— Интересно, это другие расы или же у них настолько велика разница полов? — подумал я, занимая один из постаментов с "табуреткой" внутри.
Как и следовало ожидать, от перемены места музыка лучше не стала. Попыхтев мозгами с пару минут, я выбрался из-за пульта. Шагнув в ближайшую нишу, я легким напряжением воображения вернулся в зал "прибытия-отправления". Платформа оказалась пуста и одинока. Очередной раз, вступая в нишу, я четко представил себе выход со станции. Ниша послушно выкинула меня прямо в отсек с шариками — местной обслугой — из которого вели два уходящих немного вверх тоннеля.
— Зачем же тогда были сделаны "предбанники" во множестве встречавшиеся по всему комплексу? — подумал я, чуть позже ответив самому себе. — Да мало ли зачем, "метрушникам" виднее. Не все же столь разумны и ментально сообразительны, как я.
Достигнув конца тоннеля, запечатанного "дверью" из текучего камня, я остановился и задумался. Снаружи могло находиться все, что угодно. Я не знал, на какой планете находится эта станция космополитена. Способ узнать наверняка нашелся бы, потрать я на это больше времени. Вполне мог случиться вариант, что за дверью меня встретит раскаленная лава. Думать под дверью показалось мне бессмысленным, нужно было или туда, или обратно. Я выбрал "туда", понадеявшись, что броня сможет выдержать кратковременное купание даже в лаве. За "дверью" оказалась малюсенькая пещерка без малейшего намека на какой-либо выход наружу. Усмехнувшись прошлой мысли, я вернулся. Второй проход вывел меня к пещерке чуть больших размеров, проход из которой оказался основательно завален. Решив, что на поверхность мне пока рано, я вернулся в зал "прибытия-отправления". Платформа огорчила меня пустотой. Вздохнув, я решил навестить местную "столовую". Сидя на краю ниши перед одним из низеньких "столиков", я пытался представить себе что-нибудь съедобное. Тут этот номер тоже не прошел. Я с минуту упражнялся в простукивании барельефов "стола" пока не получил какое-то блюдо. Выглядело оно не очень привычно, но желудок уже мысленно съел его. Я отметил одну особенность. Пока я не видел еду, есть мне почти не хотелось. Видимо, блок медицинского контроля и поддержки частично подавлял голод. С другой стороны я понимал, что он не сможет поддерживать мой организм без пищи вечно. Все же не решившись употреблять полученное блюдо, я встал и пошел к "барной стойке". Минут через пять блюда исчезло в молочной дымке и "столик" снова стал готов к приему очередного посетителя. Нужно отметить, что и "столовая" и отсек обслуги покрывал внушительный ковер пыли, как и зал "прибытия-отправления". Мои передвижения вызывали настоящие ураганы, благо, что эти катаклизмы не могли забить мне ни глаза, ни рот, ни нос.
— Бардачок у вас тут, однако, — подумал я. — Беспризорники вы у меня.
Посетив еще медицинский отсек, который оказался как девственно пустым, так и занесенным пылью, я опять вернулся к платформе. Она по-прежнему пустовала. Наверное, с горя я пару часов терзал пульт, по ходу пьесы выяснив, что станция космического метро, на которой я очутился, находится на планете, которая была отнесена мной к разряду "отмороженных". Внимательно осмотрев поверхность мерзлого шарика, я не обнаружил никаких признаков активной деятельности.
— Да, контакт откладывается на неопределенное время, — грустно подвел я итог моим изысканиям.
Еще какое-то время понаблюдав за населенными планетами, я так и не обнаружил фактов выхода или входа кораблей аборигенов в многомерность. Это немного огорчило меня, хоть я и понимал, что при их жесткой транспортной структуре, делать это вблизи планет могло быть запрещено. Осматривать же всю планетную систему на повод переходов или наблюдать за отдельными кораблями показалось мне нецелесообразным. Возможно, система пульта могла сделать это все сама, но я не знал как. Сама собой пришла мысль, что пора вздремнуть, ибо день оказался полон эмоций.
