| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Она и склеилась, мерзюки её с собой увезли и поглумились, думая, что она — простая летёха из космопехов. А как поняли кто, обосрались, да и убили. Дело сразу заминать начали — каких-то местных боссов сынки оказались. А парень ждал-ждал, не дождался, вспылил, ушёл в самоход, бармена из ресторана за жопу взял. Тот от страха и сдал всю камарилью. Колдун, недолго думая, пришёл в клуб местный, где вся эта шайка-лейка в тот день отиралась, а клуб этот отца одного из мажоров был. Ну и прижал компашку. Он воздухом и огнем по мимо биотических приемов владел. А папашка, бывший в клубе, вот тупой олень, попытался парня подкупить и запугать одновременно, у того крышу и сорвало. А, поскольку в то время в клубе, кроме этих клошаров, никого не было, он их всех и завалил: и мерзюков, и папашку, и охрану папашки. Местные слышали, как эти уроды орали, подыхая, копов вызвали, те клуб оцепили — и давай парню сдачу предлагать. А ему по-любому верёвка уже светила, он их и послал. Прибежали к нам, кэп сходил, с ним поговорил — да и послал всех этих уродов к такой-то матери. Вы, говорит, эту кашу заварили, вы и расхлёбывайте. А парень сдаваться не собирался. Копы на штурм идти отказались. И один из папашек этих мерзюков нанял наёмников. Два взвода в клуб вошли, два взвода... Четыре часа шёл бой — и обратно, из пятидесяти человек, вышли пятеро, остальные в клубе остались навсегда! За компанию с нашим парнем. Эх-х... Какой парень был! Наша десантура их обоих потом каждый год поминала...
За могущество и довольно холодный характер, как следствие работы с имплантом, простые солдаты называют биотиков колдунами, ведьмаками — и не очень любят. Биотики, в ответ, платят всем остальным той-же монетой. К тому же очень часто люди биотики стихийные маги и владеют хотя бы зачатками дара предвидения. Что делает их очень опасным противником на уровне с десантницами азари.
Четыре года назад, едва приехав и осмотревшись, Ноирин положила глаз на нашего городского шерифа. Вильям Грейсон, одинокий бывший следак по особо важным делам из полиции Огайо. Работая по одному делу, умудрился перейти дорогу кому-то из сильненьких мира сего. На стража порядка устроили настоящую охоту: убили невесту, понавесили фальшивых обвинений во всех смертных грехах. Когда коп совсем отчаялся, случайно попал в поле зрения одного из агентов по кадрам РМ — уж как его занесло в Штаты, одному богу ведомо. Корпорация помогла Вильяму отбиться от обвинений и забрала на Мендуар, от греха подальше. Здесь его поставили старшим по общественной безопасности в Леонове, и он тихо отходил от произошедшего в его жизни. Местные незамужние кумушки со страшной силой строили глазки мрачному красавчику-шерифу, но он на протяжении нескольких лет оставался холоден к их заигрываниям, видимо, оплакивая погибшую на Земле невесту. Ноирин Билл сразу очень понравился, и она, в лучших традициях десанта, устроила настоящий штурм — в итоге, через полгода, вяло потрепыхавшись, наш шериф, ко всеобщему горю кумушек, был затащен под венец, и сверкает сейчас золотым браслетом на правой руке. А тренер обрела немного женского счастья, и уже беременна. Кумушки, конечно, шипят иногда про синенькую ведьмочку-хромоножку, нагло уведшую "такого парня"... а азари только посмеивается. Умница! Ха, эти дуры ещё дольше бы клювом щёлкали! Наша тренер — настоящий десантник. "Где мы, там победа!", — это про неё.
В прошлом году я с ней освоил весь комплекс биотических воздействий десанта азари, причём даже те техники, которые сама Ноирин использовать не может — из-за ограничений на пропускную способность биотического канала. Но запомнить она их смогла и показала мне. Это, в основном, воздействия массового применения, вроде поля деформации или волны детонации. Пока я использовал их только на полигоне. Восторг! Впечатления самые сильные, девчонки-азари тоже были под впечатлением. Особенно от волны детонаций: сплошная стена разрывов, шириной метров пятнадцать, так и летящие в разные стороны куски пластиковых контейнеров-мишеней, да пылища клубами. Слышу чей-то шёпот за спиной: "Силен рыжий! Прям оружие массового поражения!". А то, мы, Шепарды, такие!
