'Неужели нашу дорогую миссис Коул так расстроила смерть бедного Джорджика? Никогда за ней не наблюдал особо трепетной любви к сиротам и к Джорджу в частности. Интересно, о чем она сейчас думает?'
Том напрягся, пытаясь прочитать ее мысли, словно и в самом деле мог это сделать. И вдруг в его сознание яркой вспышкой ворвалось целое представление из множества разнообразных видений. Мальчик от неожиданности пошатнулся и едва не упал. Миссис Коул выглядела немногим лучше него. Резко оторвав от женщины взгляд, он тряхнул головой, пытаясь освободиться от нежданно возникших образов. Выйдя первым в коридор и не оборачиваясь, Том зло бросил через плечо:
— Не надо меня провожать!
Женщина, кажется, была и рада. Для вида нахмурив брови, она проговорила:
— Я и не собиралась. Марш в комнату и не выходи, пока тебе не разрешат.
Усмехнувшись, Том быстро зашагал по коридору детского приюта.
Сколько он себя помнил, а было ему сейчас одиннадцать, он всегда жил в этом приюте. И ничегошеньки не знал о своих родителях. Единственное, что ему рассказала одна воспитательница, работающая здесь уже более пятнадцати лет, это то, что его мать умерла сразу после родов. На все вопросы относительно отца она ответила только одно: без малейшего понятия.
Таких же детей, как Том в приюте было полным полно. Кого-то родители в один прекрасный день просто бросили, от кого-то отказались, не имея возможности прокормить, у кого-то банально умерли. Казалось, мальчик должен был чувствовать некоторую общность, своеобразное родство со всеми здешними сиротами из-за постигшего их всех одного и того же горя, да и время проводимое под одной крышей должно было как никак породнить или хотя бы немного сплотить их. Но Том не любил детей, живших здесь. Даже больше, он их всех презирал. За сиротство, за бедность, за отсутствие достойной жизни и каких либо признаков перспектив по ее улучшению. Себя же он считал многим лучше любого из них. Он верил, что он особенный и рано или поздно его особенность обязательно проявится. Если хотя бы не в том, что в один прекрасный момент за ним придет отец и заберет отсюда, то, по крайней мере, в чем-то другом. Однако время шло, отец не приходил, особенность не спешила проявляться. Том все больше озлоблялся на окружавших его детей, а по мере взросления и вовсе начал запугивать и обижать многих из них.
И вот, где-то с полгода назад мальчик обнаружил, что пугать детей ему становится все легче и легче. И дело было вовсе не в том, что он банально поднаторел в этом деле или в том, что ему уже одиннадцать и, значит, теперь проще стращать более младших. Нет, дело было вовсе не возрасте или самой обычной практике. Тома теперь стали побаиваться и мальчики старше его на год, а некоторые и на два. Да и полученный с годами навык тут совсем ни при чем. Том начинал чувствовать, что ему вдруг стало легче подчинять себе людей, заставлять их делать то, что он хочет, даже против их воли. А вот, в чем тут собственно было дело, он понять никак не мог. И поэтому еще больше укрепился в вере в свою уникальность.
Дополнительную уверенность ему добавило удивительное открытие: он заметил, как себя с ним начали вести живущие во дворе приюта собаки. Мальчик их всегда боялся, ведь они были огромных размеров, а самое главное очень злобные, имевшие дурную привычку каждый раз, завидев его, оглушительно гавкать. Он их не любил, а те, видимо догадавшись о его чувствах, отвечали взаимностью, громогласно облаивая его, каждый раз, когда тому приходилось пройти мимо них. Пару же месяцев назад Том к своему изумлению заметил, что стоит ему злобно посмотреть на любого, из пытавшихся тявкать на него пса, как тот немедленно прекращал скалиться, а иногда и вовсе отбегал на приличное расстояние.