Сначала я хотел прилечь на платформе, подумав, что при контакте меня может перенести обратно, но потом здраво рассудил, что в системе транспортировки должны быть какие-то ограничения по безопасности и пока я нахожусь на платформе, переноса может просто не произойти. По этой причине я лег спать прямо за включенным пультом.
* * *
*
Утро откровенно порадовало. Я получил подарок и весточку с "большой земли". Сам момент переноса я проспал. Возможно, в зале "прибытия-отправления" и случилось какое-то оповещение, но я его не услышал, находясь в плену Морфея. На платформе возлежала целая куча добра. На самом верху сооружения я нашел записку, сделанную на огромном рулоне пластика, видимо Светлана не была уверена в сохранности других носителей. Не буду приводить ее полный текст, там имелся ряд интимных подробностей и прочих мест, которые я не хотел бы упоминать. Одно грело душу, что моя супруга перед Вечностью не забыла меня и всячески подбадривала, вселяя надежу на скорое свидание.
Светлана сообщала, что пока они со Стекляшкой не смогли полностью разобраться в работе платформы, но одно остается несомненным, для переноса нужна карта, записанная на кристалл, которой нужно произвести настройку пульта. Сама процедура переноса совсем не сложная. В этом случае есть ряд возможных сценариев развития событий, которые моя супруга как раз отрабатывает. Самым простым было бы выслать мне нужную карту, к сожалению, мы так и не смогли скопировать ни один из кристаллов. И вообще знания по этой технологии пока оставались в рамках наблюдения и простейшего управления просмотром. Имелся еще вариант активации переноса со стороны станции, где находилась моя команда, но стопроцентной уверенности в такой возможности не прогнозировалось. Рассматривался еще ряд различных вариантов, самым крайним из которых значился перелет в режиме гиперпространственного перехода, дело оставалось за малым — узнать местоположение моей станции космополитена. Задача по переквалификации Саныча в пилота казалось малоперспективной, на ее фоне просчет прыжка к месту назначения Светланой казался более привлекательным. Но тут имелись трудности иного плана. Моя супруга могла сделать это, пользуясь лишь погружением в однородную многомерность, то есть гиперпространство. Получить приемлемую точность выхода в таком варианте казалось вполне осуществимым, в крайнем случае, оставался вариант разбивки маршрута не более мелкие прыжки. При этом, естественно, возникало несколько "но". Полет мог оказаться чрезвычайно долгим, при худшем раскладе — вплоть до нескольких сотен лет. Да и точка выхода могла получиться очень неточной, настолько не точной, что "Ботаник" мог элементарно потерять ориентиры. Так что такой случай рассматривался, именно как крайний вариант. В общем, мне всячески пытались дать понять, что меня не бросят. Дальше шел список снабжения и код активации ниши, в которой нашлась моя броня. Светлана, правда, дала понять, что этот код может не сработать на моей станции, скорее всего, он уникален. На этот случай мне выслали весь комплект снабжения ко второй броне, найденной в кладовке вместе с моей. Среди прочих вещей оказалась малая исследовательская мобильная станция, которая обычно использовалась первопроходцами на планетах с чужой атмосферой, но слишком неагрессивной флорой и фауной. По большому счету, это оказалась герметичная трехкомнатная палатка со шлюзом и камерой дезинфекции, одновременно служившей душем и туалетом. Среди вещей я нашел две запасные батареи и четыре коробки различных пуль для моего "дракончика". Еда оказалась представлена армейскими сухими пайками, которые Светлана утащила где-то на военной базе в Европе, а так же четырьмя солидными пластиковыми емкостями с водой каждая объемом литров под пятьсот. Светлана специально оставила инструкции, что их можно без опасения скатить с платформы, стенки удар выдержат. Так что едой я был снабжен, по крайней мере, с голоду помереть мне теперь не грозило. В списке плохих новостей первым пунктом значилась весть о том, что сообщение между нашими станциями может осуществляться в лучшем случае раз в десять-четырнадцать земных суток. Связано это оказалось с тем, что станция в системе Надежды сильно пострадала от какой-то аварии, возможно виной тому послужили "бегемотики", так что накопление энергии происходило крайне слабо. Эту информацию удалось вытрусить с пульта в процессе отыскания вариантов моего спасения. Кстати, система непонятных объектов, раскинутая на Надежде, и оказалась активным элементом энергонакопителя. Сам аккумулятор располагался на планете, где располагалась станция космополитена, а вот энергия собиралась с Надежды. Уяснить, что за энергия и как она накапливается, пока не удалось.
