Норматив попаданца

"Совсем не обязательно строить здоровенную катапульту. Можно разогнать ядро магией."

"Стабильность защищает ядро от магии. Нет, можно конечно завернуть в тряпку и разогнать за нее, но..."

"Но?"

"Проблема наведения. У противника только одна попытка попасть ядром по цели, без пристрелки, возможно — из-за горизонта. Использовался талант7 стрелка или математика, оба практически не встречаются у магов. Я бы предположил катапульту, управляемую математиком — это относительно частый у гномов талант."

Триста пятьдесят метров. Старик решил умереть красиво, вместе с жителями деревни и путниками на тракте?

"Технически это решаемый вопрос, есть подходящие случаю варианты единения. Но я согласен с вами, коллега, гномьи маги не потянут. Давайте перейдем к вариантам противодействия."

"Многие заклинания, например, ледяное копье, имеют физический компонент урона. Массированная атака такой магией, либо заслон из поднятых телекинезом предметов могут остановить ядро. По умолчанию, заклинатели должны сначала убраться с пути снаряда."

"Верно, но как-то тривиально. Еще варианты?"

Тривиально, значит.

"Если превратить воздух на пути ядра в плазму, то сопротивление упадет, и ядро пролетит над нами."

"Вы переоцениваете сопротивление воздуха на дозвуковых скоростях, коллега. К тому же, снаряд уже в уровне деревьев, плазма подожжет рощу."

"Можно открыть на пути ядра портал, задав точкой выхода позицию противника."

"Тождественность. Ядро просто не перейдет на изнанку полностью."

"Используя магию земли или трансфигурацию, можно опустить нас и нашу недвижимость под землю, а после пролета ядра — вернуть."

Двести семьдесят метров.

"Ждать предложений по использованию рун бессмысленно, я так понимаю? Что же, давайте перейдем к практике."

Замерший мир ожил, и я, роняя ложку, ушел в скольжение8; старик исчез в блинке. Неспешно плывшее в небе ядро метнулось к нам, словно получив пинок футболиста. Посох ударил меня в ладонь, я размашисто развернулся, формируя печати ледяного копья. Пардон? Ядра не было на месте, оно летело не к нашему столу, а туда, где сенсей вышел из блинка. Не похоже, чтобы каменюка вильнула, скорее — она летела туда с самого начала. Твою мать. Талант стрелка невероятной силы, снаряд попадает в цель на уровне закона. Руку до плеча словно сунули в печь — стремясь ускориться, я направил ману в тело, сжигая ткани; хрустальный шар, зажатый в лапе дракона, прочертил сверкающую дугу снизу вверх. Отвечая движению посоха, из земли вырвалась колонна трансфигурированного грунта; старик тоже что-то сделал, руны на ядре вспыхнули — бесполезно. Взметнув грязь веером, ядро пробило колонну и, не теряя скорости, устремилось к сенсею. Талант неизвестного стрелка чихать хотел на наши потуги. Что же, не только у них есть козыри в рукаве — я вновь нырнул в скольжение, стремясь заслонить сенсея собой. Удар был силен. Магический щит учителя остановил мой стремительный рывок, практически идеальное исполнение приема "убей себя об стену". Старик ушел в скольжение, спиной вперед, прочь от ядра — снаряд был быстрее. Ядро настигло туманную фигуру, пихнуло в грудь — но относительная скорость была невелика. Полыхнул блинк.

Честно попав в цель на полной скорости, снаряд промчался дальше, сломав пару сосен, как спички, и наконец завяз в земле. Я с некоторым усилием поднялся на ноги.

— Я совершил грубейшую ошибку в твоем воспитании, парень, — учитель привычно прятал кисти в рукавах мантии. — Длинная череда моих предшественников убивали своих учителей. Я же воспитал слюнтяя. Что это был за жертвенный порыв?

— Виноват, Учитель. Мое решение использовать собственный талант было поспешным и недостаточно продуманным.

— Нормальные ученики убивают учителей, мой же доведет до суицида, — старик провел ладонью по лицу, на миг став полностью прозрачным. — Иди. В километре на восток — четверо гномов, трое из них — рунные мастера. Убей их, и можешь завтракать.

Сенсей повернулся и пошел к нашей развалюхе. За алхимическим сараем, треща ветками, поднимались назад срубленные деревья.

