Кольцо княгини Амондиран

— Ты что, дурак или издеваешься?! Ты ничего не понял?! Да срать я хотел на Азильду! Сбежала — туда ей и дорога! Эта сучка такое вытворила! Такое! Уперла с собой все женские княжеские регалии! Это конец! Понимаешь? Конец! Мне теперь ни жениться, ни наследника завести!

Дамиан так и сел. Это действительно была катастрофа.

* * *

Уговорить князя лечь поспать хоть с трудом, но все же удалось. Дамиан грешным делом подлили тому в вино несколько капель снотворного и затолкал сразу поплывшего Ромуальда под одеяло. Он же забрал с собой послание Азильды. Прочитать его собирался только утром: нечего себе здоровый сон портить.

Проснулся ближе к полудню, выяснил, что князь еще не вставал, и занялся делом. На этот раз отчетам хозяйств, счетам и накладным пришлось подождать. Появилась более насущная задача: как вытащить Ромуальда из той задницы, в которую его отправила жена.

Первым долгом нужно было предотвратить сплетни и слухи. Пока ничего не ясно, лучше, если будет считаться, что Азильда не сбежала, а отправилась в храм на богомолье. Для этого Дамиан отправился в главный рассадник всех сплетен в замке: на кухню. Ему повезло. Кроме главной кухарки Мины и парочки любопытных поварят, там сидел дворецкий, то есть тот, от кого новости узнают все слуги и разнесут по городу.

Посетовав на то, что вчера зачитался до глубокой ночи и поэтому проспал завтрак, Дамиан получил от Мины кучу разных вкусностей и сел за один стол с дворецким. В замке его любили за то, что он не стыдился разделить трапезу с теми, кто стоит на общественной лестнице гораздо ниже него. При этом панибратства Дамиан не допускал, за что его уважали. Ему же это позволяло быть в курсе всех внутренних дел и зачастую предотвращать неприятности, которые иначе бы непременно случились.

Вот и на этот раз он для начала похвалил тыквенную запеканку, а затем почти прямо перешел к делу. Дворецкий ему помог, потому что заинтересовался, вернется ли княгиня к ужину.

— Боюсь, Лагиш, мы не увидим ее теперь целую декаду. Ее Светлость госпожа Азильда решила ее провести в молитвах Доброй Матери.

Мина влезла в разговор, который показался ей интересным.

— О даровании наследника?

— Что? — “не расслышал” ее Дамиан.

Ему было нужно, чтобы женщина сама создала миф и сама в него уверовала. Тогда в эту новость поверят все.

— Ну как же, — растерялась Мина, — Ее Светлость уже пять лет не может забеременеть. Князь же может с ней развестись! Ясное дело, к Доброй Матери она поехала ради наследника! Я бы на ее месте так и поступила. Говорят, кто в этом храме от души молится, тому богиня дает детей. Вот у моей соседки дочка... Четыре года родить не могла, а разок сходила на богомолье и уже третьего с тех пор принесла.

Дворецкий тоже вспомнил подобные истории и они с Миной взахлеб стали обсуждать эффективность паломничества к знаменитому храму. Поварята навострили уши: им не разрешалось вмешиваться в беседу, но никто не запрещал слушать.

Советник доел, поблагодарил и ушел. Дело сделано. Семена брошены, не надо мешать им прорастать.

Затем Дамиан вернулся к себе и ознакомился с запиской Азильды. Бывшая княгиня была на удивление лаконична.

”Вы испортили мне жизнь, я больше не могу быть вашей женой, прощайте навсегда. Не надо меня искать, я не вернусь. Азильда Гермина Регианор Амондиран.”

Дамиана удивило, что она поставила впереди свою девичью фамилию безо всяких добавлений. Во-первых, после брака с князем дамочка не должна была им пользоваться. Но даже если бы они с Ромуальдом развелись и она утратила бы права на имя мужа, все равно название графства ее отца не могло служить ей фамилией. Азильде полагалась ставить перед ним частицу «ле», которая показывала, что никаких прав на домен Регианор у нее нет.