Начал тренировать на полигоне стихийные заклятия массового поражения. И воздушное копье. Мощная штука.
Мне двенадцать. Тело медленно меняется — и я чувствую, что скорость изменений нарастает.
Насар и Азанти растут и меняются, только Азанти меняется медленнее, она, по сути, ещё ребёнок. Батарианцы взрослеют чуть-чуть медленнее, но в этом возрасте очень заметно, особенно на контрасте с Насаром — турианцы взрослеют быстрее людей. Друг уже вполне напоминает парня и нет-нет, да и бросает взгляды на девчонок.
Да, к нашей компании присоединились парни и Алиска Селезнева. Парни, как не трудно догадаться, Алекс Хартманн и Ферон Танрис. Хартман, как шёпотом поведал мне Насар, запал на Алиску. Тоже мне, Цитадель открыла... а то я не знаю! Как мы хихикали, когда подслушали в "Галамаркете" разговор Джозефа со своим соседом — таким же фермером, только турианцем Машкуром Джарвисом, папашкой моих одноклассников-близнецов, что невероятная редкость у турианцев. Они стояли у стойки небольшого кафе в мегамаркете и смотрели в зал. Мы с Азанти, Насаром и Алиской сидели за столиком, ели мороженное, и они нас не видели.
— Слушай, Джо, твой младший что-то к Селезневым зачастил, да в компании с их девкой и дружками её всё время таскается. Влюбился?
— Не говори, Машкур, влюбился... таскается за рыжей, как телок на верёвочке, смотрит ей в рот. Прям не знаю, что с ним делать.
Алиска была как и я рыжей, только оттенок волос был более оранжевым. И глаза голубые.
— А поговорить не пробовал? Вроде как рано, им ещё всего девять лет... А Алиска что? Как она к твоему?
— Да нужен он ей, как муклику стоп-сигнал! Она ж армейская косточка — вся родня в погонах! Отец вон военный хирург. Уйдёт девчонка через пять лет в корпус — только и видели её. Если поступит — это лет на тридцать во флоте, минимум! Какая это сноха? Вот и я думаю, что никакая! Характер у неё, что сталь! Такую в дом возьми — через месяц вся моя ферма будет строем ходить и честь отдавать. Ну нахрен! Я во флоте всего этого наелся досыта... ещё и дома, как в казарме! Жена должна мужа слушаться, а не наоборот. А такая послушается, жди!
— Думаешь, само пройдёт?
— Пройдёт. Как уедет зазноба на Землю — так и забудет про неё. Не сразу, но забудет. И хорошо. Я вот фермер, Машкур, как и ты, моё дело — землю пахать и людей кормить. А их — защищать нас всех. И жена моему обалдую нужна из фермеров, чтоб знала и любила эту жизнь. А какой из вояки фермер?
— Ну ты выдал, Джо! А я, по твоему мнению, что — плохой фермер?
— Машкур, ну какой ты вояка? Отслужил обязательные десять лет — и уехал сюда, ферму купил. Сам говоришь, на ферме вырос, отец твой и дед — фермеры. Я ведь тоже флоту десять лет жизни отдал — отец меня в 17 лет отправил в учебку космопехов. "Иди, — сказал, — и отдай долг своей стране, или ты не мужчина?". А, пока я родине долг отдавал, корпораты ферму у нас отжали. Пришёл домой — подруга моя, Лиз, соседская дочка, сидит на нашем крыльце и ревёт. Их ферму за год до этого отобрали, они всем семейством к нам перебрались. Её отец не пережил этого, помер. И мой тоже плох совсем. Пришёл, сел рядом, она мне всё и рассказала, в грудь мне уткнулась — и ещё громче реветь. Сижу рядом с ней — и такая тоска, Машкур... Эта ферма нам, Хартманам, 300 лет принадлежала, там целое кладбище моих предков рядом... и вот — её отобрали. Видимо, так мы родине нужны... я десять лет под пулями ходил, пришёл домой, а дом забрали! Хорошо, что случайно заметку увидел — про набор колонистов на Мендуар. Женился на Лиз, забрал её, тёщу свою, мать с отцом, сестру с мужем, да и уехал сюда. И знаешь — ни разу не пожалел! Пусть у нас говорили, что у русских с демократией плохо... знаешь что, Машкур? Хер бы с ней, с этой демократией! У нас, в Штатах, она тоже странная — у кого больше денег, тот и охуенней демократ... а индейцы до сих пор в резервациях живут, как и триста лет назад.