Остаток дня я потратил на обустройство лагеря. Не мудрствуя лукаво, я собрал "палатку" прямо в зале "прибытия-отправления". Сооружение это оказалось очень даже любопытным, кроме довольно прочных стенок, "палатку" могло окружать защитное поле, генерируемое портативным устройством. Разворачивать поле я не стал, чтобы не терять зря энергию, которая бралась с общего источника питания. По инструкции Светланы, одного источника питания без включения защитного поля должно хватать на две недели, с полем — дней на восемь. В снабжении таких источников имелось в наличии три, то есть, месяц я мог протянуть легко. Дольше всего я возился с водяными баками. Не то, чтобы с ними случились какие-то сложности в плане перемещения, выбив подпорки, нужно было постараться не разнести баками пульты. Тут помогли и усилители брони, и мой симбиот, дающий возможность играть с гравитацией. Провозившись несколько часов, я чертовски устал, зато все баки обрели покой у "палатки". Подождав положенные по инструкции сто двадцать восемь минут, необходимые для вхождения "палатки" в режим, я пробрался через шлюзовую, а по совместительству и дезинфекционную камеру внутрь. Сняв "голову" брони, я вдохнул воздух. Он показался мне не совсем обычным, вопреки уверениям Светлана. Комплекс, похоже, рассчитывался под крайгов, а перенастройку систему воздухоснабжения перед отправкой ко мне производили, похоже, в жуткой спешке, так что остался я без ароматических изысков. Температура и влажность в палатке оказалась непривычно высокая, но эта проблема решалась с помощью регулировки. Спустя полтора часа сопряжения инструкции по эксплуатации с оригиналом, я с этим справился.
Пока "палатка" подстраивала температуру и влажность, я уплетал сухой паек. Наверное, я жутко оголодал, потому что мне без каких-либо угрызений совести удалось слопать полтора суточных пайка. Объедаловка закончилась слипающимися глазами. В "палатке" имелись в наличии кое-какие удобства, но, в принципе, спать можно было на матрасиках и голышом, чуть повысив температуру воздуха. Я снял броню и принял водные процедуры. Нормальным душем назвать это едва ли стоило, более всего это походило на паровую баню. И все же я себя почувствовал бодрее. Спать хотелось жутко, но я так и не смог уговорить себя лечь без брони, наверное, я просто чувствовал себя неуютно на чужой территории. Кряхтя, я оттащил броню в отсек для дезинфекции, и мы прошли паропроцедуры вместе. Там же надев бронированную одёжку, я забрался в палатку и с чувством выполненного долга завалился спать, оставив незакрытой только голову. Будущее перестало казаться излишне экстремальным.
