"Конец света" (Война стариков 6)

— Это глупый пустозвон? — спросил я.

— Заместитель госсекретаря Окампо, — выразительно произнес Харт.

— То же самое, — заметил Уилсон.

— Джентльмены, — сказал Окампо, подходя к нам.

— Здравствуйте, заместитель Окампо, — ответил Уилсон очень мягко, и мне показалось, что Харт, может быть, чуть-чуть расслабился. — Чем можем быть вам полезны, сэр?

— Что ж, раз уж вы стоите между мной и пуншем, может быть, будете так любезны принести мне порцию, — попросил он.

— Позвольте, я принесу его для вас, — сказал Харт и при этом чуть не уронил свою чашку.

— Спасибо, — поблагодарил Окампо. — Шмидт, да? Один из людей Абумве. — Затем он повернулся к Уилсону. — А вы кто?

— Лейтенант Гарри Уилсон.

— Правда? — произнес Окампо, явно под впечатлением. — Тот, кто спас дочь государственного секретаря Соединенных Штатов, когда была уничтожена Земная станция.

— Даниэль Лоуэн, — подсказал Уилсон. — Ну, она сама по себе дипломат.

— Конечно, — согласился Окампо. — Но тот факт, что она дочь госсекретаря Лоуэна, не помешал. Это одна из причин, по которой США являются одной из немногих стран на Земле, которые готовы выступать перед Союзом колоний в любом качестве.

— Я рад быть полезным, сэр, — сказал Уилсон. Харт протянул Окампо принесенный пунш.

— Спасибо, — поблагодарил Окампо Харта, а затем снова переключил свое внимание на Уилсона. — Я так понимаю, вы также прыгнули с парашютом с Земной станции на Землю вместе с мисс Лоуэн.

— Так точно, сэр, — сказал Уилсон.

— Должно быть, это был тот еще опыт.

— В основном я помню, как старался не шлепнуться в конце.

— Конечно, — сказал Окампо. Затем он повернулся ко мне, заметив отсутствие на мне парадной формы и дорожную сумку у моих ног, и подождал, пока я представлюсь.

— Рэйф Дакен, — представился я, поняв намек. — Я без приглашения, сэр.

— Это мой друг, который случайно оказался на станции, — сказал Харт. — Он пилот на торговом судне.

— О, — сказал Окампо. — На каком?

— "Чандлер", — ответил я.

— Разве это не интересно? — спросил Окампо. — Я забронировал билет на "Чандлер".

— Вы? — удивился я.

— Да. Прошло несколько лет с тех пор, как я в последний раз брал отпуск и решил потратить месяц на поход по горам Коннектикут на Гекльберри. Если не ошибаюсь, это следующий пункт назначения "Чандлера", — сказал Окампо.

— Думаю, вы могли бы просто взять корабль министерства, — предположил я.

Окампо улыбнулся. — Боюсь, было бы некрасиво использовать судно госдепартамента в качестве личного такси. Насколько понимаю, "Чандлер" предоставляет пассажирам пару кают. Я и Вера, — он кивнул в сторону своей помощницы, — забронировали их. Как они?

— Каюты? — спросил я. Окампо кивнул. — Я не уверен.

— Рэйфа приняли на работу час назад, — сказал Харт. — Он еще даже не был на корабле. Примерно через час он сядет на шаттл.

— Это тот же самый шаттл, на котором полетите вы, сэр, — пояснила Вера заместителю госсекретаря.

— Итак, мы впервые испытаем это вместе, — сказал мне Окампо.

— Полагаю, это правда, — согласился я. — Если хотите, буду рад проводить вас и вашу помощницу до выхода на посадку, когда вы будете готовы к отправлению.

— Спасибо, я был бы вам очень признателен, — сказал Окампо. — Я попрошу Веру сказать вам, когда мы будем готовы. До встречи, джентльмены. — Он кивнул и ушел со своим пуншем, Вера последовала за ним.

— Очень дипломатично, — сказал мне Уилсон, когда заместитель госсекретаря отошел.