— Может, ты и прав. Брат мой младший тоже к нам собирается. Говорит — год дослужит и уволится. Как приедет, поможем ему, сосед?
— Конечно, поможем! Чем больше фермеров, тем лучше! Мы вот с тобою, соседушка, пашем-пашем, и другие фермеры тоже без дела не сидят, а всё едино — треть продовольствия в колонию завозить приходится. Это не дело! Так что общество только "за" будет и обрадуется новому хозяину на земле, вон её, земли, сколько, стоит пустая — плохо это, надо осваивать... Может это, дружище, по стаканчику?
— А давай! Пока наши жёнушки по магазину ходят и нас не видят. Девушка, налейте нам два по двести водочки, и огурчиков солёных парочку, — ответил Джарвис, сделав характерный жест пальцами.
Вот ведь фермеры — не признают тары меньше стакана, что тогда, что сейчас, и без разницы, что здесь не Земля, и один из них американец, а другой — вовсе турианец. Собеседники чокнулись, выдохнули, выпили и захрустели огурцами.
Жара становится невыносимой, и Насар предлагает уйти к заводи — искупаться, может, ракокрабов наловить, если с рыбой такой облом. Сворачиваемся и топаем к заводи, а я тем временем вспоминаю разговор двухлетней давности с дедом — я тогда валялся дома, на кровати, тихо скуля от сводящей боли в мышцах. Рядом сидел Насар и гладил меня по голове, заливая всё вокруг искренним сочувствием и жалостью. За прошедшие пять лет боль — мой постоянный спутник. Как говорит дядя Дахи: "Твое тело гибче, быстрее, легче и сильнее, чем у обычного человека, причём уже очень заметно, и боль — расплата за такие возможности. Терпи, Игоречек — к семнадцати годам это должно пройти". К этому времени у парней-людей заканчивается период интенсивного роста и созревания. До 22 лет будет еще формироваться тело, но такой боли не будет. Ох, обрадовал дядя Дахи, прям обнадёжил...
Дед зашёл ко мне в комнату. Сел на край кровати и спросил:
— Скажи мне, Игорь, куда ты гонишь? Зачем тебе всё это? Это связано с твоими снами? Ты что-то видел там? Ответь мне, пожалуйста — я хочу понять причину такой одержимости, внучек.
— Я не скажу тебе, деда, это знание ничего не изменит — только отравит тебе жизнь. Тебе, бабушке, родителям, всем вам.
— Мы в состоянии что-то изменить?
— Нет, деда, от нас ничего не зависит.
— Всё равно что-то можно сделать. Скажи, что?
— Тренируй нас, деда, как только можешь — а мы будем тренироваться изо всех сил. Это всё, что мы можем сделать. Ничего, кроме этого, нам не по силам.
— Завтра с утра на перекрёстке, оба. Начинаем заниматься — я составлю для вас обоих график занятий, договорюсь с Танрисом. Будем учить вас серьёзно, согласны? — мы кивнули. — Игорь, больше никакой самодеятельности — ты будешь точно соблюдать мои рекомендации, так же, как рекомендации Дахи и Рэтнейтан. Согласен?
— Да, деда.
А потом начался Ад. И продолжается до сих пор. Бег, ножевой бой, стрельба из всех видов оружия, включая тяжёлые снайперские винтовки, борьба без оружия и биотический полигон. Аэгих учит меня взламывать всякие электронные системы, вести правильный ассоциативный поиск по экстранету, взламывать системы защиты данных и замки. Бабуля — работать с разумными, правильно вести разговор, незаметно выуживая из говорящего нужную информацию, учит риторике и умению влиять на собеседника.
Я только внес некоторые коррективы, помня, что в игре мой оригинал не умел ни петь, ни плясать. В прошлых жизнях я умела играть на гитаре и на флейте, плюс законченное музыкальное образование. Но, как говорится, это когда было... и танцевать я там тоже не умел. Записалася на кружок бальных танцев к нашей Свете. Насар и Азанти последовали за мной, только Азанти играет на скрипке, а друг — на катторе, это такой турианский аккордеон, с кучей маленьких кнопок под когти, звучит, прямо как обычный. Хотя Насар и на пианино играть научился.