Сегодня я не в повседневной серой мантии, а в выходной черной, с серой каймой младшего магистра. Рынок рабов гомонит сотнями голосов, под ногами путаются дети и полурослики, солнце припекает идиота, нарядившегося по такой жаре в черное. Забавно, но в толпе таких идиотов хватает — черные плащи, белые глухие маски с геометрическим узором. Каждый из них может оказаться моим коллегой. Или разыскиваемым уголовником. Или состоятельным горожанином, стесняющимся нормального человеческого желания купить себе эльфийку. Гильдия производит маски-шифраторы ауры для Темной Ложи, но нас исчезающе мало, можно легко вычислить методом исключения. Поэтому Гильдия сбывает маски чародеев на черный рынок, статья дохода и увеличение поголовья масконосцев одновременно. Я не прячу лицо — сегодня я не на работе. Из-под масок "коллег" слышится пыхтение, навевающее мысли о дарте вейдере. Жарко.

Старик рассказывал, что до Войны Крылатых9 работорговли почти не было, некоторые полукриминальные городки не в счет. Наплыв попаданцев перевернул все с ног на голову — куда-то нужно было девать суперменов-неудачников, не убивать же всех; а среди суперменов-победителей каждый четвертый хотел себе остроухую невольницу. Разработанный Гильдией ошейник-подавитель решил обе проблемы, хоть и добавил хлопот стражам Вечнолесья. Учителю остроухая без надобности, у учителя фетиш на азиаток — поэтому сегодня с утра я обхожу крупнейшие рынки, сопровождаемый его Взглядом. Наверное, для сенсея это чистое рпг — вид от первого лица, персонаж идет, куда скажешь.

"Как насчет вот этой?"

"Эта кривозубая? Побойся бога, парень."

"А то вы не способны использовать трансфигурацию в медицинских целях."

"Это разрушит все очарование момента."

Очарование момента. Нахрена ему девчонка, если на тот свет через две недели?

"И как мне искать ту, кто не разрушит очарование?"

"Для начала проверь места, где толпится много народу, хотя бы как вон тот сектор... Ну что еще?"

Я остановился. За решеткой, опустив голову, сидела девочка с мохнатыми звериными ушами — и мой источник не реагировал на нее совсем. Болезненная четкость истинного зрения — и я понимаю причину, в малышке почти не осталось сил, слишком мало для моего внутреннего людоеда. Таак.

"Что с ней?"

"Наверное, туберкулез. Или запущенная пневмония. Ты отвлекаешься от задания."

— Почтеннейший? — я нашел глазами мужика в феске. В штанах, естественно, безрукавке, остроносых башмаках, с кинжалом на поясе... Можно, я не буду дальше расписывать очевидное?

— Что угодно молодому господину?

— Эта девочка больна, верно? Учитель велел мне практиковаться в исцелении. Могу я вылечить ее?

"Я велел?"

"Да, вчера."

— Сейчас редко встретишь подобную верность слову наставника, молодой магистр. Но, господин, не гневайтесь — должен предупредить, что если лечение не пойдет на пользу — Вам придется купить эту рабыню. Вы же понимаете, я и сам человек подневольный...

— Я понимаю. Уверен, я справлюсь.

"..."

Я отворил ограждение и зашел внутрь. Малышка сжалась при моем приближении — или у нее травматические воспоминания о людях в черных мантиях, или надо бы спалить этот рынок и его надсмотрщиков. Все потом, к делу.

"Учитель, сначала купировать отек, или стимулировать иммунитет?"

"Я же послал тебя с предельно простым заданием — найти мне длинноногую восточную красотку... Ладно. По возвращению наш практикант-целитель получит штамм смертельного вируса и полчаса на лечение без подсказок."

"Вы же шутите, верно? Я — ваш последний ученик, наследник..."

"Кто говорил про тебя? Я имел в виду дочку старосты — если я позову, она прибежит со всех ног. Купируй отек и следи за печенью с почками — надо выводить яды."

Святая корова! Он же шутит, правда?

— Принесите воды, — распорядился я с интонациями старого мага. Прожив полтора года в телепатическом контакте, я невольно набрался привычек сенсея. Иногда бывает полезно — торговец вздрогнул и куда-то сбежал.

