Сейчас, выпрямившись, я рассмотрел своего собеседника, им оказался бритый на лысо стареющий монах лет шестидесяти на вид, одетый в простую сэнъи, традиционный халат красного цвета. Так же обратив внимание что монах, ни взирая на свой возраст, отличается живыми глазами, в которых читался острый ум.

— Моё имя — Джино.

— Ли Вей, — снова склонил я голову в поклоне, — благодарю за спасение, кров и одежду.

— Пойдём, — пройдя мимо меня, проговорил монах, — мне интересно узнать, как столь юный мальчик оказался так далеко от дома, и что же являлось причинами для этого?!

По мере нашей прогулки, Джино внимательно слушал меня ни разу, ни словом, ни действием не попросив повторить или дополнить сказанное. Почему же я ему пересказывал свою историю, точнее историю, Ли Вея. Просто потому, что понимал, что дальше моих уст эта история не пойдёт. С чего я начал... Да, с начала.

Воспоминания детства Ли Вея восстановились полностью, однако они принесло с собой только чувство грусти...Своих родителей мальчишка не знал, отец был неизвестен, а мать умерла родами из-за слишком долгого занятия проституцией. Затем он жил на рисовой плантации у своей тёти, где ему приходилось пусть и не сладко, но ни ласки и заботы никогда не получал, даже школа, в которой он чувствовал себя изгоем, была им брошена им в двенадцать лет, а затем он просто сбежал в Пекин, в поисках лучшей жизни. Вот там-то он и понял, что жить у тёти было возможно, пусть там на него и косо смотрели из-за его более широкого разреза глаз и чистой белой кожи более свойственной европейцу, чем китайцу. Впрочем, именно из-за своего происхождения, Вей, часто оказывался втянутым в драки, довольно редко выходя из них в роли победителя. А затем уже на уровне слухов среди таких же беспризорников как он некие люди обещали кров, еду и обучение боевым искусствам...

Разумеется, о причинах своего нахождения в горах Южного Тибета я не стал говорить, закончив повесть на том, как покинул дом и скитался среди городских джунглей.

— Это лишь часть истории, но я благодарен тебе за доверие. — Спокойно проговорил монах Джино, — пойдём, сейчас время трапезы.

Отведя меня в недавнюю трапезу, монах указал мне на место, где я получил свою глиняную чашку с рисом, несколько рисовых лепёшек, а так же глиняную кружку с соком, что вызвало мое удивление.

Ели монахи, молча, лишь изредка обмениваясь просьбами о передачи какого-нибудь салата или специй, мне же приходилось тщательно пережёвывать, наслаждаясь вкусом первого вкушённого обеда за последние несколько месяцев. Закончив трапезу, я, как и остальные монахи отправился её мыть.

Самое большое моё удивление вызвало то, что монастырь располагался на высокой скале, здесь было электричество и водоснабжение. Так же у некоторых монахов были сотовые телефоны, которые они изредка доставали из кармана своего халата.

— Ли Вей, — проговорил монах Джино после того как мы покинули трапезную и остановились возле площадки для медитации, — кто был твоим учителем внутренней силы? Если эти воспоминания неприятны, тебе можешь не рассказывать.

Монах забрался на белый возвышающийся над поляной камень с плоской верхушкой и сел в позу лотоса, подставив лицо солнцу. Мне же пришлось опуститься в медитативную позу просто на траве возле камня.

В принципе, почему бы и нет? Все равно всей картины я ему не передам...

История началась около трёх месяцев назад, в то время мне удавалось находить себе подработки, оплата от которых и позволяла мне держаться на плаву. Кем я только не был, рабочим, уборщиком, разносчиком цветов... не важно. Где-то за полгода до этого от нас ушло несколько мальчишек, что нашли себе работу, а потом один из них вернулся с незнакомым мужчиной и объявил о новом наборе работников. Поддавшись мнению большинства я согласился... Затем нас отобрали кто подходит и не подходит, это кстати и определял тот неизвестный, имени которого я не знаю.

Затем он дал нам указание, где состоится сбор работников и отчалил, вместе с парнем, что был когда-то одним из нас. Отправившись на место сбора, мы попали в медицинскую лабораторию, где быстро проверили наше здоровье, так же проверили способности к обучению, отсеяв около десятка человек, а затем разбили на группы по пять человек и повезли в неизвестном направлении. Время путешествия я не помнил, так как нам что-то добавили в еду или напитки и проснулся я уже на той тренировочной базе.

Там уже начался курс обучения, сначала нас гоняли по полигону, затем пошли тренировочные бои без использования оружия. Потом начались обучающие тренировки по взаимодействия с внутренней энергией, что здесь называют "Vitaco". Чтобы мы могли использовать эту силу нам давали специальные стимуляторы... Затем обучали нескольким техникам, уже в тот момент присматриваясь к тем кто мог использовать стихийные техники. Затем за не соблюдение правил я угодил в яму, ну и все, пожалуй, остальное и так известно.

— Вот значит как... — тихо проговорил монах, — когда же люди поймут что путь разрушения — не единственный из возможных путей.

