Продолжая решать множество частных вопросов, Митяй занимался главным — планомерно, но в то же время на удивление быстро настраивал и оттачивал мозг Станислава. Главным образом ему в этой работе помогало то, что тот был полностью готов к апгрейту мозга. Поэтому никаких трудностей Митяй не ощущал и всего за каких-то четверть часа его друг прошел весь тот путь, на который у него самого, а точнее у Матери Земли, ушло около месяца. Это уже, без малейшего сомнения, можно было считать самым настоящим чудом, ведь на подобные преобразования обычно у большинства демиургов уходили сотни тысяч и даже миллионы лет. Да, чудо было налицо, ведь что ни говори, но даже после академии демиургов как мозг самого Митяя, так и мозги всех его друзей всё ещё оставались полуфабрикатом. Зато после того, как он завершил эту работу, Стас заполучил себе практически точно такой же аппарат мышления, который имел после апгрейта, сделанного Матерью Землёй, его друг.

Ну, а вскоре Митяй смог без малейших колебаний полностью открыть все шлюзы своего сознания и в сознание его друга хлынули те знания, которые он получил на Земле Один, а это, что ни говори, был невероятно огромный объём информации. Хотя Митяй и приготовился к продолжительному процессу, который далеко не во всём зависел только от него, всё произошло очень быстро, правда, довольно неожиданным, а точнее, совершенно фантастическим образом. Ничего подобного, честно говоря, Митяй даже и не предполагал, но ему очень понравилась именно такая форма передачи знаний. Как только сознание Станислава Эльбурса расширилось до таких же пределов, как и его собственное, их обоих, словно бы перенесли за пределы грота, и, паря в темноте, они увидели сначала сияние, а потом Великое Древо Мироздания и шар, сотканный из почти трёхсот миллионов Вселенных, представляющих из себя зелёные, светящиеся изнутри шарики-виноградины, перемежаемые чёрными, спутанными нитями-ветвями. Внутри этих виноградин также были видны точно такие же нити, только много тоньше. Вслед за этим из Великого Древа Мироздания хлынул осязаемо плотный, чуть ли не материальный поток радужного света, который ударил в Митяя, вошел в него и, вырвавшись из груди, перекинулся на Стаса, отчего тот радостно заулыбался. В ту же минуту их обоих, словно бы всосало внутрь Великого Древа Мироздания и они понеслись из одной Вселенной в другую. Пейзажи мелькали с калейдоскопической быстротой. Митяй узнавал большинство из них, машинально отмечая, куда их заносило, а вот для Стаса это было внове и потому тот непрестанно крутил головой и то и дело восхищённо вскрикивал. Митяй головы не терял и следил за временем. Хотя их путешествие по главным мирам и Вселенным Мегавселенной Диониса продлилось недолго, всего один час сорок две минуты, они посетили почти три миллиарда миров и в конечном итоге оказались в Сфере Диониса, между прочим совершенно безлюдной, потому, как отгороженной от остальной Мегавселенной непроницаемым силовым барьером.

Ну, полностью непроницаемым этот барьер был до той поры, пока Килартия, самый первый мир в Мегавселенной Диониса, расположенная неподалёку от центрального ядра, из которого произрастал огромной толщины центральный ствол Великого Древа Мироздания, не передала сначала Митяю, а затем и Станиславу какую-то часть своих знаний. Все остальные, судя по всему, им уже были к тому времени известны. На Килартии, время на которой было остановлено в тот день, когда Дионис покинул сотворённую им Мегавселенную, причём сделал это по своей собственной воле, но перед этим турнул из этого мира всех демиургов, они пробыли более трёх часов узнали очень многое как об истории этого мира, так и истории Мегавселенной Диониса. Они воочию увидели, как огромный космический корабль, представляющий из себя Космическую Сферу, на Земле её частенько называли сферой Дайсона, покинул родную Мегавселенную. В принципе он был точно таким же, как и Сфера Элании и внутри него, в самом центре, также находилась звезда с вращающимся вокруг неё непроницаемо чёрным абажуром. Только так в Космической Сфере и можно было создать день и ночь для одной единственной планеты — Килартии и внутренней поверхности Сферы с её живописным, бесконечно огромным ландшафтом, горами, лесами и морями, которых насчитывалось огромное множество. Сфере Диониса имелась также роскошная биосфера.