У самого Дамиана такая частица была. Младший сын графа Сиртажеля от второй жены не мог ни на что претендовать. После смерти отца, который неплохо относился к младшему, а потому бесправному сыну, Дамиан получил в наследство только драгоценности матери, и то не все, а те, что принадлежали ей в девицах. Потому и подался в чужие края, нанялся работать советником у князя: дома ему ничего не светило. Разве что миску супа налили бы из милости. Хорошо еще, что отец, пока был жив, успел дать сыну хорошее образование, а он положил все силы, чтобы его получить.

Зато теперь он ни с кем и ничем не связан. Если завтра по какой-либо причине он лишится места в Амондиране, есть желающие заполучить себе такого ценного советника: знающего, опытного и честного.

А на вот что рассчитывает Азильда? На что она надеется, называя себя так, как будто она все еще княгиня Амондирана и в то же время полноправная графиня, наследница земель своего отца? Там, кажется, еще трое сыновей было. Или что-то ей что-то несбыточное обещал, а она по дурости поверила?

В любом случае это очень плохо. Опасно.

Еще вопрос: что там с регалиями? Они же, кажется, не просто символы, а еще и сильные артефакты?

В магических делах Дамиан разбирался плохо, поэтому решил призвать для консультации специалиста.

Придворный маг Амондирана Стефан Гелфинд вставал рано, но его еще надо было выманить из башни, где он оборудовал себе лабораторию. Слуга три раза ходил его звать, но безрезультатно. Наконец, когда Дамиан уже терял терпение, Стефан появился. Как всегда: мантия заляпана, манжет обгорел, из кармана что-то вроде крысиного хвоста высовывается.

Гелфинд был не на шутку увлечен оставлением эликсиров и мечтал об академической карьере. Но то ли таланта боги не дали, то ли сильной руки где надо не было, а в месте на кафедре зельеварения ему было отказано, причем сразу в трех магических высших учебных заведениях.

Он прибился к княжескому двору, благо родом отсюда, и магичил помаленьку: подпитывал охранные заклинания и магическое освещение, устраивал на праздники иллюзии для народа, травил крыс и мышей и варил зелья привлекательности для девиц. Взял его сюда еще придворный маг предыдущего князя, на редкость вредный и занудливый старичок, который недостаток магических сил компенсировал опытом.

У Стефана не было этого преимущества, ни силой, ни опытом он похвастаться не мог, зато и характер имел покладистый. После смерти старого мага он просто унаследовал его должность, потому что Ромуальд не захотел искать на это место никого другого.

Если бы они жили не в княжестве, а в родной Дамиану Элидиане, то пост старичка занял бы маг гораздо более высокой квалификации, а Стефан так и остался бы его помощником. Но в Амондиране с магами было туго.

Те, кто рождался с даром, отправлялись учиться в дальние края и очень редко возвращались, особенно если что-то из себя представляли. Гелфинд и вернулся только потому, что нигде не смог пристроиться получше.

Дамиан не ждал от него большой пользы, но кое-какой информацией все же надеялся разжиться.

Как выяснилось, о бегстве Азильды Стефан еще не знал. Да он этой стервой и не интересовался. Терпеть ее не мог. Тонула бы в болоте — палкой бы ткнул, чтоб не вылезла. Примерно это он сказал, когда Дамиан спросил, не слышал ли маг чего о сиятельной княгине.

Тогда советник решил зайти с другого конца. Попросил описать парные княжеские регалии. Гелфинд признался, что в артефакторике он нуль без палочки, может только сказать, что женская часть княжеских украшений соответствует таким же мужским и связана с ними. Это кольцо и венец.

Что-то из этих двух предметов имеет символическую и защитную функции, он предполагает, что это венец, а что-то отвечает за рождение здорового наследника. Это, скорее всего, кольцо.