— Тише, маленькая, сейчас все поправим. Дыши глубже.

Магические круги светятся зеленым, запускаю еще один, чтобы снять жар. Печати невероятно затратны, я с помощью темного начала эмулирую светлую магию. Попробуй я коснуться ребенка своей магией напрямую... нормальному человеку такое в голову не придет.

"Пульс частит, не налегай так сильно! Это тебе не битую посуду склеивать."

"Бронхи забиты мокротой. Используй малое очищение. Малое, я сказал!"

"Мышцы ненормально напряжены, что делать?"

"Встань и шагни назад."

Упс. Ну да, я же подстегнул почки... Девочка робко подняла краснющее лицо с глазами, полными слез — наверное, от напряжения у меня была совершенно зверская рожа, малышка зажмурилась и вжала голову в плечи. Дела... Короткое усилие, и запах пропал. Магия чистит, как порошки в рекламе, в одно касание и до блеска — даже на прутьях решетки, попавших в радиус, исчезла ржавчина. Не глядя, протягиваю руку, и мне подают флягу.

— Пей. Тебе сейчас надо много питья и не простужаться с недельку.

Напоследок создаю поддерживающую печать, вливаю ману. Пальцы ощутимо дрожат. И это — одно исцеление? Песец, слава автору, что я не врач или ниндзя-целитель.

"На троечку, но она поправится сегодня-завтра."

"Как я и сказал, мне нужно практиковаться."

"О, практикой ты себя обеспечил."

Я выхожу из вольера — девочка качнулась было следом, но замерла. У меня защемило сердце. В проходе успела набраться толпа зевак. А вот у того сектора, куда я собирался, народ уже рассосался — видать, продали.

— Такое искусство в столь молодом возрасте! Воистину счастлива страна, чьи юноши столь одарены и добродетельны! И, если завет наставника велит Вам практиковаться — на рынке есть еще больные рабы, готовые стать ступеньками для Вашего растущего мастерства...

Это был четвертый. Стою, привалившись к дверям вольера, слушаю тонкий писк в ушах, рассматриваю зеленые круги на оранжевом фоне. Толпа гомонит на безопасном удалении, лезть к темному магу, когда ему плохо, дураков нет. Перенапряжение источника. Бутылек с синей жидкостью у меня в подсумке может приглушить симптомы, но без острой необходимости этого лучше не делать. Целители из темных магов хреновые, потраченных сил с лихвой хватило бы, чтобы убить всех на рынке. Возможно, в этом и состоял план сенсея — показать мне десятки больных детей и продемонстрировать, что помочь всем я не в силах. Ненавижу старого урода. Где-то в глубине едва слышно зовет всемогущество, возможность помочь всем и сразу. Фактор Мари10, страшнейшее табу — великая сила, изменяющая мир на уровне первооснов. Говорят, предводители Прогрессоров11 в Войну Крылатых пробуждали в себе Фактор почти до восьмидесяти процентов — для уничтожения богоподобных монстров их пришлось буквально завалить телами героев и магов. Я, как попаданец, тоже могу обратиться к Фактору, да чего там, и обращаюсь — на гостовских пяти процентах. Иначе хрен бы я выучил все, что старик впихал в мою пустую голову, за четырнадцать месяцев. Инквизиция приходит после тридцати процентов, может, взвинтить до двадцатки? Наверное, то же самое чувствуют люди, которым предлагают попробовать наркотик. Осунувшиеся детские лица перед глазами, я обращаюсь внутрь себя... Ограждающий талант сопротивляется, я чувствую разряды темной энергии, бегущие по телу.

— Все в порядке, парень, успокойся, все хорошо...

Меня поддерживают за плечо. Кто там такой смелый? Покалечится ведь нафиг. Пытаюсь унять защитные силы, Фактор внутри меня замолкает.

— Вот, молодчина, почти все...

Зрение фокусируется, и я вижу мужчину с располагающим, каким-то отеческим лицом. В белой сутане с красными знаками. Жрец милосердия12, также известный в народе как... Меня пробил озноб.

— Я... кха, я не...

— Тише-тише, не нервничай. Приступы порчи бывают у всех иномирян, вы же живые люди, это нормально. Сестра, подай Слезы Хранителя, будь добра.