— Вы выпрыгнули из взорвавшейся космической станции? — спросил я его, меняя тему.

— Когда я прыгнул, взрыв был не таким уж сильным, — сказал Уилсон.

— И ты как раз вовремя выбрался в спасательной капсуле, — сказал я Харту. — Я явно собираюсь не в то космическое путешествие, чтобы испытывать волнение.

— Поверьте мне, — сказал Уилсон. — Вам не нужно столько впечатлений.

* * *

"Чандлер", как и было объявлено, не вызвал особого восторга.

Но этого и не должно было быть. Я уже говорил, что "Чандлер" летал по "треугольнику". Это означает, что у вас есть три пункта назначения, и на каждом хотят получить что-то, что производится и экспортируется на предыдущей планете. Так, например, Гекльберри — это колония, которая в основном занимается сельским хозяйством: большая часть ее земель находится в умеренной зоне, отлично подходящей для выращивания сельскохозяйственных культур. Мы берем такие продукты, как пшеница, кукуруза, грейпфрут и некоторые другие культуры, и отвозим их на Эри. Колонисты Эри хорошо платят за сельскохозяйственную продукцию из Гекльберри, потому что, не знаю, кажется, они считают, что она полезнее для здоровья или что-то в этом роде. По какой бы причине они ее ни хотели, мы ее туда привозим. Взамен мы закупаем всевозможные редкоземельные металлы, которых в Эри предостаточно.

Мы доставляем их на Феникс, который является центром высокотехнологичного производства в Колониальном союзе. И оттуда получаем такие вещи, как медицинские сканеры, компады и все остальное, что дешевле производить массово и поставлять, чем пытаться собрать самостоятельно на домашнем принтере, и отвозим все это на Гекльберри, технологическая база которой довольно узка. Вымойте, сполосните, повторите. Пока вы летаете по треугольнику в правильном направлении, вы будете богатеть.

Но это не захватывающе, какое бы определение "захватывающего" вы ни выбрали. Эти три колонии хорошо развиты и защищены; Гекльберри — самая молодая из трех, и то на данный момент ей почти сто лет, а Феникс — старейшая и наиболее защищенная из всех планет Союза колоний. Таким образом, вы не исследуете новые миры, торгуя там. Вы вряд ли столкнетесь с пиратами или другими плохими людьми. Вы не встретите новых странных пришельцев или вообще каких-либо инопланетян. Вы перевозите еду, руду и гаджеты. Это не романтика космоса. Это вы и пространство в приятной, комфортной колее.

Но, опять же, мне было наплевать на все это. Я достаточно насмотрелся на космос и иногда испытывал волнение; когда был на "Байкале", пираты четыре дня преследовали нас, и в конце концов нам пришлось сбросить наш груз. Они больше не преследуют вас, когда вы так поступаете, потому что тогда у вас нет ничего, что им нужно. Обычно. Иногда, когда вы бросаете свой груз, они злятся и пытаются запустить ракету в ваши двигатели, чтобы выразить свое недовольство.

Так что, да. Как предположил Гарри Уилсон, волнение может быть переоценено.

В любом случае, прямо сейчас я не хотел ничего интересного. Я хотел только работать. Если это означало присматривать за навигационной системой "Чандлера", пока она обрабатывает данные для маршрута, что она выполняла тысячу раз до этого, я был не против. В конце срока я бы поставил крест на своей карьере. Меня это тоже устраивало.

Сам "Чандлер" был неспециализированным грузовым судном, то есть бывшим фрегатом сил обороны колоний, переоборудованным для перевозки грузов и торговли. Конечно, существовали специальные грузовые суда, но они были дорогими и, как правило, строились и использовались крупными судоходными компаниями. "Чандлер" был единственным судном небольшого консорциума владельцев. Они приобрели на аукционе устаревший фрегат, который и стал "Чандлером".

Когда я изучал корабль перед собеседованием (всегда проводите свои исследования; я не стал этого делать с "Ластанскими водопадами", и это дорого мне обошлось), то увидел фотографии фрегата на аукционе, где он был продан "как есть". Где-то по пути его изрядно потрепало. Но после ремонта он прослужил почти два десятилетия. Я решил, что он случайно не вывалит меня в космос.