Закрыв дверь, Том прошел к небольшому окну, выходящему на узкую серую улочку, и уселся на стоявшую рядом деревянную табуретку. Он жил в комнате один, все приютские мальчишки наотрез отказались делить с ним комнату. Чему Том, к слову, был несказанно рад. Глядя на продолжавшийся с ночи мелкий дождик, он мысленно вернулся к только что произошедшему.
'Я ведь не схожу с ума?' — подумал он. — 'Хотя, судя по всему, совсем недалек от того, чтобы начать. Что же это такое было?'
Мальчик закрыл глаза и постарался вспомнить все в мельчайших подробностях.
...Вот она сидит в комнате. За окном темно, тускло горит закрепленная на потолке недавно установленная электрическая лампочка, а рядом на маленьком книжном столике чуть подрагивает пламя большой восковой свечи. Огромные тени, отбрасываемые ею, падают на голые, покрытые краской стены. В руках занудная книга, однако, бессонница принуждает ее читать...
...Она стоит в коридоре и голова у нее буквально раскалывается. Этот вредный Том Реддл опять выкинул очередную гадость. Невесть откуда достал самого что ни наесть настоящего кролика, зачем-то убил его и теперь имеет наглость, глядя на нее своими отвратительными голубыми глазами, утверждать, что животное убило себя само. И что же с ним делать?...
...Голова от нестерпимой боли готова взорваться. Она вышла на улицу, но сил и желания идти куда-либо нет. Мелкий дождь уныло моросит, не спасает даже недавно купленный плащ. Завтра должна прийти инспекция с проверкой. Как же она ненавидит всякие проверки и в особенности людей их проводящих. Чертыхнувшись, она все же поковыляла вдоль низенькой ограды, за которой виднелись трехэтажные каменные дома...
...Она стояла и смотрела в сторону висевшего на толстой веревке мальчика. Тело только-только перестало дергаться, она не успела буквально на несколько секунд. Рвотный комок предательски подполз к горлу и пока лишь осторожно попросился наружу. Она ведь могла мальчика спасти. Комок тем временем все более настойчиво начинал рваться наружу.
Джордж, и почему это именно ты? Почему никто либо другой? Например, этот мерзкий Реддл — столько бы проблем можно было разом решить.
Не выдержав, она открыла рот и, согнувшись, опорожнила вечерний ужин прямо под ногами уже ничего не видевшего Джорджа. Вытерев губы тыльной стороной ладони, она почувствовала себя несколько лучше.
— Ты совсем рехнулась? — развернувшись, она ударила девочку лет двенадцати с золотистыми вьющимися волосами, слепящим потоком падавшими ей на плечи.
Та смотрела на нее широко раскрыв глаза и, судя по всему, не совсем понимала, что же происходит.
— А ты, Лора? Идиотка!!!
Она повернулась еще немного в сторону и посмотрела на вторую девочку, примерно того же возраста, что и первая. Черноволосая, худенькая, с заметно выделяющимися скулами. Ей никогда не нравился взгляд ее маленьких жестких глаз, часто пугал, заставляя останавливаться в разговоре с ней на полуслове.
— Он занял мое место, — спокойно проговорила девочка. — Он не заслужил получить родителей. Я точно знаю, они приходили за мной. И я им больше понравилась!
— Что? — не поняла она. — Больше понравилась?! Вы же убили его! Что я теперь скажу завтра людям, которые придут за ним? А полиции? Или вы хотите в тюрьму?
— Всегда можно свалить убийство на Тома, — все так же спокойно ответила Лора. — К тому же этой ночью, буквально совсем недавно, они дрались в комнате Реддла. Я все прекрасно слышала. Чуть что Стэн и Роб подтвердят мои слова. Я уверена, эти тупицы взаправду будут думать, что их дружка убил Том....
Тяжело дыша, мальчик уронил голову на подоконник.