* * *
*
Следующий день принес мне весьма впечатляющий облом. Приняв очередную порцию пищи, я вылез из "палатки" на поиски приключений. Поскольку я теперь не был привязан к проблеме немедленного выживания, а очередной сеанс односторонней связи с "большой землей" ожидался не ранее трех-четырех недель, если, конечно не случится чуда, пришло самое время осторожно изучить эту станцию космического метро. Тут-то на меня и снизошло запоздалое прозрение — ангар. Вряд ли и на этом комплексе могли случиться такие же разрушения, значит, в здешнем ангаре вполне может присутствовать межзвездный транспорт. В тот момент я не отдавал себе отчет, чем смог бы мне помочь даже самый умный космолет, я просто поддался порыву, заспешив к транспортной нише. Перенос произошел гладко. Попал я в нужное место, значит, местные системы воспринимают меня, как допущенного пользователя, что не могло не радовать. И ангар не оказался пустым. Я подпрыгнул и крикнул что-то из репертуара земных горилл. В огромном ангаре над полом парила приличных размеров конструкция, больше всего похожая на чуть вскинутую голову кобры с частично раскрытым капюшоном. Конструкция имела темно-синий цвет, на краях играющий скупыми бликами, аналогично моей броне, когда мы нашли ее в "подсобке". То, что это — пусть и не космический корабль, но хотя бы челнок, способный перемещаться в пределах системы сомнений у меня не осталось. Размерами он лишь немного уступал нашему "Клопу". Не успев подумать, как попаду на борт, я кинулся к находке. Тут-то меня и настиг уже упомянутый ранее облом. Корабль оказался окружен бледно-голубым полем, которое мягко остановило меня. Как не пытался я напрягать броню, она осталась безучастна к моим потугам. Видимо, запрет был в силе и для нее, не могла она пойти против создателей, даже являясь моим хорошим другом. Я ругался. Ругался я грязно и долго. Упрашивал, обещал и снова ругался. Все оказалось зря. Уж лучше бы ангар оказался абсолютно пустым, а еще лучше бы меня сюда вообще не пустили. Когда первые порывы прошли, я решил обойти корабль. За кораблем в ангаре парили еще семь транспортных средств поменьше, размерами чуть больше моего истребителя. Проход к ним оказался так же отгорожен светло-голубым щитом. По форме эти аппараты походили на классическую каплю, уложенную на бок. Цвет этой летной мелочи в точности совпадал с цветом большого корабля. Больше в ангаре не нашлось ничего. Бесцельно пошатавшись какое-то время вокруг кораблей, я, огорченный до глубины души, вернулся в "палатку" и завалился на матрасик. В голове строились и рушились планы взятия корабля. Незаметно для себя я уснул.
Сколько я проспал, не знаю, проснулся, скажем, к обеду. У меня имелись внутренние часы, каким-то образом интегрированные в БМКП, но не имелось смысла измерять время и следовать какому-либо распорядку. Есть не хотелось, а душу продолжала грызть большая зеленая жаба, за это время, как оказалось выросшая размером с приличного жабьего дракона. В этом состоянии я сделал шаг, который, возможно, все равно сделал бы, но значительно позднее. Я переместился в отсек с каютами экипажа.
Памятный мне коридор с нишами по бокам стен, где на базе системы Надежда на меня ополчились лазерные орудия, встретил меня тишиной и пылью. Светланина догадка про какую-то засаду полностью подтвердилась. Без всякой надежды я толкнул первую попавшуюся дверь в стене. К моему удивлению, она разошлась, открыв мне проход в комнату. Овальная комната с несколькими проходами, ниши, "столики", еще какая-то мебель или, может, предметы культуры, и никаких личных вещей. Может, конечно, они лежали в невидимых мне стенных шкафах, но что-то мне подсказывало, что номер пуст и готов к приему очередного жильца. Вот только пыль не успели сдуть. Я пошел по коридору, открывая двери. Где-то седьмая или восьмая по счету мне не подчинилась. Я некоторое время пытался все-таки проникнуть внутрь, но результата не достиг. Поскольку коридор имел абсолютно нетронутый ковер пыли, у меня возникла уверенность, что если там кто-то и есть, то к живым этот "кто-то" уже давно не относится. Так, добравшись до перекрестка с таким же коридором, я обнаружил пятачок, в центре которого находился заключенного в кожух голубого защитного поля столб молочного "дыма". По архитектурному жанру тут вполне мог располагаться памятник какому-нибудь герою или бюст любимого вождя, ну хотя бы голая симпатичная женщина, к примеру с веслом. Хотя, аборигены вполне могли чураться прекрасного и установить в этом месте какой-нибудь информационный центр.