Нашелся эксперт. Это Дамиан знал и без мага. Ему хотелось понять, чем княжеству грозит утрата этих двух предметов, но как раз тут информированность Стефана заканчивалась.

Когда Дамиан попытался добыть из Гелфинда еще хоть какие-то подробности, в его кабинет вошел Ромуальд. Снотворное помогло ему хорошо выспаться, но дало некоторые побочные эффекты. Сейчас он зевал и никак не мог сосредоточиться. Зато и паники больше не было. Эмоции больше не захлестывали князя и он, пусть медленно, но соображал.

— Вы тут о чем? О кольце княгини? Да кого ты спрашиваешь? Я и то лучше знаю. Кстати, насчет венца можете расслабиться. Я его нашел в шкафу под бельем. Азильда додумалась запихнуть ценный артефакт в ящик с панталонами! Думала там от меня спрятать, дура!

Дамиан не дал себя отвлечь.

— А где он теперь?

— Где и положено: в сокровищнице рода.

— Ну, хоть что-то хорошее. Но пока так и не ясно насчет кольца. Что оно делает и чем грозит его потеря?

На этот вопрос Ромуальд смог ответить гораздо лучше своего мага.

— Кольцо брачное, надевается в храме во время обряда соединения жизни. Артефакт сильный, но это не браслеты магов. Снять его не проблема.

Маг тут же понял, что с госпожой не все в порядке и тихонько поинтересовался у Дамиана, что с Азильдой. Узнав, что она сбежала и утащила родовое кольцо, все понял и подсказал:

— Его Светлость хочет сказать, что развод возможен. Например, пятилетний бесплодный брак — отличный повод.

— Ага, — подтвердил Ромуальд, — Но есть одно “но”: снять его с пальца Азильды может только она сама. В смысле, чтобы развестись, требуется ее добровольное согласие и проведение небольшого обряда. — Ну, это побочные эффекты, — выразил своем мнение советник, — А смысл самого артефакта в чем?

— Пока он на руках супругов, у них не может быть детей от других, это раз, а во вторых... если бы Азильда вдруг забеременела, кольцо княгини хранило бы плод и облегчило бы роды. Вроде бы так... Но беда не в этом... Та, у которой наше родовое женское кольцо, является моей женой, пока добровольно его не снимет. И не важно, где она находится. Так что без этого кольца я не могу взять новую жену и зачать наследника.

Дамиан сразу все понял.

Полезная штучка и одновременно очень опасная. Если у Ромуальда не будет наследника, а лучше пары-тройки детишек, то после его смерти Амондиран присоединит тот, кто быстрее подсуетится. Скорее всего это будет Империя. Но Гремон и Сальвинию со счетов тоже сбрасывать не стоит.

Сбежавшая с главным «размножательным» артефактом князей Амондиранских Азильда льет воду на мельницу потенциальных захватчиков. Осталось угадать, кто ее сманил и чем прельстил. Сама бы она ни за что до этого не додумалась.

Но говорить об этом князю Дамиан не торопился. Сейчас нужно, чтобы Ромуальд послал за Азильдой агентов в погоню. Дамиан и сам бы с этим справился, если бы сбежавшая не была законной княгиней. Тут секретная служба послушается только лично князя.

Он прекрасно отдавал себе отчет: поймать Азильду скорее всего не удастся, она уже давно должна была выбраться с территории княжества, . Тем не менее проследить необходимо, хотя бы чтобы знать, где потом выцарапывать обратно княжеский артефакт. И не стоит питать иллюзий: наверняка она поехала не туда, куда сказала. Несмотря на это в сторону Нидора тоже нужно отправить людей: мало ли что.