'Что это такое было? Как я все это увидел? Я каким-то образом побывал в голове миссис Коул? Выглядело все до ужаса правдоподобно. Только как?! Как?! Неужели все, что я увидел — правда? Я могу читать мысли людей? Только как это проверить? Ну, допустим история про кролика, единственное, про что я знаю наверняка... если отталкиваться от нее, то и все остальное правда... Ладно, сейчас не самое важное, умею я читать мысли или нет. Надо разобраться со смертью Джорджа. Вернее открутиться от подозрения в его убийстве. Единственный, видящейся мне сейчас выход, заставить Лору или ее подругу Надин признаться в убийстве. Заодно узнаю, что же такое сейчас было у меня в голове. Мысли миссис Коул или игра моего начавшего сходить с ума разума'.
Решительно встав на ноги, Том выскочил в коридор. У него не было ни плана, ни даже малейшего понятия, с чего начать. Дополнительную трудность создавало обстоятельство, что Лора и ее лучшая подруга Надин считались и на самом деле являлись любимицами миссис Коул. Именно поэтому та и в мыслях не думала выдавать их полиции.
Комнаты девочек находились на втором этаже. А Лоры и Надин, как назло, еще и в самом конце коридора. Тому надо было постараться добраться до них, не попавшись на глаза миссис Коул или воспитательницам. Однако мальчик не стал жаться к стене или стараться каким-либо другим способом остаться незамеченным. Вместо этого, он уверенным быстрым шагом дошел до лестницы, ведущей на второй этаж, поднялся по ней наверх, не останавливаясь, свернул в коридор и, дойдя до конца, резко распахнул дверь в нужную ему комнату.
Лора сидела на середине кровати, поджав под себя ноги. Рядом на краю располагалась Надин, а с другого края еще две девочки. Оживленный разговор, еще секунду назад доносившийся до его ушей пока он шел по коридору, мгновенно стих одновременно со звуком открываемой двери. Все четверо повернули свои головы и в удивлении посмотрели на Тома. Одна из девочек начала было открывать рот, пытаясь что-то сказать, но он взглядом остановил ее:
— Ты и ты, — Том глазами указал на подруг Лоры и Надин. — Вышли отсюда!
Те попытались возражать. Не сбавляя шага, мальчик подошел вплотную к кровати.
— Марш в коридор! — повторил он и для лучшего понимания смысла своих слов сильно дернул одну из девочек за косу.
Взвыв от боли, та бросилась из комнаты, за ней следом и вторая, стараясь держаться от Тома, на как можно большем расстоянии.
Дождавшись пока они покинут помещение, мальчик закрыл за ними дверь и уже только тогда посмотрел на Лору более внимательно. Та же по-прежнему сидела, скрестив ноги, и спокойно глядела на него.
— Чего тебе Реддл? — не выдержав, поинтересовалась Надин.
— Я знаю, что это вы убили Джорджа, — не став ходить вокруг да около, сходу выпалил Том.
Золотоволосая подруга Лоры в ужасе округлила глаза и в панике повернулась к ней.
— Боже мой! Боже мой! Нам конец! — истерическим голосом воскликнула она.
Не моргнув и глазом, брюнетка влепила ей пощечину, сразу же заставившую подругу умолкнуть.
— Не пойму, о чем это ты говоришь, Реддл, — растянув тонкие губы в саркастической улыбке, проговорила Лора.
Том обошел кровать и склонился над ней, прошипев едва слышно:
— Ты хочешь, чтобы меня считали его убийцей... нет, не получится.
— Бедняга Реддл так не хочет в тюрьму, что от страха сошел с ума! — издеваясь, произнесла девочка, глядя на Надин.
Однако та, казалось, не разделяла веселья своей подруги. На ее лице медленно начинали проявляться землянисто-серые пятна, в глазах застыли крупные слезы, а рот беззвучно то открывался, то закрывался.
— Так не пойдет, — заявила Лора и влепила девочке затрещину.
Рот мгновенно закрылся, и та, не издав ни звука, вытерла глаза рукавом своего платья.
— Что-то еще, Реддл? — поинтересовалась брюнетка. — Выкладывай, а то обед уже скоро.
