде прежние, но вот столь кардинальное изменение окраски поразило. Тут же задалась вопросом, что еще во мне изменилось. Посмотрела на руки-ноги, вроде те же, только кожа стала смуглее. А ногти скорее на коготки похожи, длиннее и острее стали. Ерунда, буду считать — новый маникюр. Однако пятая точка заметно подмерзала на холодной земле, а живот скрутило от голода. Не похожая на земное Солнце звезда в зените, и пока довольно тепло, но с приходом сумерек непременно станет холодно, я уже не сомневалась.

Тяжело вздохнув, встала на ноги, перед глазами тут же замелькали черные голодные мушки, немного постояла, чтобы прошли. Обняв себя руками, в природной стыдливости прикрывая округлые, довольно приличных размеров прелести и осмотрелась, решая в какую сторону брести, где найти ночлег и вообще... раздумывая над планом дальнейших действий.

Маленькая, покрытая густой зеленой травой полянка, на которой я очнулась, осталась далеко позади, а впереди лишь густой, незнакомый и пугающий лес. Но я не унывала, с каждым пройденным шагом тело наливалось силой и уверенностью. Я дома! Я живу! И хотя страх и сомнения все еще терзали, но в голове постоянно всплывали последние слова пятен: 'Смотри брат, твоя наследница все же вернулась! Твой мир заждался свое дитя. Для этой девочки нам придется потребовать у огня вернуть ей тело, которое он забрал совсем недавно. В твой мир, брат, вернулась истинная венчанная огня, мне жаль, что ее родителей нам так и не удалось спасти.'

У меня снова родилась идея-фикс — узнать кто я и откуда. А главное, что стало с моими родителями, если их не удалось спасти этим Высшим. Ступая босыми ногами по земле, иногда шипя от боли, если что-то острое впивалось в ступни, я все еще боялась поверить в эту новую реальность. Голова активно работала, выдавая все новые и новые идеи и предположения, сердце металось от предчувствий, а душа сжималась в неуверенности и страха за дальнейшую судьбу. Все это перемешалось в калейдоскоп, который все время менял картинки моего будущего, прошлого и настоящего. Столько вопросов и ни одного ответа, как и всегда, впрочем!

Солнце плавно сместилось, скользя по небосклону и обещая земле скорое свидание. В густых зарослях леса уже начали скапливаться тревожные тени. Очень хотелось пить и есть, но еще больше — найти хоть какую-нибудь одежду. Вообще, страшно вновь очутиться неизвестно где и без малейших знаний об этом мире, как и пятнадцать лет назад. Но тогда я была хотя бы в рубахе, а сейчас еще и голая. Судьба, похоже, вновь проверяет меня на прочность, не давая расслабиться. И в моей жизни еще ни разу не появился хоть один человек или любое другое живое существо, которое бы меня искренне любило и заботилось. За все время, что я помнила, городская живность от крыс до последнего дворового пса меня боялась и ненавидела. А люди старались либо использовать, либо заискивающе заглядывать мне в глаза. Пару раз пытающиеся за мной ухаживать мужчины признавались, что мои яркие желто-карие глаза вызывают благоговение в первый момент, но холод в них заставляет отойти подальше.

Неожиданно внимание привлекли два звука. Первый — несказанно приятное журчание бегущей по камешкам воды, от чего я непроизвольно сглотнула, пытаясь смочить сухое горло. А второй — жалостливый скулеж щенка, испытывающего страх и боль, а может и вовсе умирающего. Вой маленького животного, напрочь отключил чувство самосохранения и осторожности. Я рванула на зов погибающего существа и, выскочив на небольшую поляну, которую неравномерно рассекал на две части ручеек, увидела жуткое зрелище.

Невиданных размеров змей коричневого цвета с зачатками лап в количестве шести пар в этот момент пытался проглотить странное животное. Черная, лохматая, с блестящими серебристыми кончиками шерстка. Плоская зубастая мордочка с носом розовой кнопочкой. Яркие голубые глаза с мольбой и ужасом смотрели прямо на меня, в то время как уже половина его тельца была внутри пасти ужасного коричневого змееподобного гада. Бросив судорожный взгляд по сторонам в поисках оружия, хотя, что я могла сделать против такого огромного монстра — не знаю. Но тут взгляд наткнулся на вторую жертву, которую змей, скорее всего, застал врасплох и задушил длинным многометровым хвостом. Судя по размерам второго, но уже мертвого животного, в пасти змея находился действительно щенок. И этот пушистый звереныш, упираясь в края разверзнутой пасти чудовища, издал последний писк умирающего, пока мощные челюсти, обволакивая тельце, проталкивали его внутрь. В тот момент мой рассудок полностью отключился, оставив лишь желание убить кошмарную тварь.