С танцами у меня так и не пошло. Танцевать Света меня научила — только вот делаю я это механически, на автомате. "Нет в тебе, Игорь, искорки настоящей танцовщицы — танцуешь ты вроде и красиво, но без души, слишком механически и холодно", — сказала она мне. Ну и ладно, танцую же... с ножом, правда, танцевать лучше получается — мастер Толият доволен, даже хвалит иногда.
Лежим на горячем камне с Насаром, смотрим в моём инструметроне голографии, которые присылает мне Азат. На них Палавен, его друзья в учебном полку, он сам — в учебной броне. Её легко отличить от обычной — на ней нет отличительных значков части. На некоторых фотографиях есть Али — он не такой коренастый, более изящный, с узкой талией. На лице, в отличие от Азата, уже нанесены татуировки. Я в письме спросила брата, почему у него нет татуировок — он ответил, что его готовят в агентурную разведку. Будет мой брат тихушником на службе Иерархии. А им не наносят татуировки, чтобы сложнее было опознать. Лишь перед заданием, специальной краской, которую потом можно смыть специальным составом, наносят тату, согласно легенде. А у Тама уже вся моська с правой рукой в татухах. Младшего готовят во флотский спецназ, сказалась дедова школа. Скоро приедут оба, но только на месяц — официальный ежегодный отпуск. Как я по ним по всем соскучилась! Приедут — будем готовиться к конкурсу "Молодые таланты".
Я, как и полагается настоящему попаданцу, весь год занимался любимым делом всех попаданцев... Каким? Правильно... плагиатом! Вспоминала хороших исполнителей своего времени и искала их в экстранете, и если не находила — то бессовестно использовала их творчество. Еще и свои старые песни вспомнил, правда они почти все на строирландском. Подготовил шесть песен, написал партитуру, разложил песни по партиям. Денис и Алексей — гитаристы и вокал, Азат — бас-гитара и вокал, Там — вокал, я — флейта и гитара, и бэк-вокал, Насар — каттор и бэк-вокал, Вэсил — ударные, Азанти — скрипка, Бина — клавишные и бэк-вокал. Вот и вся наша группа, с поэтическим названием "Ягодная грядка", в честь нашего посёлка. Эх, зажжём на конкурсе! Алиска с Элом готовят свое выступление у него на ферме.
В жаркой дымке на пределе видимости мелькнул байк.
— А Алиске Эл вообще нравится? — спросила художница.
— Только как друг, не более.
— А мне нравится, он такой симпатичный, волосы такие светлые и глаза голубые, а как он из штурмовой винтовки стреляет... — мечтательно говорит подруга, и в её чувствах такое странное...
Я привстала на локтях, а Насар повернулся и во все глаза уставился на нашу художницу — Азанти сидела, устремив рассеянный взгляд в пространство. Мы переглянулись и рассмеялись. Азанти сильно смутилась.
— Чего вы смеётесь? — спросила она, вызвав ещё больший смех у меня с другом.
— Ты же батарианка, Азанти! А Эл — человек, — сказала я.
— Ну и что?! — ответила подруга. — Разве это важно?
— Ты права, Азанти, это совершенно не важно... только вот он влюблён в Алиску, — сказал Насар. Азанти только тяжко вздохнула.
Вот ещё проблемка, блин, нарисовалась...
Среди школьников уже много лет шло соревнование по стрельбе. Раньше соревновались, где попало, но после того, как по инициативе деда построили большой тир, вся школа соревновалась там. Причём в тире можно было пострелять из любого оружия армий Пространства Цитадели. Я был королем сверхдальних дистанций, дальнюю дистанцию делила на двоих с Насаром, а на средней дистанции лучшим были Эл и Алиска. Этот парниша со штурмовыми винтовками творил просто чудеса. Он умудрялся с открытого прицела выбивать 98 из 100 на 200 метрах, что, по словам деда, просто рекорд — такого не мог никто из известных ему разумных. В руках Алекса даже убогая М7 превращалась в страшное оружие уничтожения. Алиска же стреляла из хищника и цунами. На этой почве на и без того симпатичного Эла заглядывались почти все ровесницы и даже девчонки постарше, а он смотрел только в её сторону. А деваха решила тодже пойти в кадетский корпус только в Британии.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