Том в бессилии начал закипать от клокотавшей внутри него злобы. На что он надеялся, придя сюда? Разумеется, Лора не признается в убийстве, да и вообще, убивала ли она Джорджа на самом деле? Может, ему все почудилось после того, как он ночью получил от еще живого Джоджа и его дружков по голове?
Потянувшись, Лора медленно взяла стоявшую рядом с ней на низеньком деревянном шкафчике металлическую кружку и начала из нее пить издевательски медленными глоточками.
— Надин! — проговорила она, глядя на него из-под края кружки. — Мне кажется, что Том влюбился в меня. Он так глупо мнется на месте... Точно ведь, влюбился!
Ее тонкие губы, оторвавшись от металла, вновь расплылись в ехидной улыбке.
— Хочешь чаю? — она протянула ему кружку.
Том готов был броситься на нее и ударом кулака сбить с лица ненавистную улыбку, затем свернуть ей шею, чтобы больше никогда не слышать от нее издевательств. Будь на ее месте мальчишка, он бы уже давно так поступил, но девочка... Что-то его останавливало. Сжав кулаки до боли в пальцах, он стоял и просто смотрел, не в силах что-либо сказать или, тем более, уйти, тем самым признав свое поражение. Злость клокотала внутри, готовая в любую секунду вырваться наружу...
— Не хочешь, как хочешь, — Лора вновь отхлебнула из кружки.
— Ты... ты..., — прохрипел он. — Ты поплатишься...
— Что? — удивилась девочка. — С какой стати?
Он не мог уже смотреть ей в лицо и поэтому глядел только на металлическую кружку. Внезапно в ней что-то забулькало.
— Боже мой, что это! — закричала Лора и в страхе выронила ее. — Господи, что происходит?!
Она вскочила на ноги и спрыгнула с кровати на пол. Надин последовала ее примеру, опасливо поглядывая на кружку. Та из стального цвета стала бледно розовой, оставив вокруг себя на белой простыни черный след, медленно увеличивавшийся в размерах. В комнате повис запах гари.
— Господи! — продолжала причитать Лора, все ее спокойствие и наглость теперь сменились страхом. — Что происходит?
Она быстро-быстро начала креститься, не выпуская кружку из поля своего зрения.
Том мгновенно понял, что надо делать.
— Лора! — громко произнес он пересохшим ртом. — Ведь это Господь указывает тебе на твои грехи. Признайся в них и покайся!
— Что? — брюнетка повернула голову в его сторону. — Что ты сказал?
— Признайся в убийстве Джорджа, ведь, он знает, это ты его повесила и теперь гневается на тебя, — медленно проговорил он, удовлетворенно растягивая рот в торжествующей улыбке.
Глава вторая
Автобус, наконец, остановился и водитель, заглушив двигатель, всю дорогу ревевший, что аж уши закладывало, открыл двери.
— Все, дети! — объявила миссис Коул, поднявшись со своего места. — Мы приехали. Можете выходить.
Оттолкнув зазевавшегося Денниса Бишопа, сидевшего рядом с ним и громко сопевшего всю дорогу от приюта, Том начал пробиваться к выходу сквозь строй рвущихся, как и он наружу детей. Выйдя из автобуса, он с удовольствием подставил лицо под лучи августовского солнца, вдыхая полной грудью соленый воздух, прилетевший с прохладным ветерком со стороны моря, плескавшегося буквально в паре миль от деревушки, около которой они сейчас находились.
Мальчик не разделял похожую на щенячью радость остальных детей по поводу сегодняшней поездки. Не то чтобы та ему не нравилась, нет, отнюдь. Ему попросту было все равно. Отсюда и отсутствие каких либо радостных чувств. Глядя на резвившихся поблизости, выскочивших из автобуса детей, Том высокомерно поглядывал по сторонам:
'Как мало некоторым нужно для счастья. Нет, я не такой. Я не хочу быть или стать похожим на них. Мне мало раз в год оказаться около моря или в каком-нибудь убогом лесу... Я хочу бывать там, где я захочу, тогда, когда я захочу, а не когда соизволит меня свозить миссис Коул или кто-нибудь еще'.