Молодая черноволосая жрица передает склянку со светлой жидкость. Глоток, в голове наконец проясняется.

— Ты молодец, устоял перед соблазном. Остановиться, если начал — почти невозможно. Не хочешь пройти профилактический курс в Храме?

Отчаянно мотаю головой, священник кивает.

— Если что — мы всегда открыты для нуждающихся. Да пребудет с тобой милосердие, — убедившись, что я проникся, инквизиторы уходят, толпа торопливо расступается. Ага. Два настоящих, сильных целителя — они могли бы вылечить всех больных на этом рынке, но им куда интереснее помочь и так здоровому темному магу. В принципе, обоснованная позиция — малышка с ушами енота просто мирно умерла бы без лечения; я же, сорвавшись в порчу, превратился бы в разрушительное бедствие. Гребаный рационализм.

Солнце висело в зените, я, измотанный морально и физически, брел по женскому ряду, высматривая игрушку для старика.

"Нет, нет и нет. Они все никуда не годятся. Хмм, может, отправить тебя на острова, ловить их в естественной среде?"

"Я понимаю, почему темные маги убивают своих наставников, Учитель."

"Много ты понимаешь. Вот мой наставник — тот был да, большой затейник..."

"Кстати о затейниках — что решили с гномой?"

"Капитан забрала ее в столицу, сказала, что мы извращенцы."

"И не поспоришь ведь..."

Я вышел за ворота рынка — по действующим законам, он не мог размещаться в городской черте. Неизбежная антисанитария и опасность эпидемий; меня же пустошь вокруг ограды более чем устраивала. Контакт — и в воздухе возникает горящее кольцо перехода. Это заемная магия, сам я пока не настолько разобрался в мерности пространства. Даже вместо блинка, короткого пространственного скачка, приходится в бою использовать скольжение.

После жары южного города в нашей рощице непривычно холодно. Сенсей сидит за столом, Рыжая стоит рядом с мордашкой кошки, допущенной до сметаны. Учитель тонко улыбается и протягивает девушке кружку:

— Попробуй еще вот эту настойку. Поэты востока говорили, что подобно росе, стекающей рассветным часом...

!!!

Он все-таки не шутил! Покрасневшая дура держит кружку с отравой перед грудью, слушая псевдоромантическую чушь старого мерзавца. Телекинетический импульс уходит в цель, кружка взбрыкивает, красная жидкость выплескивается на платье. Учитель вопросительно приподнимает бровь. Рыжая смотрит на платье, потом медленно поднимает взгляд на меня. Истинное зрение отдается раскаленной иглой боли в затылке — и я совершенно точно понимаю, что скрывают складки мокрого платья, будто оно стало прозрачным; ощущаю, как ауру девушки наполняет гнев; вижу мириады микроорганизмов на коже, на одежде, в воздухе — среди них нет ничего опасного. Старик забыл о своей угрозе? Ага, этот забудет... Я вскидываю руки в примирительном жесте:

— Секундочку, я могу все объяснить...

Похоже, желудок понял, что ему ничего не светит, и успокоился. Я бегу навстречу бронзовому блину солнца, уже яркому, еще не слепящему. Тяжелый посох мешается, надо бы бегать по утрам с ним наизготовку, нарабатывать привычку. Старик ворчит насчет использования "костылей", но фокусирующий медиатор — большое подспорье в схватке. И вообще это не костыль, а элегантная трость. Впереди летят три духа-искателя, простенькие конструкты школы спиритизма; судя по транслируемой ими картинке — никаких гномов в окрестностях нет. Может, и к лучшему. Маги из бородатых никакие — оборотная сторона врожденной сопротивляемости. Взамен коротышки разработали свое мистическое искусство, опирающееся на древний алфавит, логику и геометрию. Спектр используемой Силы отличается от маны большей абстрактностью — поэтому рунная вязь доступна магам лишь в ограниченном объеме. Никогда не дрался с рунными мастерами, чего от них ждать — черт знает. Рывок, мир расплывается причудливыми кляксами — во время скольжения я больше волна, чем человек. Возникаю на вершине холма, оглядываюсь в истинном — никаких следов гномов, зато естественный фон подозрительно низкий. Что же, пришло время показать, на что способны ученики магов.