Увы, но время в Сфере Диониса было остановлено полностью и потому Митяю и Стасу, которые только сейчас поняли, что они действительно были перенесены с Земли, пришлось всё время находиться внутри темпоральной капсулы. Однако, это не помешало им внимательно рассмотреть все достопримечательности Мегавселенной Диониса. Сфера Диониса покинула отчую Мегавселенную более тридцати пяти миллиардов лет назад, неся в внутри себя свыше пятисот миллиардов демиургов и все они были высшими демиургами. Преодолев в бесконечной тьме гигантское расстояние, на что ушло почти два миллиона лет, Сфера Диониса наконец приблизилась к невероятно огромному, чуть ли не в одну пятую Мегавселенной, абсолютно чёрному объекту просто чудовищной плотности. Масса же его была раза в три больше, чем масса нынешней Мегавселенной Диониса.

Акт творения начался едва ли не в тот же час и начался он с того, что демиурги, прилетевшие вместе с Дионисом, полное имя которого было Дионер Нис Омис, соединив свои усилия, произвели на поверхности чёрного первичного ядра будущей Мегавселенной, взрыв чудовищной силы. Этот взрыв не был направлен на то, чтобы расколоть сверхпрочную твердь, состоящую из углерода, спрессованного до невероятной плотности. С его помощью они высвободили даже большую энергию, чем так, которая была когда-то затрачена на создание первичного ядра. Кем оно было создано и когда, не знала даже Мать Килартия, а её познаниям могли позавидовать все остальные планеты Мегавселенной Дионера Нис Омиса. Так или иначе, но благодаря этому взрыву и был создан первичный ствол, оканчивающийся семнадцатью длиннейшими ветвями. Материал этого ствола и ветвей представлял из себя соединение материи и энергии, субстанцию чертовски плотную и прочную, но одновременно с этим невероятно гибкую и пластичную. Дионис, как и все члены его команды, прекрасно знал, что делает. В результате взрыва чёрное первичное ядро похудело почти на семьдесят процентов и к тому же стало вращаться вокруг своей оси вместе будущим Древом Мироздания с огромной скоростью. Из-за этого вращения Древо Мироздания, первоначально стройное, похожее, правда, на творение скульптора-авангардиста, начало деформироваться, пригибаясь к первоначальному ядру, из которого выросло, оплетая его при этом со всех сторон.

Сразу после этого более половины демиургов совершили переход и никто, включая Мать Килартию, помещённую внутрь первичного ствола почти у его основания, и даже сам Дионис не знали, куда отправились демиурги, положившие начало сотворению Мегавселенной Диониса. Вообще-то всё выглядело так, словно эти демиурги, отдав все свои силы творению — просто умерли, хотя на самом деле развеялись в окружающем пространстве золотым светом. Митяй же не стал бы называть это смертью ни при каких обстоятельствах, так как давно уже начал догадываться, в чём тут дело. Их переход, так похожий на смерть, хотя и опечалил оставшихся демиургов, всё же не привёл творцов Мегавселенной в уныние. Они разбились на группы и тут же принялись, взрывая уже базовые ветви и ствол, созидать новые, одновременно формируя взрывами множество Вселенных, пока ещё мёртвых и совершенно безжизненных. Впрочем, о какой жизни можно вести речь, если все эти фиолетово светящиеся гигантские шары, отстоящие друг от друга на огромные расстояния, были наполнены пока что всего лишь первичной плазмой, которой только предстояло стать звёздами и планетами.