Я летел на шаттле с заместителем госсекретаря Окампо и его помощницей (чью фамилию я, наконец, узнал, ее звали Бриггс, как было указано в списке экипажа и пассажиров, не у секретаря) и попрощался с ними на корабле. Затем доложился Хану и моему непосредственному начальнику, первому пилоту Кларину Болдуку, а затем квартирмейстеру Зайдель, которая выделила мне каюту. — Вам повезло, — сказала она. — Вы получите отдельную каюту. По крайней мере, до тех пор, пока мы не доберемся до Эри, когда наберем новую команду. Тогда у вас будут два соседа по каюте. Наслаждайтесь уединением, пока можете.

Я зашел в свою каюту, и она оказалась размером с чулан для швабр. Технически в ней могли поместиться три человека. Но дверь тогда лучше не закрывать, иначе у нас кончился бы кислород. Но мне где-то нужно было спать, так что я решил, что каюта мне подойдет.

За вечерней трапезой Болдук представил меня другим офицерам и начальникам отделов.

— Ты не собираешься в свободное время заниматься мошенничеством? — спросила Чиеко Теллез, помощница начальника отдела грузовых перевозок, когда я уселся за стол со своим подносом.

— Я тщательно проверил его биографию, — ответил ей Хан. — Он чист.

— Шучу, — сказала Теллез Хану. Она повернулась ко мне. — Ты ведь знаешь о парне, которого заменяешь, верно?

— Кое-что слышал об этом, — признался я.

— Жаль, — отметила Теллез. — Он был неплохим парнем.

— До тех пор, пока можно закрывать глаза на коррупцию, взяточничество и двоеженство, — сказал Болдук.

— Он никогда не проделывал ничего подобного со мной, и это действительно важно, — сказала Теллез, а затем с улыбкой взглянула на меня.

— Не могу понять, шутишь ты или нет, — признался я.

— Чиеко никогда не перестает шутить, — заметил Болдук. — Теперь и ты знаешь.

— Некоторым из нас нравится немного юмора, — сказала Теллез Болдуку.

— Шутка — это не то же самое, что юмор, — сказал Болдук.

— Хм, — сказала Теллез. Не похоже, чтобы ее особенно задел этот комментарий. Я подумал, что они с Болдуком часто подшучивали друг над другом, что было неплохо. Если офицеры ладили друг с другом, это был признак счастливого корабля.

Теллез снова обратила свое внимание на меня. — Ты прилетел на шаттле с этими придурками из госдепартамента, верно?

— Да, с ними, — ответил я.

— Они сказали, зачем летят на корабле?

— Заместитель госсекретаря Окампо собрался в отпуск на Гекльберри, — сообщил я. — Мы направляемся в ту сторону, поэтому он и его помощница заняли пару свободных кают.

— На его месте я бы просто сел на корабль министерства, — заметил Болдук.

— Он заявил, что если бы так поступил, это выглядело бы не очень хорошо, — сказал я.

— Наверняка он действительно беспокоится об этом, — сказал Болдук.

— Зайдель сказала, что Окампо признался ей, что хотел бы путешествовать незаметно и не чувствовать себя так, будто таскает с собой свой титул, — поделился сведениями Хан.

— Ты в это веришь? — спросил Болдук. Хан пожал плечами. Затем Болдук повернулся ко мне. — Ты говорил с ним, да?

— Конечно, — сказал я.

— По-твоему, это звучит разумно?

Я вспомнил слова Уилсона о том, что Окампо был влюблен в звук собственного голоса, и поездку на шаттле, когда после окончания вежливой беседы я слушал, как Окампо диктует заметки Вере Бриггс. — Он не кажется мне человеком, который предпочитает быть незаметным, — сказал я.

— Может быть, просто трахается со своей помощницей и хочет, чтобы это не привлекало внимания, — предположила Теллез.

— Нет, дело не в этом, — возразил я.

— Объясни, — попросила Теллез.

