| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Ну каковы уроды! Да я их в карцере бы сгноил за такое поведение в увольнении! А капитана разжаловал бы и отправил вечным дежурным по хозчасти! Чтобы дроидами-уборщиками командовал да шваброй махал, такому там самое место! Наглость какая, такие вещи говорить женщине! Как я жалею, что у нас запрещены дуэли, а то бы вызвал этого гондона и посмотрел, какого цвета у него потроха!
— Артур!
— Что "Артур", что я не так сказал?
— Пап, не ругайся!
— "Не ругайся"? Да как он посмел моей подруге семьи такое говорить! И что вы меня держали! Я бы этому уроду рожу бы его наглую разбил, несмотря на то, что старый!
— Разбил бы он! Да этот лось стоптал бы тебя и не заметил! Тебе ведь, Артур, уже не двадцать лет, чтоб в таких забавах участвовать! Да и за честь Касии было кому вступится. Этот мерзавец долго теперь не сможет гадости говорить! Как сказал Стивен — сложно говорить со сломанной челюстью.
— Мой сын помнит, что такое честь, и этот мерзавец красиво улетел в окно головой!
Мы смотрели на это всё... и тихо офигевали! Чтобы у нас, в Леонове, да случилась драка?! Причем наши, такие правильные, родители приняли в ней непосредственное участие?! Этот день точно войдет в анналы истории города... Интересно, под каким названием? Я тихонько поделился соображениями со всеми братьями и друзьями, чем вызвал нарастающие смешки. И Азат, консолидируя все высказывания, сказал: — Этот день будут называть "День битвы у клуба"!
И ведь прав оказался, этот день потом так и называли! Половина города в драке поучаствовала, такое разве забудешь? Ещё и отмечали это событие в клубе на годовщину...
Передохнув несколько дней после драки, старшие решили слетать на сафари. Наш материк разделён горами на две неравных части. На меньшей, заросшей в основном сребролиственными лесами, находится наша колония. Животный мир, несмотря на обилие леса, довольно скуден — представлен в основном назуми, большим количеством пернатых и мукликами. Муклики — это такие местные то ли кролики, то ли суслики, по виду похожи на кролика, а по повадкам на суслика. В общем, цель всеобщей охоты, включая колонистов, за отличный мех и вкусное мясо, похожее на кроличье. Я их просто обожаю есть жареными или тушеными с предварительным маринадом денек. А вот за горами, на большую часть континента, размерами около двух третей Евразии, раскинулись степи — и в них жизнь просто кипела. Огромные травоядные, самых невероятных размеров и видов, бродили колоссального размера стадами. Под стать им были хищники. Самыми мелкими были гривастые волки — эти огромные, действительно чем-то похожие на волков, звери достигали в холке полутора метров!
А уж местный царь зверей не оставил бы земному никаких шансов... Шестиметровая в высоту тварь больше всего напоминала покрытого шерстью тираннозавра, но с большими и мощными на вид передними лапами, заканчивающимися четырёхпалой ладонью с полуметровыми саблевидными когтями. В его пасть, с целым набором мощных зубов, запросто целиком поместится взрослый человек. Причем стоя. Один такой выставлен в планетарном музее, в виде чучела. Страшный, жуть! Не дай бог, во сне приснится, обгадишься! Я ездил всей нашей компашкой в музей в прошлом году. Так там много интересного о планете выставлено экспонатов.
Взрослые договорились с нашим егерем, им, кстати, работает отец Ферона, Толият Танрис! Колониальный егерь — это не тот, кто охраняет природу от разумных, а наоборот — разумных от природы. Они следят, чтобы опасные животные не заходили в пределы колонии, ведут поисково-спасательные операции — в общем, знатоки дикой части планеты. Дядя закрепил на лёгком пробковом шлеме глазки стереокамеры, все взяли оружие, сели в открытый летун Толията и улетели. Вернулись через четыре часа, как будто пыльным мешком стукнутые. Медленно вылезли из летуна, обмениваясь нервными смешками, переглянулись.
— Ну как сафари? — спросила мама.
— Это незабываемо, дочь! Но ты знаешь, я больше никогда не поеду на сафари здесь, на Мендуаре.
— Это точно! Не ездил никогда, и больше не поеду, не по мне это! — передёрнув плечами, сказал Дахи.
— Ну его нахер, это сафари! Мне, вообще-то, жить охота! Не заманит никто больше... — махнув рукой, утопал к себе Анкер.