Митяй, глядя на то, как создавалась Мегавселенная, тягостно вздохнул. Великое Древо Мироздания изначально представляло собой клубок толстых чёрных ниток, облепленных бусинками. Более того, каждую такую бусинку плотно стискивали ветви и веточки Древа Мироздания, представляющие из себя ту самую скрытую массу Вселенной на его микроуровне. В общем каждая Вселенная, а их на начальном этапе творения было создано чуть ли не половина, то есть около ста пятидесяти миллионов штук, была похожа на патрон, вставленный в барабан револьвера. Или на драгоценный камень, сжатый массивным кастом. Вот и говори после этого о чёрной тле, препятствующей росту как молодых, так и старых Вселенных.

К тому же из-за того, что скорость вращения этого клубка была очень уж велика, более молодые ветви-связи стремились под воздействием центробежной силы улететь в открытый космос. Для того, чтобы этого не произошло, демиурги Диониса создали вокруг скрученного в клубок Древа Мироздания чёрный, полупрозрачный студенистый силовой кокон, крепко сжимавший его молодые побеги. Однако, внутри Древа Мироздания жизнь Вселенных тоже была не сахар. Все они испытывали чудовищное давление, но успешно противостояли ему.

В общем не таким уж и гармоничным получилось творение Диониса, но ещё в самом начале, когда Сфера Диониса только покидала материнскую Мегавселенную, Митяй убедился в том, что та была точно такой же. Н-да, тут действовал глубоко укоренившийся в головах демиургов, а все они, как и Дионис, были прежде всего великими учёными, стереотип, с которым не очень-то и поборешься. По большому счёту, проанализировав всё, Митяй пришел к выводу, что рано или поздно как Мегавселенная Диониса, так и все остальные, хотя они смогли увидеть только две, так или иначе загнутся. Причиной же их гибели будут, как это ни странно, элементарные законы физики. Они же были причиной целого ряда трудностей, мешавших всем демиургам без исключения. Имея возможность изменять законы Мироздания и даже более того, напрочь отменять действие многих из них, демиурги от них же и получали целую кучу неприятностей. Тут только и оставалось сказать — за что боролись, на то и напоролись. В общем картина была не очень радостной.

Да, всё так, но самое удивительное заключалось в том, что Митяя такие дела вовсе не удивили. Ещё задолго до посещения Сферы Диониса он рассчитал эту модель и понял, в чём именно заключается её ущербность. Более того, он давно уже знал, как можно всё поправить, но для этого всем демиургам Мегавселенной Диониса требовалось соединить свои усилия и сделать её конструкцию куда более упорядоченной. А вот с этим всё было не так просто. У Митяя не было достаточно авторитета, чтобы доказать это всем остальным демиургам, ведь что ни говори, а рядом с древними демиургами он был всё равно, что клоп по сравнению со слоном, если не индрикотерием.

Его голос даже в том случае, если он станет вопить во всю мощь своих лёгких, просто никто не услышит. Демиурги из команды Диониса, как и он сам, прекрасно понимали, что Великое Древо Мироздания у них получилось не ахти какое, да, к тому же в силу целого ряда обстоятельств ему грозила пусть и не скорая, но всё же гибель. Демиургам это как раз ничем не грозило. Они могли набиться в Космические Сферы, как селёдки в бочки, прихватить с собой множество разумных существ, ещё не ставших демиургами, и свинтить из умирающей Мегавселенной и тогда её гибель будет очень скорой. В первую очередь потому, что на закате дней та будет существовать только за счёт их силы.

В том, что рано или поздно демиурги в других, куда более древних Мегавселенных принимали именно такое решение, Митяй не очень-то сомневался. Как говорится, своя рубашка ближе к телу, ну, и, снявши голову, по волосам уже не плачут. Впрочем, у земных народов на этот счёт имелось множество пословиц и поговорок. Жалко было только, что при этом погибало бесчисленное множество Матерей Планет, вырастивших на своём теле таких безответственных балбесов, ставших в конце концов всемогущими демиургами. На такой грустный лад Митяя настраивало то обстоятельство, что сам Дионис в один прекрасный момент покинул свою Космическую Сферу, предварительно турнув оттуда всех своих корешей и, по сути дела, бросил на произвол судьбы Мать Килартию. Эта прекрасная, выглядевшая совсем юной планета осиротела. Хуже того, когда в Сфере Диониса было остановлено время, она перестала чувствовать тех своих детей, которых этот обормот не мог забрать при всём своём желании. Ну, тут его не в чем было упрекнуть, ведь он не мог засунуть в карман биосферу планеты, а вместе с ней биосферу Сферы Диониса.