Я пожал плечами. — Я не уловил этого ощущения от них.

— А как ты в целом воспринимаешь это, Дакен?

— Все в порядке.

— Что ты думаешь обо мне? — спросила Теллез.

— У тебя своеобразное чувство юмора, — сказал я.

— У нее отличное чувство юмора, — поправил меня Болдук.

Теллез бросила взгляд на Болдука, который проигнорировал его. — Зачем кому-то вообще отдыхать на Гекльберри? — спросила она. — Мы были на Гекльберри. Много раз. Там нет ничего такого, ради чего стоило бы потратить отпуск.

— Он сказал, что хочет прогуляться по горам Коннектикута, — сказал я. — Что бы это ни было.

— Надеюсь, он захватил с собой куртку, — сказал Хан. — Коннектикут — это полярный регион, а в северном полушарии Гекльберри сейчас зима.

— У него было несколько чемоданов, — сказал я. — Его помощница Вера жаловалась, что он взял с собой в три раза больше одежды, чем ему нужно. Вероятно, там есть пара курток.

— Будем надеяться, что так и будет, — сказал Хан. — В противном случае, его ждет разочаровывающий отпуск.

Но, как оказалось, никакого отпуска вообще не было.

* * *

Я поднял глаза со своего кресла и увидел, что капитан Тао и Ли Хан смотрят на меня сверху вниз, на лице Тао было очень сердитое выражение, и моей первой мыслью было: "Черт, на этот раз я даже не знаю, что сделал не так".

Второй моей мыслью было недоумение, почему я вообще с ней встречаюсь. Я был третьим пилотом, а это означало, что мне доставались смены, когда капитана обычно не было на палубе; она обычно спала или выполняла другие корабельные обязанности, когда я находился в кресле пилота. В течение трех дней, что я был пилотом, старпом Хан сидел в командирском кресле, а я — в своем, и мы практически ничего не делали — курс от станции "Феникс" до точки нашего прыжка был проложен для нас станцией "Феникс", и все, что мне нужно было делать, это следить за тем, чтобы мы не замедлились по той или иной причине.

Мы не замедлились. Я мог бы проспать все свои смены с тем же результатом.

Мы были в двенадцати часах лету от прыжка. В это время капитан будет сидеть в кресле, Болдук будет пилотировать, а второй пилот Шрайбер — помогать ему, и, если повезет, я буду спать на своей койке. Присутствие капитана на палубе означало, что что-то пошло не так; то, что она стояла над моим креслом, говорило о том, что, возможно, что-то пошедшее не так было связано со мной. Что именно, я понятия не имел. Как я уже сказал, мы были именно там, где нам нужно было быть для прыжка. Не было буквально ничего, что я мог бы сделать неправильно.

— Да, мэм? — спросил я. Если сомневаешься, будь готов выполнить приказ.

Капитан Тао протянула мне карточку памяти. Я тупо уставился на нее. — Это карточка памяти, — сказал я.

— Я знаю, что это такое, — подчеркнула капитан Тао. — Мне нужна ваша помощь.

— Хорошо, — сказал я. — Какая?

— Вы работали программистом по системам пилотирования, да? Ли сказал мне, что работали.

— Я делал это несколько лет назад, — признался я, взглянув на Хана, выражение лица которого было непроницаемым.

— Значит, вы знаете, как это работает.

— Я не работал над кодом самых последних версий программного обеспечения, но оно создано с использованием того же языка и компиляторов, — сказал я. — У меня не было бы проблем разобраться с ним.

— Система пилотирования способна принимать закодированные команды, да? Пункты назначения можно подключать, не раскрывая его в открытую?

— Конечно, — сказал я. — Это стандартная функция. Она была встроена в программное обеспечение для военного пилотирования, чтобы при захвате корабля или беспилотника тому, кто его захватит, было бы сложнее определить его пункт назначения. Обычно закодированный режим не используется на торговых судах, потому что в этом нет смысла. Нам все равно приходится регистрировать маршруты в Союзе колоний. Они знают, куда мы направляемся.