С другой стороны, чем меньше народу будут знать, что княгиня сбежала и чем позже это откроется, тем лучше. Послать сейчас даже самых тайных из всех секретных агентов значило оповестить о несчастье Ромуальда собственное население и все окрестные страны. А это не в интересах Амондирана. Может, проблему удастся решить келейно, а затем объявить народу, что брак расторгнут из-за бесплодия супруги.

Тут вдруг здравую идею подал маг:

— У госпожи княгини с собой родовой артефакт, значит, ее можно по нему отследить и узнать, куда она отправилась.

Князь и советник как по команде повернулись к нему:

— Ты можешь это сделать?

Стефан замялся.

— Ну, я, в общем, могу, но... Не знаю... Не уверен... Никогда этого не делал. Но у меня есть идея! Надо нанять специалиста! Подождите меня!

И с этими словами он вылетел из комнаты. Мужчины переглянулись.

— По-твоему с ним все в порядке? — поинтересовался Ромуальд.

— Не уверен, но... Подождем. Он сейчас вернется и все расскажет. Стефан далеко не дурак и идеи у него бывают весьма плодотворные.

Маг вернулся подозрительно быстро, на лице его играла самодовольная улыбочка. Он достал из кармана свернутую трубкой газету и развернул ее на последней странице, где печатались объявления о сведении мозолей и прыщей, наращивании волос и ногтей, уничтожении крыс, мышей и тараканов, а также о прочих мелких целительских и магических услугах. Ткнул пальцем в несколько строк жирным шрифтом в рамочке и гордо произнес:

— Вот! То, что нам нужно!

Дамиан вытащил из его рук газету и прочитал вслух:

— Маг-артефактор высшей категории, магистр Э. Кавериско изготовит амулет любой сложности по вашему заказу. Консультации. Обращаться в лавку Торниля на улице Цветущей Жимолости.

Усвоив содержание объявления, советник пожал плечами, фыркнул и спросил с сарказмом:

— И что это такое? Какие, по-твоему, амулеты нам следует изготовить?

Стефан аж покраснел от возмущения тупостью своих работодателей.

— Вы что, не поняли? Это знаменитый магистр артефакторики господин Кавериско! Я о нем еще в Университете слышал! Он учебник написал! Если есть то, чего он не знает об артефактах, того и знать незачем! Такая величина! Представляете?! Он дает консультации прямо в нашей Ардене! Это объявление появилось на прошлой декаде. Я когда прочитал, просто не мог поверить. Проверил: оказалось, все так и есть. Если у нас проблема с артефактом, то к кому и обращаться, если не к нему!

Ромуальд, молча наблюдавший всю сцену, промолвил, грустно свесив голову набок:

— Он где-то прав. Отец всегда говорил: специальные вопросы должны решать специалисты. Надо пригласить сюда этого Кавериско и взять с него клятву о неразглашении.

Дамиан замотал головой.

— Если мы пошлем за ним кого-то постороннего, об этом обязательно станет известно. Придется действовать самим. Я лично съезжу в лавку Торниля и договорюсь о консультации.

— Под личиной? — поинтересовался маг.

Стефан в принципе мог сделать личину, но выходило у него это всегда так криво, что нечто подобное можно было использовать без опасности разоблачения только под покровом темноты. Дамиану Это было прекрасно известно, поэтому он отклонил предложение мага:

— Зачем? Просто загримируюсь, приклею усы, бородку, и вместо придворного надену костюм богатого горожанина. Никто внимания не обратит. Приглашать этого Кавериско в замок тоже не следует. Он же где-то дает эти свои консультации? Ну вот, туда и отправимся.

Идея театрализованной вылазки пришлась князю по душе. Он лично соблаговолил заняться гримом и костюмом своего доверенного друга. Сразу после обеда Дамиан выскользнул из замка через тайный ход, на ратушной площади нанял экипаж и поехал на улицу Цветущей Жимолости.

* * *

Никакой жимолости там и в помине не было. Один серый камень повсюду. Из растительности, тем более цветущей, можно было назвать только герань в горшках, произраставшую почти на каждом окне.