— Анааррэ Бош"Тет! (2) Кила! О чём я вообще думал? — воскликнул Аэгих, постучал кулаком по стеклу шлема и ушёл к себе.
— Я запись вёл, вечером покажем, — сказал дядя Стивен.
— Мне, адмирал, копию вышлите обязательно! Я её буду использовать, как пособие для дураков, стремящихся на равнины, — попросил Толият и улетел.
Взрослые разошлись, а мы остались гадать, чего же такого увидели сильные и смелые мужчины с оружием, что выглядели откровенно испуганными.
— Это чего они там увидели-то? — вслух сказал Лёшка.
— Сохраняем спокойствие, ждем. Вечером увидим, — ответил Азат.
2. Анааррэ Бош"Тет (кварианск.) — (анааррэ — пожилой, бывалый, в возрасте, зрелый, старый — по контексту), (Бош"Тет — дурак, болван, мерзавец, подонок — тоже по контексту, буквально "пустой шлем") в данном случае Аэгих сказал "старый дурак".
Вечером, вытащив голопроектор и колонки, взрослые принесли стульев в наш палисадник, дядя Стив поколдовал с инструметроном, и просмотр начался.
Видно, что снимали в полёте, слышны разговоры мужчин, они смеются, задают вопросы егерю. В кадре периодически появляется рука, указывающая то на одно, то на другое. Вот предгорья закончились, и пошла, кажущаяся бесконечной, степь. Высокая, почти в рост человека, трава колыхалась под ветром, подобно морю.
— Видите, пыль на два часа? — послышится голос Толията.
В кадре появляется пыльное облако на горизонте и чья-то светловолосая макушка — или дед, или батя.
— Через пять минут догоним — это стадо круторогов идет. За ним всегда хищники таскаются. Повезёт, на гривастых посмотрите, а может, и на тираннодона!
Тишина в машине, слышно, как свистит ветер и гудит масс-преобразователь. На горизонте всё отчётливее видно огромное колышущееся стадо.
— На девять часов — гривастые волки уходят от стада. Сейчас доверну, и пройдём параллельным курсом. Смотрите и снимайте, только не вздумайте стрелять! Они увидят, залягут, в траве не найдём.
— Поняли, мастер! — нестройным хором ответили мужчины.
В кадре всё та же степь, теперь по ней невероятно плавным галопом мчатся огромные, красивые звери. Их бег бесшумен и стремителен, мощные мышцы перекатываются под блестящей чёрно-серой полосатой шкурой, гривы развеваются. Стая, примерно двенадцать особей, растянулась острым клином и уходит в сторону предгорий.
— Какие красавцы! — слышится чей-то восхищённый голос.
— Почему они уходят, мастер?
— Спугнул кто-то.
— Да кто таких напугать-то может? Они же крупнее белого медведя! Матерь божья, какие красавцы! Стив, ты заснял?
— Да, папа.
— На равнинах гривастые боятся только одного — тираннодона. Вот он, наверное, и спугнул.
— Это этот... который волосатый тираннозавр?
— Ха-ха-ха! Точно! Он...
Летун закладывает вираж, и стая остаётся в стороне, снова видно приближающееся стадо. Над ним висит облако пыли, слышен рёв множества животных. Бурое море спин, и в нём — торчащие, как частокол, рога. Позади всего этого топает ОН! Даже издали тварь производила неизгладимое впечатление. От неё тянуло такой мощью и опасностью, что все сидящие перед голограммой охнули.
— Какой он страшнющий, — прошептала, прижимаясь ко мне, Азанти. — Громадный!
— Из чего его подстрелить можно? Ему пули карабина, что утиная дробь, даже не почешется, — сказал Али.
— Из зенитки, наверное, можно! — буркнул Денис.
— По зверю из зенитки? Да ты варвар! — смеётся Азат.
По палисаднику проносятся нервные смешки. Смотрим дальше. Летун нарезает круги вокруг тираннодона, но зверю нет до него никакого дела, он медленно бредёт вокруг стада. Крутороги сбились в кучу: спереди стоят крупные, метра по два с половиной в холке, самцы, за ними — самки и в самом центре стада жалобно ревут детёныши.
— Какая колоссальная тварь! Мастер Танрис, можно подлететь поближе?
— Не стоит, господин адмирал, он хоть и массивный, но весьма прыткий, если заденет, можем упасть, а это — верная смерть.
— Тогда, может, вон в тех кустах приземлимся, он мимо пройдёт, в двадцати метрах — сможем поснимать спокойно. Он нас и не заметит. Как вы на это смотрите? — спросил дед.