В таких обстоятельствах Матери Килартии, на которую остановка времени никак не подействовала и даже не прервала её связи с младшими сёстрами, ничего не оставалось делать, как обратиться с мольбой о помощи к Митяю и он поклялся, что освободит планету и, самое главное, её детей из плена безвременья. Та восприняла Митяя клятву очень серьёзно и наполнила его такой силищей, что он даже вздрогнул. Вот теперь его сил хватило бы и не на такие дела, которыми он собирался заняться в ближайшем будущем. Главным же итогом эксперимента по взрывному расширению сознания и ускоренной передачи знаний явилось то, что теперь Митяй чувствовал неразрывную, прочнейшую связь сразу с тремя Матерями Планетами, с родной Землёй, Землёй Два и Килартией. Это радовало его, но вместе с тем настраивало на серьёзный лад. Впрочем, у него и в мыслях не было, назвавшись груздем, в последний момент развести руками и слинять из лукошка. Наоборот, он целенаправленно шел именно к этой цели и теперь был от неё буквально в трёх шагах.

Началось же это в те дни, когда став ведлом высшего посвящения, Митяй обрёл способность время от времени, словно бы слышать голос Матери Земли Два. Именно она указала ему на путь демиурга, причём не на обычный, так сказать, лёгкий, хотя и затратный по времени. Простой путь демиурга, пусть и невероятно протяженный по времени, заключался в углублённом изучении Законов Мироздания. Это был путь учёного-исследователя и экспериментатора и у Митяя имелись все основания к тому, чтобы двигаться по нему ускоренными шагами. Однако, повинуясь голосу Матери Земли Два, он сошел с него и направился по совсем иной стезе — изобрёл танец на лезвии ножа и стал совершенствоваться в нём. Главным в этом интересном и увлекательном занятии было научиться преодолевать трудности ничего не разрушая и никого не убивая. Такой путь был непростым, трудным и до жути извилистым, но, тем не менее, очень быстрым, поскольку с каждым новым преодолением Митяй менялся на глазах и для демиургов во главе с Валеирденом эти перемены показались самым настоящим чудом. Ещё бы, какой-то тип с говорящими камнями, называющий себя ведлом, за каких-то полтора десятка лет обрёл просто невероятную психоментальную силу, вполне сравнимую с той, которая была у них. Да, но они-то шли к этому сотни тысяч и миллионы лет. В общем не заметить этого не смог бы ни один мало-мальски продвинутый демиург. Так Митяй, ещё не обретя знаний хотя бы начального уровня демиурги, стал демиургом и был немедленно вызван в Сферу Валея.

Сегодня же он обрёл и вовсе титаническую силу, которую ни в коей мере не могли определить все те знания, которые вложила в его голову Мать Земля Один. С ними ведь нужно было ещё разобраться, применив их на практике, без чего невозможен рост психоментальной силы демиурга. Как Митяю, так и Тане со Стасом, теперь этого уже не требовалось. Они в одночасье, как и он, стали высшими демиургами, обладающими силой ничуть не меньшей, чем у Диониса и потому превосходили в этом плане всех остальных демиургов его Мегавселенной. Превосходить-то их они превосходили, да, только не имели пока что никакого авторитета, поскольку ничего серьёзного, в плане Мироздания, ещё не свершили. Всё самое главное было сделано до них и потому сколько бы Митяй не рвал на груди рубаху, сколько не бил себя кулаком в грудь, это не возымело бы должного эффекта. Тут нужно было пойти на хитрость и обвести вокруг пальца самых матёрых демиургов. Если всё то, что задумал Митяй, увенчается успехом, то демиурги его услышат.