— Однако этот путь является самым прогрессирующим, — проговорил я, — война всегда была стимулом для совершенствования и пути созидания.

— Война ради войны — бессмысленна, — спокойно проговорил Джино, — однако, твои слова несут в себе глубокий смысл не свойственный столь юному телу и разуму. Созидание и разрушение всегда буду на разных сторонах медали, взаимно дополняемыми элементами человеческого бытия.

— А какому пути следуете вы, Джино?

— Созерцания, — повернувшись ко мне лицом, проговорил монах, — жизнь — это очень красивое зрелище, она есть во всем... в каждом дыхании, в каждой капле воды, в дуновении ветра.

Чего-то подобного я и ожидал услышать, но что на счёт меня... В этом мире я чуть больше чем никто, со своими способностями в использовании манипуляцией внутренней энергией. А ведь я был... неважно, та жизнь была мною прожита, а эта только начинается. Мне нужно лишь найти свой путь.

— Что ты будешь делать дальше?

— Не знаю, — покачал я головой, — однако, здесь я не задержусь. Жизнь монаха меня не прельщает, пусть я и искренне благодарен вам за своё спасение своей жизни, Джино.

— Оставайся пока здесь. Может быть, ты найдёшь ту тропинку, с которой начнётся твой собственный путь. — Довольно проговорил старый монах, а затем замер.

Некоторое время, смотря на расположенный внизу город, я просто наслаждался тёплыми лучами солнца, а затем ушёл в медитативное состояние, сосредоточившись на собственной энергетике, что представляла собой довольно жалкое зрелище.

Слишком уж поздно началось моё обучение взаимодействию с внутренней энергетикой, поэтому видны следы расслоения меридиан и более мелких энергетических каналов, из-за которых страдает моё тело. Осторожно и кропотливо восстанавливая, все повреждённые во время своего путешествия каналы, я постоянно ругался про себя на тех специалистов, что обучали нас. Нас обучали по странной однобокой системе, подгоняя всех под одну планку, не смотря на заложенный в нас потенциал, ведь существуют такие особенности как контроль, количество передаваемой энергии, скорость формирования техник, тонкие манипуляции и другие...

Там нужны были лишь солдаты, простой расходный материал, что брал бы не личным мастерством, а количеством энергии, что они надеялись проделать с помощью стимуляторов, просто заваливая высокопоставленных мастеров кусками хорошо вооружённого мяса.

Мне же просто повезло, тот долго рассасывающий стимулятор я вывел из организма, когда находился в яме, как и выправил часть своей энергетики, подвергшуюся искусственному изменению. Нет, я не являюсь специализированным знахарем или целителем, ни тем более мастером акупунктуры, нет, я отношусь к немного другой системе, что принёс из той жизни. Это позволяет мне поддерживать жизнеспособность собственного тела, но не даёт возможности лечить других, нет у меня этих знаний.

Ощутив прикосновение к своему плечу, я вышел из медитативного состояния и несколько озадаченно посмотрел на монаха что вывел меня из этого состояния.

— Ли Вей, ты не мог бы продемонстрировать свое боевое мастерство? — поинтересовался тот старый монах что сидел в стороне на краю площадки.

— Но... — поднявшись на ноги, несколько озадаченно посмотрел я на него, — но вы, же не любите насилие.

— Я не монах, — улыбнулся старый мастер, — не беспокойся, Джино будет наблюдать.

Вполоборота повернув голову, я обнаружил монаха стоящего возле входа на медитативную площадку сжимавшего в руках деревянный шест. Получив его одобрительный кивок, я ответил старику:

— Как вам будет угодно.

Разойдясь на десять шагов в стороны мы со стариком замерли... Никто не собирался наносить первого удара, так как это сразу покажет и уровень и тактику, по которой будет вестись бой. Однако старик меня удивил...

Мягкой, текучей походкой он начал ко мне приближаться, меня это насторожило, однако я остался на своём месте, тщательно всматриваясь в его движения и ощущая колебания исходящей от него энергии, не дойдя до меня буквально четыре шага, он резко коснулся своими руками земли, словно падая...

Резкий прыжок с переворотом назад от выскочившего из земли большого куска скалы управляемого этим неизвестным мастером. Ещё пребывая в свободном падении я сосредоточился, а затем словно перешёл в медитативное состояние, раз за разом повторяя тот момент когда он применил технику, а затем резко вынырнул в реальность, коснувшись руками земли направил в неё импульс энергии, подчинивший себе скалу и заставивший резко ударить в верх на том месте где стоял старый мастер. Однако удар прошел мимо...

— На этом и закончим, — спокойно проговорил Джино, — мастер Ми Лонг, надеюсь, вы удовлетворены.

— Вполне, — улыбнулся старик, стоя на одной ноге на верхушке скалы, — теперь мне пора уходить, мальчик полностью здоров. Намасте, Джино.

— Намасте. — Ответно сложил руки монах.

А затем старик, быстро используя какую-то технику, что я сумел почувствовать на самой границе восприятия, просто прыгнул со скалы вниз, прямо в растущий под монастырём лес. Подойдя к краю, я заметил, как его белая сенья мелькает от одного дерева к другому, чтобы в итоге пропасть в направлении города.