Схватив валявшуюся палку, подскочила к змею и ударила его по голове, крича во все горло. Тот, только сейчас заметив меня, замер, уставившись жуткими, выпуклыми, фасетчатыми глазами, явно оценивая новую добычу. С размаху ткнув палкой, угодила монстру в глаз, еще и провернув ее для верности. Змей отшатнулся от меня и с влажным противным звуком выплюнул щенка, который упал мокрой кучкой и больше не шевелился. После того как рот чудища освободился, не обращая внимания на палку, торчащую у него из глаза, бросился на меня. Я успела отскочить с траектории нападения всего за долю секунды до того, как огромные кольца скрутились на том месте, где я стояла мгновение назад. Только успела развернуться, как огромное смертоносное тело вновь стрелой полетело на меня. Я же, лишь выставив руки в бессмысленном защищающем жесте, закричала, выплескивая ужас, и уже приготовившись к скорой смерти.

Сначала почувствовала, как мой ужас плеснул кипятком по рукам, а потом по морде змея ударила волна огня. Только через долгий, замедленный моим сознанием момент, я поняла, что этот огонь исходит от меня, от моих рук. Змей воспламенился и огромной, подергивающейся в агонии тушей свалился на обожженную пламенем землю. Ненависть тут же улетучилась как дым, оставив после себя бушующий в крови адреналин, а затем — опустошение. Я впервые убила живое существо, и от этого стало мерзко и погано на душе. Бросив мутный сумасшедший взгляд на страшную картину, заметила небольшое тельце щенка, лежащего в траве без движения. Кинулась к нему, присела, а потом, и вовсе опустившись на колени, наклонилась к тщедушному, но как оказалось, не такому уж и маленькому телу — размером с овчарку, но судя по габаритам его мамочки, теперь больше напоминавшей искореженную груду мяса, он подрастет и станет размером с упитанного пони.

Запах паленой шкуры змея вызвал спазмы в желудке. Я осторожно дотронулась до помятой, испачканной в слизи шерстки щенка и ощутила, как неровно бьется его пульс и мелко подрагивает тело. На глаза навернулись слезы отчаянья. Я убила одного, чтобы спасти другого, но в итоге не спасла никого. Не убирая руки с умирающего щенка, завалилась на бок рядом с ним и, уткнувшись лбом в его судорожно подергивающееся тельце, заплакала. Страх, боль и одиночество, которые я испытывала пятнадцать лет, вновь напомнили о себе. Я сейчас сравнивала себя с этим маленьким, осиротевшим и умирающим животным. Он, так же как и я, одинок и беспомощен в этом, как оказалось, жестоком мире и кроме меня у него никого нет.

В груди, где скапливалась боль, затеплился странный клубок, который все разрастался и скоро тонким, горячим ручейком потянулся к руке, а потом, дотянувшись до ладони, скользнул к щенку. Тот дернулся, а я испуганно отдернула руку, и все резко прекратилось. Посмотрела на ладонь, но ничего странного не обнаружила, именно по этой причине я неуверенно положила ладонь на бок малыша и сосредоточилась в поиске и формировании нового горячего клубочка внутри себя. Очень удивилась, почувствовав его, а потом, все еще неуверенная в необходимости этого, направила поток энергии внутрь раненого зверька. На подсознательном уровне уловила отзыв его тела, приблизительно представив размер его повреждений, начала усиленно залатывать эти темные дыры. Снова мушки перед глазами, а желудок скручивается, протестуя, я чуть не отключилась от энергетического истощения, но у меня получилось. Лохматый зверь, как выяснилось, мужского пола вздохнул, легко и свободно открыв, наконец, голубые глазки и уставился на свою спасительницу, сидящую рядом с ним скрестив ноги и зябко обняв плечи.