— Можно, конечно. Но, господин адмирал, вы просто не представляете, насколько это опасно. У тираннодона зрение и слух не очень, зато обоняние — куда там собачьему! Если учует, то убегать придётся очень быстро. Ну как, не боитесь?
— Так он что, на нас поведётся, вместо круторогов? — спросил отец.
— Тираннодон любопытен. Учует — пойдет разбираться. Крутороги никуда не денутся, а новый запах... может там вкусное? Кого ему на равнинах бояться?
Мужчины загомонили, заспорили и всё-таки решили сесть в кустах. В кадре показались кусты — не очень крупные с высоты, вблизи оказались двухметровыми густыми зарослями колючих перепутанных веток с тонкими иглообразными листьями и длиннющими, острыми и страшными даже на вид колючками. Внутри оказалась небольшая полянка, размерами чуть больше летуна.
— Будто убежище в степи! — проговорил Дахи, оглядываясь.
— Да, похоже, — согласился отец.
Камера качается и периодически перескакивает с одного на другое, понятно, что дядя надел шлем. Протискиваются сквозь кусты, становится видно стоящее стадо. Вот в кадр входит тираннодон, с земли он ещё страшнее. Тихо охает кто-то сбоку от дяди.
— Тише! — слышится чей-то шёпот.
Шаги твари отчётливо отдаются по земле. Видно, что от каждого шага чуть вздрагивает камера, ну или дядя вместе с камерой. Я ощущаю, как от каждого шага на голограмме вздрагивает Азанти и всё сильнее прижимается ко мне. Зверь медленно идет, не сводя взгляда со стада. Остановился, задрал голову и с шумом втянул воздух. Раз, другой, третий. Начинает оборачиваться.
— Засёк! Бежим к машине, быстро! — громко шепчет Толият.
По камере видно, что мужчины бегут: впереди маячит спина Таэля, справа — сопит отец. Вот впрыгнули в летун, дядя закрепил шлем на дуге и развернул в сторону стада. Над кустами появилась башка тираннодона, вот и почти вся тварь показалась, кусты ему по брюхо. Уставилась багровыми глазами на летун, пасть распахнулась — и зверь издал низкий грассирующий рёв.
— Кила! Да он сейчас сожрёт нас! — истерично закричал Аэгих.
— Толият, увози, скорее! — громко говорит отец.
Зверь двинулся вперёд, кусты затрещали. Мужчины в машине дружно заорали от страха, с ними вместе орали и все смотрящие голозапись. Машина поднялась и с нарастающей скоростью полетела из такого опасного места. Тираннодон провожал её внимательным взглядом и на прощанье снова взревел. Запись закончилась, над палисадником повисла тишина, и, после небольшой паузы, мама тихим, спокойным голосом сказала:
— Мужчины, вы все — отмороженные дураки!
Мужчины подавлено молчали. Я чувствовала, что маму поддерживают абсолютно все сидящие рядом женщины.
— Вы заметили странность? — спросил дядя Стив.
— Какую? — ответили сразу несколько голосов.
— Смотрите! — дядя отмотал запись назад и пустил на медленной скорости. — Тираннодон вовсе не лез в кусты — там колючки с палец длинной и даже его могут поцарапать, а для дикого зверя любая рана опасна. Он нас просто пугал, ревел, давил грудью на кусты и ждал, пока мы ломанёмся в степь, а в степи от него не уйти.
— Ну Толият, ну жук! Провёл нас! А мы и поверили... Заметьте, такие островки кустов по степи разбросаны довольно часто. Явно не просто так! — сказал дед.
— Будто кто-то специально посадил... Только вот, кто? Явно ведь не колонисты и не егеря, — говорит Дахи, сидя с задумчивым видом.
— Эта планета полна загадок, и не знаю, разгадаем ли мы их все. Колонии всего 15 лет, — слышится тихий голос кварианца.
Пришло время дядюшке улетать на флот, его отпуск закончился. Он увозит с собой канистру сока "лесной ягоды", коготь тираннодона на подставке, голозаписи и впечатления. Таэля совсем развезло, и его под руки отвели домой. Дед обнял дядю на прощанье, сказал, чтоб он не посрамил, показал кулак и ушёл в дом. Остались родители и дети. Дядя обвёл нас всех осоловевшим взглядом, улыбнулся.
— Как я по вам скучать буду! Но ничего, на будущий год ждите, обязательно приеду!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