— "Странствующий дракон" направился в Паро. — Подойдя ко мне, проговорил монах, — именно он принёс тебя сюда, найдя упавшего в расщелину.

Да, а я ему даже спасибо не сказал... Однако то как он двигался мне знакомо, кажется я видел уже подобные текучие движения...

— Что за технику он использовал?

— "Скальный клык Дракона". — Пояснил мне монах, однако твоя техника отличается... Посмотри.

Последовав совету монаха, я подошёл к творению собственной техники и несколько озадаченно увидел огненные прожилки в камне, чувствуя от исходящего камня свою остаточную энергию.

Интересно, я использовал технику, что скопировал от своего противника, а затем в процессе создания видоизменил, добавив дополнительный элемент. Плохая у меня энергетическая чувствительность, раз уж получился подобный эффект...

— Пойдём, юный воин. — Проговорил мне Джино, — тебе нужно отдохнуть, я покажу твоё место.

Монах отвёл меня во внешние помещения храма, выделив отдельную комнату, где я мог отдохнуть, однако вскоре прозвучал удар колокола, являющимся знаком того что нужно собираться на ужин.

— Завтра ты поможешь на кухне, — спокойно проговорил монах, не мешая мне осматриваться в комнате, — а пока поспеши на ужин.

Осмотрев комнату и обнаружив несколько книг с мантрами, а так же несколько рукописных книг, которые просто визуально просмотрел, чтобы затем поспешить на ужин. Не стоит заставлять себя ждать...

Япония. Остров Хонсю. Район Канто. Префектура Сайтама. Г. Сайтама.

В додзё семьи "Доме летящих листьев", стояла тяжёлая тишина, вызванная напряжённым молчанием двух человек, мужчины лет сорока одетого в традиционное кимоно и девушки семнадцати лет в данный момент сидящей на коленях с лежащей рядом катаной в ножнах.

Некоторое время мужчина смотрел на девушку, а затем обратился к ней:

— Минэко, ты нарушила бусидо, — сухим и спокойным голосом проговорил мужчина.

— Отоо-сан, я не нарушала бусидо, этот человек не заслуживает чести стать моим дайме, — с ледяными нотками в голосе проговорила девушка, открыто смотря отцу в глаза.

— Кто дал тебе право выбора? — с металлическими нотками недовольства последовал ответ мужчины.

— Он оскорбил меня, потребовав верности, — температура в комнате стала понижаться благодаря леденеющему тону девушки, — Онна-бугэйся, не будет служить по указу кого-либо, даже твоего, отоо-сан.

Некоторое время мужчина размышлял над словами своей дочери, а затем тихо проговорил:

— Чего ты хочешь, Минэко? Знаю, ты была воспитана в старой семье самураев, имеющей почти тысячелетнюю историю. Наверное, мне не стоило с малых лет наставлять тебя на путь воина.

— Нет, отоо-сан, я благодарна тебе за это, — коротко склонив голову, спокойно проговорила девушка, из голоса которой исчезли ледяные нотки, — но сейчас я хочу покинуть этот дом.

— Нет. — Прозвучал стремительный ответ.

— Ты не мой господин. — Спокойно проговорила девушка, — в таком случае, я покидаю эту семью, Это-сан.

Поднявшись на ноги, девушка, ступая по деревянному полу босыми ногами по полу, как и положено, в додзё, прошла мимо мужчины и вышла из помещения. Чтобы пройти по территории поместья, она вошла в свою комнату и принялась собирать свои вещи.

— Онэ-сан, что случилось? — заглянув в комнату, посмотрела на Минэко девочка лет десяти, — ты уходишь?

— Да, омито-тян, — спокойно проговорила девушка, убирая за ухо выбившийся из косы непослушную прядь, — мне нужно уйти, этим я защищу семью от позора.

— Но ты станешь ронином... — несколько озадаченно проговорила девочка, — зачем тебе это?

— Точнее, свободным воином никогда не имевшим хозяина, — мягко улыбнулась девушка, раскрыв руки для объятий, — иди сюда, Юри.

Запрыгнув старшей сестре на шею, девочка тихо заплакала, старшая сестра же принялась поглаживать её по спине, сжав зубы, чтобы самой не поддаться печали из-за расставания с домом.

Через некоторое время вошла немолодая женщина. Осмотрев внимательным взглядом комнату, отметив вещи старшей дочери, уже частично собраны в туристический рюкзак и своих дочерей, с тяжёлой походкой прошла через комнату, направившись в додзё.

Девушки озадаченно посмотрев, матери вслед через некоторое время услышали громкие крики, а затем деревянная крыша взорвалась изнутри, засыпав территорию поместья бамбуковой щепой и глиняной черепицей. А затем наступила тишина... Спустя пару минут женщина вновь появилась, но уже с удовлетворенной улыбкой на губах и вернувшись в комнату к девочкам только погладила их по головам и подмигнув вновь скрылась во внутренних помещениях дома.